Записки гомофоба

— Ричи, странный.

Твёрдый голос Эдди разрезал возникшее в его комнате молчание. Он с Беном сидел плечом к плечу на узкой кровати, покрытой тёмным пледом. Между ними хаотично валялись исписанные записки, кое-где потрёпанные и даже порванные по краям.

— Что?

Эдди держит ручку, а её кончик едва слышно постукивает по странице тетради. Та исписана именами подозреваемых, рядом номер их группы и возможный мотив.

— Вчера он странно смотрел на меня, — едва слышно отвечает Эдди. Он кусает губу, задумчиво смотрит на имена, а затем вычёркивает несколько из них.

— Странно? Это как? — Бен, ссутулившись, отрывает взгляд от клочков бумаги, которые недавно Эдди нашёл в своём шкафчике в университете. — С ненавистью что ли?

— Нет, — голос парня подозрительно спокоен. Он водит пальцем по тетрадной странице. Взглядом ищет имя Ричи, но, видимо, они не включали его в список гомофобов (что не удивительно, ведь Эдди только недавно запомнил его имя). — Именно странно.

Эдди аккуратным почерком дописывает «Ричард Тозиер». Хмыкает и проводит чернилами пожирнее по имени второй раз. Бен же молчит. Кусает губу и время от времени бросает взгляд то на Эдди, то на новые записки. Комнату заполняет напряжённая тишина, прерываемая только слабым скрипом листов и рваным дыханием. Где-то за стеной смеются соседи, но этот звук кажется таким далёким.

Эдди берёт в руки старую из записок. Раньше он задыхался от страха, видя эти ужасные слова написанные в его адрес. Но сейчас его взгляд холоден, а сердце бьётся в привычном ритме.

— Это было на эстафете. В спортзале он всё время оглядывался на меня. Сначала я думал, что мне кажется. Но потом я заметил, что он пялится даже в раздевалке, — сосредоточено говорит Эдди. — Не факт, что это Ричи пишет... Но я включил его в список подозреваемых.

— Эд... — Бен не успевает договорить, как Каспбрак его перебивает.

— Думаешь получится найти этого ублюдка? — он устало хмыкает, приклеивая записку на стену. — Я бы с радостью набил ему морду, — хладнокровно проговаривает парень, клея ещё один лист бумаги рядом. — Жаль, что поиски такие долгие...

— Эдди, смотри, — набравшись решимости, быстро проговаривает Бен. Он протягивает несколько бумажек прямиком в руки друга. — Это те новые записки. Смотри, кто-то явно писал это впопыхах. Почерк... Он одинаковый.

— Твою мать! — холод в голосе за секунду превращается в мальчишеский писк. — Блять, я снова был слеп, да? Я снова не заметил такую ОЧЕВИДНУЮ зацепку?

— Нет-нет, — поспешно отвечает Бен, замотав головой по сторонам. — В прошлых записках почерк везде был разный. Я долго думал, это один человек подделывает или пишет группа людей? Но теперь... Мы оба видим его настоящий почерк.

— Бен, ты гений!

Эдди воодушевлённо разглядывает текст, наспех нацарапанный чьей-то злой, нетерпеливой рукой. Буквы кривые, угловатые, будто писавший сжимал ручку так сильно, что был готов сломать её. Раньше от таких слов у него по спине пробежал холод, ладони становились липкими, а сердце колотилось, словно его загнали в угол. Теперь же Эдди просто молча отрезает новый кусочек скотча.

— «Выколоть бы тебе глаза, Эдс», — читает вслух Бен, хмурясь. — Какая жуть...

— Ага, — невозмутимо отвечает Эдди. — «А лучше ложкой соскребать с глазниц». Пхах, извращенец хренов.

Бен зачем-то это представляет, отчего испуганно жмурится и вздрагивает. Теперь эта картина с ложкой из глазницы Эдди будет снится ему в кошмарах. И займёт второе место в самых худших зарисовок его воображения. На первом месте стоит секс родителей.

— Надо сверить почерк со всеми подозреваемыми, — отзывается Эдди, добавляя ещё одну бумажку к общей картине. Теперь стена напоминает уголок одержимого детектива. Повсюду хаотичные записи. Не хватает разве что красной нити, но в общаге её точно не найти.

— Надо начать с самых подозрительных, — проговаривает Бен, прислонившись к стене и клея ещё листок.

— С Ричи. Завтра с утра у нас вместо пар репетиция. Они принесут текст со стендапом, а я посмотрю. Идеальный план, — парень довольно улыбается.

Бен с лёгкой усмешкой косится на него.

— Говоришь, как детектив. Осталось купить плащ и начать разговаривать с самим собой в зеркале.

— Не смеши, — фыркает Эдди. — В общаге некуда вешать зеркало.

Бен хихикает. Он встаёт с кровати, чутка шатаясь на ватных ногах, и с улыбкой глядит на друга. С каждым днём они всё ближе к разгадке. И Бену так приятно, что этот тяжёлый путь Эдди решил разделить именно с ним. От этих мыслей щёки мальчика невольно краснеют.

— Помнишь, как Ричи опрокинул на тебя грязную воду в приюте? — вдруг спросил парень, поправляя короткие волосы. — Теперь это действие кажется не тупой шуткой...

Эдди вздрогнул от воспоминания.

— Ну, да... — Медленно прошептал он, мыслями уходя в тот день. — Хотя... Всё же нет.

— Нет?

— Нет, это всё ещё тупая шутка.

Бен скептически приподнял бровь.

— Эдди, он сделал это специально, чтобы поиздеваться.

— Да, но... — Эдди нахмурился, сам не понимая, как объяснить это ощущение, что неожиданно укололо его в груди. Ричи и вправду тогда был раздражающим. Но разве злым? Нет.

— Но? — Бен недовольно скрестил руки. — Отказываешься от своих слов, что он наш главный подозреваемый?

— Бен, нет, ну... Понимаешь, Ричи странный. Его взгляд в раздевалке был такой непонятный и напряжённый, будто он... Странный. Будто он сам не понимает, что с ним происходит... Знаешь, будто он завис, увидев что-то.

— Не понимаю, — признался Бен. — Как по мне сейчас стало очевидно, что тот «розыгрыш» с водой был намерен. Он хотел тебя унизить.

— Не унизить, — неловко отозвался Эдди. — Я не помню, чтобы его голос звучал злобно. Чтобы он выглядел враждебно. Скорее, тупо, понимаешь?

— Тупо?

— Ага. Он же комик. Все комики идиоты.

— Не все, — тут же хмыкнул Бен. — Стэн показался мне милым.

— Господи, Стэн не комик, а заложник их дурацкого клуба, — усмехнулся Эдди.

— А Ричи?

— А Ричи идиот. Он всегда был острым на язык. Ну, как нож, понимаешь? Только этот нож не заточен на убийства.

— Давай ложиться спать, а? — перебил его Бен. — Ты уже от усталости философскими цитатами говоришь, — улыбнулся он. — Я понимаю, что ты видишь в людях самое лучшее. Но ты сможешь завтра посмотреть на Ричи взглядом, что он не просто «странный», а «опасный»?

Эдди тяжело выдохнул. Он не мог не согласиться. Ведь что-то в Ричи не так, как у других студентов. Они оба поняли это. Но если Бен был уверен, что его «пранк» с водой — это признак злости, то Эдди чувствовал иначе. Ричи выглядит не злым. Он выглядит смешным. Тупым. Раздражающим. Громким. Дерзким. Странным...

Нет. Не странным.

Ричи выглядит потерянным.

И от этой мысли внутри Эдди зашевелилось что-то странное. Он вдруг осознал, что надеется, чтобы не Ричи писал этих записок.

Чтобы Ричи остался просто идиотом.

На следующее утро в тесном кабинете студенческого совета трое «Неудачников», отодвинув диван к стене, столпились у импровизированной «сцены» — ковра на полу. Перед ними, скрестив руки и наклонив голову, сидела на столе Беверли Марш. Её губы сжались в узкую полоску, а в глазах блестело недовольство. Она смотрела то на бумаги со стендапом, что ей принесли, то на «комиков», которые час убеждали, что шутки смешные вслух, а не про себя. Девушка, конечно, в этом очень сомневалась, однако пришлось давать шанс этим неудачникам.

— Дамы и господа, бюджетники и заложники универа, преподаватели и их маленькие зарплаты, хулиганы и их жертвы! — громко воскликнул Ричи и вскинул руки к голове. — Приготовьтесь сдохнуть от смеха, потому что сейчас будет хоть что-то весёлое в этом университете!

Билл неловко закашлял, а Стэн закатил глаза, делая шаг вперёд. Он грубо отодвинул Ричи со «сцены», занимая его место. Последний показал язык и два средних пальца, стоя за спиной.

— Ладно, — медленно проговорил Стэн, пытаясь переварить испанский стыд. Он тяжело выдохнул, поправив причёску. Закрыл глаза и наизусть зачитал подготовленный текст. — Кто-нибудь когда-нибудь задумывался, почему в столовой всегда заканчивается нормальная еда? Нет, серьёзно. Я вчера пришёл к обеду, а там одно веганское дерьмо и...

— И твои жалкие попытки пошутить, — перебила Беверли. — Ребят, что за тупой заход? Это даже не смешно.

Ричи, не сдерживаясь, ахнул и закатил глаза.

— О, простите, ваше величество, — ядовито протянул он. — Юмор недостаточно изысканный для вашего утончённого вкуса? Может, анекдот на латыни рассказать?

Беверли скривилась, сжимая губы.

— Может, хоть один нормальный? — она ткнула пальцем в бумаги. — Вы хоть осознаёте, что это важное мероприятие, а не ваши выступления на три с половиной человека? У вас большинство шуток про про дерьмо, хуи и секс с мамами!

— Эй, это прямой спойлер! Зритель встаёт и выходит! — прыснул Ричи. Стэн тихо усмехнулся, в то время как Билл виновато посмотрел на Беверли, пытаясь поймать её взгляд. Говорила же ему мама не дружить с придурками, теперь приходится быть единственным адекватным в их компании.

— Бев, — осторожно прошептал Билл. — Может, т-ты просто п-подскажешь, что т-тебе не смешно? А мы изменим...

Её глаза вспыхнули ярким раздражением.

— Блять, Билл, ты правда думаешь, что у меня есть время вас тут учить? — она резко встала на ноги. За секунду подошла к парню ближе и в грудь впихнула ему уже смятые от злости бумаги.

— Там всего чуть-чуть м-мерзких шуток, — выдавил он. — И т-то все от Ричи.

— А отчислят вас троих за такое, — бросила она.

— Эй, мэм, — хмыкнул Тозиер. — Что за нападки в мою сторону? Будут тебе нормальные шутки, хватит уже отчислением угрожать. Будто сама недавно на волоске от него не была.

— Бип-бип, Ричи. — Билл ударил того по спине.

— Может ты дашь нам дальше рассказать текст? — выдохнул Стэн. И зачем он только тогда дал идею к этим стендап-клубом? Теперь мучается и проводит с Ричи ещё больше времени. А его уже тошнит от балабольства. — Говорим же, некоторые шутки смешнее вслух, чем на листке.

— Ладно. Читай свой текст, — фыркнула Беверли, отойдя обратно к столу. Она пробежалась надменным взглядом по их лицам, уже готовясь к крови из ушей. Но её отвлёк короткий вибросигнал.

Девушка лениво вздохнула, пока на фоне Билл пытался пошутить. Аккуратно провела пальцем по экрану, но как только увидела сообщение, её лицо мгновенно изменилось. Губы дрогнули, глаза расширились, а ладонь моментально накрыла телефон, словно что-то могло из него выпрыгнуть.

— Дальше сами, — бросила коротко Беверли, не глядя на ребят.

Ричи и Стэн переглянулись, а затем, не сговариваясь, одновременно пожали плечами.

— Ну, наконец-то, — протянул Ричи, развалившись на диване. — Без баб.

Стэн еле заметно усмехнулся, и только Билл напряг плечи. Он видел, как Беверли поспешно схватила сумку, как она даже не взглянула на них перед уходом. Это было не похоже на обычное раздражение.

Он встал следом.

— Я сейчас, — проговорил Билл, выходя в коридор.

Беверли шла быстро, почти бежала, отчего Биллу пришлось ускорить шаг. Коридор, будто в наркоманском сне, издеваясь тянется, как бесконечный. Их шаги звонко отдаются даже среди шума студентов. А сердце Билла стучит в рёбра. Он слышит в голове голоса друзей, которые отговаривают его идти дальше. Зачем? Разве не хорошо, что эта стерва ушла? Разве стоит тратить свою энергию на ту, кто не заслуживает?

Билл кивает про себя. Если Стэна воспитала религия, а Ричи цирк, то Билл с детства не мог позволить себе оставить девушку в таком состоянии. Даже если эта девушка сука. Поэтому он идёт за ней, не торопясь, но настойчиво, с этим своим взглядом, полным тревоги. Он не догоняет, но и не отстаёт.

— Беверли! — голосе его звучит так, будто он боится её спугнуть.

Она сильнее сжимает ручку сумки, едва заметно ускоряя шаг. В её голове лишь мысли, чтобы вдохнуть свежий воздух, освободиться от этой тяжести в груди.

— Беверли, стой!

Девушка с силой толкает дверь, и та с глухим стуком распахивается, выпуская её в шум улицы. Воздух холодный, режет щёки, но Беверли дышит им, как сумасшедшая.

А потом она слышит, как дверь закрывается снова. Медленно. Осторожно.

Беверли оборачивается.

Билл стоит там же, чуть склонив голову, сжав губы в тонкую линию. Он не задаёт вопросов. Не торопит. Просто смотрит на неё — с этим своим взглядом. Она впервые видит, чтобы парни могли так по-тёплому смотреть.

Беверли тяжело сглатывает. Бежать больше не хочется. Но и говорить не получается. Да и что здесь говорить? Она же не может просто выпалить ему всю правду? Если бы он был бы каким-то незнакомцем в метро или случайным собутыльником в баре, то Беверли бы без лишних мыслей рассказала бы всё, что накопилось на душе.

Но перед ней стоит Билл Денбро. И она не может допустить, чтобы он знал её такой.

— Что? — это единственное слово, которое срывается с губ.

— Тебя проводить до дома? — тихо спрашивает он, будто бы они друзья. Будто такое поведение в порядке вещей. Будто бы парень может пройтись с девушкой без желания поиметь с неё что-нибудь.

И, чёрт возьми, Беверли почти верит, что так и есть.

— Нет.

Ключевое слово — «почти».

— Я понимаю, мы часто цапаемся, — Билл выдавливает кривую улыбку. — Но мы же люди. И как человек человеку я готов всегда тебя выслушать.

— Потому что я жертва, да? — хмыкает девушка, взмахнув руками по сторонам.

— Мне просто тебя жаль после тех сливов...

— Жаль? — она истерично усмехается. — Себя пожалей. Нашёлся мне герой, пхах! Ты ведь даже ничего не знаешь. Может быть я не жертва, а?

— Беверли, ты не виновата в том, что произошло, — ровно шепчет Билл.

— А может виновата? — парирует Беверли. — Может я сама скидывала эти фотографии сомнительным мужчинам? Может они все правы? Может я и есть шлюха, а?! — девушка быстрым взмахом пальцев разблокировала телефон. Она вытянула руку, чуть ли не в нос Била уткнув экран. А на нём мерцали сообщения.

«Слышал, что мой слив твоих интимок дошёл до университета))»

Билл сжал зубы. Он хотел закрыть глаза, но взгляд упал на следующее сообщение.

«Спасибо, что скидывала их мне, крошка. Но таким добром надо уметь делиться»

И на другое.

«К тому же, попка у тебя рабочая».

И на следующее.

«Скажи спасибо, что я скинул их только ребятам из уника. В следующий раз могу я номер твоих родителей найти».

— Налюбовался? — Беверли торопливо убрала телефон в карман.

— Прости... Я... Кто это тебе пишет? Зачем ты ему скидывала свои фото?..

Грудь Билла неожиданно сдавливает невидимая рука, что сжимает ему рёбра, не давая вдохнуть. Глаза широко распахнуты, но он не моргает — не может.

— Что? — Беверли цокнула. — Я больше не «хорошая девочка» для тебя?

Билл не отвечает. Он пытается осознать, что только что увидел, но мысли рассыпаются, словно песок сквозь пальцы. Билл был уверен, что Беверли скидывала своему бывшему фотографии... Однако писал ей совершенно незнакомый взрослый мужчина. И это значит, что...

— Чего молчишь? Язык проглотил?

Шок холодной волной накатывает на него, захлёстывая с головой. Всё кажется замедленным — звук собственного дыхания, стук сердца, голос девушки, её разочарованные смешки.

— Иди нахуй, Билл.

Он хочет сказать что-то, но горло сжимает судорогой. Слова застревают на губах, не находя выхода. И когда транс пропадает, то Беверли уже в нескольких шагах идёт вдаль, сжав телефон в руке.

Блять.

И нахуя она ему проболталась? Так и хочется сказать, что дьявол потянул за язык. Но только она понимает, что это был не он. Это была та самая хрупкая девочка, которую Беверли так тщательно пытается в себе убить. Которая с последней надеждой пытается найти выход.

«Билл такой же мужлан, как и остальные», — разочарованно хмыкает про себя Беверли. И лишь дойдя до дома, она подмечает, что весь их спор Билл ни разу не заикнулся.

В это время Ричи лениво потянулся, зевнул и хлопнул Стэна по плечу.

— Ну что, валим?

— Валим, — согласился Стэн, забирая бумаги со стендапом.

Но едва они сделали пару шагов к выходу, дверь распахнулась, и в комнату зашёл Эдди.

— Привет, — дружелюбно улыбнулся парень, махнув рукой. Стэн еле сдержался, чтобы не закатить глаза, но в отличии от друга выдавил хоть какое-то косое приветствие.

— Бля, — тихо прошептал Ричи, резко отводя взгляд в пол.

— Репетиция уже закончилась, что ли? — непринуждённо спросил Эдди, будто специально не замечал напряжённого молчания в комнате.

Ричи резко втянул воздух, отвернувшись, будто внезапно вспомнил, что забыл что-то важное в дальнем углу потолка. В комнате внезапно стало слишком душно. Ощущение, что воздух сгустился и оставляет на коже липкие, нестерпимо горячие следы.

— Да, — буркнул Стэнли.

— Как прошло? — спросил Эдди, склонив голову набок.

Ричи сжал челюсть, хмыкнул, а затем быстро бросил через плечо:

— Охуенно. Завтра едем на гастроли.

Эдди моргнул, а потом несмело улыбнулся, не до конца уверенный, была ли это шутка или очередной припадок Тозиера.

— Эм... — парень оглянулся на Стэна, надеясь получить более внятный ответ. Тот тяжело выдохнул, бросил бумаги на стол и устало провёл рукой по волосам.

— Было ужасно, — коротко сказал он, не удосужившись смягчить удар. — Беверли ушла минут десять назад. Билл тоже пропал. Мы с Ричи пытаемся что-то выдумать, но Беверли опять перечеркает нам все шутки.

Эдди на секунду смутился.

— Куда она ушла?

— Ты нас вообще слушаешь? Мы тебе про стендап говорим, нахуя тебе твоя стерва? — не выдержал Ричи, продолжая разглядывать погоду за окном.

— Просто ушла. Видимо мы настолько плохи, что она сбежала рыгать в унитаз, — с едким разочарованием пробормотал Стэн.

Ричи почувствовал, как его собственная неловкость начала трансформироваться в раздражение. Почему они вообще продолжают болтать? Почему просто не уйти?

— Всё, поговорили? Отлично, а теперь пошли, — он, спрятав взгляд в пол, рывком потянул Стэна за локоть, но тот не сдвинулся с места.

Эдди задумчиво взглянул на Ричи.

— А ты куда-то спешишь?

— На гастроли, я же сказал, — резко бросил тот, глядя куда-то в сторону.

— Почему ты такой нервный? — осторожно спросил Эдди, чуть нахмурившись. — Я как член студсовета имею право посещать репетиции и помогать готовиться.

— Причём тут твой член? — на рефлексе проговорил Ричи. Осознание сказанного больно ударило его по лбу буквально через секунду. — Блять.

— Извини, — Стэн раздражённо выдохнул. У него было чёткое ощущение, что он мать-одиночка с неугомонным ребёнком. — Я помою ему рот с мылом.

— Всё, я сваливаю! — не выдержал Ричи. Он, задев обоих парней плечами, двинулся к двери.

— Ты всегда сваливаешь, — устало заметил Стэн.

— Потому что меня заебало мусолить одно и то же, — резко ответил Ричи, выходя в коридор.

На самом деле, Стэнли был уверен, что их беседа с Эдди о стендапе и мероприятии продолжится, как ни в чём не бывало. Но тот подозрительно замолк. Лишь поглядел на распечатанный текст с шутками, а после незаинтересованно пожал плечами.

— Беверли в последнее время сама не своя, — выдавил Эдди, медленно шагнув к двери. — Думаю, она преувеличивает про ваш юмор. Уберите несколько шуток ниже пояса и всё будет хорошо.

— Спасибо, — ответил Стэнли, смотря в спину уходящему Эдди.

Ричи стоял, привалившись к холодному металлу своего шкафчика. Он терпеливо ждал Стэна, лениво прокручивая в руках студенческий билет. В коридоре было шумно, люди ходили туда-сюда, а гул голосов смешивался с хлопками дверей и стуком каблуков по плитке. Но Ричи не вслушивался. Просто ждал.

И именно поэтому он не ожидал, что кто-то подкрадётся так близко.

— Бу.

Тихое, почти шёпотом сказанное слово раздалось прямо у его уха.

— БЛЯТЬ! — Ричи вздрогнул, хлопнувшись затылком о дверцу шкафчика. Он резко развернулся, готовясь дать кулаком в лицо напавшему призраку, но, увы, встретился с чем-то похуже. С самодовольной ухмылкой Эдди.

Тот тихо засмеялся, прикрыв рот рукой.

— Ты чё, охренел?! — Ричи потёр пульсирующую голову и раздражённо впервые за этот день посмотрел на Эдди.

«Твою мать, я же вчера взял аскезу, что смогу переспать с Хезер, если не буду смотреть на него... Блять, завтра по новой что ли брать».

— Прости, — не особо убедительно ответил Эдди, всё ещё улыбаясь. — Просто ты выглядел таким... Задумчивым.

— Я не был задумчивым, я был спокойным! — возмутился Ричи. — А теперь у меня минус пять лет жизни!

— Ничего страшного.

Ричи уже собирался ответить какой-нибудь язвительностью, но вдруг заметил, как улыбка на лице Эдди чуть-чуть померкла. Он перестал смеяться и отвёл взгляд, будто раздумывая о чём-то.

— Нам надо поговорить, — сказал Каспбрак после короткой паузы.

Ричи тут же почувствовал, как его раздражение сменяется неприятным предчувствием.

— Это связано с моим сердечным приступом, который ты только что спровоцировал?

Эдди не улыбнулся.

— Ричи.

И Ричи понял, что это серьёзно.

Он внутренне сжался, но старательно пытался не выдавать себя. Только ухмыльнулся — легко, лениво, будто ничего не понимает.

— А мы не говорим сейчас?

Эдди вздохнул, внимательно глядя на него снизу вверх.

— Наедине.

Ричи ощутил, как где-то внутри всё неприятно сжалось. Он сцепил пальцы в замок, потом тут же разжал, будто боялся, что Эдди это заметит.

— Звучит сомнительно, — он снова усмехнулся, но голос прозвучал чуть тише, чем обычно.

Эдди не ответил, только взглянул на него чуть более настойчиво. В этом взгляде было что-то, от чего Ричи стало не по себе.

Чёрт.

Твою мать.

Пиздец.

Ричи даже не мог понять, за что ему больше переживать. Что Эдди мог догадаться, что записки его рук дело? Или что Эдди прочитал тот самый взгляд на него в раздевалке?

«Фу-фу-фу, не думай о таком, ничего не было... Ничего не было. Никакой член не вставал».

— В моей комнате, ладно? — Эдди никак не отставал.

— Ладно, — бросил Ричи, ощущая безысходность ситуации.

— Пойдём, — устало выдохнул Эдди и первым пошёл к выходу, заставляя Ричи идти следом.

В комнате у Каспбрака царил полумрак. Только жёлтый свет от заката пробивался сквозь тонкие занавески, бросая на стены рваные отблески. Первое, что заметил Ричи, переступая через порог в комнату — это записки. И свой одинаковый почерк на последних из них.

«Блять, я что ли, как долбаеб одним почерком писал?.. Блять».

Ричи Тозиер замер. Он стоял, не дыша, глядя на стену перед собой, и чувствовал, как холод пробегает вдоль позвоночника.

Записки. Все они. Приклеенные ровными рядами, чуть потрёпанные, с неровными краями — каждое слово, написанное дрожащей рукой, возвращалось к нему эхом, словно чей-то голос читал их вслух. Его голос.

Пальцы Ричи на секунду подрагивают, прежде чем он прячет руки в карманы, стараясь сохранить видимость спокойствия. Сердце стучит слишком громко, гулко отдаваясь в ушах, но снаружи он должен выглядеть обычно. Равнодушно. Лениво. Безразлично. Как всегда.

Но вот Эдди.

Эдди стоит чуть в стороне, скрестив руки на груди, и смотрит. Не просто оглядывает, а высматривается. Его взгляд неторопливо скользит по комнате, но Ричи чувствует, как эти прищуренные, внимательные глаза задерживаются на нём чуть дольше.

Неужели Эдди привёл его к себе в комнату, чтобы носом ткнуть в улики?

«Он выглядит, как помешанный на этих записках», — хмыкает про себя Ричи, оглядывая комнату.

Эдди не говорит ни слова, но его пальцы постукивают по локтю.

«Это ты помешан», — голос Стэна привычно возникает в голове Ричи.

— Ужасно, да? — наконец нарушает тишину Эдди, кивком указывая на стену. Ричи дёргает уголок губы в кривоватой ухмылке.

— Да, блять, охренеть, как страшно, — он нарочито громко ахает, но голос звучит не как обычно.

Эдди не отвечает. Только снова смотрит — пристально и изучающе. Ричи же сглатывает, ощущая, как на затылке проступает неприятная испарина.

Он знает?

Или пока только догадывается?

— Это тебе кто-то писал? — театрально спрашивает Тозиер, спускаясь попой на пол. Он прислоняется спиной к кровати и подтягивает к груди свои худые колени.

— До сих пор пишет, — Эдди пинает несколько смятых листков бумаги, валявшихся на полу. — Я тебя позвал не просто так. Помнишь ты помогал мне с камерами?

— Да, — неуверенно кивнул Ричи, смотря снизу вверх на уставшего Эдди.

— В тот день я составлял список подозреваемых. Кто-то из них пишет мне эти угрозы в мой ящик для помощи.

— Ты... Ты уверен, что это просто не чья-то тупая шутка? — голос Ричи звучал осторожно. Эдди медленно присел рядом. Обычно он сидит на кровати или стуле, но сегодня отпускается на пол рядом с гостем.

— Думаешь, желать мне смерти смешно? — его голос дрожал, но не от злости. Скорее, от усталости.

Ричи опустил взгляд. Он ожидал, что почувствует удовлетворение, когда Эдди встревоженно будет рассказывать всю правду, что терроризировала его долгое время.

Но вот он стоит здесь. И вместо удовлетворения чувствует только липкий ком в животе. Глядя на Эдди, который выглядел так, будто его мир медленно рушится, Ричи вдруг понял — весь его и так изогнутый план разваливается на кусочки.

И дело было не в страхе, что его поймают. Хотя ладно, не будем врать, страх сыграл 40% своей роли. Дело было в том, что он не чувствовал злорадства.

— Об этом знает только Бен. Я не хочу впутывать кого-то ещё, но мне нужна помощь в поисках этого человека.

— Подожди, ты просишь меня помочь тебе?

Что-то внутри него сжалось, когда Эдди в очередной раз перевёл на него цепкий взгляд. Взгляд человека, который ищет правду.

И если он продолжит так смотреть ему в глаза, то, может быть, найдёт её именно в нём.

— Да.

Ричи резко сглотнул и, прежде чем Эдди успел сказать хоть слово, отвёл взгляд в пол.

— Я просто... — Ричи сглотнул. — Это реально жутко.

Эдди легонько кивнул. Он потянулся к одному из листку, что валялся на кровати. Взял его в руки и неловко показал Ричи. Тот, кусая щеку изнутри, медленно перевёл взгляд на лист.

— Сколько таких записок ты получил?

Эдди покачал головой.

— Понятия не имею. Я уже сбился со счёта.

Ричи снова посмотрел на него. В его голове крутилась тысяча мыслей, и среди них одна, самая громкая — ему надо срочно включать все навыки актёрского мастерства.

— Так, ладно, — голос Ричи перешёл на жесткий тон. Он хлопнул ладонями по коленям и наклонился ближе. — Мне очень приятно, что ты доверился мне... Хоть это и неожиданно.

Эдди медленно поднял глаза.

— Ты просто был в теме про камеру... Вот я и решил, что лучше тогда тебе рассказать правду.

— Да-да. Ты прав, — кивнул Ричи, встряхнув плечами, словно сбрасывая напряжение. Нужно было выглядеть естественным. Как парню, которому жаль. Как тому, кто вообще ни при чём.

— Я хочу, чтобы ты умер, мерзкий гей, — Эдди прочитал одну из записей вслух. — Хочу, чтобы ты сдох. Чтобы никогда больше не слышать твои «Гордитесь собой». Здесь не о чем гордиться. Даже твоя мать отказалась...

Слова на бумаге неожиданно расплылись перед глазами. Эдди уже несколько раз читал этот текст. Он знал, что не должен принимать это на свой счёт. Он хотел контролировать ситуацию, хотел вычитать эти угрозы вслух, чтобы увидеть реакцию Ричи. Посмотреть, как дрогнет его взгляд и скользнёт нервный жест.

Это был его план.

Но стоило Эдди раскрыть рот, как голос дрогнул.

— Твоя мать отказалась от тебя, потому что ты не заслуживаешь любви, — еле слышно прозвучало в тишине. — Ты пытаешься получить одобрение, но в этом мире таких, как ты надо избивать.

Эдди почувствовал, как внутри что-то болезненно сжалось. Он сам не ожидал, что эти слова зацепят что-то старое, закопанное глубоко в прошлом. Его пальцы сжались на бумаге, и он быстро моргнул, но этого оказалось недостаточно. Что-то горячее подступило к глазам, и вот уже слёзы предательски собрались на нижних ресницах.

Нет. Не сейчас. Не перед Ричи. Не вовремя плана.

Эдди прикусил язык, пытаясь удержать себя в руках, но чувствовал, как плечи слабо дрогнули. Ричи медленно выдохнул и свёл брови, демонстрируя беспокойство.

— Это просто бред, — его голос впервые прозвучал мягко. — Пиздец, это правда хуйня.

Эдди шмыгает, но не отпускает листок. Он чуть дольше обычного всматривается в лицо напротив, словно проверяя, есть ли в этом какая-то игра. И за эти считанные секунды Ричи почувствовал, как его собственное сердце замерло.

— Какой-то ебанат, которому больше заняться нечем, — убедительно продолжал парень. И это работало.

Тонкая морщинка между бровей Эдди исчезла, его плечи слегка опустились, а в глазах мелькнула едва заметная благодарность за поддержку.

— Правда, — улыбнулся Ричи, гордясь своей актёрской игрой. — Не стоит даже плакать из-за этих записок, Эдс.

Но потом что-то в лице Эдди изменилось. Жаль, что Ричи этого не заметил.