Глава 13.
Гром среди ясного неба.
В голове Сунь Цзе словно взорвалась бомба — «бум», и он уставился на Линь Цюна с расширенными глазами:
— Что ты сказал?!
Линь Цюн собрал всё своё мужество:
— У моего мужа огромный член.
Это, без сомнения, стало сокрушительным ударом по мужскому самолюбию.
Сунь Цзе яростно сжал челюсти, на скулах и под подбородком отчётливо вздулись жилы. Он пытался что-то сказать, открывал рот, закрывал, и так несколько раз — но слова так и не вырвались.
Он глубоко вдохнул:
— Ты же сам только что видел моего, не так ли?!
Вспомнив недавнее, Линь Цюн поморщился.
Увидев это, Сунь Цзе будто бы кто-то по хвосту наступил:
— Ты чего морщишься?!
Линь Цюн посмотрел на него, затем отвернулся:
— Ха.
Сунь Цзе:
— Ты... Ты, мать твою, смеёшься надо мной?!
Линь Цюн с безразличным выражением лица:
— Нет, тебе показалось.
Сунь Цзе ткнул в него пальцем:
— Ты издеваешься! Я вижу, что издеваешься!
Линь Цюн пожал плечами:
— Ну, если ты так думаешь, то я уже ничего не могу поделать.
Сунь Цзе шагнул вперёд и снова спросил:
— Ты что, не заметил, как гордо стоял мой братец?! Ты просто плохо разглядел! Я покажу тебе ещё раз!
С этими словами он потянулся к ремню.
Линь Цюн:
...Вот чёрт, эта проклятая жажда доказать свою правоту...
Теперь это уже давно перестало быть просто попыткой позлить Фу Синьюня — теперь дело касалось мужского достоинства.
Услышав, как Сунь Цзе расстёгивает ремень, Линь Цюн вздрогнул и поспешно схватил его за руку:
— Не надо!
Но Сунь Цзе упёрся:
— Ты просто плохо разглядел! Я покажу ещё раз!
— ...Точно не стоит.
Видя, что не может его остановить одной рукой, Линь Цюн перехватил обе его руки:
— Мы ведь даже не знакомы толком, ты чего творишь?!
Сунь Цзе взглянул на него:
— Да с чего ты вдруг такой вежливый?!
— ...Кто с тобой, чёрт побери, вежливый?!
Линь Цюн глубоко вздохнул:
— Я разглядел. Отлично всё разглядел.
Сунь Цзе всё ещё сомневался:
— Правда?
Линь Цюн смотрел на него со всей серьёзностью:
— Правда.
Сунь Цзе не отставал:
— Тогда у кого больше — у меня или у Фу Синьюня?!
— ...
Это проклятое молчание.
— Я покажу тебе ещё раз!
Линь Цюн:
— !!!
— Не надо! Мне твой «братец» вообще не интересен.
Сунь Цзе с потрясённым видом уставился на него.
Линь Цюн:
— Если ты хоть раз любил орла, как ты можешь польститься на ворону?
Сунь Цзе:
— АААААААААААААААА!!!
Глядя на этого типа, который теперь выглядел как двухсоткилограммовый ребёнок, Линь Цюн даже не знал, как его утешить. Может, он и правда его слишком сильно задел — а вдруг у него теперь будет комплекс, что потом скажется на физиологии? К тому же сегодня день рождения у его дедушки — восемьдесят лет человеку, а он тут внука до слёз довёл...
Линь Цюн почувствовал укол совести и втянул голову в плечи.
Глядя на дрожащие плечи Сунь Цзе, он нерешительно начал:
— Эээ...
Сунь Цзе повернулся, глядя на него с надеждой.
Линь Цюн сглотнул:
— Ты ещё молодой, у тебя всё впереди, может, ещё подрастёт.
Сунь Цзе на грани истерики:
— Я, мать твою, с этим ублюдком одного возраста!!!
Линь Цюн:
...Не знаю почему, но в голове тут же всплыло: «ублюдок» = Фу Синьюнь.
Серьёзным голосом он сказал:
— Нельзя всё мерить сравнением.
Сунь Цзе отвернулся.
— ...
Линь Цюн вдруг вспомнил, как утешал Жи Яо, кашлянул:
— Вообще-то у тебя тоже... нормальный размер.
Сунь Цзе обернулся к нему.
Линь Цюн уверенно улыбнулся:
— Мы с тобой можем быть подружками.
В это время снаружи Фу Синьюнь уже стоял у двери. Изначально он хотел войти, но услышал содержимое беседы и на месте застыл.
Когда Линь Цюн закончил свою речь, внутри надолго воцарилась тишина.
Подумав, что тот сейчас вспылит и полезет в драку, Фу Синьюнь нахмурился, положил руку на колёса и уже собрался ехать...
Но тут дверь в туалет распахнулась.
Изнутри вылетела тень в чёрном, вся в слезах.
— МАМАААААААААААААААААА!!!
Фу Синьюнь:
— ...
А Линь Цюн, качая своей пушистой головой, вышел оттуда с видом старика, повидавшего многое:
Молодёжь... Вот уж действительно — слишком их холят и лелеют, вот и не вывозят даже малейшего удара.
Вспомнить только те годы, когда я просил милостыню...
Подняв глаза, он неожиданно встретился взглядом с мужчиной неподалёку.
Линь Цюн:
— ...
Ноги словно приклеились к полу супер-клеем 502, не отодрать.
Он застыл, как статуя.
Я... я сломался...
Он понятия не имел, как долго Фу Синьюнь стоял там.
Неужели он всё слышал?!
Не может быть...
Нет, пожалуйста, пусть это неправда...
Линь Цюн хотел провалиться сквозь землю.
Есть ли на свете таблетка «вернуть всё назад»?
На этой планете, правда, можно жить только одну жизнь?..
Может, она уже к концу подходит?..
Взгляд мужчины был спокоен, чёрные глаза неотрывно смотрели на него.
Линь Цюн сглотнул.
Но, подумав хорошенько, он понял, что вроде бы ничего такого смертельного не сказал.
Если я не смущаюсь, значит, неловко другим!
Он поднял руку, изобразив самую натянутую улыбку:
— Хай! Какая встреча! Ты тоже в туалет?
— ...
Фу Синьюнь посмотрел на него:
— Я тебя искал.
Слишком прямолинейно, и продолжить тему просто невозможно.
— Э... Ну вот, нашёл, — Линь Цюн натянуто улыбнулся, почесал затылок. — Раз нашёл, пойдём обратно?
Сказал — и развернул коляску на сто восемьдесят градусов.
Фух...
Вот так давления поменьше.
Я просто гений...
Прокручивая в голове весь разговор, Линь Цюн шёл, толкая коляску, ноги будто ватные.
В конце концов не выдержал:
— Эм...
Фу Синьюнь:
— Мм?
Линь Цюн помолчал:
— А ты... давно пришёл?..
Фу Синьюнь:
— Только что.
— Правда?..
Линь Цюн осторожно спросил:
— А ты... что-нибудь слышал?
Фу Синъюнь повернул голову и посмотрел на него.
Линь Цюн мгновенно выпрямился.
Тут раздался спокойный, но низкий голос мужчины:
— Всё слышал.
Линь Цюн: ...
Некоторые уже умерли, хотя всё ещё живы. А некоторые вроде живы, но на самом деле уже мертвы. Опасаясь попасть в блокнот смерти этого зловещего человека, Линь Цюн поспешил откреститься:
— Я этого Сунь совсем недавно узнал, мы с ним вообще не знакомы, не слушай его бред!
Фу Синъюнь взглянул на него:
— А что он такого набредил?
Он стоял у двери, и их разговор в туалете оказался для него весьма неожиданным. Особенно в этом диалоге были какие-то неизвестные факты. Ведь в их разговоре Линь Цюн полностью встал на его сторону, даже перед лицом искушения. Сунь что-то соврал? Неужели это были его слова про «хромого ублюдка» в самом начале?
И в следующую секунду Линь Цюн сам себя подставил, как по поговорке «нет серебра в этой комнате»:
— Я не ради денег на тебе женился!
Фу Синъюнь: ...
Линь Цюн застенчиво опустил голову, скромно проговорил:
— А ради любви.
...Чепуха.
Линь Цюн сложил из пальцев сердечко перед грудью. Фу Синъюнь, увидев это, молча отвёл взгляд.
Линь Цюн (мысленно): Пёс позорный.
Когда они вернулись в гостиную особняка, Линь Цюн попрощался с дедом Сунь. Сунь Цзе стоял рядом с дедушкой, и, завидев Линь Цюна, будто увидел своего личного кошмара — тут же убежал.
Линь Цюн: ...
Они сели в машину.
Линь Цюн откинулся на сиденье, закрыл глаза, отдыхая. В последнее время он повстречал слишком много психов, уже всё внутри выгорело. Сил нет. Энергии — ноль. Полная усталость.
Он тяжело вздохнул.
Раньше, в эпоху медленных карет, за всю жизнь можно было встретить только одного сумасшедшего. Теперь же, благодаря развитому транспорту, его бесят даже те, кто живёт в тысячах километров.
Но, честно говоря, ездить в машине за несколько миллионов — приятно.
Линь Цюн будто растаял в кресле — мягкий, как желе.
— Линь Цюн.
Раздался голос рядом.
Линь Цюн прищурился и повернулся:
— А?
Мужчина тоже смотрел на него:
— Независимо от причины, по которой ты на мне женился — мне плевать.
Сегодняшний разговор в туалете оставил у него неприятный осадок.
Он не любил, когда его контроль ослабевал даже из-за малейших эмоций к кому-либо.
Он должен быть беспощадным — пресекать любые намёки на чувства ещё в зародыше.
— Мне плевать на тебя. Я не хочу знать о тебе ничего.
Линь Цюн в тот момент даже не понял, с чего вдруг такой «эмо-приступ».
Прищурился, глянул на часы.
Ага. Время пришло. Началась фаза "депрессивной музыки из облака".
Фу Синъюнь продолжал говорить — смысл был в том, что: «Держись от меня подальше».
Линь Цюн послушно кивал, но не забывал про свой образ влюблённого дурака:
— Тебе не обязательно меня любить. Главное — что я люблю тебя.
С этими словами отвернулся к окну.
Фу Синъюнь, увидев, как тот отворачивается, будто не хочет даже смотреть, сжал руку в кулак, а потом разжал.
Линь Цюн: zzzzzz～
Когда они вернулись домой, переоделись и встретились в столовой.
Линь Цюн выглядел абсолютно обессиленным.
Фу Синъюнь ел без аппетита, но о сказанном ранее не жалел.
Линь Цюн вернулся в комнату и, измотанный до предела, упал на кровать.
Фух... Пронесло. Отыграл сцену.
Затем он отправился в ванную. Гидромассажная ванна всё ещё была на месте. Дорогая! Я иду!
После душа он растёкся по кровати, как тряпка. Но тут заметил, что окно не закрыто.
В ту ночь Фу Синъюнь тоже лег позже обычного. Вспоминая затылок Линь Цюна в машине — такой одинокий и грустный — он почувствовал лёгкое сожаление.
На следующее утро, спустившись на завтрак, он увидел Линь Цюна с огромными кругами под глазами.
Фу Синъюнь спросил:
— Плохо спал?
Линь Цюн грустно кивнул. Его лицо выглядело так, словно он жаловался на свою судьбу.
Он не ожидал, что Линь Цюн так переживал из-за его слов.
Но Фу Синъюнь, хотя и увидел это, ничего не сказал.
После завтрака Линь Цюн хотел вынести мусор, но тут зазвонил телефон.
Посмотрел — это была Цзи Яо.
Птичка Бугу пару раз взмахнула крылышками. Он нажал на «принять».
С того конца раздался голос Цзи Яо:
— Подруга, это я — красавица!
Линь Цюн:
— Угу. Я в курсе.
Голос у того был какой-то уставший.
Цзи Яо удивлённо спросила:
— Что случилось? Плохо спал?
Линь Цюн, не поднимая глаз от телефона, лениво ответил:
— Угу.
— Что такое?
Линь Цюн вспомнил незакрытое окно:
— Всю ночь с комаром сражался.
— И кто победил?
— Ничья.
Цзи Яо: ?
— Он не наелся, а я не выспался.
Комментарий автора:
Линь Цюн: Тот, кто любил орла, не посмотрит на ворона.
Сунь Цзе: А-а-а-а-а-а-а-а-а!