Глава 9.
Линь Цюн не унимался — его маленький ротик без устали болтал.
Фу Синьюнь, скрестив руки, с прищуром смотрел на него:
— Ты правда думаешь, я в это поверю?
— А что остаётся? — Линь Цюн посмотрел на него и сам задал вопрос.
— Ты говоришь, что я тебя давно люблю, но почему я ни разу тебя не видел?
Линь Цюн серьёзно посмотрел ему в глаза:
— Ты просто забыл.
— Что?
— У меня комплексы.
— ......
— Но мы действительно встречались.
Фу Синьюнь приподнял бровь:
— Где?
Линь Цюн с лёгким смущением опустил голову: — Во сне.
— ......
Он кашлянул, затем заговорил уже с полной серьёзностью:
— Я понимаю, что ты пока не можешь мне поверить, но время всё расставит по местам. Главное, чтобы ты знал, что я люблю тебя... и твои деньги. Этого достаточно.
Глаза у него были ясные и искренние, будто завораживали, заставляя не отрывать взгляд.
Снаружи яркое солнце проникало сквозь стекло, ложась пятнами на пол. Тень от резинового дерева, стоящего в углу гостиной, вытянулась и частично накрыла Фу Синьюня. Однако свет, отражаясь от кресла-коляски, всё же резал глаза.
Свет и тень менялись, а лицо Линь Цюна, и без того светлое, в этих переливах казалось почти прозрачным. Красные губы, белые зубы, яркий взгляд. Чёрные глаза, как спелые виноградины, не отрывались от него. Длинные ресницы улавливали солнечные лучи и дрожали в каждом движении.
Фу Синьюнь едва заметно сжал пальцы.
Он смотрел на Линь Цюна с полуприкрытыми глазами.
Да, перед ним определённо стоял человек, способный ввести в заблуждение.
Фу Синьюнь бросил взгляд в окно — день и правда был хорошим. В итоге оба пошли на компромисс и согласились пройтись в саду, где даже можно было играть в гольф.
Линь Цюн, довольный, катил коляску по саду. Из-за вчерашнего экстремального марафона в две тысячи метров ноги с утра болели до ломоты.
Он рассчитывал пройтись минут десять, но владения оказались куда просторнее, чем он ожидал. В итоге провели на улице почти полчаса.
Когда они вернулись в дом, Линь Цюн рухнул на диван, раскинувшись, как дохлая рыба, и показывая белый живот.
Фу Синьюнь лишь мельком взглянул на него, а затем поднялся на третий этаж.
Жжжжж—
Телефон, оставленный рядом, завибрировал, звук был таким резким, что у Линь Цюна по спине побежали мурашки.
Он лениво потянулся и взглянул на экран — незнакомый номер без подписи.
Пальцем он принял вызов.
Собеседник ещё только собирался заговорить, как с другого конца провода раздался усталый голос Линь Цюна:
— Страховку не оформляю.
— ...Я не из страховой! — раздражённо произнёс Ван Чэн.
— О, — тот же ленивый голос, — тогда карту тоже не оформляю.
— ......
Ван Чэн глубоко вдохнул:
— Я не страховщик и не банкир, я твой агент!
Линь Цюн вздрогнул. Значит, оригинальный Линь Цюн всё-таки имел работу — и при этом был транжирой.
В книге этот персонаж был упомянут вскользь: неудачник, созданный исключительно для того, чтобы глупо умереть. Чем именно он занимался — в тексте не уточнялось.
Агент, значит? Получается, он из индустрии развлечений?
— Что-то случилось? — лениво поинтересовался Линь Цюн.
— Ты ещё смеешь спрашивать?! Ты сказал, что возьмёшь трёхдневный отпуск, а уже прошла неделя, и ты пропал!
Линь Цюн отодвинул телефон от уха:
— Обстоятельства задержали.
— Уже всё решил?
Ван Чэн, зная, что перед ним за человек, после крика немного сбавил обороты — иначе этот тип просто сбросит вызов и снова исчезнет с радаров.
Линь Цюн поднял взгляд на второй этаж:
— Почти.
— Отлично. Я нашёл тебе съёмку. Завтра заеду за тобой.
— Съёмку? — Линь Цюн слегка удивился.
— Да, съёмка одежды. С трудом добыл эту работу, так что не напортачь.
Он кивнул. По крайней мере, теперь он начал хоть как-то понимать, чем занимался.
— Я заеду утром, старое место, как обычно?
Линь Цюн понятия не имел, что это за "старое место", поэтому ответил:
— Я сменил адрес.
— Тогда скинь мне новый. Завтра приеду.
— Окей.
Вечером за ужином Линь Цюн сказал Фу Синьюню, что завтра уходит работать.
Тот поднял на него глаза — в них мелькнуло что-то вроде удивления:
— У тебя есть работа?
— Ага. Не знаю, когда закончу, может, вернусь поздно.
Фу Синьюнь отвернулся:
— Можешь вообще не возвращаться.
— Как это не возвращаться? — Линь Цюн с серьёзным видом качнул головой. — Джакузи в доме заскучает.
— ......
На следующее утро он постучал в дверь соседней комнаты:
— Я на работу. Не забудь позавтракать.
Услышав холодное "понял" из-за двери, он, довольный, вышел из дома.
Тут же зазвонил телефон — Ван Чэн:
— Я уже на месте. Как выйдешь — сразу увидишь меня.
Как и ожидалось, стоило Линь Цюну выйти из жилого комплекса, как он сразу заметил у дороги мужчину средних лет, который стоял, облокотившись на машину, и махал ему рукой.
Позади него стоял новенький BMW.
Линь Цюн всё понял и уже хотел шагнуть вперёд, как вдруг за спиной послышались стремительные шаги. Мимо него пронёсся розовый силуэт — словно бабочка, девушка взлетела в салон того самого BMW.
Чёрный BMW уехал, открыв вид на старенький и потрёпанный минивэн.
Ван Чэн, стоявший рядом, радостно замахал ему рукой:
— Линь Цюн!!!
— ... — Линь Цюн замолчал.
Парень выглядел на двадцать с небольшим, примерно одного возраста с ним.
Линь Цюн подошёл ближе, открыл дверцу и сел в машину.
Ван Чэн, глядя на фешенебельный жилой район, не удержался от комментария:
— Охренеть, это место получше, чем где ты раньше жил.
Хотя он знал, что у семьи Линь Цюна водятся деньги, в последнее время поговаривали, что у них дела не ахти. Поэтому этот транжира и решил выйти зарабатывать сам. Хоть он и тратит больше, чем зарабатывает, но привык жить на широкую ногу, и Ван Чэн к этому давно привык.
Прежнее жильё — дорогостоящие апартаменты — он тоже видел. Внутри всё было как в свинарнике.
Но сейчас было важно не это. Главное — Линь Цюн переехал в один из самых дорогих жилых районов города.
Ван Чэн уставился на него своими не самыми большими глазами:
— Твой батя в список Форбс попал?
— Нет, — спокойно ответил Линь Цюн.
— Тогда как, чёрт подери, ты из такого места вышел?!
Линь Цюн оглянулся, затем указал пальцем: — Видишь ту дорогу?
— Вижу.
— Вот оттуда я и пришёл.
— ... — Ван Чэн замолчал.
Они ещё немного поболтали, и Ван Чэн завёл двигатель. Громкое рычание наполнило салон — явно, минивэн прожил не один год. Машина дребезжала и ковыляла по дороге. Во время беседы Линь Цюн наконец понял, чем занимался его оригинал.
Оказалось, он был актёром. Уже два года как дебютировал, но до сих пор никто о нём не знал. Прославиться не успел, а вот характер успел проявить: роли без слов не брал, второстепенные сцены играл без желания, стоило что-то пойти не так — сразу бросал всё и уходил.
Такой капризный, да ещё и никому не известный актёр, естественно, никому был не нужен. В индустрии и так хватает красивых и покладистых.
Сегодняшняя работа — съёмка для малоизвестного бренда одежды. Даже не для журнала, а просто для сайта бренда на несколько дней.
Ван Чэн, бросив на него взгляд, подумал, что за эти дни Линь Цюн явно стал поспокойнее.
— Где ты пропадал столько времени?
Линь Цюн достал телефон, чтобы написать Фу Синьюню напоминание позавтракать, и ответил без лишних эмоций:
— Женился.
Скрип! — колёса резко завизжали по асфальту, и Ван Чэн тут же затормозил у обочины: — Ты женился?!
Линь Цюн непонимающе посмотрел на него: — Ага.
Ван Чэн сразу вспомнил особняк в элитном районе. Хоть там и полно богатых людей, но он следит за новостями и не слышал, чтобы кто-то из молодых миллионеров недавно женился. На душе у него стало неспокойно.
— Он... постарше тебя?
Линь Цюн прикинул — шесть лет разницы. Целая рука не хватит пересчитать.
— Довольно сильно старше, — кивнул он.
Ван Чэн едва поверил. Неужели тот настолько пал ради денег? Но всё ещё надеялся на лучшее и робко спросил:
— А чем он тебя зацепил? Харизмой? Эрудированностью?
Он молча молился про себя.
Но Линь Цюн, как обычно, был предельно честен. Вспомнив о будущем алиментном куше, он расплылся в яркой улыбке:
— Его деньгами.
— ...Ты вышел замуж за старика?
— Какой ещё «старик»? — возмутился Линь Цюн. — Не говори так некрасиво.
Ван Чэн увидел проблеск надежды.
— Он просто давно живёт, — пояснил Линь Цюн.
— ... — Ван Чэн был убит морально.
Хотя раньше он и сам не жаловал Линь Цюна и не раз подумывал бросить работу с ним, сейчас он ощущал искреннюю жалость. Смотря на то, как тот с беззаботной улыбкой сидит в кресле, у него сердце сжималось.
Такой живой и яркий человек — и ради денег продал душу, позволил растоптать себя и свернул с пути.
Старость не за горами — ещё пожалеет.
— Ты совсем без разбору, да? — выдохнул Ван Чэн.
— А что такого, — с застенчивой улыбкой ответил Линь Цюн, — не стоит в этой жизни гнаться за чужими стандартами.
А затем ещё и попытался переубедить собеседника:
— И вообще, что такого в стариках? У них хоть пенсия есть. Куда надёжнее этих молодых шалопаев.
Ван Чэн слушал всё это с каменным лицом.
Деньги заставляют чертей вертеться, а без денег и дверь в ад не откроется...
Глядя на самодовольную физиономию Линь Цюна, Ван Чэн замолчал. Он поднял голову и посмотрел в окно под углом в сорок пять градусов, с видом страдающего поэта.
— Ты чего? — удивился Линь Цюн.
— Размышляю о жизни, — не оборачиваясь, с грустью в голосе сказал Ван Чэн.
— А, — только и сказал Линь Цюн, затем глянул в зеркало заднего вида, будто хотел что-то добавить.
Но прежде чем он успел сказать хоть слово, Ван Чэн заговорил с мрачным выражением лица: — Потом скажешь. Дай мне немного тишины.
— Но...
— Не трогай меня!
Линь Цюн молча перевёл взгляд в окно, где как раз в это время полицейский вручал водителю штраф за неправильную парковку.
— ... — вздохнул он.