Записки гомофоба

Со временем буря эмоций утихает, школьные сплетни надоедают, фокус меняется на саморазвитие и всё внутри тебя покрывается бездушным туманом. В груди становится настолько спокойно, что даже внутренний голос соизволил помолчать. Бесконечный поток мыслей наконец-то засыпает, а белые облака непогоды прикрывают собой впадины с неизвестной жидкостью под названием «Чувства». Ричи сам дал ей такое название. Впервые он обнаружил в себе всплеск, когда проверил, сколько людей зарегистрировалось на их концерт. Он то ли хотел подпрыгнуть с криком: «Юху!», то ли пафосно закатить глаза и фыркнуть: «Я так и знал», но лишь с тупым лицом пялился в экран.

Впервые Ричи Тозиер осознал, что не понял, что он чувствует. А если он что-то чувствует, то значит странная жидкость в груди — и есть его «Чувства»? Друзья с лёгкостью могут охарактеризовать Ричи, как бешеного придурка с нескончаемым запасом энергии и помойным ртом. Однако друзья не знают об этой жидкости во впадинах посреди туманного поля... Конечно, если бы они узнали, то отвезли бы его в психушку. Кто вообще описывает свой внутренний мир каким-то полем и какой-то жидкостью? Безусловно, страшно обнаружить в себе огромное количество неизвестных «Чувств». Но страшнее обнаружить, что твой друг шизофреник...

И всё-таки Ричи Тозиер давно не ощущал себя настолько спокойным. Будто бы бурная жизнь готовилась выскочить из-под стола с криком «Сюрприз». Оставалось только ждать и считать «нормальные» дни.

День выступления со стендапом должен был быть одним из таких.

Ричи вышел на сцену широким, почти небрежным шагом, без колебаний зная, что концерт пройдёт, как по маслу. Зрители в зале аплодируют и свистят, заставляя почувствовать себя звездой. Резкие лучи от света софитов ударяют по глазам. Парень на секунду прищуривается, но быстро привыкает. Чуть встряхивает плечами, словно сбрасывая с себя остатки несуществующего волнения, и шагает к микрофону. Зал, конечно, был не битком, но сегодня здесь сидели семнадцать человек. Это их рекорд, который Ричи пометит сердечком в календаре.

Семнадцать душ, пришедших сюда добровольно (он надеется), чтобы слушать их шутки, смеяться, возможно, даже снимать для соцсетей. Великолепно. Ричи улыбается во все зубы, проведя рукой по волосам, как делал всегда, когда был в ударе.

— Ну что, дамы и господа, добро пожаловать на, пожалуй, самый потрясающий вечер в истории нашего университета! — Его голос зазвучал в динамиках, разливаясь по залу. — У нас тут полный аншлаг! Семнадцать человек — ещё немного, и придётся снимать местный стадион!

Раздаются смешки. Кто-то даже хлопнул в ладоши, завышая самооценку Тозиера к небесам. Стэн бы поспорил, что выше уже некуда.

— Да-да, друзья мои, мы выбрали путь самураев. Камерные выступления для элиты! И вы, сидящие в этом актовом зале, теперь часть нашего «Клуба Неудачников». Чувствуете, как растёт ваша значимость?

Ричи раскидывает руки по сторонам, наслаждаясь откликом. Всё идёт именно так, как и планировалось. Сегодня хороший день. Спокойный. Ричи искренне шутил и громко хихикал с собственных панчлайнов. С присвистом втягивая воздух, он чуть запрокидывал голову назад. Шёл идеально по тексту, успевая между хохотом зала подмигивать Хезер в первом ряду.

И вдруг невидимая рука выключает звук мира. Бомба замедленного действия пикает. Ричи замечает его. Жизнь сквозь злобную ухмылку кричит: «Сюрприз».

Не хочется делать акцент, как в ванильных дорамах. Но не могу соврать, Ричи правда почувствовал себя героем чёртовой манги! Вокруг мгновенно размылись люди, шум затих, а язык обездвижено прилип к нёбу. Как назло, только то самое лицо оставалось чётким среди хаоса. На секунду Ричи поверил, что Стэнли специально подсветил Эдди прожектором. Но Эдди сидел в самом конце зала. Эдди сидел в тени, ведь прожектор светил только на Ричи.

«Твою мать».

Ричи вцепляется пальцами в стойку микрофона. Привычный туман внезапно отдаётся гулом, а за рёбрами медленно расползалось что-то чёрное и липкое. Другая ненависть. Глухая, незнакомая и почему-то горячая.

Они столкнулись взглядами.

В последний раз Ричи смотрел ему в глаза несколько дней назад после встречи у кабинета ректора. Потом Эдди исчез из поля зрения. Ричи даже почти заставил себя сконцентрироваться на жизни вокруг, а не на плане мести. Не на Эдди. Но только сейчас Ричи понимает, что некоторые капли странной жидкости под названием «Чувства» — это ожидание. Он ждал их встречи. Неосознанно, блять, но ждал.

Эдди не отводил взгляд. Смотрел на него, как на очередного комика, чьи шутки он забудет после конца шоу. От этой мысли у Ричи пересохло во рту. Он сделал глоток воды из бутылки, которую поставил себе на сцене. И только сейчас заметил, что шуток нет уже секунд десять.

Десять секунд тишины ударили по рёбрам и Ричи закашлял, отплёвывая не проглоченную воду через плотно сжатые губы. Капли покатились по острому подбородку. Ричи быстро поставил бутылку на пол и вытер ладонь лицо. Надо было срочно что-то сказать. Нет. Надо, блять, пошутить, выйти из этой затянувшейся паузы.

— Итак... Я понимаю, что вы все тут ради комедии, но если кто-то записался на курсы по телепатии — вы её уже получили, — парень попытался разбавить атмосферу, но голос вдруг звучал чертовски натянуто. Ричи, не заметив смешков в зале, впервые объяснил свою шутку. — Типа телепатия. Я только что не молчал, а шутил. Если кому-то пришла смешная шутка в голову, то знайте, что это был я.

Пара человек рассмеялась. Ричи отвёл от него взгляд первым.

Шутки вылетали из уст автоматически. Спасибо ежедневным тренировкам над друзьями за подаренный рефлекс болтать без умолку. Парень по привычке уже знал, где добавить интонацию, а когда поменять тон голоса. Иногда он вставлял лёгкий смешок для цепной реакции. А люди-пешки велись. Они громко смеялись. Всё было как обычно.

Но почему-то внутри бушевал туман.

Ричи вечно прятал взгляд, не позволяя себе смотреть в зал. Он чувствовал его присутствие, и это раздражало. Сквозь темноту Ричи представлял этот давящий взгляд, который тихо истреблял его.

«Успокойся, чувак, возможно, он даже не смотрит на тебя», — подумал Тозиер голосом Стэна. Но от этого стало лишь хуже.

Ричи впервые захотел уйти со сцены.

Сердце не стучало с привычным драйвом. Каждое сказанное слово выжимало из него силы. Спустя шесть минут, вместо обычных десяти, Ричи Тозиер оборвал выступление:

— Ну что ж, дамы и господа, не будем растягивать удовольствие! Следующий на сцене — человек, который не просто рассказывает истории, а пересказывает их так, что вам будут сниться кошмары! Билл, выходи!

Он передал микрофон и быстрым шагом сорвался со сцены.

— Ричи, что такое? — тихий голос Стэна встретил его за кулисами. Ричи ничего не ответил. Он опустился на корточки у стены, потрепав свои кудряшки. — Ты переживаешь из-за выступления? — Спросил Стэнли, хлопнув друга по плечу. — Публика смеялась. Это было лучше, чем обычно.

Но Ричи не хотел быть лучше. Ричи хотел, чтобы всё стало нормальным.

Он заметил, как Стэн подбадривающе протянул ему бутылку с водой.

Глоток.

Ещё один.

И ещё.

Но ничего не изменилось.

Внутри что-то дрожало, как натянутая струна. Какого чёрта с ним было не так? Он ненавидит Эдди, ясно же. Но тогда почему ему так хотелось на него посмотреть? Почему пришлось сбежать со сцены, лишь бы не столкнуться взглядом ещё раз?

«Пидрила».

Зал смеялся с шуток Билли. Стэнли не отходил от Ричи. Он смотрел на него с внимательным, почти отстранённым переживанием, от которого Тозиеру всегда казалось, что он ребёнок. Даже хотелось хмыкнуть: «Агу-га-га».

— Я в порядке, — Ричи перебил немой вопрос.

Стэн медленно выдохнул. Он знает Ричи уже второй год, чтобы вычислить ложь в его голосе. Точно таким же тоном Тозиер уверяет его, что помыл полы под кроватью. И что тогда, что сейчас, правды от него не добьёшься.

Ричи не заметил, как силуэт Стэна заменился Биллом. Он шептал под нос: «Тревога-тревога, перейди на Снупдога», а оторвался от мантры лишь в конце шоу. Восторженные голоса доносились, как через воду, но, признаться честно, Ричи и не пытался их уловить. Когда всё стихло, он, последний среди комиков, вышел в зал.

Гости болтали между собой, кто-то уже собирался уходить, а кто-то взглядом искал выступавших. Ричи на автомате выдавил ухмылку. Теперь, когда его тревожность забрал Снупдог, оставалось только одно: стать нормальным, как всегда.

Неосознанно Ричи осмотрел последний ряд, но Эдди нигде не было. Может ему показалось? Это была всего-то странная галлюцинация? Пхах... Надежда умирает последний.

— Эй, ты отлично в-выступил! — Билл хлопнул Ричи по плечу, когда тот подошёл к компании. — Я тебя п-понимаю, честно. Сам чуть н-не обосрался, к-когда увидел, что в зале с-сидит ректор.

Ричи моргнул.

— Чё? Там был ректор?

Билл сделал большой глоток воды.

— Да, на в-втором ряду. Н-Не знаю, что ему тут надо было, н-но, блин, я думал, он м-меня расстреливает в-взглядом, когда я про зачёты н-начал шутить.

Ричи неловко посмеялся, пока в голове всё снова перемешалось. Ректор? Реально? Он вообще его не заметил! Весь мир сузился до единого человека, и теперь от этого стало намного хуже.

Его сейчас стошнит от себя. Единственное, что удержало порыв рвоты в горле — это строгий голос Беверли, который подкрался со спины.

— Парни, у меня для вас офигенные новости. — Она нагло потрясла бумажкой перед лицом Билла, встав между ним и Стэном. — Вам повезло. Ректор одобрил ваше вступление на день рождения в университета.

Билл, который до этого, как эпилептик закатывал глаза под каждое слово девушки, тут же ожил.

— Да л-ладно! В-вот почему он п-приходил?

— Ага, — кивнула Беверли. — Наш студсовет выступает в роли организаторов. И уж если всё срастётся, то это будет огромный шанс для «Неудачников».

— Это т-типа извинения за с-стенд? — ухмыльнулся Билл, выхватив бумажку с информацией о мероприятии.

— Это предложение, которое может уйти обратно, если продолжите вести себя, как мудаки.

— Кто ещё из нас такой... — прошептал Стэн. Он скривил губы в гримасе отвращения. В голове мерзко всплыли её голые фотографии. И хоть студсовет с помощью постов в соцсетях и своей силы уважения еле-еле заставил людей замолчать... То за спиной Беверли до сих пор шептались, а в анонимных группах всплывали сливы стенда с того самого дня.

— Ознакомьтесь с документом, — Беверли проигнорировала поведение парня. — Там вся информация о первой встречи. Не придёте, то сразу вылетаете.

Парни воодушевлённо согласились, узнав из бумаги, что их встреча вместо первой пары. И как всегда перед важными событиями ночью совсем не клонило в сон. Билл заснул к часу, Стэн к двум, а Ричи, конечно, крутился в кровати до четырёх утра.

Он лежал на спине, держа телефон перед лицом. Открыл страницу Эдди. Просто... Проверить. Ну, мало ли. Вдруг он, не знаю, сделал её закрытой? Или внезапно удалил все посты?

Но нет, страница была на месте. Ричи лениво прокрутил ленту. Фото, фото, ещё одно фото... Какого чёрта их так много? Вот он где-то в парке, вот с каким-то парнем... Вроде Бен зовут, а вот у себя в комнате с приставкой в руках. Блин, ботаны что ли тоже увлекаются видеоиграми? А то по образу жизни Стэна такое не скажешь.

Палец машинально пролетел по экрану вверх, и тут произошло самое страшное.

Сердечко. Палец вверх. Путь в могилу. Называйте, как хотите, но Ричи словил микро инфаркт.

— Нет-нет-нет...

Он резко дёрнулся, пытаясь убрать лайк, но, конечно же, как в тупых дорамах, его рука дрогнула, а телефон выскользнул и врезался прямо в лицо.

— БЛЯТЬ! СУКА! АААА!

Ричи подпрыгнул так, что перевернулся через край кровати и с треском рухнул спиной на пол. Стэн от шума мгновенно проснулся. Он с испугом вскочил с кровати в позу сидя, неразборчиво завопив еврейскую молитву.

— ЗАТКНИСЬ! АААА!

Ричи бросил в Стэнли тетрадь, которую потерял три месяца назад и сейчас нащупал у себя под кроватью. В темноте Урису показалось, что в него летит чёрная птица смерти. Он снова закричал, отмахиваясь от нападения подушкой. Ричи же лихорадочно тыкал по экрану потным пальцем. Вот же оно, вот! УБРАТЬ, УБРАТЬ НАХРЕН!

Лайк исчез.

Стэн в ужасе на рефлексе защиты разорвал «птицу» на кусочки. Ричи замер. Откинул телефон под кровать.

— ТЫ ДЕБИЛ, ЗАЧЕМ ТАК ПУГАЕШЬ?! — дрожащим голосом закричал Стэн, включив ночник. Хрупкий жёлтый свет очертил еле дышащего Ричи, свернувшегося калачиком на грязном полу.

— Я отныне технофоб.

— ТЫ ДОЛБАЁБ, РИЧИ.

В эту ночь Тозиер осознал два урока — молитвы на еврейском звучат, как заклинание, а ещё он больше никогда не будет заходить на страницу Эдди.

На первое собрание по поводу дня рождения университета парни пришли с мешками под глазами. К счастью, среди самих представителей студенческого совета присутствовали только Беверли и Майк, который оказался их лидером. Коммуникация с ними легла на крепкие плечи тощего Билла.

В самом кабинете студенческого совета стоял лёгкий запах бумаги, кофе и чуть уловимой пыли, которая, казалось, навечно впиталась в полки с бесконечными папками и документами. Представители разных организаций сидели на диванах, что стояли по обе стены. Беверли и Майк расположились за главным столом, где приглушённо гудел компьютер. Рядом лёгкий шум голосов, негромкий смех, шуршание блокнотов и клацанье клавиш ноутбуков создавали атмосферу предвкушения — неформальную, но сосредоточенную. Ричи внезапно ощутил себя лишним со своим огрызком карандаша и клочком бумаги. Здесь же собрались не просто студенты, а те, кто двигал университетскую жизнь вперёд, кто отвечал за мероприятия, за культуру, за связь между студентами и администрацией. И Ричи — клоун, балабол и тайный отправитель записок гомофоба.

Собрание началось. Кто-то что-то записывал, кто-то кивал, соглашаясь с предложениями, а кто-то сдержанно спорил, отстаивая свою точку зрения. Весь разговор казался важным, но до Ричи он почти не доходил. Слова не воспринимались его мозгом. Оставалось только сонно кивать в такт общей беседе.

«Чё высрали? Непонятно», — хмыкнул про себя Ричи, уходя с завершённой встречи. Он мельком заглянул в чужой экран ноутбука, где красовался целый конспект. Потом перевёл взгляд на свой рисунок портрета Беверли эмодзи какашки. Похвастался этим перед Стэном, за что получил подзатыльник. Зато Билл оценил.

Вместе они решили, что если уж у них есть отгул от сегодняшних пар, то стоит провести время с пользой. Парни сели за столик в студенческой столовой, решив написать материал ко дню рождения университета.

«Кстати, почему Эдди не было с утра?»

Карандаш болтался между пальцами Ричи, а на столе вместо еды лежали тетради с набросками для новых шуток. Билл что-то увлечённо обсуждал со Стэном, время от времени хохотал и писал каракули на бумаге. Но Ричи почти не слушал. Голова у него вновь забилась другим.

Этот липкий ком на груди никак не рассеивался, сколько бы Ричи ни пытался отвлечься. Единственный выход, который точно бы помог — это вымести свой гнев в записках.

Просто оторвать от тетради клочок, взять ручку и дать выход этой тёмной, непонятной жидкости, которая не даёт покоя.

«Выколоть бы тебе глаза, Эдс».

Одно короткое предложение — и Ричи тотчас стало легче.

«А лучше ложкой соскребать с глазниц».

Пара жёстких слов — и сердце застучало ровнее.

«Умри».

Ещё одно, и будто в туман ворвался свежий воздух. Ричи с усилием вдавливал ручку в бумагу. Угрозы он наполнял собственным ядом. Парень писал всё, что только могло разрушить покой Эдди. Сделать его не таким уверенным. Не таким... Геем.

Листки накапливались. Записка за запиской. С каждой новой Ричи захватывала почти сладкая эйфория. Он наконец почувствовал себя нормальным. Теперь он контролирует ситуацию. Теперь он решает, что будет дальше.

Ричи резко поднялся из-за стола, небрежно сгребая в ладонь сложенные записки.

— Ща вернусь, — на автомате бросил он, даже не посмотрев на друзей.

Его сердце забилось чуть быстрее, чем обычно, но это было хорошее волнение. Наконец-то липкое ощущение, которое преследовало его последние дни, заменилось рискованной страстью. В голове звучала только одна мысль: «Вперёд, пока никто не видит».

Ричи живо вышел в коридор, свернул за угол, прошёл мимо коробки для поддержки и, наконец, оказался у ряда шкафчиков. Их было несколько, одинаковых, выкрашенных в унылый серый цвет, но нужный он нашёл сразу. Взгляд сам притянулся к нему.

Не то, чтобы Ричи когда-то следил за Эдди... Оно само запомнилось!

Ричи оглянулся. Вокруг пустой коридор. Идёт первая пара. Отлично. Он поднёс руку к скважине замка и стал просовывать записки одну за другой. Дрожь в пальцах возбуждала, отчего на лице мелькнула хищная ухмылка. Ричи, как опьянелый, наслаждался приятным ощущением, что он делает что-то нормальное.

Последний листок исчез в щели. Ричи победно чмокнул свою ладонь. Развернулся на пятках и потопал с добротой в душе обратно к друзьям... Совсем не замечая пристальный взгляд, спрятавшийся за поворотом.