Глава 7.
Услышав шум за дверью, Фу Синъюнь повернул голову в её сторону и сказал в телефон:
— Пусть в компании всё сделают так, как я сказал.
Он повесил трубку, развернул инвалидную коляску и поехал к двери.
Не услышав ответа изнутри, Линь Цюн, движимый олимпийским духом "никогда не сдаваться", продолжал настойчиво стучать.
Он сжал кулак и уже опускал руку на дверь, как вдруг та внезапно распахнулась.
Линь Цюн:！
Он поспешно отдёрнул руку и похлопал себя по груди — чуть не ударил Фу Синъюня прямо в лицо.
Фу Синъюнь поднял взгляд:
— Что такое?
Линь Цюн натянул деловую улыбку:
— Время ужина.
Фу Синъюнь посмотрел на часы — до обычного времени доставки еды ещё было далеко.
Он приподнял бровь:
— Доставка?
Линь Цюн слегка смутился:
— Я сам приготовил.
— Последний ужин?
Линь Цюн сложил пальцы сердечком на груди:
— Ужин с любовью.
...
На мгновение повисло молчание.
Поведение собеседника было слишком усердным, и Фу Синъюнь задумался.
Но Линь Цюн вовсе не придавал этому значения:
— Сегодня был занят свадьбой, даже поесть некогда было. Заметил, что в холодильнике есть продукты, вот и приготовил кое-что.
Фу Синъюнь с подозрением спросил:
— Ты умеешь готовить?
Линь Цюн моргнул:
— Ага.
Глаза Фу Синъюня потемнели — ещё до свадьбы он поручил провести расследование о Линь Цюне, и по его результатам тот оказался ленивцем, который пальцем о палец не ударит, и уж точно не умеет готовить.
Фу Синъюнь развернул коляску:
— Не буду есть.
Разворот был решительный, прямо как у подростка-бунтаря лет шестнадцати.
Линь Цюн поспешил его остановить:
— Ты разве не голоден?
— Нет.
Бурчание в животе
...
Линь Цюн решил, что тому просто неловко:
— Не стесняйся, правда.
Фу Синъюнь: ...я и не стеснялся.
Линь Цюн довёз его до лифта, и Фу Синъюню пришлось приложить палец к сканеру отпечатков, чтобы вызвать кабину. Когда они зашли внутрь, Линь Цюн заботливо поставил Фу Синъюня в угол.
— Золотой треугольник.
Фу Синъюнь: ?
Линь Цюн с серьёзным видом объяснил:
— В случае аварии, даже если я убегу, ты останешься в безопасности.
Муж и жена — как птицы в лесу, при беде разлетаются врозь.
После чего сам тихо отошёл в другой угол.
Фу Синъюнь: ...
Кажется, Линь Цюн понял, как это прозвучало, и поспешил добавить:
— Конечно, это гипотетически. Если бы случилось что-то серьёзное, я бы ни за что тебя не бросил.
Фу Синъюнь взглянул на него, но ничего не сказал.
Через две минуты —
— Почему лифт не едет? — Линь Цюн наклонил голову к нему. — Тут что, ещё и пароль нужен?
Фу Синъюнь помолчал:
— Ты кнопку не нажал.
...
Выйдя из лифта, Линь Цюн повёз Фу Синъюня в столовую. Увидев три блюда и суп на столе, на холодном лице Фу Синъюня мелькнуло удивление.
Запах был весьма аппетитным — похоже, всё не так уж плохо.
Раз уж он собирается потом сбежать с деньгами Фу Синъюня, то пока надо о нём позаботиться. Линь Цюн аккуратно зафиксировал коляску и ушёл на кухню за рисом.
Бух! — перед Фу Синъюнем приземлилась чаша, полная риса как гора.
Фу Синъюнь: ...
Линь Цюн, держась за свою порцию, радостно сел напротив.
Он уже четыре месяца не ел досыта, поэтому сразу взялся за еду и начал уплетать.
Линь Цюн ел без звуков, но любил набивать рот рисом под завязку.
Фу Синъюнь смотрел, как тот наслаждается трапезой, словно впитывая счастье, и, убедившись, что в еде нет яда, тоже начал есть.
Когда он взял кусочек рыбы, Линь Цюн загорелся:— Ну как?
Рыба была нежной, без запаха тины, на вкус неожиданно хороша.
Фу Синъюнь:— Сойдёт.
Линь Цюн улыбнулся, а потом положил ему ещё:— Ешь больше.
Фу Синъюнь посмотрел на него.
Линь Цюн застенчиво улыбнулся:— Для ума полезно.
Фу Синъюнь: ...
Он так и не понял — это забота или издёвка.
После ужина Линь Цюн встал убирать посуду. Три блюда и суп были съедены подчистую, но больше половины съел именно Фу Синъюнь.
Увидев, как тот хлопочет, мужчина спросил:— Ты с детства готовить умел?
Линь Цюн обернулся:— Да, в детстве научился.
Он вырос в детдоме, где дети сами о себе заботились, никто не воспитывал — хорошее, плохое, всё приходилось познавать самому.
А готовить он научился потому, что повариха в столовой готовила ужасно.
Фу Синъюнь ничего не ответил, только бросил: — В кухне есть посудомоечная машина.
И поднялся на третий этаж на лифте.
Когда Линь Цюн обернулся — его уже и след простыл.
— Неожиданно, а этот старый лис оказывается ещё и заботливый, — пробормотал он.
На третьем этаже Фу Синъюнь поехал в кабинет, достал телефон и набрал номер.
— Фу-цзун.
— Сегодня еду можешь не приносить. — Он помолчал и добавил: — И в будущем тоже не надо.
На том конце провода явно удивились, но переспросили только: — Тогда, может, прислать кого-то присматривать за вами?
Фу Синъюнь не ответил сразу. Всё будет зависеть от того, как долго Линь Цюн сможет продолжать притворяться.
— Пока не нужно, — сказал Фу Синъюнь. — Ещё... соберите побольше информации о прошлом Линь Цюна. Подробно.
— Хорошо, господин Фу.
Фу Синъюнь завершил звонок, уставился в темноту за окном и погрузился в раздумья.
С тех пор как полгода назад произошёл тот пожар, он стал подозрительно относиться ко всем людям вокруг. Начал с самых верных подчинённых, затем перешёл к прислуге, полностью обновив весь обслуживающий персонал. Теперь он и вовсе не держит дома слуг — боится, что кто-нибудь внедрит шпиона.
А что касается Линь Цюна...
Он всё равно найдёт повод избавиться от него. В своё время.
Пальцы Фу Синъюня с отчётливыми суставами постукивали по холодной раме коляски. Взгляд был чёрным, как смоль — неясно, о чём он думал.
Через некоторое время в дверь снова постучали.
— Что случилось?
— В доме есть свободная комната? Я не знаю, где мне сегодня спать.
Хотя они уже поженились и по логике должны были бы спать вместе, Линь Цюн знал, что уровень симпатии Фу Синъюня к нему сейчас — ниже нуля. Если он просто так войдёт в его комнату, то скорее всего войдёт вертикально, а выйдет — горизонтально.
— Кроме той, что в самом конце коридора.
— Понял, — вежливо отозвался Линь Цюн и радостно пошёл искать комнату.
Линь Цюн, неся свою небольшую сумку — ту самую, которую водитель принёс с машины и назвал багажом, — вошёл в комнату. Интерьер был оформлен в светлых тонах и не выглядел таким вычурным, как внешняя часть особняка. Наоборот — сдержанно и уютно.
Он достал из сумки сменную одежду и пошёл в ванную. К его удивлению, там оказался даже массажный джакузи.
— Вот это уровень... — пробормотал он, напуская горячей воды и забираясь в ванну.
Сидя в воде, он булькал и думал:
— Тёплая вода варит не лягушку, а... птенчика. Теперь у меня ведь есть "друг".
После расслабляющей ванны он надел пижаму и развалился на кровати, блаженно вздохнув.
— После стольких ночей на улице, непривычно спать на такой мягкой кровати... — лениво протянул он, обнимая подушку и катаясь по постели.
В этот момент раздался щелчок — открылась дверь. Линь Цюн резко поднял голову и встретился взглядом с парой чёрных, как ночь, глаз.
— !!!
Парень в белоснежной простыне выглядел, как свернувшийся клубочком котёнок, торчала лишь пушистая макушка. После душа глаза у него были слегка затуманены.
Фу Синъюнь посмотрел на него ледяным взглядом: — Что ты делаешь?
— Ч-что?.. Я... Ты слышал историю про Хуан Сяна? — с трудом выдавил Линь Цюн.
(Используется саркастически, когда кто-то чрезмерно угождает родителям или старшим.)
Фу Синъюнь скрестил руки на груди и молча ждал объяснений.
Линь Цюн неловко сглотнул и, опустив голову, с притворной стыдливостью пробормотал: — В древности Хуан Сян согревал отцу постель... А теперь Линь Цюн — мужу.
— ...
Не дождавшись реакции, Линь Цюн пулей выскочил из комнаты и, стоя в дверях, всё же не забыл вежливо пожелать:
— Спокойной ночи!
Он с облегчением выдохнул, едва прикрыв за собой дверь.
— Всё хорошо, я просто перепутал комнаты... — пробормотал он себе под нос. — Ничего страшного. Целая жизнь быстро пролетит...
С повешенной головой и поникшими пушистыми волосами он пошёл в соседнюю комнату.
На следующее утро Линь Цюн проснулся рано. Его чёрные, как уголь, волосы были растрёпаны, а голова лежала на подушке.
— Чувствую себя лёгким... как будто на облаке. Я умер? — задумался он.
Потом вспомнил:
— А, точно... Я ведь попал в книгу.
Он неспешно сел на кровати и скинул одеяло. В тот же миг его ноги пронзила волна онемения, и он с грохотом рухнул на пол.
— Ай!
Боль в копчике моментально вернула его к реальности. С трудом поднявшись, он вышел из комнаты, мельком взглянул на дверь соседней спальни.
— Интересно, Фу Синъюнь уже проснулся?..
Часы показывали шесть утра. Внутренние часы из прежней жизни не давали ленивому кукушонку поваляться подольше.
Ещё вчера, когда он готовил ужин, продукты в холодильнике почти закончились. Надо было сходить на рынок за свежими.
— Заодно и мусор вынесу, — подумал он.
Дойдя до мусорки, Линь Цюн с удивлением заметил, как один благородно выглядящий старик в брендовой одежде роется в контейнере.
— ...
Он уставился на деда, поражённый странной сценой.
— Это... новое хобби богачей?
Старик, будто почувствовав взгляд, резко повернулся. Глаза их встретились.
— Эти контейнеры мои. Я здесь каждый день.
— Я... не это имел в виду, — поспешно ответил Линь Цюн.
— У меня пенсия — двадцать тысяч.
— ...Красава, — только и смог подумать Линь Цюн.
Выбросив мусор, он побродил по округе. Этот район, как оказалось, был элитным посёлком, и тут не было обычных утренних рынков — только дорогие супермаркеты.
Он достал бумажник, толкнул тележку и направился в овощной отдел.
Все овощи тут были расфасованы в пластиковые контейнеры, продавались наборами. Линь Цюн взял упаковку зелени.
В тот же миг что-то будто ударило ему в глаза. Он посмотрел на ценник:
— Восемьдесят? За это?!
...
Когда он вышел из магазина, прошёл уже почти час. В руках у него были пакеты, полные еды на неделю вперёд.
— Потратил столько, сколько в прошлой жизни за месяц не зарабатывал... — тяжело вздохнул он.
Потом чуть улыбнулся, глядя в отражение витрины:
— Я всё меньше становлюсь собой.
— Прямо как богатенький.