Глава 7. Невысказанное
Когда дом де Вильфоров погрузился в глубокий сон, Элли услышала в коридоре какой-то шум. Выйдя из своей спальни, она, держась за округлившийся живот, заметила Антуана. Он, с трудом опираясь на стену, пытался добраться до своей комнаты.
- Что с вами, месье? - спросила Элеонора, не скрывая тревоги. - Вы пьяны? Или вам нехорошо?
- Оставьте меня, - сквозь стиснутые зубы ответил Антуан.
Он тяжело дышал, одной рукой зажимая рану. Элеонора шагнула ближе, ее сердце тревожно сжалось.
- О, мой Бог! Месье Антуан, вы ранены? - вскрикнула она.
- Прошу вас, мадам, идите к себе. Я сам о себе позабочусь.
- Нет, - твердо ответила Элеонора. - Я никуда не уйду. Вам нужна помощь. Вам нужен доктор.
- Прошу вас, матушка, это всего лишь царапина, - с кривой от боли улыбкой произнес Антуан.
- Хорошо, если вы не хотите помощи со стороны, вам придется принять мою. И это не обсуждается, - строго заявила Элеонора. - Обопритесь на меня.
Антуан, теряя последние силы, не нашел иного выхода, кроме как покориться просьбе Элеоноры. Дойдя до его покоев, она тихо открыла дверь, провела его внутрь и, уложив на кровать, сняла окровавленную рубашку.
- Потерпите, месье, сейчас промоем рану, и вам станет легче.
Вернувшись в комнату, она принесла шотландский виски из бара Гаспара.
- Вот так. Теперь потерпите, пожалуйста. Иначе мы разбудим весь дом. У вас может начаться заражение.
Антуан уже почти ничего не осознавал, лишь одобрительно кивнул. Пропитав лоскут ткани виски, Элеонора принялась обрабатывать рану. Антуан же скрипел зубами от невыносимой боли каждый раз, когда смоченная в виски ткань касалась его плоти.
Сбив жар и обработав рану, Элеонора собралась уходить, как вдруг Антуан нежно коснулся ее руки.
- Не уходи. Пожалуйста. Побудь со мной... пока я не усну.
Элеонора повернулась к нему.
- Почему ты заботишься обо мне лично? - спросил он. - В доме полно прислуги. Так почему же ты...
- Не нужно, месье Антуан, - перебила его Элеонора. - Вам нужно беречь силы.
- Хотите знать? Ну что же... Все очень просто. Вы сын моего мужа. Я не могла поступить иначе по отношению к вам.
- И только? - хитро прищурился Антуан.
- Пожалуйста, месье, вы бредите.
- Мы оба знаем, что моему отцу нет дела до меня и моей жизни в целом. Поэтому не нужно мне рассказывать о большой родительской любви. Или в вас, мадам, проснулся материнский инстинкт?
Элеонора почувствовала, как в груди разгорается злость.
- Пожалуйста, месье, если вы не прекратите, я уйду.
- Да, отец действительно прав... Ты не похожа ни на одну из тех, кто был до тебя в этом доме, - сказал Антуан.
Она резко отвернулась, едва сдерживая слезы.
- Господи, за что вы так ненавидите меня? - дрожащим голосом спросила она. - Что я вам сделала?
- Я не хотела брака с вашим отцом. И этого ребенка я тоже не хочу... У меня были свои планы, свои мечты. Я хотела лечить людей, хоть что-то изменить в этом мире. Искать лекарства от различных болезней. Делать то, что мне действительно нравится. Получить образование. А теперь...
Антуан был поражен ее словами.
- Я не ненавижу вас... Я боюсь. Боюсь тех чувств, которые зародились внутри меня. И я борюсь изо дня в день с этими чувствами к вам...
Элеонора ничего не ответила.
- Расскажите о своём детстве, о своей матушке, - попросил Антуан. Элеонора одобрительно кивнула, а он закрыл глаза.
- Моя мать была удивительной женщиной. Добрая, мудрая и безгранично любящая, она была для меня целым миром. Я помню её мягкий голос, наполненный лаской, и нежные руки, которые могли утешить в любой момент. У неё были волнистые каштановые волосы, которые она любила собирать в высокую причёску, и большие карие глаза, в которых отражалась бесконечная доброта.
Она всегда знала, как поддержать меня, даже когда слов было недостаточно. В её объятиях я чувствовала себя в безопасности, словно ничто в мире не могло меня тревожить. Она умела слушать и никогда не осуждала, даже если мои детские страхи казались глупыми. Вместо этого она мягко направляла меня, помогая понять, что любое препятствие можно преодолеть.
Мама любила природу. Она могла часами сидеть в саду, наблюдая за птицами или ухаживая за цветами. Я часто помогала ей, хоть и не всегда понимала, почему она так бережно относится к каждой травинке. Со временем я унаследовала её любовь к растениям, научившись видеть в них ту же красоту, что и она.
Но больше всего я помню наши вечера у камина. Она рассказывала мне истории о своём детстве, о деревне, где росла, о праздниках, которые устраивала её семья. Её голос был полон тепла, и, слушая её, я словно переносилась в другой мир, наполненный солнечными днями, ароматом яблок и звуками летнего ветра.
Когда Элеонора закончила свой рассказ, Антуан тихо и мирно спал. Элли, сама того не ожидая, подошла к его постели, долго смотрела на его спящее лицо, а затем плавно и нежно провела рукой по его щеке. «Доброй ночи», - сказала она и вышла из его комнаты.