Энео

Жилище старого шамана стояло на отшибе, в стороне от других домов. Как объяснила Ояра — это для того, чтобы духи, приходящие к нему, ненароком не задели жителей. Внутри дома царил полумрак. Агды, восседая на цветных подушках, неспешно курил длинную трубку. Несколько минут он просто молча пускал кольца. Дым извивался, окутывая деревянные фигурки идолов. Их глаза-камешки поблескивали, и казалось, что духи внимательно наблюдают за гостями...

Шаман кивнул Ояре, и та села рядом с ним. Старик начал рассказ, время от времени останавливаясь, чтобы внучка могла перевести его слова.

«Давно это было. Дед моего деда не родился ещё, а его дед в люльке лежал. Города здесь не было, белого человека здесь не было. Наши люди жили. Зверя били, рыбу ловили. Пошли однажды два брата охотиться в лес, сели у высокого дерева отдохнуть да трубку выкурить. Вдруг шум услышали. Смотрят: девушка бежит, а за ней буссеу гонится. Вроде и на человека похож, да на каждой руке у него по тысяче пальцев. Извиваются, словно змеи, девушку изловить хотят. Слыхал один из братьев, что такие буссеу огня боятся. Поджёг он стрелу от костра и выстрелил. Прямо в глаз попал. В миг буссеу дотла сгорел. А девушка без чувств на землю упала. Смотрят братья, а платье-то на ней не наше, нихонское, но всё изодранное, в крови да грязи испачкано. Отнесли они девушку в стойбище, стали выхаживать. Поправилась она, по-нашему говорить научилась.

Стали её расспрашивать: откуда ты, как сюда попала? Ответила она: «Зовут меня Юки, жила я на Нихонских островах. Однажды напали на нашу деревню. То не люди были. Тело у них человеческое, а внутри оно пустое. И убить такого пустого нельзя, только если на куски разрубить, и то куски эти шевелиться будут. Никого из нашей деревни не осталось. Кого пустые убили, а кого — такими же пустыми сделали. А меня не тронули. Сила, говорят, в тебе. Хотим её из тебя достать, да на твоей земле тебя ками-духи защищают, не дадут. Отвезём тебя через море, через реку, за горы, за леса — в особое место. Там силу твою заберём, душу твою заберём».

— Ой, страсти-то какие! — Сана поёжилась. Софья сурово зыркнула на неё: мол, не перебивай старших. Но Агды, похоже, это совсем не рассердило. Он широко улыбнулся, погладил Сану по голове и продолжил:

«Но у девушки той сбежать от буссеу-пустых получилось. Стала она в стойбище жить, за того охотника, что её спас, замуж вышла. Родились у них близнецы — брат и сестра, Анга и Вайда. Выросли они — оба шаманами сильными стали.

А потом беда случилась. Снова в тех краях буссеу-пустые объявились. Много их было, и сил у них прибавилось. Все земли наши захватить хотели, людей сожрать, душу забрать, пустыми сделать. Стали Анга и Вайда у духов спрашивать: как буссеу отпор дать? Ничего те не сказали, не знали они, чем помочь. Тогда через младших духов Анга и Вайда эндурам прошение отправили. Эндуры — то самые сильные духи, у них что-то просить можно только в самом крайнем случае. И напрямую просить человеку нельзя — опасно, рассердить эндура можно. А если и согласится эндур помочь, то дорогую цену возьмёт. Даже жизнь забрать может».

Агды замолчал, Ояра едва заметно нахмурилась, теребя браслет на запястье. Сана снова хотела было что-то спросить, но Софья аккуратно сжала её пальцы своими.

— Даже жизнь забрать может, — Ояра со вздохом повторила последние слова шамана. Агды прикрыл глаза и снова заговорил:

«Эндуры на просьбу ту ответили. Рассказали, как бэюнов — зверей волшебных — сотворить, чтобы пустых победить. Взяли Анга и Вайда по три камня, на каждый по капле крови своей уронили, из бусин цветных глаза им сделали. А потом легли рядом с этими камнями и словно неживые стали — побледнели, дышать перестали, двигаться перестали. Долго лежали, а потом вдруг встрепенулись, стали воздух хватать, к горлу руки прижимать. Будто крикнуть хотят, а крик не выходит. А потом родили они на свет бэюнов».

— Как родили?! — Сана округлила глаза. Софья даже не стала на сей раз её одёргивать, ведь она и сама хотела бы знать ответ на этот вопрос. Агды рассмеялся и звучно кашлянул, высунув язык.

— Через рот они вышли, — пояснила Ояра. — Так бывает. Шаманы детей-духов на свет производят. Потом фигурку сэвэна делают, и дух этот им служить будет.

— Б-р-р-р! — Сана поёжилась, потихоньку перекрестившись. Агды тем временем снова заговорил:

«Анга родил трёх бэюнов земных: Амбани-тигра, Мапу-медведя и Енгура-волка. Вайда родила трёх бэюнов небесных: Ваши-орла, Фукуро-сову и Рю-дракона. Им имена дала нихонские, о матери в память.

Силу бэюнов этих шесть самых достойных людей себе взяли. Вышли они против буссеу-пустых, долго бились, и огнём своим их сожгли. С тех пор долго пустые сюда не приходили — боялись. А люди с бэюнами по свету разошлись, чтобы за пустыми следить, да разгуляться им не давать. Могли они пустых чуять — и на земле, и под землёй.

Но за способности эти эндуры плату взяли. Лишь тринадцать лет человек мог без вреда для себя силой владеть, бэюна внутри держать. Потом болеть начинал. Значит, надо нового хозяина искать, ему силу передавать. А если вовремя не сделать этого, то болезнь всё сильнее становиться будет, хозяина убьёт.

Много лет с той поры прошло. Пустые затаились. Поняли они, что силой людей не взять, решили хитростью, да подкупом. Трёх бэюнов смогли у хозяев забрать, да слугам своим отдать. И сейчас на злое дело их использовать хотят. Силу их против людей обратить, души у людей забрать, пустыми сделать».

— А медведи? — робко спросила Софья. — Они как-то с этим связны?

Агды кивнул:

— Да, их с помощью украденной силы Мапы-медведя на свет производят. Много хотят сделать, чтобы людей топтали, чтобы пустым дорогу расчищали.

— Тогда нам надо в Борейск вернуться и всех предупредить! — Софья чуть ли не подпрыгнула на месте.

— Нет, нельзя вам назад, нет назад дороги, — Агды покачал головой и выпустил колечко дыма.

— Но как же? Ояра ведь...

— Ей сила бэюна помогает.

— К нам, сюда, попасть сложно, но можно, — пояснила Ояра. — А вас ещё и сила бэюна вела.

— А ведь и правда! — Иван хлопнул в ладоши. — Меня же в первый раз сова вытащила! И перо потом дала, оно нам путь сюда указало!

— Это Фукуро была, она вам помогла.

— Фукуро, Фукуро... — Софья наморщила лоб. — У нас раньше в доме работала японка. Когда отца в Борейск назначили, мы по дороге сюда в Нагасаки ненадолго задержались, там с ней и познакомились. Она вместе с нами в Россию приехала, а когда Богдан родился, его нянчить помогала. Но как война началась — домой вернулась... Так её звали Фукуро... Таканами Фукуро... добрая женщина была, заботливая...

— Дедушка Агды, — Сана умоляюще посмотрела на шамана. — Может, всё-таки нас опять какая-нибудь сила бэюна назад отведёт?

Агды лишь покачал головой. Ояра вздохнула:

— Мы на эту землю защиту поставили, от пустых и от других врагов. Сами редко отсюда выходили — силы много надо. Но сейчас все пути закрыть пришлось. Один из бэюнов, тот, что буссеу служит, за вами следил, пробиться к нам хотел. Если бы он сюда попал, большая беда бы случилась. Сильный замок на все пути пришлось поставить. Просто так его не отпереть, не снять.

Софья нахмурилась, словно что-то вспоминая, и после недолгого молчания произнесла:

— Там, в Борейске, на Старухиной горе... Мы шаманку видели... Она нам рассказала, как попасть сюда... И что обратный путь для нас Мапани откроет... когда позовёт меня...

— Как позовёт, так и говорить будем, — Агды снова затянулся.

— А как я узнаю, что она меня позвала?

— Ты поймёшь, — старик опустил трубку и закрыл глаза. Ояра мотнула головой в сторону выхода: мол, аудиенция закончена. Друзьям не осталось ничего другого, как покинуть жилище шамана.

— Нет, надо нам что-то делать! — выйдя на улицу, Софья остановилась и поглядела на товарищей, словно ища поддержки. — Что же с маменькой будет? Сначала отец пропал, потом Богдан, а теперь вот и я! Да и Сана с Ваней тоже нам были не чужие!

— Ох-ох-ох, жалко Варвару Петровну, — вздохнула Сана. — Ояра, в весточку какую ей подать нельзя? Мол, живы мы, но пока вернуться не можем?

— Не знаю, — та пожала плечами. — Дедушка думать будет, как вам помочь. У духов спросит.

К Софье гурьбой подбежали местные ребятишки. Одна из девочек протянула ей саранку. Девушка взяла сверкающий рыжим золотом цветок и воткнула в волосы. Малышка засмеялась и убежала, а Софья задумалась. Её не покидала мысль, что она забыла спросить у Агды нечто очень важное. Но что именно — так и не смогла вспомнить.