Безумие

«Мне нужно почувствовать опасность, чтобы напомнить самому себе, что я ещё жив»
©The Degradation

Мы едем в тишине, и как бы мне не хотелось нарушить неловкость, я не могу преодолеть себя. Я не привыкла говорить более пятидесяти слов в день, но Итан заставляет чувствовать себя иначе, и если честно, мне это не особо нравится. Я люблю стабильность, когда все так как должно быть, мне становится страшно, когда что-то идёт не по плану, или что-то нарушает мой рутинный ход жизни.

- Мы приехали, - заявляет Хантер, и я чувствую, что машина замедляет ход. Поднимаю взгляд с коленей и смотрю в лобовое стекло. Моему взору открывается вид на Коннектикут*, и высокий мост, с помощью которого машины и люди перебираются на другой берег реки.
Я не совсем понимаю, почему мы здесь в то время, когда сумерки захватили почти весь город, поэтому удивлённо гляжу на довольное лицо Итана.

- Нас ждут, - он быстро выходит из машины, и не успеваю я опомниться, как он уже открывает мне дверь, и помогает выбраться из машины.
Я не спрашиваю кто и где нас ждёт, лишь неуверенно шагаю вслед за парнем на высокий мост. Колени от чего-то начинают дрожать, когда я вижу в середине моста небольшое скопление людей, там человек пять, но это все равно вызывает тревогу. Мало ли куда Хантер ведёт меня...
Но ведь он бы не показывался на глаза Оливеру, если бы хотел изнасиловать меня, не так ли?
На самом деле это странно: во мне нет ничего такого, чтобы кто-то хотел меня. Я мрачная, худая и слишком бледная... Но, наверное, это моё проклятие...

- Хант, - я слышу знакомый голос, когда мы находимся уже в нескольких шагах от толпы, - вы немного запоздали, мы ведь договорились прыгать на закате.

Люк пожимает протянутую ему ладонь, и переводит взгляд своих синих глаз на меня. На его тонких губах сияет дружелюбная улыбка, и он протягивает мне ладонь.

- Привет, Лав, - он ждет, что я пожму ему ладонь, но я стою, едва дыша, глядя на высокие фигуры за его спиной. Он понимающе кивает, опускает руку и снова улыбается. - Рад видеть тебя снова.

- Лаванда, позволь представить тебе мастера по банджи-джампингу Корнелиуса Лаурса.

Высокий мужчина с длинными до плеч волосами, заплетеными в высоки хвост, улыбается мне, а я удивлённо и с ноткой страха гляжу на Итана.

- Б-банджи-джампинг?..
- Ага, - он ухмыляется мне, снимает куртку и принимает из рук Корнелиуса какой-то трос, - это прыжки с моста с помощью страховки, мы будем сегодня прыгать.
- Я не буду прыгать, ты с ума сошёл? - Я обнимаю себя за плечи, в попытке защититься, а может, и успокоить себя.
- Лаванда Фэйлин трусит прыгнуть с моста со страховкой? - Итан делает ко мне шаг, с вызовом глядя в мои глаза, и в этот момент я ненавижу его. Он склоняется к моему уху, и тело от чего-то покрывается сотней мурашек. - Значит, стоять на краю двадцатиэтажного здания ты не боишься, а прыгать с моста со страховкой трусишь?
- Чего ты хочешь? - Моё дыхание сбилось от близости его разгоряченной кожи, которая пахнет мускатом и кофе. Он все ещё склоняется над моим ухом, из-за чего я дышу ему в шею.
- Чтобы ты почувствовала что значит жить, - он отстраняется, кладет свои массивные ладони мне на плечи, и мне хочется убежать. Бежать так долго и далеко, чтобы не видеть его пронзительных, понимающих глаз, не чувствовать теплоты его прикосновений.
Я не должна чувствовать все это, я не могу...

- Итан, я...
- Почему ты причиняешь себе боль, Лав? - он задаёт вопрос в лоб, не боясь последствий. Моё тело буквально окаменевает, и я не знаю,что должна говорить или делать. Мысль - убежать, все ещё крутится в моей голове, но я не на столько чекнутая.
Итан говорит достаточно тихо, да и Люк с Корнелиусом стоят далеко, разговаривая о чем-то с ещё парой человек.

- Почему ты каждый вечер стоишь на краю того здания, Лаванда?
- Откуда?..
- Это не важно, - он тормошит меня за плечи, - просто ответь.
- Чтобы почувствовать, что я побеждаю смерть, мне нужно зависнуть на краю, - говорю тихо, глядя в его темно-зеленые глаза, и Итан кивает. - Чтобы почувствовать, что я все ещё жива...
- Я предлагаю тебе тоже самое, это не страшно, я обещаю, что все будет хорошо. Только доверься мне.
- Доверие - очень большая прерогатива... Доверяя кому-то, ты вкладываешь в их руки нож, Итан.

- Если бы я хотел обидеть тебя или навредить, Лав, я бы уже сделал это. Я подонок и мудак, но ты... Тебя я хочу оберегать и спасти от самой себя.

Его слова заставляют меня иронично улыбнуться. Я чувствую что-то тёплое в области груди, словно действительно к моему леднику поднесли солнце.

- Чёрт с тобой, - беру из его рук веревку, похожую на трос, не в силах сдержать улыбки. - Что нужно делать?

И на его розовых губах сияет такая яркая, по-детски искренняя улыбка, что мне хочется стукнуть себя по голове за то, что я так долго ломалась. Но клянусь, если бы я могла контролировать это, я бы была другой. Я никогда не хотела растраивать людей, я всего лишь хотела быть незаметной.

Пока Люк обматывает меня кучей веревок, застегивает на мне несколько замков и ремней, Корнелиус объясняет как нужно прыгать. Колени слегка трясутся, когда Люк подталкивает меня к перилам, протягивая руку, чтобы помочь перелезть через заграждение, где уже с минуту стоит Итан. На нем так же много ремней и веревок, он ободряюще мне улыбается, когда я перелезаю через ограждение и оказываюсь рядом с ним, крепко хватаясь за холодный бетон.

- Запомни меня молодой, Итан, близится секунда моей смерти, - я прикусываю губу, чтобы не рассмеяться. Я давно запретила себе смеяться, улыбаться или радоваться чему-либо, но в такой момент как этот, когда ветер щекочет твоё лицо, а внизу слышится шум воды, и адреналин ускоряет темп твоего сердцебиения, тебе кажется что все станет правильным когда-нибудь, все станет лучше, чем есть сейчас.

- Все будет хорошо, - Хантер кричит, чтобы его было слышно сквозь шум реки, - если готова - прыгаем на счёт три?

Я киваю, глядя на коричневатую поверхность воды, до неё около ста метров, не так уж и много, но страшно, колени трясутся.

- Раз, - делаю глубокий вдох, улавливая запах сырости, сигаретного дыма (это Люк курит) и запах муската - это одекалон Итана. - Два. - Делаю резкий выдох, слегка разжимая пальцы. Сердце бьётся, как пойманая и посаженная в клетку птица, которую собираются пристрелить. - ТРИ!

Разжимаю пальцы, делаю шаг, расправив руки, словно крылья и лечу. Ветер и брызги воды бьют в лицо, лёгкие разрывает от громкого, рвущегося наружу крика.
Падение длится всего секунду, и, после, тело раскатывается над водой с такой силой, что кажется, тросы не выдержат, и я упаду в воду. Я чувствую лёгкость, свободу, и что-то тёплое в области груди.

- Я жива, - я шепчу себе это, как мантру, повторяя снова и снова. В этот момент я действительно жива, и мне нравится быть живой.
Мои руки тянуться к внутреннему карману толстовки, и с трудом, но мне удаётся достать диск, который Итан вручил мне в машине. Я открываю коробку и в реку падает диск, следом я бросаю и коробку, чувствуя облегчение. В воде отражается звёздное небо, и я улыбаюсь.
Когда трос прекращает вертеть меня из стороны в сторону, я чувствую, что моё тело поднимают вверх, и даже это вызывает улыбку. Я вижу темную поверхность воды, в которой отражается и луна, и мне нравятся все эти мелочи. Мужские голоса, все тот же запах сигарет и сырости - именно так будет выглядеть для меня этот вечер. И я уверена, он останется в моей памяти до конца моих дней.
Когда мои ноги касаются твёрдой поверхности, я не могу распознать своих чувств. Лёгкое головокружение, эйфория, и улыбка, самая настоящая улыбка, что застыла на моём лице, мне кажется,она способна осветить все на этом мосту.

- Ну, как ощущения? - Люк спрашивает, развязывая веревки и расстегивая ремни.

- Это просто отпад! - Я все ещё улыбаюсь, и, когда я вижу Итана, качающегося из стороны в сторону, моя улыбка становится ещё шире.
Когда он поднимает на меня свои сияющие глаза, и его взгляд начинает бегать по моему счастливому лицу, я чувствую ненависть по отношению к самой себе.
Я вижу радость на его лице, и я точно знаю, что она вовсе не из-за эйфории, оставшейся от прыжка, он счастлив из-за моей улыбки, ведь это такая редкость.

«Друг всегда рад твоему счастью, и огорчен, когда тебе плохо или грустно, Лав», - так всегда говорила Мелинда. И в этот момент мне кажется, что я нашла себе друга, а может даже двух. Но у таких сложных людей как я не может быть друзей, такая как я, не заслуживает кого-то, вроде Итана Хантера.
Вот она - суть всей моей болезни.
В тот момент,когда ты должен быть безмерно счастлив, ты непременно найдёшь причину покопаться в себе и огородиться от окружающего мира.

- Все нормально? - Люк привлекает моё внимание, и я понимаю, что снова вернулась в своё «нормальное» состояние.
- Да-да, - киваю, и быстро обхожу его. - Итан, я хочу домой.

Парень удивлённо поднимает на меня взгляд изумрудных глаз, которые я различаю даже при тусклом свете фонаря.

- Разве тебе не понравилось? - он хмурится, и я чувствую новую волну ненависти к самой себе.
- Все было чудесно, я... Просто... Итан, пожалуйста... Я всего лишь хочу домой.

Но в следующую секунду, Хантер заставляет меня почувствовать ненависть по отношению уже к нему, потому что в его глазах проскальзывает чёртово понимание. Он словно знает мои заскоки, словно изучал их на протяжении десятков лет... Так ведёт себя мой психиатр...
- Конечно, дай мне пару минут, - он слабо улыбается, и мне хочется врезать ему. Почему он не злится, почему не задаёт кучу вопросов?

Я стремительно шагаю в сторону, где стоит его «Ауди», даже не удосужив себя попрощаться и поблагодарить Корнелиуса и Люка.
И снова это непреодолимое желание бежать как можно дальше, но не для того, чтобы спрятаться от людей, а чтобы спрятать себя от людей. Я никогда и никого не хотела огорчать, но всю жизнь именно этим и занимаюсь.
Стою, облокотившись о капот машины, обнимаю себя за плечи, и не замечаю, что по щекам скатываются тёплые слёзы. Холодный, вечерний ветер дует в лицо и сейчас мне кажется, что даже если я сама захочу я не смогу справится со всем этим. Я не смогу выздороветь.
Я ненавижу себя, не хочу быть здесь, не хочу приносить никому хлопоты...
И так изо дня в день: люди пытаются заботиться обо мне(не многие, конечно, но они есть), но вместо того, чтобы радоваться, что кто-то хочет помочь мне, я начинаю испытывать ненависть к себе, и веду себя подобным образом, вызывая у всех раздражение.
Так я поменяла уже десятки психиатров, мой новый - Мистер Таренс говорит, что привык доводить все дела до конца, но я уверена, он тоже не выдержит. Этот мужчина с тусклыми карими глазами, действительно выглядит так, словно заботится обо мне, но это только пока.
Моё внимание привлекают чьи-то шаги, и я спешу стереть слёзы с лица.
Итан хочет подойти ко мне, но я спешу к пассажирскому сидению, поэтому он нажимает на кнопку на своём ключе, и я быстро забираюсь в теплую машину.
Мы едем в тишине, и я благодарна Хантеру за это. На его коленях лежат две куртки: моя ветровка и его джинсовка.
Когда машина останавливается, я не спешу выходить, сижу, покусывая нижнюю губу, устремив взгляд на одинокий фонарь, что освещает нашу улицу.
- Мне жаль, - мой голос ломается на последнем слове, из-за того, что ладонь Итана накрывает мою. Его жест заставляет меня повернуть к нему голову, и я снова сталкиваюсь с его понимающими глазами.
- Все нормально, - он ободряюще, но грустно улыбается, - я понимаю, что тебе трудно бороться с самой собой, Лав... Но позволь мне сказать, что у тебя чудесная улыбка, ты знаешь?

Его слова заставляют меня отвернуться, потому-что на глаза наворачиваются слёзы. Я не хочу плакать перед ним, не хочу показывать свою слабость.

- Я жалкая, - произношу это шепотом, когда его пальцы касаются моего подбородка, чтобы повернуть моё лицо к себе.
- Это не так, Лаванда. Ты сильная, ты самая сильная из всех, кого я знаю. Это все мы жалкие, те, кто думает, что борется с чем-то серьёзным изо дня в день, но посмотри на себя... Я не знаю причин того, почему ты такая, но я вижу как тебе нелегко, и клянусь, если бы ты только позволила мне помочь себе...

Я смеюсь над ним, прямо ему в лицо, смеюсь, как сумасшедшая, а когда успокаиваюсь и смотрю в его прекрасное и невозмутимое лицо, меня снова накрывает волна ненависти.

- Меня нельзя спасти, глупый...
- Почему?..
- Но ты разве видел когда-нибудь, чтобы врачи пытались спасти труп?..
- Лав, ты не...
- Итан, ты ничего не знаешь, не понимаешь во что ввязываешься.
- Ты права, я не знаю, но если бы ты только позволила...
- Я не могу. Ведь безумие заразно. - Он все ещё держит мою ладонь в своей, и меня начинает это напрягать. - Заметь, я не первая сумасшедшая, к которой тебя тянет, Хантер.

На его лице проскальзывает гримаса боли, и я поджимаю губы. Конечно, я не хотела причинить ему боль, я лишь констатировала факт.
Моя судьба - смерть, его - любить безумных?..
О, нет... Меня любить он никогда не сможет, да и не захочет.

- Итан, пожалуйста, - я кладу ладонь ему на щеку, заглядывая в нефритовые глаза, - оставь это, иначе сам сойдешь с ума.

Отстраняюсь и быстро выхожу из машины, даже не оборачиваясь. Хочется взглянуть на его лицо, чтобы знать, понял ли он. Но я знаю, если повернусь будет соблазн вернуться.
Потому что безумец, который почувствовал себя нормальным раз, захочет ощутить это снова. Это как наркотик для здоровых - они чувствуют эйфорию, ловят кайфы, и их реальность меняется. То же самое для больного чувствовать себя нормальным - это как ловить кайф.
Возможно, моя жизнь ещё имеет шанс на исправление. Возможно у меня ещё есть шанс.
Итан дал мне шанс, стал моей отправной точкой на пути к нормальному психическому здоровью. Он спас меня от Тейта. Но я боюсь поделить ноткой своего безумия с ним, поэтому я должна огрородить его от самой себя.
Но как я уже говорила: есть три вещи, от которых человек не сможет убежать, но к ним ещё примыкает  - любовь.

*Конне́ктикут - самая длинная река Новой Англии (США), берущая начало у озёр Коннектикут в северном Нью-Гэмпшире .

★††††★
Уиииии
Я сделала это. Получалась ооочень большая глава, поэтому я разделила её на две части
Нравится ли вам эта история? Дайте мне знать.
Жду вашего мнения, надеюсь, у вас все хорошо.
Mils 👻