Мы... влюблены

Сначала я собирался расслабиться и повеселиться, но теперь единственное, чего я хотел, это вернуться домой и закричать: "Ты, сукин сын!" Ааааааа!!!!!!

Я так старался избегать его в течение многих дней. Я рад, что не пришлось с ним сталкиваться и что он не звонил мне, чтобы нарушить мое душевное спокойствие. Но в конце концов я "умер" в мелкой воде в магазине алкоголя. Эта беда так несправедлива, не так ли? Почему она ищет только меня? Почему не других людей? Неудивительно, что мой правый глаз дернулся, как удар барабана клонг яо, с того момента, как я вышел из дома.

Всего на долю секунды мы с Пхумом случайно встретились взглядами. Я поклялся Кью, что получу F, если случайно увижу, как этот ублюдок зловеще мне улыбается. Хотя это был момент, когда он потягивал алкоголь, стакан почти полностью закрывал его нижнюю часть лица, но я точно увидел эту злую улыбку.

Я ужасно испугался, что Пхум может быть одержим и раскроет секрет перед моими друзьями. Одна только мысль об этом заставляет мои колени подгибаться. Все, давайте вместе подумаем, будет ли сегодня раскрыт мой рабский контракт или нет. Буду ли я победителем или проигравшим? Кто останется, а кто уйдет? Сегодня ночью все в Пхра Накхоне* узнают!! Я не знал, что сегодня к нам присоединятся другие люди. У меня есть четыре друга, но ни один из них никогда не говорил мне, что сегодня здесь не только мы. Я схожу с ума.

*[Пхра Накхон (พระนคร) означает столицу (имеется в виду Бангкок).]

— Сколько вы тут уже сидите? — поздоровался Чан, входя в помещение. Он похлопал Пума по плечу и обошел стол, чтобы сесть c другой стороны. На крыше, вероятно, было четыре или пять столов. Кроме Пхума и двух друзей, которых я встретил раньше, других гостей не было.

— Мы здесь уже какое-то время. Почему ты так поздно? — ответил человек с улыбкой, сладкой как дикий мед в мае. Если я не ошибаюсь, его звали Бир. Я помню его, потому что завидовал чертам его лица. Все выглядело идеально, как будто его родители были скульпторами и вместе тщательно работали над его созданием. Здесь настолько идеально смешаны китайские и тайские черты, что я завидую. И помимо того, что он был красив и мило улыбался, у него также были хорошие манеры, и заботился о том, чтобы помочь сдвинуть стулья, чтобы нам было удобно. Он также поднял пустой стакан сотруднику внизу в знак того, чтобы тот принес еще стаканы. Это благородство не стоит того, чтобы ассоциировать его с таким головорезом, как Пхум.

— Привет, Мик! Как дела, чувак? — Вдруг произошло неожиданное. Пан, только что поднявшийся на крышу, подошел и поздоровался с человеком по имени Мик. Мик мгновенно встал с восторженным выражением. Они начали двигаться влево и вправо, пальцы щелкали, прежде чем они враз побежали вперед и резко столкнулись плечами с громким звуком, среди недоумения тех, кто стал свидетелем этого инцидента.

– У меня начинается мигрень, идиоты!» — сказал Кью, медленно поднимаясь и садясь во главе стола.

Пан выбрал сесть и посмеяться рядом с Миком, который сидел с той же стороны, что и Пхум. По другую сторону сидели Чан и Бир. А джекпот снова достался мне, потому что я продолжал неловко стоять и не садился. Осталось всего две пустые стула: один рядом с Пхумом и один, напротив. Чёрт возьми! Это как выбирать между норой кобры и ямой с крокодилами. Обе варианты хороши, и я не могу выбрать.

Стоя там в нерешительности, я чувствовал, что он наблюдает. Наверное, хотел знать, что я собираюсь делать. В конце концов я решил сесть рядом с Чаном. Да, это было прямо напротив Пхума!

Господи, это закон гравитации? «Секрет»*, должно быть, дал мне ответ на вопрос, до какого уровня невезения меня приведет моя жизнь. Так как же мне вести себя с Пхумом сегодня вечером? Мы должны быть чужими, но знающими друг о друге, или будет лучше "я не знаю тебя, и ты не знаешь меня"**?

*[Книга Ронды Бирн – «Секрет»]

** [Название песни «Не знает меня, не знает тебя»]

Я яростно плюхнулся на свое место и посмотрел на человека напротив, который одарил меня дразнящей улыбкой. Он скрестил руки на груди, откинулся на спинку стула и раздраженно подмигнул мне. Мне потребовались большие усилия, чтобы не показать ему средний палец.

Но среди несчастий, которые омрачили мою жизнь в этот период, все же оставалось немного удачи. Потому что никто из моих друзей, похоже, не замечал и не интересовался мрачной атмосферой между мной и Пхумом. Когда перед ними есть алкоголь, их больше ничего не волнует. Кажется, что только мы одержимы нашей историей. Другим интересно всего пару дней, а потом они забывают. Ха-ха-ха. Причина, по которой я смеялся, заключалась не в том, что мне хотелось смеяться, а в том, что от стресса я почти потерял рассудок.

— Почему ты опоздал?

— Опоздал? Сейчас только 8 часов вечера. Ты хочешь, чтобы я пришёл в паб в шесть, Бир? И пришёл помогать ему (П'Нилу) мыть стаканы и ведра со льдом? — ответил Кью, но Бир только засмеялся.

— Но, если ты хочешь найти кого-то, кого можно проклясть, ты выбрал не того человека. Нужно проклясть Пима. — Кью с силой ударил пустым стаканом по столу. После того как он выпьет несколько стопок крепкого алкоголя подряд, он будет как мертвая туша, несмотря на то что пьёт почти каждый день.

– Прокляни его, – он продолжил подстрекать Бира. Затем повернулся и поднял брови на меня, которая смотрел на него с отвращением. – Причина, по которой мы опаздываем, в том, что нам пришлось ждать этого ублюдка. С того момента, как он закончил одеваться, и до того, как смог выйти из дома, он разбил три зеркала.

Твой рот бьёт, как те зеркала, гад. Ты смеешь так говорить? Разве не я ждал тебя часами, потому что ты не мог найти подходящую обувь к своей рубашке? В конце концов, он опять надел шлёпки и всё равно имел наглость свалить вину на других.

[Прим. пер. на англ.: Кстати, что случилось с твоим синим слоном, Пим? Он все еще на футбольном поле?]

– О, эй, ты, ты, это ты. Как ты здесь оказался? — спросил Мик с широко раскрытыми глазами, когда увидел меня.

Ну... не говори мне сейчас, что ты только что меня заметил. И почему здесь так много местоимений? Пожалуйста, помогите мне выбрать хотя бы одно.

– Привет, как тебя (มึง) зовут? Меня зовут Мик (มิค). Оно заканчивается на ค, а не на ก. Круто? Разное, но одно и то же.

*[มิค and มิก пишутся по-разному, но произносятся одинаково /mík/.]

Серьезно? Ты такой человек или ты просто пьян? Я задаю искренний вопрос. Я не мог поверить, что кроме Пана были еще странные люди, пришедшие, казалось, из другого мира. И что еще более шокирует, так это то, что в итоге они стали друзьями. Если конец света не наступит сегодня, то, когда он наступит? Можно спросить?

– О, вы, ребята, еще не знакомы? Почему вы еще не знакомы? Нам нужно познакомиться.

И мне нужно знать каждого человека в этом мире? Дебил! Как ты можешь задавать такой глупый вопрос?

– Идем, сэр Пан, посол Таиланда в, эээ, в... — Пан немного замялся, а затем сказал: — в Чампи Чампа.

*[Цветок Чампа /jam-bpaa/ произносится аналогично Чампе /jaam bpaa/, древнему королевству в Юго-Восточной Азии.]

О, ну что ж. Тайский посол в Чампи Чамп. Министерство иностранных дел сейчас в полном ужасе, если вы получите такую ​​должность посла.

– Дружить несложно. Каждый может быть другом. Друзей в хорошую погоду найти легко. Настоящие друзья все умирают. Настоящие друзья все умирают. Посол Пан построит дружбу со всеми вами. Не стесняйтесь, не стесняйтесь, не напрягайтесь, давайте!

Сказав это, Пан встал и сжал пальцы, держа стакан с ликером так, как будто он держал бокал с шампанским. Он говорил в медленном ритме. Громкость могла бы конкурировать с песней «С днем ​​рождения» доносившейся снизу. Что касается Мика, то он пробормотал «кейк, кейк, кейк» и уделил больше внимания людям внизу. Но Пан все равно продолжал говорить.

– Товарищ Мик, это мой друг Пим.

Товарищ блин.

– Пим, это мои друзья Мик и Бир. Теперь, когда мы знаем друг друга, давай будем товарищами!

Пан поднял свой бокал к небу среди смятения всех за столом, кроме Мика, который дул на кубики льда, как будто задувал свечи, и хлопал в ладоши под речь последнего. Затем Пан посмотрел на меня и Пхума, поочередно переводя взгляд с одного на другога. Мое сердце екнуло. Я замер, мои ногти вросли в землю в ожидании, какие неприятности этот ублюдок мне устроит.

– Что касается вас двоих, — затем он медленно замолчал, словно ускоряя мой сердечный приступ, — Вы, наверное, уже хорошо знаете друг друга, да? Пим, Пхум? Ха-ха-ха.

Затем все пятеро разразились смехом. Мне очень хотелось бросить лед в лица этих ублюдков, но все, что я мог сделать, это неохотно рассмеяться и угрожающе указывать на Пана. Я взглянул на другого человека, о котором шла речь. Это был первый раз, когда мы с Пхумом посмотрели друг другу в глаза и почувствовали понимание того, почему иногда удалять из нашей жизни друзей, создающих психическое бремя, — — это правильный шаг.

– Мы просто немного подшучиваем. Мы знаем, что вы действительно любите друг друга.

Люби мою задницу, Кью.

– Я так смеюсь. Черт! Каждый раз, когда я об этом говорю, не могу сдержать смех. Я никогда не думал, что вы встретитесь таким образом. Я бы хотел взять у вас обоих интервью о ваших чувствах. – Кью сделал вид, что использует бутылку газировки в качестве микрофона. – Сколько людей пинают друг друга при первой встрече? И, в конце концов, мы сидим и пьем вместе. Мне это очень нравится, уважаю. Это потрясающе, ублюдки. Если мы снимем фильм, это лучше, чем «Онг Бак». Давайте соберемся и отпразднуем то, что сделано, давайте начнем сначала, мои дорогие друзья! Ура!!

*[Онг Бак 1-3 — всемирно известный фильм о тайских боевых искусствах.]

Мне неохотно пришлось протянуть руку и чокнуться с ними стаканом.

– Не делай такое сердитое лицо, Пхум. Мне страшно. – Его рот говорит, что он напуган, но его действие — безостановочный смех.

Меня раздражает, что ему весело. Плохие люди такие. Они рады, когда их друзья сталкиваются с бедой. Я знаю, потому что сам один из них.

– Кто это, черт возьми? Даже с сварливым лицом он все равно красив. Я равняюсь на тебя.

– Кто красивый? Пхум? Если ты назовешь его красивым, как тогда меня называть, Кью?

– Я вызову тебе скорую помощь, ты, ублюдок. Если у тебя такие серьезные симптомы, нужно просто вызывать скорую.

Черт Кью, чертов ублюдок. Ха-ха-ха. Ответ Кью заставил Чана подавиться алкоголем, и он забрызгал воротник своей рубашки. Я тоже засмеялся. Что касается Пана, то его ничего не волновало. Он просто сидел и смеялся, как обычно, и пил спиртное. Ничто и никто не может задеть Пана, потому что у моего друга чертовски высокая самооценка.

– Привет, меня зовут Мик. Ты ведь можешь увидеть, кто самый красивый, верно? Тебе не нужно грустить, Пим, из-за того, что ты не можешь конкурировать с моей красотой. Я не хочу чувствовать себя виноватым.

Этот парень еще не закончил представляться? Я думал, что мы уже давно закончили с этим вопросом, Мик. Но у него было такое серьезное выражение лица, будто он верил в каждое слово, которое говорил, всем сердцем. Я не осмеливался спорить и сдерживал смех, опасаясь, что это может задеть чувства моего нового друга. Еще я хотел сказать Мику, что уже знаю его. Я встречал тебя раньше, когда твоя банда избивала людей за факультетом инженерии. Но, согласно этикету, я просто улыбнулся и поднял бокал, чтобы поприветствовать Бира и Мика.

Мик просиял. Что касается красивого парня, похожего на джентльмена, то он повернулся и дружелюбно улыбнулся мне. Чем ближе я смотрю, тем он красивее. Он элегантен, как будто умеет летать, как будто его ноги не стоят на земле. Как будто была какая-то энергия, которая заставляла меня обращаться с ним вежливо, потому что его улыбка и то, как он говорил, казались отличными от обычных людей. Я не мог это хорошо объяснить. Все, что я знал, это то, что я немного нервничал, когда он протянул мне стакан и чокнулся со мной. Улыбка его была сияющей, глаза сверкали, освещая все лицо. Хоть я и ничего не почувствовал, но, когда ты меня так ослепило, мне стало неловко.

Мне не потребовалось много времени, чтобы улыбнуться и завести друзей. Но мне пришлось быстро закрыть рот, когда я обернулся и увидел человека, сидящего со свирепым лицом на противоположной стороне. Это похоже на то, что вы восхищаетесь ангелом, а затем внезапно Люцифер похищает вас и отправляет обратно в ад. Невероятно, что, просто сидя на месте, Пхум становится разрушителем атмосферы.

– Хорошо, хорошо, с этого момента давай дружить. Что бы ни случилось, мы будем здесь, чтобы помогать и поддерживать друг друга. Никто не идеален, и мы постепенно приспособимся друг к другу.

Это звучит немного глупо*, правда, Пан?

* [прим. пер.: Я объясню, почему Пим сказал, что это становится глупо. То, что говорил Пан, очень похоже на то, что родители/гости говорят жениху и невесте на свадьбе.]

– Пим и я дружим со средней школы. Мы в одной компании и росли вместе. Когда я об этом говорю, мне так не хватает тех дней. Подумай о том, когда мы вместе делили Кон чук*, ты скучаешь по этому, приятель?

Какая эпоха? Эпоха Четырех Царств или эпоха, о которой вы мечтаете. Насколько я помню, у меня никогда не было чука (пучка).

*[Кон чук (โกนจุก), церемония разрезания пучка волос, — это древняя церемония, которая была популярна во времена Четырех Правлений (годы правления королей от Рамы V до Рамы VIII (1868–1946)). Тайцы верят, что в их головах живет дух (Кван). Люди говорят, что дух можно увидеть в пульсе головы ребенка, где кости его черепа не полностью соединяются. Его необходимо защитить волосами. Дети отрезают свои пучки волос, когда вырастают, в рамках церемонии Кван, празднующей его выживание и принятие в семью. Сегодня в Таиланде не так уж много детей с пучком на голове.

Пан хвастается 😑, рассказывая фальшивые воспоминания, которые подчеркивают вашу (фальшивую?) дружбу.]

Пан сделал вид, что вспоминает прошлое, и продолжил говорить:

–Пим — застенчивый человек, он не очень хорош в общении. Поэтому мы редко берем его в места, куда ему не следует ходить. В противном случае вы, ребята, давно бы знали друг друга.

Эй, Пан, я не умею общаться, правда? Причина, по которой я не знал этих ребят, заключалась в том, что, когда вы, ребята, познакомились, я возвращался домой в Чиангмай. Это не имеет ничего общего с моими навыками общения.

– Что касается меня, то я плохой мальчик и опасный человек. Так что мы хорошо ладим друг с другом. Верно, Мик?

Опасный человек? Ты? Эммм, с каких это пор ты стал опасным человеком? Я буду волонтером, чтобы помочь вам перевести тайский на тайский. Интересно, каким будет послание Пана? Раньше, когда мы учились в старшей школе, когда Тан, Кью, Чан выходили и ссорились, Пан был тем, кто следил за нами и решал проблему (я снова помогал). Но он никогда ни с кем не воюет, потому что придерживается пути ненасилия и выступает против всех насильственных решений.

Сказав это, я подумал, что это смешно, и одновременно мне его стало жалко. Он был президентом студенческого совета. Но его друзья-правонарушители нарушают все правила, устраивают неприятности и каждый день ходят в администрацию. Но Пан не пытался их остановить. Потому что, хотя он и не поддерживает насилие, он уважает выбор своих друзей. Когда я предупреждаю тебя, а ты не слушаешь, я позволяю тебе идти своим путем.

Пан, Пан Легенда, в обеденный перерыв отругал директора школы по телефону, возглавил своих младших товарищей в протесте против угнетающих правил, которые лишали их прав каждый вечер, и совершил множество героических поступков, вызвавших недовольство среди учителей и школьной администрации. Есть много вещей, которые трудно забыть. Но он определенно не такой опасный человек, как утверждает. По-настоящему опасны Тан, Кью и Чан, трое из них. Что касается Пана, то он до сих пор не смеет убить даже муравья. Он малодушен в отношении такого рода насилия.

«Время не является мерой ценности дружбы, потому что единственное, что мы можем измерить, — это ртуть».

[прим. пер.: Отличное высказывание, Пим!]

Пан закончил свою речь с довольным выражением лица. Вся та бессмыслица, которую он лепетал, была утверждениями, оскорблениями или общими знаниями? Я тоже не мог это интерпретировать, поэтому не знаю, должен ли я сначала злиться или смущаться.

– Нет, единственное, что можно измерить, это ты, да? — засмеялся Мик, наклонившись через стол и пытаясь налить мне полный бокал. – Я помню, ребята, вы как-то говорили, что у вас есть еще один друг, милый, но я так давно с ним не встречался, что подумал, что ваш друг мертв».

Хм, я действительно умру от цирроза печени, если ты нальешь мне полный стакан.

– Но кажется, что мы уже встречались раньше. Твое лицо кажется знакомым. – сказал Бир.

– Может быть. Ты, вероятно, встречал меня раньше. Потому что я всегда застреваю с этими ребятами. Но когда они ввязываются в драки, ты, скорее всего, не сможешь меня найти. Я делал операцию на лице. Это было очень дорого, так что я не хочу рисковать, — ответил я с лёгкостью, но в этом тоже была часть правды — в некоторых действиях моих друзей я не участвовал.

Мы очень близкие друзья, но не все делается одинаково. У всех разные предпочтения. У каждого человека есть то, что ему интересно. Меня не заставляют делать то, что мне не нравится. Если я предупреждаю их о чем-то, но они не слушают, тогда пусть идут своей дорогой.

То же самое и с дружбой. Вы общаетесь с кем-то – это ваше личное дело. Общаться с кем-то — это ваше дело. Например, у Тана много друзей, включая друзей из школьной футбольной команды, друзей виджеев, друзей с дополнительных занятий и т. д. И ему нравится тащить каждую группу друзей, чтобы узнать друг друга через кружки выпивки, как сегодня. Ему нравится сводить каждую группу друзей, чтобы они познакомились друг с другом через выпивку, как сегодня. Он как сеть прямых продаж. Некоторые из его друзей мне едва знакомы, в то время как с другими, если мы часто встречаемся или просто находим общий язык, мы остаемся друзьями до сегодняшнего дня. Как сказал Бир, возможно, мы встречались раньше, но, возможно, мы просто встретились и не узнали друг друга. Что касается Пхума, то я бы предпочел его не знать.

– Правильно. Я думал, вас только четверо. Я думал, вы тайно спрятали еще (пару) яиц.

Твой язык очень далек от нормального, Мик. Неудивительно, что ты дружишь с Паном.

– О, кстати о яйцах. Знаешь, Пхум, я так удивлен, что ты и Пим пришли к соглашению. Никто не должен проигрывать. Война никому не приносит пользы. Ты действительно хороший человек, мой дорогой друг.

Ух ты! Мой дорогой друг!!! Пан улыбнулся и очень восхитился Пхумом. Черт побери! Есть ли проблемы с аналитической частью твоего мозга? Если бы он был хорошим человеком, в этом мире не осталось бы плохих людей.

Кто говорил о яйцах? Так почему ты должен связывать это с Пхумом? Я немного подумал, прежде чем понял связь между ним и яйцами, а потом засмеялся так, что чуть не подавился своим напитком. Но это был смех, который вдруг вырвался сам собой. Весь стол обернулся ко мне, включая моего врага. Когда наши взгляды встретились, как будто раздался звук электричества, положительные и отрицательные полюса столкнулись и издали громкий шум.

[*прим. пер.: Ребята, вы правильно поняли? Я имею в виду связь между Пхумом и яйцами]

– Я был хорошим человеком с рождения. Ты только что узнал?

Что за? Пхум поднял голову, чтобы без стыда принять комплимент. Кроме того, он еще раз взглянул на меня. Это лучше, чем если бы ты сейчас нырял в медный котел.

– Я думаю, если бы это был кто-то другой, мой друг Пхум забил бы его до смерти. Хорошо, что ты (เธอ) дружишь с этими ребятами. Мы слышали истории о นาย от этих ребят. Настоящий ты (มึง) это действительно мило, но ты все равно не можешь победить меня. А ты (เธอ) думаешь...

[Прим. пер.: Мик настаивал на том, что он не только красивее, но и милее Пима.]

– Можешь выбрать местоимение? Ты идиот. Я запутался. Или если действительно сложно выбрать, просто зови меня по имени. У меня есть имя, меня зовут Пим. Зови меня по имени, это считается просьбой.

Смотри, как я ломаю цветок. Мик был в недоумении и сидел неподвижно. Чан и другие парни хлопали по столу и катались со смеху. Он назвал меня так многими местоимениями, что у меня заболела голова. Мое имя там. К этому времени моя мать, возможно, заплакала и задушила себя от обиды, что мой друг не называет меня тем именем, которое она мне дала.

– Как тебе это, Мик? Мой друг милый, добрый и говорит красиво, как я тебе и говорил, верно?

Чан рассмеялся и счастливо чокнулся с Кью. Мик показал мне язык, как ребенок. Кажется, этот парень еще более сумасшедший, чем я думал. Неудивительно, что он так хорошо ладил с Паном.

Потом они пили и весело болтали. Я тоже немного выпил, но мне это не очень понравилось. Все, о чем я мечтал, было разрушено из-за этого свирепого ублюдка. Хорошо, что здесь была отличная погода. Там мерцали мягкие оранжевые огни, подобные тем, которыми украшают гробы, и это помогало мне не унывать. Прохладный ветер поздней ночи время от времени доносил резкий запах средства от комаров. Небо было ясным и безоблачным. Некоторые звёзды затмевали огни большого города, ярко сияя вдали.

[прим. пер.: Все.... Переводчик умер от смеха... огни, подобные тем, которыми украшают гробы... Боже... мне кажется такое мог придумать только Пим...]

– Что с тобой не так? Ты недоволен? Посмотри на небо и сделай лицо, как у человека, у которого нет денег, чтобы расплатиться по долгам.

Я вырвался из задумчивости и повернулся, чтобы посмотреть на Пана. Я не знал, когда он подошел и сел рядом со мной. Я засмеялся над сравнением моего друга и над его красным лицом, красной шеей и запавшими глазами. Я знал, что он начал пьянеть.

– Каково это? Как выглядит лицо человека, у которого нет денег, чтобы расплатиться по долгам?

– Как твоё лицо. Грустное, безнадежное, несчастное, жалкое. Капитализм ставит людей в долги.

Ну вот, началось. Я с удовольствием посмотрел на лицо Пана. Он периодически икал, и как я уже говорил, его лицо и шея начали слегка краснеть из-за алкоголя. Я сделал вид, что внимательно слушаю, что он говорит.

– Люди в долгах из-за экономического неравенства.

– Ага.

– Но все хотят иметь равное качество жизни. Так и должно быть.

– О да.

– Но правда в том, что качество жизни разное даже в утробе матери. Люди с большим количеством ресурсов имеют больший доступ к ресурсам, ходят в лучшие школы, едят лучшую еду, получают лучшее лечение. Они также получают больше удобств. Класс высшего общества – элита.

– Кто элита? – дразнил я.

– Ну, мы.

– Мы элита, Пан?

– О, ты не богат.

Чёрт возьми🖕! Он сказал, что я не богатый 😭. Он сказал это мягко, но это так укусило.

– Но тебя считают в средней категории, ближе к богатым.

– О, я только что узнал. И что дальше?

Разговаривать с Паном, когда он не пьян, — это уже головная боль. Попробуйте сделать это, когда его сознание захлестнет алкоголь, это еще интереснее.

– Люди, у которых ничего нет, должны бороться сильнее, быть более уставшими, стараться больше, но всё равно не иметь хорошей жизни. – Он поднял средний и указательный пальцы, как кроличьи уши, и использовал кавычки, чтобы подчеркнуть слово «хорошая жизнь».

– Ах, – я растерянно кивнул.

Мне стало немного лучше. Потому что я смеялся над своим другом. Рядом Чан, Кью и Бир оживленно обсуждали футбол. Что касается человека напротив меня, он имел судьбу, схожую с моей. Он сидел с бесстрастным лицом, слушая, как Мик что-то говорит. Мик разговаривал и брал Пхума за руку, считая его пальцы. Да, каждый.

– Так что же нам делать? Знаешь?

— Что нам делать, Пан?

– Я беру кредит. Бум, я в долгах. Я работаю и зарабатываю деньги, чтобы расплатиться с долгами. У меня нет денег на сбережения. Несправедливость в обществе продолжается и продолжается. Но эта проблема может быть решена, если наша политика будет хорошей и у нас будет хорошая конституция. Это демократия. У нас будет хорошая система социального обеспечения, где каждый имеет равный доступ к качественному образованию и медицинскому обслуживанию. У нас будет хорошая транспортная система. Зарплата, соответствующая стоимости жизни. Все это нацелено на то, чтобы улучшить жизнь. Но есть некоторые группы людей, которые потеряют свои преференции.

– Кто потеряет льготы?

– Элита, ты меня слушаешь?

– Да, значит ли это, что мы теряем льготы?

– Нет, мы — хорошая элита.

– Оооооооо.

Ой, что это значит?????

– Плохие люди пытаются этому помешать. Они не хотят, чтобы страна развивалась. Поэтому они устраивают переворот. В Таиланде очень часто происходят государственные перевороты. И знаешь, кто...

Хорошо, я знаю. Если он начнет говорить ерунду о политике вот так, значит, мой друг вот-вот начнет выступать с речью. Я должен немедленно остановить его.

– Ну, ну хватит, я восхищаюсь твоей осведомленностью, идеями и идеологией, а еще я знаю, что ты хочешь, чтобы страна развивалась. Я тоже хочу, но сейчас я не хочу развивать страну. Я просто хочу пойти домой.

– Почему ты хочешь пойти домой? Дом неинтересен. Сколько ты им должен? Я одолжу тебе денег. Хорошо?

Мой друг манипулировал мной до тех пор, пока я не начал думать, что у меня действительно есть долги. Но эй, у меня действительно были долги. Или мне стоит сказать Пану правду? А потом я попрошу одолжить мне денег, чтобы заплатить Пхуму и положить этому конец.

Несмотря на то, что Пан выглядит растерянным, он член 89 измерений*, которого трудно понять, доброта, которую он испытывает к своим друзьям, всегда превышает сотню.

*[แปดเก้ามิติ Я не знаю, что это значит. 89, вероятно, относится к тайской азартной карточной игре.]

Сказав это, я улыбнулся и нежно похлопал Пfна по плечу.

– Спасибо большое, но я никому ничего не должен. Я просто хочу домой. Ты подвезешь меня или я возьму такси?

– Тот, кто уйдет первым, — собака. Кредиторы ничего не смогут тебе сделать. Я знаю закон. Я помогу тебе. Не нервничай. Приходи и чокнись со мной.

В заключение, вы понимаете, о чем я говорю?????

Пан схватил стакан и сунул его мне в руку, схватив мою руку, чтобы чокнуться со мной. Отсюда и возникла фраза "налей сам, чокнись сам, выпей сам". Я не стал противиться судьбе. Я выпил весь стакан залпом. Но я волновался. Я не знал, где взять деньги, чтобы расплатиться с долгами. У меня начинало кружиться в голове. Нет, я хихикал один. Я так хихикал, что Мэ Со (дух-хранитель младенцев) разозлился и больше не стал со мной играть. Затем я обратил внимание на других парней, ведя себя так, как будто парень со свирепым лицом, сидящий напротив — это всего лишь пустота. Даже до этого мы часто случайно встречались взглядами. Да ладно, Пхум сидел прямо передо мной, меньше чем в двух метрах, я ведь иногда должен был на него смотреть, верно? Но я должен признать, что его глаза очень красивые, но и очень грозные. Я боялся, что капилляры в его глазах лопнут. Мне хотелось закричать: "Почему ты, черт возьми, смотришь на меня?" Но это было бы плохой идеей. Это испортило бы атмосферу без всякой причины. Что можешь терпеть, то и терпи.

– Эй, Пим, позвони Тану. Он уже врезался в сотый фонарный столб? Я опаздываю, но не настолько, как он. – Кью начал невнятно говорить.

Это божественное наказание для тех, кто любит разгонять свои машины, не дождавшись друзей. Но если бы он этого не сказал, я бы, наверное, забыл, что друг пропал. Я настолько расстроен, что забываю, что сегодня в центре внимания был Тан, который нас пригласил, но сам еще даже не появился.

– Он скоро будет здесь, – сказал Бир, а затем пригласил нас поговорить о других вещах.

Я видел, как Кью готовил алкоголь для Бира, используя указательный палец: сосал его, а затем снова размешивал им напиток. Фуууу, этот сукин сын! Но Бир выпил его без отвращения. Люди, употребляющие алкоголь, даже если их напоят дерьмом, скажут, что это вкусно. Их это не особо волнует. Кроме того, Бир весело проводил время, распуская улыбки. Ему, вероятно, не хватило ума понять, какие зловещие вещи Кью сделал с его стаканом.

Тем временем Чан изучал, какие кубики льда вызовут наибольшую реакцию у каких зубов; Бир с улыбкой рекламировал чистящую пасту для зубов; Мик проверял эффективность газировки, засовывая палец в бутылку и не мог его достать; Кью тайно окунал палец в общий стакан; Пан сел рядом с Пхумом и собирался открыть сессию парламента; Пхум собирался рассердиться, потому что Пан заставил его быть оппозицией. В разгар этого хаоса вдруг произошел инцидент.

– Это не то, что ты думаешь. — сказал знакомый голос, и с лестницы послышались звуки спора людей.

— Так ты знаешь, о чем я думаю? – строго ответил другой голос. И владелец этого голоса медленно появился.

– О боже мой, Фанг, пожалуйста, сначала выслушай меня.

О боже, Тан!! Это мой друг Тан! С кем он? И... почему они держатся за руки? И почему ты говорил с ним так мягко и сладко? Когда мы с Таном ссоримся, он никогда не использует такой тон со мной. Так почему он применяет его к этому человеку? Почемуууу???

Вау! Вау? Дух главного героя лакорнов снова овладел мною. За столом царила полная тишина, ни один листок не шевельнулся. Слышалась только музыка снизу. Но кто-то попросил песню: «Ай Ван обязательно умрет. Ты обязательно умрешь, Ай Ван ... », прямо сейчас певец с сильными эмоциями исполнял песню. Раньше он еще пел «Когда вообще ничего не говоришь». Он очень быстро менял настроение и делал это очень хорошо.

Я посмотрел на двух людей, стоящих лицом друг к другу, ни один из них не хотел отступать, но их лица были такими же разными, как небо и бездна. Тот мужчина смотрел на Тана, как будто собирался сжечь его заживо. А Тан выглядел так, будто вот-вот преклонит колено перед этим человеком. Мне уже не было интересно, умрет ли Тан от насилия или болезней, я больше интересовался другим. Кто ты? Что ты сделал с моим другом?

Высокий, стройный мужчина, примерно такой же ростом, как Тан, был одет в тонкую серую футболку oversize и черные рваные джинсы с дырками от передней части ног до колен. Я не хотел вести себя неуместно. Но его кожа была действительно белой. Здесь не было много света, но я ясно видел, что его кожа почти светилась.

Его рваная футболка с лодочным вырезом была такой бесформенной, что почти свисала с одного плеча, оголяя ключицу. Если бы я надел её, я, вероятно, выглядел бы как бездомный. Но этот мужчина невероятно привлекателен. Главное, что он очень симпатичный. Симпатичный... черт... как это объяснить? Чем больше я на него смотрю, тем сильнее чувствую желание продолжать смотреть и не уставать. Полусимпатичный, полукрасивый. Верно. Нужно использовать слово "красивый", чтобы было уместно. Хотя волнистые волосы, длинные на затылке, растрепаны и безалаберно зачесанны, выглядят неопрятно и по панковски, в них всё равно есть очарование, которое притягивает взгляд. Плюс он создаёт устрашающее впечатление, как лидер Дьявольской Партии в китайском фильме о боевых искусствах. Это было знакомое чувство, но я не мог представить, насколько оно знакомо. Оно было на кончике моих губ. Скажем так, он очень обаятельный мужчина.

– Фанг, пожалуйста, сначала выслушай меня!

— Заткнись, ты раздражаешь.

– Као Фанг крапп!!!!

– Я сказал тебе заткнуться. Уходи!

Человек с сияющей аурой прошел вперед и сел между Паном и Пхумом. Тан медленно подошел, перетащил стул и сел рядом со мной, находившимся в ошеломленном состоянии. Чан, Пан и Кью тоже были в том же состоянии, в то время как остальные трое все еще были в порядке, никто из них, казалось, совсем не удивился. Пока я обдумывал ситуацию перед собой, великие фразы Мика помогли кое-что прояснить. Ничего более ясного, ребята, не существует.

– Ты сам виноват! Тебя игнорирует жена. Ха-ха. Ты этого заслуживаешь, Тан. Ха-ха.

"!!!???"

Ооо

Ж...Жена????

«Любопытный», человек, который как предполагается, является женой Тана, вытащил лед из стакана Пхума и бросил его в Мика. Чуть-чуть не попал в лоб – на волосок. Если бы он действительно попал, ему было бы очень больно. К счастью, Мик успел увернуться вовремя, все еще хихикая от радости.

Я был как человек, находящийся под наркозом. Мой разум был настолько затуманен, что я не знал, на чем сосредоточиться в первую очередь. Признаюсь, я очень шокирован тем, что только что услышал и увидел. Мои симптомы сейчас не пьяные и не совсем трезвые. Это похоже на состояние полудремы, замешательства и недоумения, не уверенный, происходит ли это на самом деле или это просто сон.

Среди неловкой тишины я обвел взглядом стол. Каждый сидел неподвижно. Я взглянул на мужчину, сидящего справа от меня, который подарил мне сухую, душераздирающую улыбку, прежде чем протянуть руку и взять стакан с алкоголем у Бира, выпив его залпом. Затем он схватил бутылку и налил себе несколько шотов. На пятом или, может быть, шестом шоте, я схватил его за руку, чтобы остановить, выхватил стакан и выпил сам.

Вот дерьмо!!! Воды! Воды!!! Пожалуйста, дайте мне воды!!! Что за херня это за спиртное??? На столе стояли всевозможные спиртные напитки. Многие из них были брендами, которых я никогда раньше не видел. Я не знал, откуда это взялось, но только что шот имел вкус полыни, смешанной с нимом*. Он не такой уж и горький, но пахнет очень неприятно. Невероятно, что человеком, который бросил мне бутылку с водой, был Пхум. Бутылку с водой я получил с удивлением и, конечно же, не поблагодарил его.

*[Ним — это растение, которое часто используется в традиционной индийской медицине. Его листья, кора, плоды и семена используются для лечения различных заболеваний, в том числе кожных инфекций, воспалений и вирусов. Иногда добавляют в алкоголь]

Я сделал большой глоток воды и мягко откашлялся, когда услышал тяжелое дыхание Тана, словно оно было призывом к самоподдержке. На самом деле, не требовалось ничего объяснять. Судя по тому, что сказал Мик, и по сцене примирения, происходившей чуть раньше, было ясно, что происходит.

– Ребята, я... — это все, что он сказал, а затем замолчал.

Прошло лишь мгновение тишины. И Чан задал вопрос.

– Сколько?

Спрашивающий и отвечающий не смотрели друг на друга. Но каждый из них вертел бокал в руках.

– Мы только начинаем... какое-то время.

– Не надо ничего говорить! Я не хочу слушать! Нет, я не хочу ничего слушать. Убирайся! — громко закричал Пан.

Он зажал рот руками, как будто сдерживая слёзы, потом покачал головой и отвернулся от нас. Затем мы услышали, как он всхлипывает. Ты сейчас наигрался. Вероятно, ты хотел претендовать на Оскара. Ты написал сценарий, сам сыграл, сам поставил. Вскоре он развернулся, а именно, сразу же, держась за свою шею, которая, вероятно, была напряжена.

Я увидел, как Тан плотно поджал губы (от сдерживания смеха или от давления, я не был уверен). Когда Пан наклонился передо мной, чтобы внимательно и серьезно посмотреть на лицо Тана, я оказался зажатым между ними. Мое тело автоматически напряглось. Я не знал, куда деть глаза. Я даже не осмелился повернуться и посмотреть на Тана, сидящего рядом со мной. Я просто оглянулся и увидел, как Кью склонил голову и играл со льдом в стакане. Чан скрестил руки на груди и сделал вид, что смотрит в другую сторону. Бир и Мик молча наклонились и поиграли в мобильный телефон. Что касается человека, который был причиной всего происходящего, то как его зовут? Фанг? – сидел и качал головой в ритме музыки, весело курил и не парился о мире..

Наконец, я случайно снова встретился взглядом с Пхумом. Он по-прежнему сидел с невозмутимым лицом, как и прежде. Более того, он высунул мне язык. Какого черта!! Разве это подходящее время?

— Пан, я... мне жаль... Это...

– Жаль? Почему ты все время извиняешься? Что ты сделал не так?

Этот ублюдок слишком много себе позволяет. Пожалуйста, выслушай своего друга до конца. И Кью, вероятно, думал так же, поэтому он протянул руку и хлопнул Пана по голове. Затем он вернул его в нормальное положение, кивнув Тану, чтобы тот продолжал говорить.

Тан сказал твердым голосом:

– Мы с Фангом встречаемся.

И его глаза, и голос были достаточно твёрдыми, чтобы я мог это почувствовать. Я увидел, как Тан посмотрел в глаза Фангу, затем собеседник слегка поджал губы, как высокомерный кот, повернул голову и посмотрел в другую сторону. Затем Тан повернулся и посмотрел на нас:

– Я не хотел скрывать это от вас, ребята.

– Ты не скрывал это, так почему Мик и его ребята узнали первыми?

Причина, по которой Пан поднял шум, вероятно, заключалась в том, что он не узнал новости вместе со всеми остальными.

Тан сглотнул, словно приводя в порядок свои мысли и слова.

– Ну, это... ну, это нелегко рассказать, да, но я уже планировал рассказать вам сегодня. Поэтому я назначил встречу со всеми вами. Затем я спорил с Фаном, как ты видел. Он считал это глупым... эээ...— Тан остановился, когда человек, о котором он упоминал, пристально посмотрел на него. – Нет-нет, это не глупо. Я имею в виду, у нас просто разные мнения на этот счет. Фанг не хотел, чтобы я вам говорил. Он считал нелепым объявлять и сообщать другим, кем мы друг для друга являемся. Но я хочу вам сказать. Я хочу, чтобы вы все знали. Раньше я пытался рассказать Пиму, но произошло... это дело произошло первым.

Тан высунул язык и облизнул губы, взглянув на Пхума, чтобы намекнуть, в чем дело.

У Тана явно было серьезное выражение лица, когда он смотрел на нас. Прежде чем заговорить, он еще раз глубоко вздохнул.

– Думаю, я уже закончил.

Вокруг нас вдруг как будто отключили звук. Я не знал, что там происходит. И в тот самый момент, когда Тан закончил говорить, раздались аплодисменты и свист изнизу. Я наклонился, чтобы посмотреть. Похоже, там произошло неожиданное предложение руки и сердца. Мы с Кью случайно встретились взглядами и, не знаю почему, начали аплодировать.

Когда Пан и Мик это увидели, они тоже начали аплодировать. Мы не присоединились к поздравлениям паре, решившей связать свои жизни, а аплодировали смелости нашего друга.

Сначала на лице Тана было недоумение, но вскоре его напряженное лицо медленно озарилось улыбкой, и он засмеялся. Его глаза сияли, как звезды.

– Черт возьми, ребята, я... – Тан потерял дар речи.

Он мог сказать только одно слово и не мог продолжать. Он поджал губы, как будто собирался заплакать и улыбнуться одновременно. Кью и Мик встали, схватили его за шею и помогая друг другу, начали вливать в него алкоголь, пока он не закашлялся.

[прим. пер.: Ну прям изверги какие-то, мне сразу на ум пришла пытка водой)))]

– Не плачь. Если ты заплачешь, я буду тебя дразнить, – сказал я, полусмеясь, чувствуя, что у меня так свело в горле, что почти не могу говорить. Тан широко улыбнулся, оттолкнул Кью и крепко обнял меня за шею.

– Наказание за то, что скрывал это от нас. Сегодня вечером я напою тебя до потери сознания. Чёрт возьми! Ты плохой. Я требую правды. Почему ты это от нас скрывал? – Кью начал поддразнивать его.

— Я боялся, что вы, ребята...

— Что?

— Я имею в виду, что вы не сможете принять, что мне нравятся мужчины.

– О боже! Что, черт возьми, ты подумал? У меня закончились слова.

Тан засмеялся:

– Итак, вы, ребята, в порядке, да? Почему вы сначала казались такими тихими? Казалось, что вы были не совсем в порядке...

— Это Фанг, — сразу ответил Чан.

— Да, это я. И что?

— Я давно за тобой наблюдаю, ка!

— Оу, — Тан взглянул на Чана с предупреждением. Мы все рассмеялись, включая Фанга, который улыбнулся и показал Чану средний палец.

– Шучу, я просто шучу. Но насчет того, о чем вы, ребята, говорили, я действительно согласен с Фангом. Вам действительно не нужно никому рассказывать, что происходит. Когда вы встречались с девушками, вы никогда ничего с нами не обсуждали. Только приводили свою девушку, чтобы мы с ней познакомились.

— О, что за дела, — тут же добавил Кью. — Если тебе кто-то нравится или ты любишь кого-то, это твое право. Точно так же, как и просто любить. Почему вы должны спрашивать разрешения? Почему вы должны признаваться кому-то другому? Достаточно, чтобы вы двое признались в любви друг другу. И вам не нужно извиняться. Вы не сделали ничего плохого. То, что мы думаем о вашей любви, не имеет никакого значения. В конце концов, у нас нет права быть в курсе или не в курсе вашей любви. Но мы были в шоке, потому что другим человеком оказался Фанг. Как это возможно???

— Что опять с тобой, ублюдок?

– Да, почему? Почему вы, ребята, не в порядке с Фангом? — спросил печальный парень насмешливым тоном.

– Дело в том, что вы двое раньше были друзьями, а не в том, что это парень или девушка. Я был в шоке, как ты можешь любить своего друга, Тан? Я даже видел вас в гостиной вместе раньше.

– Отсюда и пошло прозвище Тан, он человек, не способный жить без друзей. — сказал Мик, словно во сне.

– О, ты ублюдок, ты сделал друга своей женой. Как ты можешь не позволить мне быть шокированным? Если бы это был ты, разве ты не был бы шокирован? Представьте, что я встречаюсь с Пимом, разве это не было бы странно??

– Это странно, потому что ты приводишь меня в пример, Кью.

– О, правда, как ты можешь взять друга в качестве своего любимого? И если однажды вы расстанетесь, что вы будете делать? Как вы будете смотреть друг на друга? Вы уже об этом подумали?

Этот парень даже страннее меня. Все обернулись к Пану.

– О, эм, я не думал о будущем. Я не спешу.

– Но, честно говоря, мне кажется, я знал, что тебе могут нравиться мужчины. – сказал я с улыбкой.

Тан повернулся и посмотрел на меня. Его глаза сияли. Не только я, но и Чан и Кью тоже должны знать. Мы друзья, было время, когда мы были вместе, этого вполне достаточно, чтобы знать что-то. Но поскольку Тан никогда об этом не говорил, у нас не было права спрашивать. Только он сам может сказать и определить, кто он есть. Потому что только он имеет право рассказать миру, кем он является.

— Откуда ты знаешь? Когда ты узнал, Пим?

Я еще даже рта не открыл, как Кью вскочил и ответил первым:

– О, Тан, когда ты учился в Матайом 3 (9 класс), ты каждый день перед походом в школу заходил в Пак Кхлонг Талат*, чтобы покупать розы. А у нас в школе есть девочки? Что за ерунда?

* [Цветочный рынок Пак Клонг Талат — рынок в Бангкоке, на котором продаются цветы, фрукты и овощи.]

– И ты также был без ума от Пи... как его там? Того, кому Тан хотел угодить? Парня из французского класса?

– Пи Фан.

– О да, Пи Фан. Ты весь день и ночь хвалил его, что он умный и милый. Ты был без ума от него до такой степени, что купил ему подарок на День святого Валентина. Он забрал твое сердце. Как мы могли не знать? Так почему же ты тогда с ним не пофлиртовал?

— Кхм, ребята, хватит. – Тан откашлялся и быстро подмигнул, давая нам знак закрыть рты. Он взглянул на своего парня, который сидел со скрещенными руками и неподвижным лицом. – Это всего лишь прошлое, дорогой. Я просто развлекался, ничего больше.

– Судя по тому, что я видел, я знаю, кто контролирует игру. Давайте отпразднуем потерю тигром своих полос!

Хор аплодисментов и звон стаканов эхом разнеслись по крыше. Хоть я и не был знаком с Фангом и этими ребятами, но с радостью присоединился к празднованию. Потому что это то, чему следует радоваться и праздновать, а не то, о чем стоит сожалеть. У Тана нет причин извиняться или беспокоиться о том, что он влюблен.

Потом я вспомнил, как Тан сказал, что привел в свой дом человека, к которому он серьезно относится. Неужели... этот человек — этот привлекательный мужчина с кожей цвета Омо*? Меня немного раздражало, что Тан слишком много думает и держит это в себе. Обычно мы делимся всем друг с другом. Мы почти никогда не храним секреты друг от друга (хотя я сам это делаю, это действительно круто). Как бы мелка ни была проблема, мы всегда обсуждаем ее вместе.

* [популярный бренд стирального порошка]

Думать об этом грустно. Почему Тан должен чувствовать вину просто из-за того, что он влюблен? Раньше ему нравились женщины, а теперь — мужчины. Почему мой друг должен страдать из-за этого? Только потому, что он другой. Другой от того, как это определяет общество. Различие — это уже человеческая природа, не так ли?

Сколько трудных моментов ему пришлось пережить, пока он не понял, что ему нравится, пока он не смог понять и исследовать свою собственную идентичность? Насколько сильным он должен был быть? И как было бы здорово, если бы однажды никто больше не страдал из-за этого? Я могу только надеяться, что однажды этот день наступит.

– Вы больше не сердитесь на меня, верно?» — спросил Тан с радостным голосом, но я не понимал, почему эта фраза казалась мне такой грустной. Почему мы должны злиться на друга за то, что он влюблён? В глубине души я, вероятно, был грустен, потому что сопереживал своему другу. Но другое чувство, вероятно, было связано с тем, что я сам всё ещё пытался понять себя. Мне тоже было любопытно узнать свою собственную идентичность. И я надеюсь, что однажды найду ответ, так же как Тан уже нашёл свой.

– Если мы разозлимся, ты расстанешься с Фангом?

Мы все обернулись и посмотрели на Чана с разными выражениями лица.

– Ублюдок, собачья пасть.

Ответил не Тан, а красивый молодой мужчина с титулом его парня. Мой друг счастливо улыбнулся. Интересно, не забыли ли они, что всё ещё конфликтуют. Что касается Чана, то он почти валялся на полу от смеха.

– Твое лицо сейчас было таким забавным, Кхао Фанг. Ты уже потерял себя из-за него, верно?

– Может, ещё что-то и осталось? – И снова слова Мика были просто раздражающими.

– Я знаю, что вы, ребята, на меня не злитесь, но даже если вы злитесь, мне все равно. Потому что я очень люблю своего парня. Я всегда могу найти новых друзей, но моя жена такая милая. Я не смогу найти другую.

После того, как Тан закончил говорить, мы все зашипели. Меня чуть не стошнило от его банальности.

– Теперь говори гладко, ублюдок. Только что твое лицо сжалось до двух пальцев. В следующий раз, если ты снова будешь страдать, держась все в себе, я даже пну тебя. Ты ведь так сильно переживал и был подавлен из-за этого, верно?" Тан кивнул в ответ на вопрос Кью.

– Черт! Ты действительно думал, что мы расстанемся с тобой из-за этого? Как ты можешь недооценивать нас! – я в раздражении оттолкнул его голову. –Богатый друг, папик, часто покупающий мне еду. Я был бы глуп, если бы расстался с тобой.

– Ты ублюдок, прости, Пим. Я чувствую себя лучше, ха-ха, — выругался Тан и засмеялся. – Ну, я сначала боялся. Сложно сказать. Просто я боролся с собой, когда только начал встречаться с Фангом, мне было действительно тяжело.

– Ты тоже боролся с собой? Все, что я мог видеть, это то, что Фанг борется с тобой. — в шутку сказал Бир, прежде чем получить яростный взгляд Фанга, поэтому он поднял руки, сдаваясь.

– Честно говоря, я не переживаю, что вы расстанетесь со мной. Я уверен, что никому из моих друзей не важно, какого пола мой любимый, но это что-то новое для меня. Знаешь, это то, с чем я не знаком. Так что я не был совершенно уверен.

– Правда? Все еще не уверен? Ты просто пытался утешить своего возлюбленного посреди ресторана, ублюдок. Сегодня тебе придется нас угостить. Я злюсь, что узнал об этом поздно. У меня не было даже шанса поддразнить Фанга!

Как только Кью закончил говорить, Тан вскочил и обнял всех. Я лишь покачал головой и улыбнулся ему. Единственная причина, по которой я собираюсь расстаться с ним, это то, что он окунул подол своей рубашки в мой стакан с ликером, ублюдок.

– В любом случае, большое спасибо, что рассказали нам об этом важном вопросе. Я рад за вас.

– Черт возьми, я сказал себе, что не буду плакать. Иди в задницу, Кью. Ты такой задира. Я обязательно скажу твоей маме, что ты заставил меня плакать.

– О, Пи знает. Пи — задира.

– Я очень люблю вас, ребята. Вас ребята, Бира, Мика и Пхума. Но больше всего я люблю Фанга.

Тан закричал слова любви. Он посмотрел на небо, чтобы не заплакать. Мы весело смеялись. Когда слезные железы успокоились, одинокий Тан исчез, оставшись лишь парнем, который прыгал, как будто только что покурил травку. Он встал и пересел к своему парню, начав прижиматься к нему, не стесняясь друзей. Что касается последнего, то он, похоже, не испытывал ни капли эмоций, лишь отталкивая и отворачиваясь. Хахаха. О боже, это картина, которую я никогда не ожидал увидеть — что Тан будет так проигнорирован.

Чем больше я смотрел на лицо Фанга, на самом деле его зовут Кхао Фанг, но они предпочитают просто называть его Фанг, поэтому я называю его соответственно, тем красивее он. Я столько раз говорил, какой он красивый. И теперь они двое стали любовниками. Это то, что называют подходящими друг другу, как золотая ветвь и нефритовый лист*?

*[กิ่งทองใบหยก в переносном смысле означает «подходящие друг другу» (используется для комплимента паре, которая собирается пожениться).]

– Я никогда не думал, что Фанг окажется геем.

– Как ты думаешь, каким должен быть гей? –спокойно ответил Фанг. Его лицо ничего не выражало, а в руке у него была свежая, незажженная сигарета.

Тан ярко улыбнулся и гордо показал большой палец на своего парня. Улыбка счастья растеклась по всему его лицу. Он начал чокаться со всеми. Вскоре он совсем исчезнет. Поверьте, мне, потому что он легкий человек. Что касается Фанга, то было очевидно, что он очень раздосадован моим другом. Ха-ха-ха, он все время старается держаться подальше от объятий Тана. Затем он перевел взгляд на меня. Его глаза очень красивые, но немного свирепые, излучающие знакомую атмосферу.

Фанг какое-то время смотрел мне в лицо, а затем спросил:

– Кто это?

Снова? Я снова забыт? Ты так долго сидел там с высоко поднятой головой? Теперь ты только что увидел меня?

– Ой, я забыл познакомить вас друг с другом. Извините. Пим, это Као Фанг. Он друг из банды Пхума. Но он мой фаэн. Фанг, это Пим, друг, о котором я когда-то тебе рассказывал. Дорогой, ты помнишь?

– Пим? О, это тот человек, который собрал фрукт Пхума. Тот, кто сбил его с ног? Ха-ха-ха».

Фум не был сбит с ног. Я тот, кого нокаутировали. Фанг рассмеялся. Когда он улыбается, он выглядит в сто раз привлекательнее. Я совершенно не удивлен, тем что Тан так одержим им. Что касается человека, о котором шла речь, он фыркнул. Он отвел взгляд от моего лица и повернулся к Фангу. И на этом все закончилось, что меня очень удивило, потому что обычно, если кто-то говорит что-то подобное, Пхум тут же предлагает ему свои ноги*. И самое главное, я не думаю, что кто-то осмелится так разговаривать с Пхумом. Парень Тана определенно должен быть необыкновенным. Ух ты!

*[= удар]

Я посмотрел ему в глаза и улыбнулся Фангу, но ненадолго, затем отвел взгляд. Этого человека очень трудно описать. Он тот, кто просто сидит и может заставить людей чувствовать себя испуганными. Особенно когда его большие глаза скользят по тебе, ты словно загипнотизирован.

Тан объяснил, что Фанг был еще одним другом из группы Бира, но я никогда не встречал его, потому что он только что вернулся с похорон родственника в Италии. Он вернулся в тот день, когда Тан собирался представить его мне.

– Я Фанг, приятно познакомиться. Ты такой милый. Ты мне нравишься.

Тан поперхнулся напитком и посмотрел на меня так, словно искал неприятностей. Это твой парень сказал это, а потом ты враждебно отнесся к своему другу. Я схожу с ума.

Мы пили, ели, разговаривали и смеялись, пока я не начал сближаться с тремя новыми друзьями. Ну, мужчины, как только выпьют, дружба завязывается так же легко, как по мановению волшебной палочки. Чем больше мы разговаривали, тем лучше понимали друг друга. Вскоре мы были на одной волне. Но хотя за короткое время я хорошо поладил с Миком, Биром и Фангом, мы с Пхумом не сказали друг другу ни слова. Я не знал, заметил ли кто-нибудь мрачную атмосферу между нами. Или, может быть, я был единственным, кто так думал. Потому что Пхум выглядел нормально.

Но как я могу перестать волноваться? Если Пхум сойдет с ума и прикажет мне выполнять свои обязанности как его слуги прямо сейчас, моя жизнь будет окончена.

Не говори ничего. Просто сидеть вместе за обеденным столом — это здорово по сравнению с теми взрывами, которые мы с ним часто устраивали, когда были вместе. Я не знал, почему мне не хотелось смотреть в лицо Пхуму. С того дня, как я съел ту лапшу с вонтонами, у меня появилось странное чувство. Правда, я его презираю, но опять-таки у сердца есть свои причины, о которых разум ничего не знает. Все, что я знаю, это то, что это душит, и действительно плохо, что я не могу ответить себе, что именно было странным. Поэтому я решил проблему, употребляя алкоголь, напиваясь до беспамятства, до полного опьянения.

Когда мы начали напиваться, Мик, Кью и Чан не могли усидеть на месте, потому что пришло время идти на охоту. Они все спустились вниз, оставив лишь Бира, который сладко улыбался и распространял свое обаяние. Я не знал, на кого он это распространял, потому что здесь наверху были только пустые бутылки и комары. Обычно глаза Бира уже сладкие и липкие. Чем больше алкоголь поглощал его тело, тем слаще они казались, как будто он сосал плоть. Я боялся, что муравьи укусят ему глаза.

Что касается Пана, то он невнятно говорил, все еще не оставляя попыток пригласить Тана обсудить вопрос демократии. Тем временем Тан все отрицал, потому что хотел прижаться к своему парню. Он почти овладел Фангом. Одинокие люди вроде меня могли лишь вытереть уголки своих глаз, чтобы погасить огонь ревности.

– Тан, мне больно. Ой, не кусай меня, Тан! Я говорю, что больно!

Фанг оттолкнул Тана после того, как тот долго прижимался к его шее. Он действительно свирепый. Неудивительно, что Тан — больная собака. На него пристально посмотрел его парень, но Тан все еще смотрел на него липкими глазами. Он начал пьянеть. Фанг раздраженно хмыкнул, но позволил Тану продолжать прижиматься.

[прим. пер.: такая милая и сладкая парочка]

– Твой друг очень раздражает, ты это знаешь? – Фанг поднял на меня брови.

– Он заслуживает того, чтобы его избили. Ты это хочешь сделать?

Я засмеялся, глядя на Тана, который не знал, что его друг и фаэн дразнят его. Потому что он был слишком занят, обнюхивая шею последнего.

Я потерял интерес к этой сцене, развернулся и прицепился к железным перилам, чтобы посмотреть вниз, не появится ли что-то приятное для глаз. Группа пьяниц моего возраста весело проводила время. Они пили, ели и громко болтали. Некоторые подпевали исполнителям. Некоторые качались в такт. Кто-то ходил и чокался бокалами, знакомясь с людьми за соседним столиком. Один из них был моим другом.

Кью и Мик сидели за столом с группой девушек. Они весело разговаривали и смеялись. то касается Чана, который никогда не курил в своей жизни, сейчас он стоял перед рестораном, курил сигарету и разговаривал с девушкой. Быстрее света, мой друг Чан.

И вот красочная ночь медленно прошла, но была наполнена величайшим счастьем и весельем. Чем позже, тем веселее. Чем веселее, тем становится более дикой. Пока стрелки часов не указали на цифру два нового дня, и не пришла пора попрощаться с алкоголем и музыкой.

Сегодня, помимо бесплатного алкоголя и хорошего импортного спиртного вволю, у меня появилось еще и трое новых друзей. Что касается Пхума, то я не хотел его считать, потому что наши отношения достаточно сложные.

Мы собрались и вывалились из ресторана в состоянии полного опьянения. Чан помог нести крылья Пана, который махал руками и говорил, не переставая собственному карману. Образ уважаемого спикера пал. Что касается Мика, он лежал на полу, вцепившись в ногу Фанга и декламировал что-то вроде формулы калорий или физической формулы. Нам с Биром пришлось поднять его на ноги, прежде чем тот успел пнуть его в голову. Потому что от одной только необходимости нести Тана Фангу казалось, что он в любой момент взорвется.

– Эй, Кью, Кью, ты умеешь водить?

Человек, которого спросили, может ли он водить, сидел, согнув шею, и блевал рядом с колесами своего прекрасного BMW. Единственное, что отличает состояние Кью от собаки, это то, что он может поднять руку и махнуть ею в воздухе в знак того, что «я не могу».

– Так кто поведет машину Кью обратно? Или мы оставим ее здесь? – Фанг, которому пришлось поддерживать Тана и пытаться оторвать Мика от своих ног, обернулся и спросил мнения тех, у кого еще остались хоть какие-то чувства.

– Я возьму ее, я не на машине, — сказал Чан, прежде чем бросить бутылку с водой мне, в тот момент когда я похлопывал кью по спине.

– О, а как насчет машины Пана?

– Ой, я забыл, что приехал сюда на его машине.

– Ладно, я... я не могу думать... О, у меня кружится голова. Вы, ребята, справляйтесь с этим сами.

Я собирался предложить себя в качестве водителя машины Пана, но мне пришлось быстро заткнуться, потому что я вдруг вспомнил, что сказал Пхуму, что не умею водить. Мне жаль, Пан, но между твоим CRV и моей жизнью мне придется выбрать последнее. Не сердись на меня, мой дорогой друг.

– Тогда... — сказал Бир, —я возьму машину Кью.

– А твоя машина? Ты разве не на ней приехал?

– О, ее возьмет Пхум. Я отвезу Кью и Мика к себе домой. Они выглядели не так уж плохо. Я смогу о них позаботиться. А что касается Пана, вы, ребята, позаботитесь о нем. Чан, окей?

– О, ладно, понял. Эй, Пан, вставай, Пан!

– Что касается вас двоих, вы с мужем сможете вернуться сами. Тан выглядит так, будто он сейчас умрет. Он не может перестать пускать слюни.

Бир это предложил, и все согласились. Я рассмеялся, когда повернулся, чтобы посмотреть на Тана. Несмотря на то, что он легковес, он никогда не был таким пьяным.

Черт, он должен действительно быть счастлив, как он и сказал. Тан счастлив познакомить своего парня с друзьями. И его друзья понимают. Поэтому он сказал, что отпразднует это, приняв душ с алкоголем, потом засмеялся, как будто это действительно сделал, и в конце концов несчастье свалилось на его парня, который должен был позаботиться о нем.

– Ладно, все идут домой. Тогда мы уйдем сейчас.

– Эй, а как же я?

Почему моего имени нет в плане миграции? Мне снова отказали?

– Хочешь пойти со мной? Тогда можешь переночевать у...

– Я сам его отвезу.

Чана прервал кто-то, кто только что забрал чек. Эта фраза заставила всех обратить взгляд на Пхума. Он пьян или нет?

– Что? Почему ты так на меня смотришь? — Пхум обернулся. Он понял, что только что сказал?

– Хорошо, тогда давай сделаем это так. Пим, то, что ты возвращаешься с Пхумом, это нормально. Это, наверное, безопаснее, чем идти со мной. Он не пил много. Я не знаю, доберусь ли я домой, прежде чем наткнусь на полицейский контрольно-пропускной пункт. Пан, Пан, вставай.

Нет, Чан, не оставляй меня с дьяволом. Я бы лучше столкнулся с полицейским контрольно-пропускным пунктом. Встреча с полицией все равно менее опасна, чем с Пхумом. Находясь с такими людьми, как он, моя жизнь никак не могла быть в безопасности. Я попытался послать ему умоляющий взгляд, прося о пощаде, но ему было все равно, потому что он был слишком занят перемещением Пана. Фанг и Тан уже сели в машину и уехали. Черт, вам, ребята, наплевать на меня!

Что касается Бира, то ему пришлось столкнуться с тяжелой борьбой, неся Мика и волоча Кью к машине очень хитрым способом, при этом я помогал ему найти ключи от машины в кармане последнего. Попрощавшись, Бир должен был быстро увести машину прочь, потому что Мик пытался выйти из нее, опустив окно и выползая через маленькую щель.

Я устал, я очень устал, чертовы друзья. Неважно, насколько я пьян, если мои друзья пьянее, мне нужно немедленно протрезветь. Это проклятие для сильно пьющих, что им приходится заботиться о слабо пьющих.

Судя по ситуации, сегодня вечером я, вероятно, не смогу легко вернуться, потому что у меня еще осталось немного дел. Когда Пан отошел от двери, он громко крикнул, что они должны внести поправки в Закон о браке, чтобы сначала разрешить однополые браки. В противном случае он не вернется домой. Когда Тан и Фанг получат равные права, как мужские и женские пары, он уйдет. Более того, он угрожал пописать перед рестораном, а затем пойти пописать на площадь Демократии. Я не знаю, где я буду спать сегодня ночью, дома или в тюрьме?

– Пан, Пан, вставай. Пойдем домой. Я опустился на колени рядом с ним и сильно ударил его по щекам. Пожалуйста, вставай, пока не вернулся Пхум на своей машине, я смогу сбежать (от него/моей судьбы). Пожалуйста, помоги мне!

– Э-э-э...

– Пан, вставай, а то я тебя тут и вправду оставлю.

Чан угрожал, пинал его ногой, тянул и тащил его. Мы перепробовали все способы, чтобы разбудить его, но Пан не показывал никаких признаков того, что собирается открыть глаза. В любом случае, Чан и я были так смущены, что хотели, чтобы земля нас поглотила, когда люди, которые уходили, повернулись, чтобы посмотреть на нас и разразились смехом. Даже торговцы, которые продавали товары на парковке, тоже стояли, чтобы посмотреть и посмеяться. Мне было так стыдно, что я хотел оставить его лежать там умирать.

– Ты не встанешь? Ладно! Пим, отойди.

Я отступил назад, не понимая, что Чан собирается сделать. Это произошло очень быстро. Чан пинал Пана в середину спины. Завтра ему, возможно, придется записаться на прием к мануальному терапевту. По визуальной диагностике, с силой удара сейчас, если кость не была сломана, она определенно была бы серьезно ушиблена. Но даже так, он все равно не выпал бы из двери. Затем Пхуму, который пошел за машиной, пришлось вернуться и помочь (он также помог мне, когда я упал, потому что я не успел отступить). Но это было бесполезно. Ты тайно приварил металл к своим рукам, Пан?

Мы в троем даже посмеялись друг над другом. Это называется силой пьяного человека. Когда я был пьян, я был для других тоже таким бременем? Теперь я был в отчаянии и мог просто стоять и смотреть, как Пан реагирует на дверь. Я действительно не знал, что с ним делать.

[прим. пер. на анг.: Скажите ему, что они только что одобрили поправку о браке. Тан и Фанг ждут, когда он станет свидетелем того момента, как они получат свидетельство о браке.]

– Пан, Пан... эй!

Чан, должно быть, так устал, что не знал, что делать. Поэтому он толкнул плечо Пана указательным пальцем. Но, черт возьми, всего лишь легкий толчок, и он упал с двери. Ублюдок!!!! Когда мы пинали и тянули его с силой, он не вздрогнул. Но когда мы легонько подтолкнули его, он упал. Ого, это действительно смешно! Мой друг Пан говорил, что не любит насилие. Я не думал, что он будет придерживаться этого принципа до такой степени. Ох, у меня болит голова. К тому времени, как мы посадили его в машину, мы трое были измотаны. Чан помахал мне и Пхуму на прощание и уехал.

Я мог только смотреть на него с беспокойством. Но потом я внезапно понял, что мне следует беспокоиться в первую очередь о себе. Стоит ли сначала попробовать это? На самом деле, Чан пригласил меня пойти с ним. Там полно свободных мест, хватит на сотни людей. Если бы не угрожающий взгляд Пхума, я бы, наверное, прыгнул в машину к Чану. Так грустно, что меня чуть не стошнило.

– Можем ли мы теперь пойти домой? Стоя как Куман Тхонг*, ты преграждаешь мне путь.

*[Куман Тхонг – это таиландский амулет, представляющий собой магическую фигурку или талисман, часто представленную в виде мальчика. Он обладает богатой историей и является объектом веры в тайской культуре. Кумантхонг считается духом мальчика, которому был предложен в жертву и возвращен в магическом виде, для того чтобы охранять и приносить удачу своему владельцу. Такие амулеты традиционно используются для оберега и привлечения удачи и процветания.]

Пхум прислонился к машине, скрестив руки на груди. Эй, как думаешь, это круто? Если бы я был Куман Тхонгом, ты был бы первым, кого я прокляну. И я не знаю, будет ли неуместно для меня восхищаться роскошной машиной врага в это время. Черт возьми! Я собираюсь посидеть в Ferrari. В прошлый раз это был Benz Sport. В этот раз это огненно-красный Ferrari. Чем занимается твоя семья? Почему ты такой богатый?

– Когда-нибудь я зашью тебе рот иголкой, только подожди! — пробормотал я, идя к машине.

– Пи, хочешь купить розы для своего фаэна?

Прежде чем мы начали кричать друг на друга, прежде чем этот злодей и я смогли сесть в машину, к нам подбежал маленький мальчик с розами и предложил их купить Пхуму. Я вдруг остановился и автоматически посмотрел на его лицо, боясь, что он накричит на ребенка или скажет что-то плохое. Я собирался сказать мальчику, чтобы он убегал с добрыми намерениями, но Пхум внезапно поднял руку и погладил ребенка по голове. Я чуть не выругался при ребенке: «Черт, я так пьян, что голова кружится.»

– У меня пока нет фаэна. Но я куплю их, чтобы помочь тебе.

– Разве это не он?

[прим. пер.: Хахаха. Умный ребенок! Сразу все просек, не то что эти двое]

О Боже! Черт! Он указывал на меня. Он увидел меня? О Боже, какой наивный ребенок. Видеть, как люди садятся в машину вместе посреди ночи, не обязательно означает, что они пара, ведь, возможно, они деловые партнеры.

– О, нет, я не...

Я смущенно улыбнулся и быстро махнул рукой в ​​знак отрицания, потому что боялся, что Пхум разозлится из-за того, что его приняли за моего парня. Но это было неожиданно, сегодня произошло много удивительного: Пхум не рассердился на мальчика. Он просто улыбнулся. Затем достал банкноту в тысячу бат в обмен за десять увядших роз.

– Значит, все здесь?

– Это стоит всего двести бат. Пи, у меня нет достаточно денег, чтобы дать тебе сдачу.

– Все в порядке. Сегодня я выиграл в лотерею. Я их куплю. Если ты их распродашь, то сможешь пойти домой, правда?

– Да.

Малыш посмотрел на Пхума на мгновение, прежде чем решил вручить ему розы. Он, казалось, вот-вот заплачет. Он также сложил руки в вай, принимая деньги, и скромно поблагодарил.

Я был глубоко тронут увиденным. Почему дети должны выходить на работу поздно ночью, чтобы заработать денег, когда они должны играть с друзьями, хорошо высыпаться, есть здоровую пищу и получать качественное образование. Почему некоторые дети получают все это, а другие ничего? Почему? Единственный вопрос — почему?

Затем я вспомнил слова Пана.

Бедность — это не личное дело. Это не судьба. Люди бедны, потому что кто-то делает их бедными... систематически бедными...???

Черт, я в депрессии.

Мальчик попрощался с Пхумом еще раз перед тем, как убежать. Хотя я не могу помочь изменить твою жизнь, я молюсь, чтобы ты встречал таких клиентов, как Пхум, каждый день. Но если бы я мог попросить о большем, я хотел бы дать ему шанс на хорошую жизнь. Тебе не нужно снова выполнять эту тяжелую и трудную работу.

– Эй!

Я был слишком занят, глядя на маленького мальчика, который убегал, и не заметил, как Пхум обошел машину и подошел ко мне. Он поднес букет роз к моему лицу, чуть не уколов меня в глаз.

– Что? – Я в замешательстве.

– Розы, ты разве не знаешь? Глупый.

– Я знаю, что это розы, но зачем ты мне их даришь? Вот этого я не понимаю.

– Слишком лениво идти и выбрасывать их в мусорку. Но если тебе не нравится, то я их выброшу.

Твой рот и твои руки одинаково быстры. Очень хорошо скоординированы. Прежде чем он закончил говорить, его рука сделала движение, чтобы бросить розы на землю. Я поспешил и успел схватить их вовремя.

– Эй, они мне нужны, не выбрасывай их. Какое расточительство!

Я поспешно схватил цветы и взял их в руки. Дьявол одарил меня своей фирменной злобной улыбкой и направился к водительской стороне.

По дороге домой никто из нас не сказал ни слова. Мы были погружены в свои мысли Я всё время думал, какой же человек Пхум? Когда он со мной, он ведёт себя как бешеная собака, но с другими людьми кажется нормальным. Даже сейчас он кажется добрым к детям. Или, может быть, он был не таким уж плохим, как я думал. Но он тренировался с людьми в спортзале. Как хороший человек может поймать живого человека для тренировки? Я задаю важный вопрос. Но тот мужчина сначала сам попросил Пхума потренироваться, верно? И если у него плохой характер, почему Тан и другие ребята дружат с ним? Это показывает, что у него, вероятно, нормальный характер.

Если кто-то скажет, что Тан дружит с Пхумом только потому, что тот богат и из высшего общества, то я — лучшее доказательство того, что Тан и Чан не общаются с людьми только из-за их статуса. Когда он покупал цветы у того мальчика, его выражение лица, глаза и жесты не говорили о том, что он жестокий человек. Со мной он ведет себя холодно. Иногда ему неинтересен мир, иногда он раздражает, иногда пугает. Но, похоже, он добрый и любим своими друзьями. В общем, какой он человек? И почему я должен пытаться его понять? Какой-то головняк. Понимать человека — это действительно головная боль, особенно такого, как Пхум, которого трудно понять.

Но какая бы ни была причина, по которой я хочу лучше понять Пхума, я думаю, что это не так важно, как эти цветы.

Букет красных роз в моей руке увял, но все равно заставил меня улыбнуться. Честно говоря, я был очень польщен. С самого рождения я ни от кого не получал цветов, за исключением цветов, которые нарисовал мне на день рождения этот ублюдок Кью, и цветка молочного дерева, от которого мой отец часто отламывал целую ветку, чтобы подразнить меня.

– На что ты смотришь?

– Ха?

– Я спросил, почему ты на меня смотришь?

– Я даже не смотрю. Перестань быть нарциссом!

Черт, у него такие чувствительные глаза. Я только один раз взглянул.

– Хм, ты помешан на моей красоте.

– Пожалуйста, меня тошнит еще сильнее. Меня сейчас вырвет в машине.

– Неужели это правда?

— Ты такой бессовестный. Я думал, это только Мик. Очень красивый. Самый красивый. Ты самый красивый мужчина на земле.

Я повернулся, чтобы посмотреть в окно. Нельзя смотреть, да? Хм, так собственнически. Но когда я взглянул наружу, увидел незнакомую дорогу.

– Подожди, куда ты едешь? Это не дорога ко мне домой.

— Да, это незнакомо, потому что я еду обратно в свой кондо.

— О, так остановись. Остановись! Ублюдок. Если бы ты сказал мне, я мог бы выйти на Фром Пхонг. Черт! Мы проехали так далеко. Эй, остановись! — закричал я, когда Пхум отказался остановиться, чтобы высадить меня. Он продолжал ехать. К тому времени, как я смогу найти машину, чтобы доехать домой, должно быть настанет время, когда монахи выйдут просить подаяние.

– Когда я тебе говорил, что отпущу тебя домой.

– Ой!

Сегодня жизнь была сложной много раз. У меня кружится голова. Я медленно соображаю, потому что я сильно пьян. Тем более, когда я увидел, что Пхум говорит сквозь зубы. Теперь баран бежит медленно. Мозг больше не обрабатывает информацию.

– Не отпускаешь меня домой. Так где ты хочешь, чтобы я спал? Под мостом?

– В моей комнате.

Ладно, пора звонить в 911.

Пхум везет меня к себе в квартиру...