Брачный сезон

Какое облегчение, что от Леннарда не было вестей: Рива была бы просто не в силах держать перед ним лицо, а узнай блондин причины неважного состояния девушки... Риваль даже подумать боялась, что бы случилось тогда.

Разговор с Рашилем всюду следовала за девушкой громким эхом. Он не принёс чувства облегчения, а наоборот, лёг ещё большей ношей. Архивист до последнего не верил, что она способна была поступить подобным образом, но Рива поступила. Нет, Риваль совсем не чувствовала себя героем, которого на жертвы вынудили обстоятельства, ей было тошно от себя самой. Так что она тщетно пыталась сбежать, прячась по углам, либо занимаюсь бесполезной деятельностью: часами расправляла складки на юбке, ставила стулья параллельно стенам, перекладывала свои вещи с места на место и обратно. Вымотавшись от бесполезного труда и самотерзаний, девушка легла спать, едва закончился ужин.

Следующее утро не принесло ясности и покоя: совесть грызла кости оголодавшей собакой. Но голова уже была способна на вменяемость, ровно до той поры, как Риве напомнили о вечернем бале. Девушка совсем позабыла про него, выпустив время из виду. Мыслям следовало освежиться, а ногам прогуляться.

Погода была по-настоящему тёплой, на улице не осталось и напоминания о снежном недоразумении. Земля покрывалась зелёным пушком, птицы надрывались пением, облака на небе из зимней рассыпанной ряби собирались обратно в упитанных барашков, почки трескались от прикосновений. Но каково было удивление Риваль, когда в саду она заметила первые цветы: совсем небольшие, ещё полностью не раскрывшиеся бутончики. Девушка была пленена их очарованием и не могла ступить шагу дальше, а когда ветер донёс их сладкий аромат, желание делать что-либо ещё, кроме как любоваться этим чудом природа, бесследно испарилось.

Только оранжевые лучи клонящегося к горизонту солнца, ударившие по глазам, вывели девушку из отрешённой задумчивости и намекнули о наступившем вечере. Она засуетилась: на приготовления оставалось совсем немного времени. Рива была зла не цветы, что зачаровали её, но и благодарна, ведь голова стала лёгкой, тяжёлые мысли испарились, оставив лишь небольшой налёт.

Едва Риваль собралась, в дверь постучали. Сердце застыло при виде Леннарда Эйнора. Сегодня он был одет, как и тогда, на открывающем балу, где Рива впервые увидела его: в белый доломан с серебристыми пуговицами, белые брюки, заправленные в светлые сапоги и перекинутый через плечо белоснежный плащ. Природа оживала, наполнялась красками и цветами, но Леннард остался предан зиме. Упрямец! Рива выбрала платье, подаренное им. И по восторженным глазам мужчины и лёгкой заминке, поняла, что действует на него равно так же, как и она не неё. Девушка предложила войти, а сама стала крутиться около зеркала, чтобы закончить с последними штрихами.

Перед самым выходом Рива, поправляя платье, нащупала странный и неизвестный предмет в маленьком кармашке. Девушка не помнила, чтобы в платье имелось нечто подобное, поэтому заинтересовано начала исследовать предмет дальше От Леннарда не укрылись эти действия, он подошёл ближе. Девушка рассеянно ему улыбнулась, продолжая своё исследование.

- Что там такое? – Глаза блондина загорелись азартом.

Но, когда Рива действительно поняла, что там находится, сердце опустилось, а на коже проступил холодный пот.

- Да, так, ничего, - затряслась Риваль. А Леннарда это только раззадорило.

- Нет, уж, покажи, - в его голосе играла смешинка.

Девушка скомкано улыбалась, одной рукой намертво схватившись за кармашек, а второй отстраняя мужчину. Но уклончивые ответы его не удовлетворяли. В какой-то момент игра закончилось.

- Доставай, - твёрдо сказал блондин, убрав свои руки. – Или я сделаю это самостоятельно.

В дрожащих пальцах девушка вынула ключ, всего-то. Какой-то ключик от маленьких и незначительных женских секретиков. Он бы таковым пустяковым и остался, достань его Риваль раньше. Но она медлила, не хотела показывать, нервничала.

Леннард перехватил предмет и стал обыскивать комнатку в поисках замка. Пустующим был лишь один, у кровати, на тумбочке, где лежал засохший стебель многострадального цветка. Это затормозило Леннарда, но не остановило. Он, не взирая на попытки девушки пресечь его действия, повернул ключ в скважине. В ящике лежали потрёпанные бумажки. Сплошная писанина. Черновики? Нет, Рива бы так не беспокоилась о ничего не значащих бумажках.

Мужчина вынул письма Рашиля и бегло прошёлся по ним глазами, а затем посмотрел на Риву с такими злостью, холодом и отчаянием. Она кинулась в объяснения, но Леннард остановил её.

- Это конец, - выжег он раскалённым железом по сердцу девушки.

Письма упали к ногам Ривы. Мужчина вышел из комнаты. Она наклонилась к записям, но глаза наливались слезами, тело не слушалось. Девушка крутила рукой, но не могла нащупать ни листочка. А затем внезапно вскочила и побежала за мужчиной. «Он всё не верно понял, стоит только объяснить». В отчаянии она держалась лишь за эту спасительную мысль.

Леннард шёл быстро. Рива бежала, путалась в подоле, ударялась о колонны, спешила как могла, лишь бы не потерять его из виду. Она звала его, пробираясь через толпу собранных на бал девушек, даже не разбирая их лиц. Самое главное ускользало из её виду.

Повороты коридоров слились воедино, людей и света на пути становилось всё меньше. Но Рива бежала только за белой точкой впереди, не видя ничего вокруг. Леннард остановился, когда свет, люди и музыка исчезли совсем. В том месте, где луна приглашает присесть в глубокое кресло – ноги сами его сюда принесли. Спиной он чувствовал, как приближается девушка, но не оборачивался.

Рива остановилась в десяти шагах от мужчины.

- Позволь мне всё объяснить! – Взмолилась она.

- Прошу! Всё не так, как ты понял! – Она подошла ближе, всё ещё разговаривая со спиной.

- Я молю тебя выслушать меня. – Голос девушки срывался на каждом слове.

- Леннард, - прошептала она в отчаянии. Леннард обернулся бурей.

- Что здесь объяснять?! – Голос земляного мага сотрясал окна. - Что ты мне хочешь сказать? – Очередную ложь! Я сыт этим! Полагал, вопрос закрыт, но...- голос мужчины дрогнул. – Что же это, Риваль? Что же такое?

- Всё не та..

- Нашла себе игрушку в моём лице?! А?! А, я, как дурак... Ты любишь его? – Да, тут всё и так понятно! – Не дал ответить. – Конечно, любишь! Ты бы не хранила его письма! Это так...Это так... Это даже смешно.

Мужчина стал расходиться истерическим смехом. Рива напугалась и не решалась приблизится к нему. Леннард смеялся, ходя из угла в угол.

- Я ненавижу тебя, - внезапно остановился он. Маг замолчал, но фраза всё ещё трясла пространство. – Но ещё больше я ненавижу себя. За то, что как д-дурак! К-как мальчишка! Как зелёный юнец, влюбился в тебя!

- Нет, Леннард, всё не так!

- Зачем ты их хранила?!

- Я не успела...

- Не оправдывайся! – Он схватил девушку за руку и приблизился, встав лицом к лицу. Такое знакомое и любимое лицо, по которому текли ручейки раскалённого серебра. Риваль чувствовала колебания воздуха от его голоса, ставшего тихим и обречённым. - Я отдал тебе своё сердце, Рива, а ты растоптала его! – Он замолк, и потом продолжил ещё тише, широко и с надеждой глядя в глаза своей возлюбленной. - Ответь, нравился ли я тебе хоть секунду?

Девушка молчала и смотрела на него, в груди звенели осколки. Неужели это конец? Всё закончится вот так? Мысли вопили, но голос пропал: Рива хлопала ртом, как пойманная рыба, не в силах вымолвить ни слова.

Мужчина закрыл глаза. Боль и ярость – это выражение лица Леннарда осталось навсегда у Ривы в памяти.

Маг с силой оттолкнул девушку, что та упала на пол. Мужчина перешагнул её и прошёл прочь.

- Я люблю тебя, Леннард Эйнор! – прошептала Рива вслед, но её голос растворился в рокоте удаляющихся шагов.

Как только стекольные рамы перестали звенеть, оглушила тишина, давящая и сухая. Рива лежала на полу, а из глаз текли слёзы. Девушка не могла их остановить, они лились нескончаемым потоком. Даже когда закончились последние всхлипы и наступило безразличие, они по-прежнему скатывались на пол. Девушка видела, как позже вокруг неё засуетились слуги, как её куда-то повели, о чём-то спрашивали, но это всё происходило не с ней.

Спасительный сон не приходил, и Рива просто дождалась утра, а потом и вечера, а потом снова утра. Она лежала на кровати, ничего ни ела, ни пила, не вставала, но это не была она.

К ней приходили какие-то люди, много, среди них даже мелькнуло лицо Доры, но все они приходили не к ней.

Рива ощущала пустоту вокруг и внутри себя. За окном цвела весна, а под ледяной кожей была снежная пустыня.

- Ничего, ничего, всё пройдёт, - вдруг она услышала чей-то шёпот и ощутила руку на своей голове, нежно перебирающую её волосы. – Всё пройдёт. Всё будет хорошо. Непременно, будет хорошо.

Голос легонечко касался ушей, и стекал внутрь. Рива не разбирала слов. Ей казалось, что она узнавала голос, но не могла вспомнить, чей он.

- Всё будет хорошо, - продолжал нашёптывать голос, и тепло разливалось по телу. – Я с тобой...

Риву гладили тёплые руки, такие горячие, что прожигали мороз её кожи. Как солнышко, которое растапливает лёд.

- Всё будет хорошо, - повторилось ещё раз. Рива, наконец-то, поняла смысл слов. Ей захотелось рассмотреть того, кто говорил с ней, кому принадлежал это голос, но силуэт расплывался в пятно, с двумя коричневыми зёрнышками на том месте, где ложны быть глаза.

- Совсем как у Рашиля, - подумала девушка, улыбнулась и заснула.