Глава 6.
Линь Цюн стоял перед раковиной и смотрел на своё отражение в зеркале — лицо почти в точности такое же, как в прошлой жизни. На мгновение он задумался.
Затем внезапно прозрел: неужели он — избранный небесами? Имя и фамилия совпадают, лицо — как под копирку, кроме него, и быть не может другого кандидата. К счастью, он был достаточно сообразителен — как только увидел имя «пушечного мяса», сразу прочёл и выучил весь текст.
После чего Линь Цюн смущённо опустил голову и улыбнулся. Ну и умница же я, прямо маленький гений.
Он только вымыл руки и собирался выходить, как вдруг услышал голос слабо стонущего на полу Фу Цзинхуна:
— Можешь идти, я не виню тебя. Виноват только я — не смог удержать тебя. Но я хочу знать, почему ты так быстро передумал?
С самого детства Фу Синъюнь был во всём лучше него — как бы он ни старался, не мог преодолеть пропасть между ними. Он думал, что теперь, когда Синъюнь стал инвалидом, наконец займёт верх. Кто бы мог подумать, что тот всё равно будет давить его, как и прежде.
Хотя он и хотел использовать Линь Цюна как средство против Синъюня, изначально к тому особых чувств не испытывал. Но стоило Линь Цюну в итоге выбрать Синъюня, как в душе Фу Цзинхуна вспыхнуло негодование — он не понимал, в чём же проиграл.
Неужели он хуже калеки?
Линь Цюн оглянулся на него и чуть смущённо сказал: — Вообще-то... я человек, который живёт по ощущениям.
Фу Цзинхун: ?
Линь Цюн:
— И вот ощущаю... ты мне не подходишь.
Фу Цзинхун: ......
Когда Линь Цюн ушёл уже как с минуту, Фу Цзинхун с трудом поднялся с пола, потрогал болезненный уголок губ, достал телефон и набрал номер:
— Пришлите мне копии всех записей с камер наблюдения из церкви за сегодня.
К тому времени, когда Линь Цюн вышел, свадьба уже почти закончилась, гости начали постепенно расходиться.
Он посмотрел на нескольких золотой молодёжи — у кого-то рубашка с разорванным воротом, у кого-то не хватает пуговиц на пиджаке, — и только покачал головой. Даже старичок, собирающий бутылки у него под домом, выглядел опрятнее.
Когда Линь Цюн потерял работу из-за долгов и оказался на улице, он тоже подумывал о сборе бутылок.
Но тот самый дед сказал, что эти мусорки — его территория, и вообще, у него пенсия 3800 юаней...
...
Обычно говорят: «Проблем меньше, чем решений», но у Линь Цюна, казалось, всё было наоборот.
По дороге назад на него, конечно, обратили внимание, но он не обращал ни малейшего внимания и просто шёл вперёд. И вот, подойдя к двери зала, он увидел приближающегося молодого мажора — тот хромал, ругался сквозь зубы:
— Чёрт, думал, сегодня посмеюсь над этим хромым Фу Синъюнем, а вышло, что зря пришёл — только время потратил. И кто, мать его, пнул мою туфлю?
Он всего-то пошутил пару слов, а его тут же втянули в драку. Хотя со стороны Фу Синъюня было всего несколько человек, во время потасовки уже невозможно было понять, кто за кого. Когда он пришёл в себя — туфли на одной ноге уже не было.
Хромая, он поднял голову и увидел не только красивого юношу неподалёку, но и свою туфлю возле его ног.
Хотя Линь Цюн был беден, лицо у него — загляденье. Именно поэтому его в своё время приняли в оперный театр.
Мажор прищурился, потрогал подбородок — кто бы мог подумать, что у этого хромого такая удача — такого демона-красавца удержал.
Но в следующую секунду юноша поднял голову, и между ними произошёл внезапный зрительный контакт. Мажор поспешно выпрямился — если удастся понравиться, может, и сам затащит такого к себе поиграть.
Линь Цюн посмотрел на него, потом на туфлю у своих ног. И вдруг на лице появилась милая и невинная улыбка.
Мажор нервно сглотнул.
Следом юноша подобрал колено, размахнулся и со всего размаху пнул туфлю.
Вжух~
Мажор: ......
Туфля пролетела ровно столько, сколько нужно — и аккуратно приземлилась у самых дверей зала.
Линь Цюн прошёл мимо, мажор хотел было схватить его, но тот ловко развернулся и увернулся.
— ......
Линь Цюн бросил взгляд:
— Не благодари. Это моя обязанность.
Мажор: ......
— Ты...
Линь Цюн:
— Лэй Фэн.
......
Мажор смотрел на туфлю, которая теперь стала ещё дальше на два метра, злобно стиснул зубы и, злясь, захромал прочь.
Когда Линь Цюн вернулся к парадному входу зала, его заметила Цзи Яо и сразу подошла .
Оглядев его с обеих сторон, с загадочным видом наклонилась к уху:
— Ты чего так долго в туалете был?
Он хотел было ответить, но его перебили:
— Запор, что ли?
......
Линь Цюн:
— Да нет, помогал одному оступившемуся молодому человеку.
Цзи Яо:
— Не знал, что ты такой добрый.
Линь Цюн:
— Всего лишь пустяк.
Этот человек стал его первым другом в новом мире. Линь Цюн щебетал, как кукушка, болтая с ним.
Заодно пытался узнать, что именно нравится или не нравится злодею — чтобы не наступить на мину в будущем.
Но стоило ему задать пару вопросов, как Цзи Яо сказал:
— Подруга, ну чего ты всё о вонючих мужиках?
Линь Цюн: ......
На прощание Цзи Яо помахала ему телефоном:
— Свяжемся по телефону.
Линь Цюн показал маленькую ручку и сделал знак «ОК».
Глубоко вздохнул, повернулся — и увидел неподалёку сидящего в инвалидной коляске Фу Синъюня, который смотрел прямо на него.
К счастью, он уже привык к этим взглядам, и на этот раз выглядел не так зажато.
Почти все уже разошлись. Линь Цюн подошёл и начал катить коляску:
— Ну что, пойдём домой?
Фу Синъюнь посмотрел на него, ничего не сказал. Он не испытывал к Линь Цюну особых тёплых чувств.
А вот и резкий поворот в поведении этого человека — тоже явно ненормален. Ведь если что-то происходит противоестественно, значит, тут точно нечисто.
Фу Синъюнь не знал, что именно стало причиной такой перемены, но, по большому счёту, его это и не волновало. Лишь бы тот не создавал ему проблем — можно было считать его за пустое место и вообще не вступать в разговор. Ни к чему эта болтовня.
До тех пор, пока Линь Цюн не покатил его в сторону туалета.
—...Ты не туда повёл»,
— внезапно заговорил Фу Синъюнь.
Линь Цюн от неожиданности вздрогнул всем телом, сердце сжалось, он посмотрел на длиннющую «беговую дорожку» перед собой: — А тут разве есть другой путь?
Фу Синъюнь замолчал, а затем холодно ответил: — Назад.
— О-о, — быстро развернувшись, Линь Цюн повёл его в обратную сторону, боясь спровоцировать на гнев.
Но на этот раз они пришли... в прачечную.
«......»
«......»
Линь Цюн смущённо почесал затылок:
— Извините, что-то я сегодня не в себе.
Фу Синъюнь поднял на него глаза.
Линь Цюн:
— От любви, знаете ли, голова кругом.
«......»
Фу Синъюнь тяжело вздохнул. Линь Цюн снова испугался: сердце снова дрогнуло.
Фу Синъюнь поднял руку и указал нужное направление. С его подсказкой они быстро вышли из церкви.
Снаружи уже стояла ожидающая машина.
Чёрный автомобиль ехал по улице, а Линь Цюн нервно ёрзал. Казалось, он сел не в машину, а на пиратский корабль.
Он чувствовал себя, как одуванчик на ветру, не зная, куда занесёт.
Машина въехала в коттеджный посёлок и вскоре остановилась.
Линь Цюн вышел первым. Увидев стоящий перед ним дом, он на мгновение застыл в изумлении — взгляд его был откровенно ошарашен.
Фу Синъюнь вышел с помощью водителя, а Линь Цюн очнулся и вновь взялся за коляску, покатив его внутрь.
Особняк был огромным — здесь можно было бы хоть в гольф играть.
Мысль о том, что теперь ему предстоит жить здесь, вызвала у Линь Цюна сомнение: — А достоин ли я?
Когда он закатил Фу Синъюня в прихожую, то с изумлением обнаружил... в доме есть лифт!
Смотрел он на всё это богатство, на этот роскошный особняк, от которого несло духом капитализма, и тайком смахнул выступившие слёзы.
Фу Синъюнь — какой же он безумец?
Войдя в дом, Фу Синъюнь сразу от него избавился, сам поехал на лифте на третий этаж.
А Линь Цюн остался на диване, вспоминая сюжет книги. Там, после аварии, Фу Синъюнь хоть и потерял власть и влияние, но его отец оказался человеком с остатками совести — финансово сына не ограничивал.
Хотя Фу Синъюня и сняли с должности в компании, у него оставалось достаточно накоплений.
Маленькая головка Линь Цюна ушла в раздумья. Убежать сейчас — уже поздно. Он бросил взгляд на кольцо с огромным бриллиантом и тяжело вздохнул.
Какая же это сладкая, но тяжкая оковa.
Минут через десять он принял трудное решение:
Он останется рядом с Фу Синъюнем до тех пор, пока тот не встанет на ноги, а тогда — подаст на развод. Так он и выживет, и при разводе получит неплохие денюшки.
Главное — пока Фу Синъюнь притворяется слабым, самому играть роль нормального человека. Не чудить, не изменять — тогда, глядишь, и выберется целым и невредимым.
Решив это, Линь Цюн встал — точно птенец, готовящийся к первому полёту, расправил свои крылышки. Подумав о будущих денюшек после развода, он с полным чувством профессионального долга решил навестить своего старшего младенчика.
Бурчание в животе.
Линь Цюн: «......»
Не успел шаг сделать, как желудок подал сигнал.
На улице закат, а он — после переселения в книгу, двухкилометрового марафона и самой свадьбы — так ничего и не поел.
Он уже успел осмотреть дом и понял: кроме него и Фу Синъюня, здесь никого нет.
После травмы и наступившего безумия, Фу Синъюнь стал другим человеком.
Когда у человека есть всё в финансовом плане, он начинает искать, чем заняться душой.
А в высшем обществе слухов и обсуждений хоть отбавляй: мол, вот, Фу Синъюнь сдал, озлобился...
Домработники начали массово увольняться — это стало ещё одним ударом по его психике.
Линь Цюн, вспоминая сюжет книги, покачал головой, потом посмотрел на третий этаж:
— Бедный ребёнок...
Интересно, как он вообще еду себе готовит?
Собравшись с духом, Линь Цюн гордо направился в кухню, чувствуя себя героем.
Открыв холодильник, он с облегчением обнаружил: продукты есть и даже довольно свежие.
Когда еда была готова, Линь Цюн подошёл к лифту, намереваясь подняться.
«Введите отпечаток пальца».
Маленький ротик Линь Цюна округлился: вот это технологии.
Он приложил палец.
Бип! Ошибка отпечатка.
«......»
Указательный палец — бип! Ошибка.
Средний — бип! Ошибка.
Бип! Бип! Бип!..
После десяти безуспешных попыток глаза Линь Цюна распахнулись: не пускает!
Раз лифт закрыт, придётся подниматься пешком.
Он до конца не понимал, кем ему полагается быть, но наверняка — чем-то вроде сиделки.
Обувшись в тапочки, Линь Цюн «топ-топ-топ» пошёл по лестнице.
На третьем этаже было много комнат, но, к счастью, в одной из них слышались звуки.
Он подошёл и постучал:
— Да-лан... тьфу, то есть, Синъюнь, еда готова!