Энео

— Что же, любезные барышни, позвольте вас поздравить, — Иван картинно раскланялся. — С возвращением.

— Это ты вернулся, а мы-то с Софьей Сергеевной здесь впервой, — пробурчала Сана, не глядя на него.

Софья подняла перо, которое лежало на песке. Вытащив из воротника платья один из украшавших его шнурков, она укрепила на нём кулон и повесила на шею. Потом, запахнув пальто, огляделась по сторонам:

— Тут всё так, как вы и говорили.

Троица стояла на берегу той самой красной реки, о которой рассказывал Иван. За спиной у них чернела отвесная скала, а высоко над головами колыхалась серебристая «небесная вода».

— Да, уж, ничего и правда не поменялось, только вот дерева этого раньше не было, — Крестовский махнул рукой в сторону чёрного высохшего ствола без листьев, который торчал из песка у него за спиной. — А ещё вроде река теперь не такая широкая, как раньше.

И действительно, на противоположном берегу можно было явственно различить стоявших на фоне скалы двойников Ивана, Саны и Софьи.

— И что теперь? — Софья, прикусив губу, повернулась к Ивану.

— Ну, если снова сова не прилетит, то не знаю, — развёл руками тот. — О, гляньте-ка, даже копейка моя тут осталась!

Иван, криво усмехнувшись, указал на горку, на вершине которой поблескивала монетка. Крестовский хотел поднять её, но внезапно та подпрыгнула и зависла над берегом. От медяка тянулся изогнутый хвост из песка. Кулон на Софьиной шее начал мерцать, раскачиваясь из стороны в сторону, а потом приподнялся и указал кончиком на монетку. Девушка ухватила дрожащее перо пальцами и его кончиком дотронулась до песчаной фигуры. Копейка в тот же миг вспыхнула и взорвалась, а висящая в воздухе дуга потемнела и упала. Вокруг неё завертелся крошечный вихрь, засыпая песком. Перо в Софьиной руке успокоилось и погасло.

— Ух ты! — Сана вытянула шею. — Оно в палку какую-то превратилось...

— Лучше не трогай, — пробурчал Иван. Сана отдёрнула руку, которую было протянула к непонятному предмету. Софья же, проигнорировав слова Крестовского, с усмешкой пнула кучку песка. Под ней обнаружился охотничий лук, несколько стрел и моток верёвки.

— Пригодится, — Сана деловито собрала находки. Иван, глядя на неё, скептически потёр подбородок. А Софья тем временем подошла к воде и осторожно тронула её носком ботинка. И тут же отдёрнула его — от прикосновения на поверхности вспыхнул язык пламени, слегка опалив подошву.

— Ух ты! А раньше-то обычной была! Значит, туда нам точно лезть не стоит, — Иван сел на песок, подобрал камушек и принялся подкидывать его на ладони. — Сгорим к чёртовой бабушке.

— Угу, — Сана устроилась рядом с ним. Софья медленно прошлась вдоль берега туда-сюда, водя перед собой металлическим пером.

— Тем не менее, на другой берег нам перебраться как-то надо, — сказала она спустя несколько минут. — Перо туда указывает.

— А он есть там вообще, берег этот? — Крестовский улёгся, положив руки под голову. — Я не видал. Когда отражение исчезло, там только темнота была...

— Чудно, — протянула Сана, дёрнув тетиву лука. Та завибрировала с мелодичным звуком. Софья вдруг резко остановилась, подняв облачка серого песка.

— Сана, а дай-ка мне лук. И стрелу с верёвкой тоже, — сказала она, не оборачиваясь.

— Это что же вы такое задумали, Софья Сергеевна? — Иван приподнялся на локте. Девушка не ответила. Она обвязала верёвку вокруг ствола сухого дерева, под которым сидели Сана с Иваном, а второй её конец закрепила на стреле. Потом взяла лук и медленно натянула его, словно проверяя, насколько он тугой.

— А, я, кажется понял, — Крестовский усмехнулся. — Думаете до того берега достать, а потом по верёвке перебраться? Как по мне, так чистая авантюра.

— Однако! Вы такие слова умные знаете, Иван Андреевич!

— А вы с луком обращаться умеете, Софья Сергеевна! — не остался в долгу солдат.

— Представьте себе, умею, — девушка взяла стрелу и прицелилась. — Меня гольды научили. Они у батюшки часто гостили, праздники устраивали для детей. Там мне всё и показали. Я и из лука стрелять умею, и рыбу острогой бить, и собачьей упряжкой править.

— Тяжко вашему муженьку будущему придётся с такой-то бойкой женой...

— А вам-то какая печаль, Иван Андреевич? Не за вас же пойду, — Софья улыбнулась одним уголком губ и прищурилась. Крестовский на это лишь покачал головой, а Сана хихикнула в кулак. Двойники на другом берегу исправно повторяли все их движения. Софья отпустила тетиву, и стрела полетела над рекой — навстречу своей зеркальной копии. Они встретились на середине и вспыхнули, на миг залив всё вокруг ярким белым светом. А когда он погас, то отражение за рекой исчезло, а верёвка повисла над водой чёрной дугой. Она окаменела, став в несколько раз толще, и теперь походила на некое подобие моста. Только уходил он в кромешную тьму.

— Ну что? — Софья торжествующе посмотрела на Ивана. — Хороша авантюра?

— Лучшего и пожелать нельзя, — саркастично ответил тот, подошёл к дереву, отломал несколько толстых веток и опустил одну из них в воду. Ветка загорелась пусть и тусклым, но всё же хоть каким-то огнём.

— Темно там, — Иван зажёг ещё два факела и передал их спутницам. — Свет не помешает. И уж не обессудьте, барышни, но я первый пойду.

— Как прикажете, — Софья козырнула и хотела было повесить лук на плечо, но и он, и оставшиеся две стрелы рассыпались в прах. Иван тем временем осторожно шагнул на мост. Тот, хоть и был узким, но оказался вполне крепким. Софья последовала за Крестовским. Сана размашисто перекрестилась, и бочком, мелкими шагами, зашаркала по мосту, почти не отрывая от него ног.

Когда троица дошла до середины, вода под мостом начала волноваться. Крошечные языки пламени появлялись то тут, то там, постепенно разгораясь всё сильнее. Некоторые из них уже почти доставали до моста.

— Ой, мамочки! — пискнула Сана, прижимаясь к Софье.

— Не бойся, — прошептала та, посмотрев на девочку. — Не бойся огня. Так шаманка сказала.

— Быстрее, быстрее! — Иван махнул факелом. — А то сваримся, как те рыбы.

Софья глянула вниз. Вода в реке закипела, рыбы всплыли кверху брюхом, глядя на путников мёртвыми белыми глазами. Пар, словно туман, окутал мост.

— Не бойся, — повторила Софья и потащила Сану за собой. Ивана почти уже не было видно, только алый огонёк его факела едва теплился впереди. «Не бойся, не бойся, не бойся», — повторяла девушка про себя. Она шла уже практически на ощупь в плотных белых клубах. Внезапно Софья ощутила под ногами песок. Пар медленно рассеялся, открывая незнакомый берег и тропинку, уходящую в лес. Мост тут же рухнул, его обломки с шипением испарялись, падая в огненную реку. Противоположный берег, откуда пришла троица, исчез в темноте.

— Ну, хоть что-то новое, — Иван огляделся. — Куда теперь?

Софья направила перо в сторону тропинки, и его кончик тут же вспыхнул ярким светом. Крестовский пожал плечами и зашагал к мохнатым иссиня-чёрным елям. Софья и Сана проследовали за ним. Вокруг по-прежнему стояла тьма. На небе не было ни звёзд, ни луны, а факелы, зажжённые от огненной воды, давали мало света. Лес вскоре кончился, и на смену ему пришло бескрайнее каменное плато. А у тропинки появилось некое подобие ограды, сделанное из круглых белых камней и белых же палок. Приглядевшись, Софья не смогла сдержать крика ужаса: то, что показалось ей камнями и палками, на самом деле было человеческими черепами и костями. На некоторых из них болтались наполовину истлевшие обрывки ткани.

— Пресвятая Богородица, помилуй нас, грешных! — протараторила Сана, крестясь словно заведённая. Иван тоже быстро осенил себя крестным знамением, с шумом выдохнул и протянул Софье руку:

— Делать нечего, надо же нам братца вашего выручать.

— Да, да, конечно... Это же... всего лишь... старые кости, — Софья осторожно обхватила его грубоватую, но тёплую ладонь тонкими пальцами.

— У-у-у-у, а я вот страсть как мертвяков боюсь! — Сана зажмурилась и вцепилась в пояс Софьиного пальто. — Не хочу смотреть даже на кости эти.

Не успели путники сделать и десятка шагов, как на горизонте появилось золотисто-рыжее зарево, которое с каждой минутой разгоралось всё сильнее. Сана нахмурилась и, так и не открывая глаз, пробормотала:

— Гремит что-то... там, далеко, словно гроза...

Софья и Иван прислушались. Крестовский покачал головой:

— Да, только больше похоже на то, будто ворчит кто.

Дорога пошла в гору, и вскоре троица оказалась на вершине невысокого холма, из-за которого и сияло зарево. По широкому каменистому полю по обе стороны от тропинки бродили, бегали, прыгали, катались по земле сотни огней. Иван пригляделся и тряхнул головой.

— Да чтоб вас! — выдохнул солдат. — Тигры!

И это действительно были тигры — ярко горящие во тьме, словно сотканные из пламени. Звук оказался их рычанием. Перо в руке Софьи засияло, не оставляя ни малейших сомнений: путь лежал прямо к огненным хищникам.