Нити Данталли

Грат. Малагория.

Семнадцатый день Матира, год 1489 с.д.п.

Темные волосы Кары разметались по подушкам, на губах застыла легкая полуулыбка. Она лежала, раскинув руки на шелковом одеяле, с удовольствием давая разгоряченному телу охладиться. Повернувшись к балкону, она снисходительно вздохнула, глядя на своего любовника: он уже был почти полностью одет, успел даже натянуть сапоги и теперь готовился накинуть рубаху — ее он всегда надевал в последнюю очередь.

— Ты молчалив сегодня, — заметила Кара. — И угрюм. Неужели из-за представления Дезмонда? Поверь, ты не пропустил ничего особенного.

Бэстифар обернулся.

— По-твоему, только что я был угрюмым? — наигранно возмутился он.

— Ты угрюм сейчас, — кивнула Кара. Она неспешно поднялась с постели и накинула бордовый халат, расшитый синими узорами. — Впрочем, можешь отрицать, если хочешь. Но, сам знаешь, меня ты не обманешь, государь.

Бэстифар ухмыльнулся.  

Кара воплощала в себе все то, что ценилось в малагорских женщинах. Гордая, страстная, строгая и рассудительная. Она никогда не говорила лишнего, всегда прислушивалась к обстановке, но, если обстоятельства позволяли, была убийственно прекрасна в своей прямолинейности. Эту черту Бэстифар ценил в ней особенно сильно.

Они никогда не говорили о романтических чувствах. Не признавались друг другу в любви и не строили планов на будущее. Кара знала, что для малагорского царя она может быть одной из множества жен без права претендовать на большее. Но была единственной, ведь она одна могла дать Бэстифару то, чего он хотел. Вот уже много лет их связывало одно лишь удовольствие. Кара придавалась ему с той же страстью, с какой аркал относился к боли. Кара была истинной любимицей богини искушения Толиады, хотя в Малагории никакие боги, кроме великого Мала, не были в почете.

— Я давно не надеюсь увидеть в цирке Дезмонда что-то особенное, — вздохнул Бэстифар, не скрывая разочарования.

Кара сложила руки на груди.  

— Он старается, Бэстифар, ты же знаешь. Может, у него выходило бы лучше, не страшись он так сильно тех двух часов, на которые ты оставляешь его наедине с расплатой? Даже мне иной раз кажется, что проходит гораздо больше времени, нежели было оговорено. — Она испытующе прищурилась. — Я никак не возьму в толк, зачем ты его держишь. Он ведь только раздражает тебя.

Бэстифар отвел взгляд. Он всегда старался уйти от разговора, когда речь заходила об этом. Кара продолжила:

— Мальстен никогда не просил тебя избавить его от расплаты, и тебя это угнетало. Дезмонд же только этого и ждет, но ты заставляешь его мучиться несколько часов. И одновременно это тебя злит. Кого ты на самом деле мучаешь? Или тебе просто нужен данталли, чтобы пытать охотника?  

Бэстифар строго взглянул на Кару. Другие на ее месте могли бы стушеваться. Она осталась невозмутима.

— Данталли полезен как ресурс, — сказал он. Прозвучало слишком отстраненно, чтобы Кара поверила.

Она скептически приподняла бровь и приблизилась к Бэстифару, соблазнительно раскачивая бедрами.

— Дело только в этом? В ресурсе? — Она усмехнулась. — Ресурсом может быть любой данталли. Ты можешь завести себе даже нескольких. Для ресурса. Но я почему-то уверена, что это не умалит твоего раздражения, ведь для тебя по-настоящему ценен только Мальстен.

Бэстифар состроил недовольную гримасу, но Кара продолжила настаивать:

— Иначе ты не считал бы дни до того момента, как дочь охотника вернет его в Грат. — Она замерла и заглянула в его темные глаза. — Ты изменился после того, как он сбежал. Я до сих пор не понимаю, что вас связывало. — Кара понизила голос до заговорщицкого шепота. — Я даже думала, что вы с ним... Но ты к нему не прикасался.

Бэстифар ошеломленно вытаращился на нее, не сразу поняв, о чем речь.

— Что? Нет! — Он возмущенно всплеснул руками и поежился. — Боги, как ты только могла подумать! 

— У всех свои причуды, — снисходительно заметила Кара. — К слову, вряд ли я бы тебя осудила, но и в восторге, пожалуй, не была бы.

— Удивительная способность все опошлить! — фыркнул Бэстифар.

— Что ж, тогда объясни. — На губах Кары появилась тень улыбки. — Чего ты хочешь? Зачем тебе все это?

Бэстифар, посерьезнев, посмотрел ей в глаза.

— Хочу понять, — сказал он. Кара молчала и ждала дальнейших объяснений, поэтому он нехотя продолжил: — Понять, что я такого сделал, чтобы Мальстен так поступил. Я столько лет считал его другом, помогал ему во всем, дал ему дом, работу, убежище. А Грэг Дэвери вот так запросто убедил его, что я монстр, и подначил сбежать?! Что-то не сходится, и я хочу понять, что. Мальстен должен ответить... — Бэстифар осекся. Кара ждала, что продолжением будет «за то, что сделал», но Бэстифар отвел глаза и добавил: — на мои вопросы. 

Кара изумленно уставилась на него. Он усмехнулся.

— Что? Не ожидала, что причина моих поисков — простое любопытство?

— Это вовсе не простое любопытство, — серьезно возразила Кара и потянулась, чтобы поцеловать его.

Обычно рядом с ней он забывал обо всем и увлеченно придавался страсти, однако в этот раз он ответил на поцелуй, словно по привычке, а не по желанию. Вид у него оставался задумчивым и опустошенным.

Кара отстранилась и внимательно посмотрела на него.

— Ты не в настроении, — констатировала она.

Бэстифар поискал на ее лице признаки обиды, но не увидел их. В своей душе Кара всегда оставляла место для здорового безразличия. Трудно было сказать, принимает ли эта женщина хоть что-то близко к сердцу.

— Я в настроении, — улыбнулся Бэстифар. — Но, на самом деле, я хотел попросить тебя кое о чем.

Кара заинтересованно приподняла брови, и Бэстифар отодвинул тяжелую занавеску, за которой на резном маленьком столике лежал кнут для укрощения львов. Увидев его, Кара нахмурилась.

— Бэстифар, — качнула головой она, — ты же не хочешь, чтобы я...

Он протянул ей кнут и отошел на несколько шагов, разведя руки в стороны.

— Ударь меня, — сказал он. В глазах его блестела азартная уверенность.

— Это нехорошая грань любопытства, — Кара плотнее завязала халат шелковым поясом, неуверенно повертев кнут в руках. Их с Бэстифаром связывало множество ночей, и Кара с энтузиазмом поддерживала его идеи, однако он никогда прежде не просил ее ни о чем подобном.

— Смелее, — улыбнулся он.

— В чем смысл? Ты ничего не почувствуешь, — пожала плечами Кара. Бэстифар не счел нужным отвечать, он лишь выжидающе смотрел на нее, понимая, что она исполнит его желание.

Она нерешительно размахнулась и зажмурилась, услышав жуткий звук удара. На груди Бэстифара появилась тонкая красная полоса, быстро наливающаяся кровью. Аркал даже не поморщился.

— И что теперь? — спросила Кара. Она дышала так тяжело, словно один этот замах выбил ее из сил. Она знала, чего именно он от нее хочет, но понимала, что не сумеет ему этого дать. Никто не сумеет.

— Попробуй еще раз, — сказал Бэстифар. 

Кара постаралась обуздать смешанные чувства и, задержав дыхание, нанесла еще один удар. Новый след пересек первый. Бэстифар изучающе смотрел, как из ран начинает сочиться кровь. Его взгляд призывал не останавливаться.

Кара разозлилась на собственное бессилие. Она больше не медлила, перестала задавать вопросы. Практически без пауз она нанесла еще четыре удара в полную силу, оставив глубокие борозды на груди аркала. Его лицо оставалось невозмутимым и почти скучающим. При этом он силился понять, где теряет ощущение. Он видел взмах кнута, слышал, как тот рассекает воздух, потом кожу его тела, а затем улавливал легкое  стравливание давления от кровотечения, однако больше не было ничего. То, что он так часто видел на лицах других, то, чем он искусно владел с самого своего рождения, было ему недоступно.

Кара замерла. Она отбросила кнут, тяжело дыша. Бэстифар вопрошающе посмотрел на нее и удивился, увидев злость, пылающую в ее темных глазах.

— Почему ты остановилась? — спросил он.

— Не собираюсь больше уродовать твое тело без толку. — Кара вздернула подбородок и вызывающе посмотрела на него. — Ты все равно не чувствуешь этих ударов, я не могу дать тебе того, чего ты хочешь!

Бэстифар не понял, как трактовать эту реакцию.

Кара поправила халат и решительно направилась к двери.

— Как бы ты ни пытался, что бы ни делал, ты этого не ощутишь, Бэстифар, такова твоя природа, — холодно произнесла она, обернувшись. На лице ее появилась печальная усмешка. — Единственный, кто мог причинить тебе боль, это Мальстен Ормонт. Он сделал это, когда ушел.

Бэстифар застыл, глядя в спину любовницы.

У самого выхода из комнаты, Кара оглянулась и окинула его снисходительным взглядом. Она кивнула на кровоточащие борозды, пересекающие его грудь, и напомнила:

— Не забудь промыть раны. Боли ты, может, и не чувствуешь, но грязь занести можешь. Будь осторожнее с этим.

Не дожидаясь ответа, Кара вышла в коридор.