История об Альбарлакхе
Далеко, где-то в горах. Давным-давно
По огромной крутой горе стремился караван. Он был настолько длинный, что, когда двигался, напоминал змею, обвивающую холодное тело массивных гор Кавальранна. Впереди ехала широкая колесница, выполненная без наличия каких-либо драгоценностей, лишь серое и жесткое железо – вот из чего она состояла. За этим железным панцирем ехало ещё несколько колесниц и десятки воинов, скачущих на своих преданных скакунах. Это ехал Альбарлакх, завоеватель Серого моря и Центра света. Он направлялся на вершину горы, чтобы выполнить священный обряд. На самой высокой горе жил мудрый старец, монах, который благословлял новоиспеченных властелинов на правление.
Когда панцирь доехал до вершины, Альбарлакх немного обомлел. На вершине холодной вершины было тепло, повсюду был песок. Кроме песка на ней не было абсолютно ничего. Ветерок лениво поднимал его и перед взором властелина появились незамысловатые фигуры, состоявшие из маленьких песчинок, подвластных ветру. В центре сидел старик, с закрытой капюшоном от света головой. Он сидел, глядя вниз, никак не реагируя на происходящее рядом. Он напоминал больше всего не человека, а монумент непревзойдённого уединения с Богом и таинственной мудрости. Альбарлакх подошел к нему, восхищаясь его неподражаемой сдержанностью и нейтральностью к этому пустому миру и сказал:
— Здравствуй, старец. Я не простой путник, я...
— Знаю я кто ты, – перебил его старик, не поднимая взгляда. – Альбарлакх – сын Бурислаха, живущего на той стороне моря.
— Я новый царь этой земли! – промолвил человек, вооруженный величественного размера мечом.
— Завоеватель Серого моря, именуемый первым после богов, – дополнил мудрец.
— Да! – с ноткой растерянности, но громко произнес он.
— Я знаю, зачем ты пришел, но ты обязан сам назвать причину своего визита, – сказал надменно монах.
— По священным обычаям, – начал свою речь Альбарлакх, – я должен попросить у тебя благословения на правление, получив которое от тебя, я буду намерен получить его и у Богов, ведь ты послан ими нам. – Альбарлакх закончил свою околоторжественную речь.
Монах сидел долго и думал. Он будто в пал в вечный сон, но вдруг он поднял свою голову. Он был слеп.
— Я благословлю тебя, но при одном условии, Альбарлакх. Ты должен поклясться своей душой Богам, что выполнишь его.
Властелин был в смятении. Что же такого он сделал перед Богами, что намерен выполнять ещё какую-то лишнюю волю? Но Альбарлакх всё понимал, у него не было дороги назад, поэтому он предпочёл согласиться:
— Конечно, я сделаю это, только скажи что? – попросил он старца.
— Через восемь недель у тебя родится сын, безгрешное дитя, – сказал старец. – Ты должен забрать у него жизнь в дар Богам.
Воин ещё больше удивился, ему не верилось, что именно такую волю попросят Боги. Он смотрел на старика, маленького и сгорбленного, но в разуме. Альбарлакх наблюдал, как монах превращается в исполинское чудовище, которое хранит в заточении его судьбу.
— Я должен убить своего новорождённого сына? – царь, потеряв рассудок, хотел было вынуть меч и отрезать голову старику, но понимал, что это невозможно.
— Неважно, какого, – резко начал отвечать посланник всевышних, – важно лишь то, чтобы твой сын не стал твоим наследником. Убить его, когда он будет совсем дитя будет лучше, чем сделать это тогда, когда он уже будет взрослым.
Альбарлакх был в бешенстве: он, повелитель почти всего мира, который завоевал десятки городов и пересёк на кораблях Серое море, должен убить своего наследника по желанию ничтожного старика, живущего в горах.
— Я не буду делать этого!
— Ты должен.
— Почему?
— Тебе нельзя продолжать свой род.
— Что? Как ты смеешь такое говорить?
— Я говорю то, что мне дозволено. Я вижу будущее, оно не будет светлым, если у тебя будут потомки, царь.
— Что же будет?
— Ты правда хочешь знать своё будущее?
— Я желаю его знать, – требовал Альбарлакх.
Старик поднял веки и стал мутными глаза смотреть в глаза Альбарлакха.
— Ты будешь великим царём, тебя будут уважать и бояться. Твой сын будет ещё величественнее тебя, укрепив царство, построенное тобой, он сделает его ещё могущественнее. Твой внук потеряет многое и умрет отравленным. Твой правнук проиграет во всех сражениях и превратит империю в маленький город. Твой праправнук вернет половину земель и продолжит род бесполезных правителей на сотни лет, а после у твоего очень дальнего потомка родится сын, который всю свою жизнь будет пить и развлекаться с женщинами.
— Меня не волнует то, что будет через сотни лет. Во всех семьях есть те, кто будет всегда первыми, и те, кто никогда не выйдет из последних.
— Ты меня не дослушал, – строго говорил старик, – у этого пьяницы родится сын, который изменит суть этого мира и превратит всё в хаос. Он сотворит огромную ошибку, которую никто не сможет исправить. Мир станет вечной пустыней.
Альбарлакх выслушал его. Закончив, старик закрыл глаза и вновь укрылся в капюшон.
— Раз так... – задумался он, ему совсем не хотелось умирать, оставив себя только на бумаге, – я выполню твоё условие.
— Дай мне руку, – сказал монах, нащупывая её.
Повелитель протянул руку, и старик, вынув небольшой кинжал, вырезал на его ладони стрелку, указывающую на мизинец. Кровь полилась из руки, и рисунка не было видно из-за большого красного пятна. Красная жидкость лениво стекала и падала на золотой песок.
— Прощай, Альбарлакх, – сказал монах, спрятав кинжал обратно в мантию.
— Прощай, – слабо промолвил некогда великий воин.
Властелин спрятался обратно в панцирь, и караван двинулся обратно. Вскоре он исчез из виду, оставив только следы на песке, которые при нескольких порывах ветра исчезли совсем.
Царь не спал две ночи, он всё думал об уговоре. Мысль о том, что ему придется умертвить своё дитя, не давало ему покоя. Мир для него перестал блистать красками. Третий день поездки выдался для него самым тяжелым, ему хотелось спать, но он не мог этого сделать, Альбарлакх пытался перебороть физическую потребность, но вскоре сдался и погрузился в глубокий сон. Ему снились те кошмары, которых он и боялся, они стали преследовать его.
Через восемь недель, как и сказал монах, у Альбарлакха родился сын. Мальчик повторял внешность своего отца всеми контурами. Когда повелитель смотрел на новорожденного младенца, он видел себя, это был не сын, это было его собственное отражение.
Ребёнок немного окреп. Когда он спал в отдельных покоях под присмотром нянек, которых его отец отпустил в эту ночь, Альбарлакх решил выполнить условие. Он тихо пробрался в комнату и подошел к кроватке. Мальчик сладко спал с улыбкой на лице, шевелив во сне своими крохотными пальчиками. Царь долго смотрел на своего сына, он не решался делать что-то дальше, он был напуган. Он не мог представить, что пришел к своему маленькому сыну, чтобы лишить его жизни. Сердце билось всё сильнее.
Наконец, набравшись смелости, он вынул кинжал и протянул руку к кроватке. Он замер, его рука с острым орудием висела над его сыном, сильно дрожа. Альбарлакх стал делать частые небольшие вдохи ртом и глубокие выдохи через нос. Сердце забилось настолько сильно, что стали слышны его удары. Словно он был в лихорадке, а рука с кинжалом тряслась как травинка на ветру. Царь стал медленно опускать её на сына. Глаза закрывались сами собой, не желая видеть смерть собственного сына. Альбарлакх поднес руку как бы для удара в сердце и вновь замахнулся. Но вдруг! Его что-то оттолкнуло, мгновенно появились силы, и в голове как будто что то вспыхнуло. Властелин вздрогнул, спрятал кинжал обратно в ножны и покинул покои. Младенец продолжил смотреть свой сон.