Глава 6
1690 год. Окрестность Бухареста. Особняк Найры.
Молчаливое утро растекалось над склонами, но за толстыми стенами особняка царила глубокая, глухая тьма. В комнате на втором этаже, за тяжелой резной дверью, тянулась тихая вечность. Это была спальня Велисы — комната, ставшая ее убежищем после долгих годов боли, потери и безнадежности. Стены здесь были обшиты темным деревом, слегка покрытым патиной, и сверкали в слабом отблеске свечи. Стол у окна – старинный, с выгравированными элементами виноградной лозы – был завален запыленными книгами и маленькой фляжкой с густой темной жидкостью. В центре стояла массивная кровать с высоким изголовьем, украшенным резьбой в форме крыльев, — подушки были вдавлены, одеяло сбито, будто кто-то долго не шевелился под ней. Тень на кровати зашевелилась. Пальцы сжали простыню. Велиса открыла глаза. Темнота комнаты не мешала ей видеть: для вампирки она была прозрачной, как утренний туман. Она сделала глубокий вдох. Воздух был сухим, наполненным ароматом старого дерева, воска, дыма и чего-то сладко-гниловатого. Когда она попыталась подняться, тело показалось тяжелым, словно после продолжительной спячки. На самом деле, так и было. Велиса проспала несколько месяцев. Ее поселила здесь Найра – в покое, в темноте, в безопасности. На старинном туалетном столике стояла чаша с подсохшей кровью, кувшин с водой и небольшое зеркало, слегка затертое временем. Над кроватью висело полотно с изображением ночного леса, в котором пробивался лунный свет. Оно было единственным источником воображаемого покоя. Тело протестовало против каждого движения, но Велиса заставила себя подняться и сесть. Холод пола пробежался босыми ступнями. Ее длинные темные волосы спутались, ложились тяжелыми волнами на спину. Она коснулась виска - кожа была ледяной, но уже не такой безжизненной, как прежде. Она жила. Она снова проснулась. И теперь все только начиналось. Я услышала движение за дверью и тихий стук, после которого не просили разрешения зайти. В дверях показалась маленькая тень.
— Простите, - прозвучало почти шепотом, — я... я могу помочь вам?
Это была девушка – лет девятнадцать, не больше. Ее звали Каталина. Она была служанкой в имении Найры — из бедной семьи из окрестностей, сирота. Пришла сюда еще ребенком, и теперь робко носила кувшины с водой для ночных существ, которых научилась не бояться, хотя и не до конца понимала. Каталина имела белокурые волосы, заплетенные в тугую косу, тонкое овальное лицо, большие глаза серого цвета, длинные ресницы, и всегда немного сгорбленную осанку — будто пыталась стать еще меньше, еще незаметнее. Ее кожа была покрыта легким румянцем, не свойственным жителям этого дома. На ней было серое платье с узкими рукавами, передник — чистый, но зашитый несколько раз, и тонкий платок на шее — скромный, но с вытертым кружевом по краю. Она несла небольшой лоток с чистой водой, гребнем, сложенным полотенцем и новым платьем — темным, с вышивкой на подоле.
— Госпожа Найра приказала, чтобы я... — Каталина смутилась, затем быстро добавила: — Если вы хотите, я могу... помочь вам причесаться. Умыться и одеться.
Ее голос звучал мягко, без страха, хотя руки у нее немного дрожали. Она еще не знала, какой я была. Злюсь. Или сломана. Или голодная. Я не ответила. Лишь медленно кивнула. Каталина подошла поближе и опустилась на колени возле меня, осторожно смочив полотенце в воде. Прикосновение было теплое, ласковое. Человеческое.
После всех утренних приготовлений я решила спуститься в гостиную, где в последний раз видела Найру. Я не знала, сколько прошло времени. Какой сейчас год. Кто живет в этом доме? Есть ли здесь еще кто-нибудь, кроме нее? Осталась ли прислуга, люди? Но одно я знала наверняка – меня душил голод. Деревянный пол скрипел под босыми ступнями, хотя я шла почти беззвучно. Коридоры темные увешаны картинами: темные, масляные, со слегка облупленными рамами. Где-то в нишах мерцали свечи. Огонь дрожал и отражался в латуне. Запах был смесью пыли, времени и сушеной лаванды. Место выглядело... заброшенным. Слишком тихим. Как будто само поместье замерло в ожидании. Я нашла ту же комнату — гостиную, которую помнила. Приоткрыла дверь. Внутри было тепло, воздух пах древесиной и травами. Но что-то было не так. У камина стоял незнакомый мужчина. Мои пальцы слегка сжали ручку двери.
Где Найра? Может, я ошиблась? Или память изменяет?
Но я не успела даже вдохнуть, как он резко повернулся ко мне. Глаза – темные, холодные. Слишком внимательны. Я только ступила в комнату, хотела заговорить, но он исчез. Просто... исчез с места, где стоял, и мгновенно оказался рядом. Мгновенно. Как привидение. Он наклонился к моей шее. Его вдох был длинный. Один. Второй. Третий. Он нюхал меня.
Что он делает?
Его лицо было слишком близко. Движения – хищные, но не резкие. Но он меня не касался. Я чувствовала его дыхание слишком близко как для первой встречи. Он вдохнул еще раз – медленнее. Глубже. И тогда отступил. Его глаза блеснули. Как у человека, наконец узнавшего любимый аромат.
— Ты пахнешь, как мертвая... но с кровью. Голос был низкий, немного хрипловатый, с легким акцентом. — Значит, ты проснулась.
Мужчина был слишком похож на Найру, но только если присмотреться внимательно. Те же янтарные глаза сужены, как у хищника на охоте. Те же резкие скулы, резные, как из мрамора. Но в его лице было больше огня, больше дерзости, больше... игры. Его темные волосы - не совсем черные, а с оттенком пепла, как у сестры, - спадали непослушными волнами чуть ниже плеч, но одна прядь всегда падала на лицо, и, казалось, он оставляет ее там умышленно. На лице — легкая безмятежность, как у того, кто всегда выглядит немного устало после ночных приключений. Улыбка — полухищная, полуразвлеченная. Он был высоким, стройным, с движениями актера, играющего роль развратника. Его одежда имела в себе что-то демонстративно особенное: черный камзол из тяжелой парчи, вышитый темно-бордовыми нитями; под ним — белый рубашечный воротник с кружевом, открытый чуть больше, чем позволяли манеры, обнажая тонкую линию ключиц; штаны облегали бедра, были из темного бархата; высокие сапоги из мягкой кожи, потускневшие от времени, но ухоженные; на шее — тонкая серебряная цепочка, на которой висел амулет, который мне не удалось разглядеть, ведь он был спрятан под рубашкой. Он не пах кровью. А каким-то терпким ароматом – лавандой, дорогим алкоголем. и немного табака. Когда он улыбался, хотелось ударить. Но когда он говорил, хотелось слушать.
— Ммм... Ты пахнешь, как женщина, которая только что проснулась... или только кого-то убила. – продолжал говорить он – улыбаясь показав клыки. — И почему мне кажется — оба варианта одинаково возбуждают.
Он не отходил далеко, наоборот — наклонил голову немного в сторону, оценивая, не вызывающе, а... рассудительно. Его взгляд скользнул по мне не скрывая откровенного интереса:
— Как на спавшую несколько месяцев ты выглядишь... достойно греха. – Я Роан. А ты, похоже, причина того, что в доме снова интересно пахнет.— он улыбнулся одним уголком губ.
— Велиса. Где Найра? - я хлопала глазами, немного растерянная.
— О, это все, что тебя интересует? Как же я? — нахмурился он, как обиженное дитя. — Моя сестренка где-то бегает в любимом лесу.
— Сестренка?.. – переспросила я.
— Она разве не говорила, что у нее есть слишком привлекательный, сексуальный брат?
— Пожалуй, мы до этого не дошли. Какой сейчас год?
— Все еще тот же. Ты спала всего несколько месяцев. Хочешь выпить?
— Я голодна, – призналась я, немного смущаясь. Почему мне было стыдно?
— О, точно. Как настоящий джентльмен-вампир я должен был сразу предложить еду. Бокал или... привести кого-нибудь?
— Привести кого-нибудь?.. — В памяти всплыло лицо Каталины — хрупкой девушки, расчесывающей мои волосы. — Каталину? – произнесла я тревожно.
— Нет, конечно. Она горничная. Здесь еще несколько человек, обслуживающих дом, но они в безопасности. В бокале – кровь из фрукта Мир'Арана. Хочешь - могу за секунду достать кого-то из "стаи горожан".
— Нет, я... сама пойду на охоту. Позже. Сейчас одного бокала хватит.
— Супер. Прошу, садись. — он жестом указал на кресло у камина. Пока я опускалась в мягкое сиденье, он подошел к графину, налил два бокала густой темно-рубиновой жидкости. Один подал мне, другой оставил себе. Сел напротив, раскинувшись в кресле, словно в собственной крепости. Его глаза снова пробежали по мне с интересом.
— Угощайся. Я знаю твою историю. Найра мне поведала. Извини, она не умеет держать язык за зубами. Но меня интересует одно: почему твой муж не научил тебя пользоваться магией? У каждого вампира есть возможности — стоит только их развить.
— Это... личное. – Я отвела взгляд. — Не было нужды. Мы жили в безопасности.
—Но, как я понимаю, безопасность длилась недолго.
— Что ты себе позволяешь? – я резко поднялась.
— Извини. Я могу быть резким... Но это правда. Сядь. Успокойся. — его голос стал более низким, спокойным. — Какую силу имел твой муж?
Я медленно опустилась в кресло.
— Исцеление. Он лечил людей. Часто. Бескорыстно.
Роан на мгновение умолк, крутя бокал в пальцах.
— Как мило, но не слишком полезно, когда тебя хотят убить. А особенно когда нужно защитить любимую.
Я отвернулась, спрятав лицо в тени. Пальцы сжали бокал, и жидкость в нем едва дрожала.
— Заткнись. — голос мой был тих, но резок, как обожженное лезвие. — Ты ничего о нем не знаешь.
— Знаю, что он умер, а ты – нет. И это тоже что-то значит. – ответил спокойно. Без издевательства, но и без извинений.
Я подняла на него глаза. И что-то во мне сдвинулось. Острая трещина, как старая рана, снова начала пульсировать.
— Он был добр. Он верил в людей. Больше, чем нужно.
Я проглотила глоток крови, пытаясь утолить жажду, которая совсем не имела отношения к голоду.
— Его доброта убила его. И... меня. Отчасти.
Роан не ответил сразу. Казалось, он взвешивает каждое слово. Это удивило меня - я ожидала, что он начнет снова бросаться фразами, как кинжалами. Роан только наклонил голову немного в сторону.
— Значит, ты научилась. Слишком дорого, как обычно. Но научилась. – Мне жаль. Если это что-то значит.
Молчание повисло между нами. Огонь потрескивал в камине. Его свет ложился красными бликами на наши лица.
Меня трясло изнутри. Я знала, что не следует открываться. Не перед ним. Не перед одним из них. Через несколько минут полной тишины между нами за нашей спиной раздался знакомый голос:
— Что я вижу... Брат решил очаровать мою подругу? А я опоздала на спектакль?
Я обернулась. В дверях стояла Найра — как всегда идеально собранная, в темно-зеленом плаще с капюшоном, в котором, должно быть, только что гуляла по лесу. Волосы немного растрепались, щеки освежены утренним воздухом. В руках корзина с какими-то засушенными травами. Роан взглянул на нее с улыбкой, одновременно и братской, и дерзкой.
— Я всего лишь был гостеприимным. Кормил, поил, не кусал... по крайней мере, пока.
— Не забывай, Роан, ты в доме, где тебя терпят только потому, что я тебя люблю.
— И как же тебе удается такое тепло совмещать с такими колючками? - прошептал он ей или сам к себе. А тогда уже вслух, ко мне:
— Не переживай, Велиса, я не сильно кусаюсь и только потом раздеваю.
Найра театрально закатила глаза, ставя корзину на стол.
— Прости моего брата. Он иногда забывает, что ты моя подруга, а не очередной вечерний перекус. Взгляд ее стал более мягким. – Я видела – ты уже на ногах. Как ты себя чувствуешь?
— Как после продолжительного сна. Трудно. Пусто. – тихо ответила я.
Найра кивнула. Ее глаза блеснули золотом — теплым, не хищным, как у Роана.
— Это уже немало. Мы с моим слишком гостеприимным братом всегда готовы помочь тебе.
Я почувствовала, как мое тело немного расслабилось. Впервые за долгое время мне действительно стало легче. Роан потянулся за вторым бокалом, но Найра успела схватить его первой.
— Тебе хватит. Иди уже, найди себе охотницу или поэтессу, с которой сможешь поиграть.
— Так ты меня выгоняешь? — притворно обиделся он.
— Не выгоняю. Высылаю дипломатически. Это разное.
— Как скажешь, госпожа хозяйка. — подмигнул он и вышел из комнаты, оставив легкий аромат лаванды и флирта.
Найра хмыкнула и вернулась ко мне:
— Вот и поговорили. А теперь расскажи мне правду. Насколько сильно тебя тянет разорвать первую попавшуюся жертву?
Я сразу не ответила. Но уже знала – я дома.