Нити Данталли

<1.5 года назад>

Сальди, Крон.

Двадцать второй день Юстина, год 1487 с.д.п.

После захода солнца на улицах Сальди не было ни души.

Аэлин хмуро озиралась по сторонам под стеной проливного дождя, надеясь найти постоялый двор, просушить одежду и принять ванну. Однако отыскать место для ночлега в незнакомой и совершенно заброшенной на вид деревне было не так просто.

Сгорбив плечи, Аэлин двинулась вдоль по главной улице. Надеясь на участливость местных жителей, она решила, что заглянет в первый попавшийся дом и спросит у хозяев, где найти постоялый двор. 

Позади себя Аэлин вдруг уловила какое-то движение и резко обернулась, выхватив паранг: ей показалось, что за углом ближайшего дома мелькнула маленькая фигурка, которая могла принадлежать как ребенку, так и мелкому иному существу. И, если судить по скорости, вряд ли это был человек.

Выругавшись про себя, Аэлин крадучись направилась в ту сторону, где уловила движение, предчувствуя схватку с монстром. Она надеялась, что в деревне найдется староста, способный заплатить ей за работу. Убивать иных бесплатно она этой ночью совершенно не хотела. 

Вдруг в небольшом амбаре по правую руку от Аэлин послышался какой-то шум. Она среагировала мгновенно, ворвалась в амбар и занесла руку для удара.

Высокий черноволосый мужчина, одетый в старый грубый кафтан и потертые темные штаны, испуганно вскрикнул и повалился на спину, выставив руки перед собой.

— Нет! Нет, прошу, не убивай меня! — закричал он.

Аэлин замерла.

— Кто ты? — Вопрос прозвучал грубее, чем ей хотелось. Она ожидала увидеть здесь свой будущий заработок, а не перепуганного селянина.

— Закрой дверь! Закрой ее, скорее! — вместо ответа затараторил мужчина, не спеша подниматься. Аэлин недоверчиво прищурилась, однако все же последовала экспрессивному совету незнакомца. Помещение погрузилось в темноту, однако Аэлин уже успела к ней привыкнуть на улице. 

— Ты местный? — спросила она, убирая паранг.

— Да, я... то есть, нет. Я перебрался сюда... живу теперь в Сальди. Можно сказать, местный, да. Меня зовут Шим, — сбивчиво ответил он.

— Аэлин. — Она представилась, подав мужчине руку. Тот улыбнулся и, приняв помощь, поднялся. Ладонь его оказалась сухой и горячей. — Что здесь происходит, Шим? Где жители?

— Прячутся, — сказал он, проведя рукой по аккуратной бородке, обрамляющей рот. — Кто в погребах, кто еще где. На улицу никто ночью носа не кажет. Я заработался и не успел уйти до темноты. Пришлось остаться здесь.

Аэлин нахмурилась.

— От кого все прячутся?

— От кваров. Это такие...

— Пожиратели плоти, — кивнула она. — Я знаю, кто это. И много?

— У них здесь целое гнездо образовалось. С месяц, наверное. Они уходят с рассветом в Зимний лес. Там есть сторожка лесничего. Его загрызли, ни косточки не оставили! Я сам не видел, но так говорят. Никто не может их прогнать или убить... все боятся проклятья. 

Аэлин закатила глаза. Люди обожают придумывать мифы, которыми обносят, как прочной стеной, многих иных существ. Так спарэгам и тринтелл приписывают магические способности, а кварам — проклятия, хотя ни те, ни другие не обладают магией. Практически вся магия была выжжена с лица Арреды вместе с некромантами.

На деле квары — самые обыкновенные мелкие хищники. Небольшие остроухие создания, покрытые огнеупорной чешуей, которые представляют угрозу, когда сбиваются в стаи.  Несколько раз укусив жертву, пожиратели плоти лишают ее возможности двигаться и съедают заживо. Крайне неприятные существа. Известно, что бодрствуют они ночью, а днем спят в облюбованных укрытиях. Но мнение, что днем они более уязвимы, ошибочно — даже охотник не рискнул бы побеспокоить кваров днем: они просыпаются и становятся куда более агрессивными, нежели в ночное время.

Аэлин хмыкнула.

— Ясно. Что ж, похоже, я появилась весьма кстати. Придется очистить Сальди от этих паразитов. — Она вновь обнажила паранг. 

— Что? А проклятье как же? Одной из них хочешь стать? — испуганно спросил Шим.

Аэлин прищурилась. Вообще-то, этот статный мужчина не производил впечатления пугливого селянина. Когда приглаживал бородку, он и вовсе выглядел властным и опасным стратегом. Трудно было сопоставить его облик с голосом, в котором дребезжало столько страха. Может, обманчивое впечатление — дело рук темноты, которая всему вокруг способна придать более устрашающий вид?

— Нет никакого проклятья, — терпеливо сказала Аэлин. — Это выдумки.

— Почем тебе знать? — почти обиженно буркнул Шим.

— Потому что я уже не раз ходила на кваров, и пока, как видишь, не стала одной из них. Я охочусь на иных существ. Так что мне не впервой.  

Шим изумленно уставился на нее. В глазах появилась смесь недоверчивости и восторга, проглядывающего даже через темноту помещения. Аэлин усмехнулась: весьма предсказуемая реакция.

— Да-да, многие удивляются, — отмахнулась она. — Надеюсь, в деревне найдутся люди, готовые заплатить за мои услуги?

Шим неопределенно повел плечами.

— Ты действительно пойдешь одна на целую стаю?

— Что-то я не вижу здесь толпы добровольцев, желающих составить мне компанию.

Шим закусил губу.

— Тогда я с тобой! — решительно заявил он.

Аэлин недоверчиво приподняла бровь.

— Ты оружие-то в руках держал когда-нибудь?

Шим обиделся и насупился.

— Пару раз приходилось. Думаю, справлюсь, — сказал он. Уверенности в его словах не слышалось.

Аэлин вздохнула.

— Похвальный героизм, но лучше побудь здесь.

Она направилась к двери, но Шим догнал ее.

— Нет, одну я тебя не оставлю! Это... неправильно! Подожди, только вооружусь чем-нибудь, и...

Аэлин вздохнула. Стилет скользнул ей в руку из рукава, и она протянула его Шиму.

— Вот. Бери, если так настаиваешь. Но все же советую тебе остаться. 

Шим с энтузиазмом схватил стилет и изучающе уставился на него.

— Чтобы убить их всех, нам ведь надо собрать их в одном месте, так? — спросил он. Аэлин кивнула. — Что ж, тогда ловить их будет проще на живца.

Он без колебаний прочертил глубокий порез по своей ладони, даже не поморщившись. Аэлин ахнула и зашипела так, будто острый конец стилета прошелся по ее собственной ладони.

— Ох! — выдохнула она. — Шим, отчаянный ты идиот, зачем же так? Ты хоть понимаешь, как это опасно? Квары на тебя слетятся, как мухи на мед!

Он невесело усмехнулся.

— Знаешь, я нечасто так пугаюсь, чтобы вверить свою жизнь первому встречному. Надеюсь, ты хорошая охотница.

Аэлин поджала губы. Такое доверие объяснялось либо храбростью, либо глупостью. Ни то, ни другое не являлось гарантом выживания. 

***

Они бежали к лесной сторожке, по щиколотку увязая в размокшей грязи, а за ними, ведомая зовом крови, неслась дюжина кваров. Ненасытные твари с горящими желтыми глазами не знали усталости и мчались, чтобы полакомиться двумя глупцами, рискнувшими выйти ночью на улицу.

Несколько раз Шим запинался и падал. Аэлин помогала ему подняться, дивясь благосклонности Тарт: в удачные моменты квары отставали и замирали, словно оправлялись от приступа изжоги.

Из сторожки, до которой Аэлин и Шиму чудом удалось добраться, выскочило еще с полдюжины хищников.

— Берегись! Это самки! Они стерегут потомство, они злее! — предупредила Аэлин.

Стая напала. Квары, подпрыгивая, словно игривые псы, старались укусить Аэлин в руку или ногу. Ее спасала отточенная годами реакция и дождь, существенно замедлявший кваров.

Один успел вцепиться зубами в ногу Шиму, однако тот лишь выругался и проткнул хищнику глаз стилетом. Для крестьянина, никогда не державшего в руке оружие, он действовал даже слишком хорошо.

Отбившись от напавших на нее хищников, Аэлин ринулась к сторожке. Самки яростно бросились к ней, и Аэлин едва не угодила под их острые клыки, однако сумела вовремя нанести несколько ударов, спасших ее от укусов.

Через пару минут напряженной схватки у сторожки осталось лишь два человека и полторы дюжины разрубленных и проткнутых кваров.

Шим тяжело дышал.

Аэлин приблизилась к нему.

— Как нога?

— Жить буду, — тут же ответил он, будто с момента ранения готовился сказать именно эту реплику. Аэлин не сдержала улыбку.

— А мы неплохо сработались, да? Может, мне тоже стать охотником? — просиял Шим. Аэлин покачала головой и положила руку ему на плечо.

— Поверь, это не лучшая из твоих идей. Идти сможешь?

— Вполне. Почти не болит. Немеет только немного... — ответил Шим и задумчиво уставился на сторожку. — А ведь там их сокровищница, так?

Аэлин кивнула. Квары имели склонность к кражам. Чаще всего они похищали у людей мелкие предметы быта, особенно блестящие, и складывали их в том месте, где обустраивали гнездо.

— Решил поживиться? — В голосе Аэлин прозвучало легкое осуждение.

— Они украли из моего дома медальон. Он принадлежал моей покойной матушке и очень ценен для меня. Хочу найти его. Не составишь мне компанию?

Аэлин пожала плечами. В конце концов, Шим действительно помог ей собрать кваров в одном месте. Почему бы теперь не подсобить ему в поисках?

— Ладно, идем.

Она двинулась внутрь первой и, войдя в сторожку, растоптала сложенные у печи яйца кваров. Шим, неприязненно морщась, следил за ее движениями, но не говорил ни слова. Затем они молча спустились в подпол, где с помощью огнива и кремня сумели зажечь масляный фонарь и осмотреться.

Здесь и вправду была сокровищница. Квары успели собрать достаточно много трофеев с жителей Сальди. Аэлин тяжело вздохнула: похоже, поиски могут затянуться.

— Тебе бы сначала раны обработать, — предложила она. Шим махнул рукой.

— Успеется. Хочу найти медальон по горячим следам.

— Ладно, — согласилась Аэлин. Она считала, что раны от укусов лучше обрабатывать сразу же, но ее спутник горел таким упрямством,что она не стала тратить силы на убеждения. — Как он выглядит? Я помогу. 

— Овальный серебряный медальон с маленьким рубином в центре и на длинной тонкой цепочке, — описал Шим.

Аэлин кивнула и принялась искать.

В заваленном крадеными вещами подполе лежали целые горы вещей. Аэлин потеряла счет времени, пока тщетно пыталась найти медальон. Ей встретились три, но ни один из них не подходил под описание. Она погрузилась в свои мысли и продолжила перебирать вещи, пока из раздумий ее не вывел усталый стон Шима. Он тяжело оперся на стену и качал головой, пытаясь прийти в себя и унять головокружение. Аэлин невольно посмотрела на его ногу. Штанина сильно намокла от крови. Похоже, укус квара оказался глубже, чем показалось на первый взгляд.

Аэлин нахмурилась.

— Ты теряешь много крови. Нужно перевязать рану.

Она вылезла из подпола и в сундуке с вещами лесника нашла чистую рубаху, которую беззастенчиво порвала на лоскуты. Шим шатко добрался до лестницы, высунул голову в комнату и с любопытством ребенка наблюдал за Аэлин. Когда она вернулась, он покорно уступил ей дорогу. Она смерила его недовольным взглядом и кивнула.

— Сядь.

Шим усмехнулся, услышав этот приказ, но повиновался и сел прямо на кучу краденых вещей. Аэлин начала туго перематывать рану прямо поверх штанины, чтобы остановить кровь. Как ни странно, Шим не вскрикнул и даже не вздрогнул от ее манипуляций. Он сосредоточенно хмурился, глядя на то, как ткань краснеет от крови.

— Что, совсем не больно? — спросила Аэлин. 

Шим пару мгновений выглядел растерянным.

— Терпимо, — неуверенно ответил он, тут же подняв глаза на завалы хлама. — Гляди! — Он потянулся наверх и выудил из самой близкой груды небольшую потертую тетрадь в твердом переплете. — Не знал, что квары похищают и книги. Они, что, умеют читать?

Аэлин безразлично пожала плечами.

— Не умеют. Может, это принадлежало леснику?

Шим опустил глаза в тетрадь.

— Нет, это не его. Тут написано, что это какие-то заметки Грэга Дэвери. Я знать не знаю, кто это, но точно не лесник.

Аэлин ошеломленно уставилась на Шима.

— Что? — воскликнула она, вырывая тетрадь у него из рук. Шим нахмурился, поднялся и сделал шаг прочь от Аэлин, даже не припав на раненую ногу.

— В чем дело? Кто этот Грэг? Твой... жених?

— Он мой отец, — качнула головой Аэлин, бережно перелистывая старые страницы. — Пропал некоторое время назад. Вообще-то я ищу его... — Она боязливо огляделась вокруг. — Если он наткнулся на это гнездо днем... квары могли...

— А как он выглядит? Твой отец, — участливо спросил Шим.

Аэлин прерывисто вздохнула.  

— Высокий, с зелеными глазами. Довольно широкое лицо, волосы чуть темнее моих. Нос большой... ну, по крайней мере, мне всегда казался большим. — На ее лице мелькнула печальная улыбка, в глазах блеснули слезы. — Он... тоже охотится на иных. И если он здесь был...

— Я никого похожего в Сальди не видел, а квары здесь поселились относительно недавно. К тому же, если он такой же хороший охотник, как ты, он бы здесь не пропал.

Аэлин, не мигая, смотрела в неопределенную точку пространства. Шим участливо положил ей руку на плечо.

— Его здесь не было, — заверил он. — Я бы знал.

Аэлин качнула головой, вновь опуская глаза в дневник отца и листая страницы до последней записи. Не было ни даты, ни указания города. Лишь пометка на скорую руку: «Наткнулся на одно очень странное место. Нужно проверить, могут быть замешаны существа...», а внизу еще более размыто виднелось чье-то имя.

— Не могу прочитать, что тут написано, — прищурилась Аэлин, смаргивая слезы.

Шим наклонился и медленно произнес:

— «Поговорить с... Мальстеном О.». Ты знаешь какого-нибудь Мальстена О.?

Аэлин сокрушенно покачала головой.

— Анкордского кукловода звали Мальстеном Ормонтом. Вполне себе «Мальстен О.», но вряд ли отец пишет о нем, его ведь казнили в Чене, — всхлипнула она.

Шим пожал плечами.

— Тогда, видимо, это какой-то другой Мальстен. Может, стоит разыскать этого человека и узнать, о чем он говорил с твоим отцом? И где.

— Надежды мало, — развела руками Аэлин. — Как я буду искать человека, у которого знаю лишь неполное имя?

— Так же, как искала отца, наверное? — предположил Шим. — Только, может, чуть сложнее... хотя имя все же довольно редкое. Тебе может повезти. 

Аэлин не была уверена ни в чем, но впервые за долгое время у нее появилась хоть одна призрачная нить, способная привести к отцу. Шим сжал ее плечо.

— Твое появление в Сальди — это воля Тарт, Аэлин. Ты избавила нас от кваров. Богиня удачи не может не улыбнуться тебе после этого!

Она тяжело вздохнула.

— Может, ты и прав. Что ж, давай поищем твой медальон?

— Думаю, я отложу поиски, — поморщился он. — Нога начинает болеть зверски. Нужно добраться до дома, пока я еще могу это сделать. Кажется, я сегодня нашел все, что искал. Я сумел помочь тебе, а это уже немало.

Аэлин благодарно улыбнулась.

— Спасибо тебе, Шим.

— Не благодари, — улыбнулся он, и его улыбка показалась чересчур хищной, однако Аэлин не заострила на этом внимания. — Пойдем, я покажу тебе, где ты сможешь остановиться и отдохнуть. Мне по пути.

***

<настоящие дни>

С тех пор, как Аэлин нашла дневник отца, прошло полтора года. Она до сих пор не знала, как путевые заметки Грэга Дэвери оказались в Сальди: судя по ответам местных жителей, он никогда там не появлялся. Настроившись на длительные поиски, Аэлин обошла все окрестные города и селения в надежде напасть на след Грэга или человека по имени Мальстен. Она продолжала искать, даже когда зона поиска расширилась на несколько королевств, и лишь в Прите она нашла нужного человека, который на поверку оказался и не человеком вовсе... 

Аэлин невесело усмехнулась и посмотрела на раненого данталли. Тот не приходил в себя. Боги будто напоминали: у тебя все еще есть шанс его убить. Но Аэлин понимала, что этот счастливый шанс упустит. Она уверенно встала рядом с ним против анкордцев, предпочла поверить в его ложь о Рерихе и Красном Культе. Рассуждай Аэлин холодно, она заподозрила бы Мальстена во лжи с первых минут, заставила бы его порезать руку и показать цвет крови, а не принимала бы на веру счастливые совпадения. Но ей хотелось ему верить. И даже после утверждения правды это желание не прошло.

Аэлин не знала, могла ли привязаться к Мальстену Ормонту за пару дней знакомства. Если так, это была слишком жестокая шутка даже для богов Арреды. Аэлин не хотела об этом думать, но против воли возвращалась к этой мысли снова и снова. И все реже в отношении Мальстена в ее разуме звучало слово «монстр», которое она использовала, обозначая иных существ. 

У меня было множество шансов убить вас или причинить вред, но я этого не делал и не собираюсь. Моя ложь была обусловлена лишь желанием предотвратить то, что происходит сейчас! Я вам не враг, леди Аэлин, пожалуйста, поверьте мне...

Аэлин отвернулась от Мальстена, чтобы его слова перестали назойливо воскресать в ее памяти. А вместе с тем — его сбивчивый рассказ о Грэге, где было столько белых пятен. Сальди... Прит... это так далеко от Малагории. Что-то в этой истории было неправильно, казалось наигранным, нечистым. Если Грэг до сих пор в Малагории, как его путевые заметки попали в Сальди? Либо все просто, и Мальстен лжет, либо дневник попал в Крон неслучайно. Осталось только понять, как именно. 

***

К вечеру небо разродилось дождем. Аэлин оставалось лишь поблагодарить Тарт за то, что ее временное убежище укрывало от капель и позволяло поддерживать огонь.

Отвлекая ее от раздумий, Мальстен вдруг беспокойно заворочался на земле. Аэлин опасливо взглянула в его сторону. Стилет, спрятанный в рукаве, вновь обжег ей руку.

Она позвала Мальстена. Он не ответил. Через несколько мгновений его голова повернулась в сторону, и брови сошлись к переносице. В свете огня лицо раненого заблестело от пота, с губ сорвался прерывистый вздох. Аэлин приблизилась к нему и осторожно дотронулась до его лба, тут же ахнув и отведя руку: у Мальстена начался сильный жар. Могла ли грязь проникнуть глубоко в рану? Аэлин вычищала ее, как могла, но из-за цвета крови не была уверена, что все сделала правильно.

А если боги решили сделать всю работу за меня? — подумала она, и эта мысль привела ее в ужас. 

— Ох, нет! — воскликнула Аэлин, бросаясь к своей сумке. Она лишь надеялась, что у нее осталось хоть что-то от ее снадобья против лихорадки. Толченый корень златолиста должен был остановить заражение, если еще не слишком поздно. — Есть! — победно воскликнула она, извлекая из сумки пузырек. Остатков корня должно было хватить на одну порцию отвара.

Не теряя времени и надеясь, что на данталли это средство подействует так же, как на человека, Аэлин бегло разлила по мискам приготовленную похлебку, сполоснула котелок и спешно набрала воды для отвара, тут же высыпав туда остатки корня златолиста. 

Пока готовилось снадобье, Аэлин сидела возле Мальстена. Его била лихорадочная дрожь, лицо было белым, как известь.

Порыв холодного ветра побеспокоил убежище под соснами, шум дождя обратился в пугающий мистический шепот, и Аэлин почудилось, будто она слышит замогильный голос посланника Рорх — Жнеца Душ. Она не знала, так ли плачевно состояние Мальстена, но отчего-то ощутила острое желание выхватить паранг и сражаться, даже если противником окажется посланник бога. Сомнения рассеялись, как дым: теперь Аэлин понимала, что не только сама не станет убивать Мальстена Ормонта, она и кому угодно другому не позволит этого сделать.

Во всяком случае, не сейчас...

Мысленно подгоняя время, которое требовалось для приготовления отвара, Аэлин отогнула повязку и осмотрела рану. Края выглядели плохо: кожа вокруг них потемнела. Оставалось лишь надеяться, что у данталли такой ужасный темный цвет за счет крови был признаком воспаления, а не омертвения.

Когда отвар наконец был готов, Аэлин приподняла голову раненого.

— Мальстен, вы меня слышите? Вам нужно выпить это.

Она приблизила небольшой котелок к губам данталли, и тот вдруг открыл глаза, уставившись на нее невидящим взглядом.

— Нет! Стой! — отчаянно воскликнул он, взмахнув рукой так, что едва не заставил Аэлин разлить отвар. Она быстро совладала с волной мимолетной злости на Мальстена, отставила котелок и взяла его за руку.

— Не надо, Бэс... — тихо произнес он.

Аэлин нахмурилась.

Бэс? Что это за имя такое? Мужское? Женское?

Подумав, что в бреду Мальстен может вспоминать о какой-то женщине, Аэлин, к собственному удивлению, почувствовала горечь на языке. Она с усилием взяла себя в руки и вновь заговорила с раненым ласково и вкрадчиво:

— Мальстен, это Аэлин. Посмотрите на меня.

Взгляд данталли не прояснился, однако дыхание стало спокойнее.

— Аэлин... — повторил он.

Она вновь осторожно взяла котелок и поднесла его к губам раненого.

— Выпейте это, Мальстен. Ну же...

На этот раз он послушался и выпил отвар. Через полминуты глаза его снова закрылись, и он погрузился в беспамятство.