21. Южнее Калифорнии
Дом пылал, похожий на подожжённую головню; высокий огонь чадил в дрожащем воздухе. На помощь никто не спешил; когда увидят, что горит их сосед, непременно поторопятся, но позже - а пока... Маттео не раздумывал; в два удара он выбил крепкую входную дверь, запертую на стальной шпингалет и замок. Из коридора наружу вырвался столб пламени. Если туда войти, обратно выйдешь уже горящим, как факел.
Но она была там, на чердаке, пристёгнутой за ногу к трубе; бежать ей было некуда, поэтому Маттео ни секунды не колебался. Он не думал, идти либо нет, снял рубашку, оставшись в одной только белой нательной майке, и, обмотав ею локоть, коротким, резким движением разбил на кухне окно. Счёт шёл на секунды. Маттео перемахнул через подоконник и оказался в полыхающем аду.
В доме, где он наизусть знал скрип каждой половицы, бушевал пламень. Густой дым скрывал под чёрными клубами гостиную и кухню. Маттео раскашлялся, наощупь добрался до раковины и, обильно смочив рубашку водой из-под крана, прислонил мокрый край ко рту и носу. Дышать стало легче; глаза ещё слезились. Тушить дом он не собирался: это было бесполезно, слишком сильный пожар. Он двигался уверенно, хорошо зная, куда идти, и сделал бы это даже с закрытыми глазами. На лестнице видимость была немногим лучше. Покашливая, Маттео бросился на второй этаж, где задымление было ещё не таким сильным, и старался не смотреть вниз, на языки огня, которые уничтожали всё, что было ему дорого.
«Какая ирония» - подумал он, вспомнив Сент-Лейк, поднимаясь на чердак. Он завозился с ключами. Пальцы не дрожали, но это требовало времени. Тогда Маттео, вскипев, в два мощных удара плечом выбил к чёртовой матери деревянный люк - и там, в кольцах дыма и пыли, увидел насмерть перепуганную Миранду. Смочив край одеяла питьевой водой из бутылки, она сидела прикованной; судя по крови на запястье, пленница всё же пробовала выбраться, но только ссаднила кожу.
- Умница, детка, - пробормотал Маттео и, наспех разорвав рубашку на две части и сделав из лоскутов повязки, отдал одну Миранде. - Повяжи себе на лицо. Живее.
Она послушалась, дикими глазами - большими, по доллару, со слезами на ресницах - наблюдая за тем, как он быстро отомкнул наручники ключом и потянул её за руку, на ходу повязав мокрый лоскут уже себе. Он сунулся вниз, но там уже было сильно задымлено. Маттео заозирался.
- Что мы будем делать? - дрожащим голосом спросила Миранда. - Куда бежать?
- Тихо.
Он подошёл к старому забитому окну и дважды налёг на него плечом, но доски держались крепко. Тогда он, подняв из дальнего угла старый пустой огнетушитель, бросился на стену с ним. Миранда, затравленно сжавшись, наблюдала за тем, как Маттео, рассвирепев, пытался пробиться наружу, но, поняв, что это бесполезно, отшвырнул огнетушитель в сторону.
- Вот же хрень, - сказал он.
Грудь высоко вздымалась. Руки и плечи блестели от пота. Утерев его со лба запястьем, Маттео взглянул на люк и принял моментальное решение: как бы ужасно им ни пришлось там, внизу, но это был единственный шанс на спасение. Здесь, заточённые на чердаке, они могли только сгореть заживо.
Маттео, крепко взяв Миранду за руку, подхватил её одеяло и соскользнул по лестнице вниз. Огонь был уже там, и он пожирал их спальню. Маттео прикинул: до комода, где лежало кое-что нужное, совсем недалеко, а там и до двери рукой подать. Кровать уже полыхала. Пламенем охватило занавески. Маттео протянул Миранде руки и крикнул:
- Прыгай!
Времени думать, доверяет она ему или нет, не было. Она примерилась так, чтобы не удариться о ступеньки спиной, и рухнула ему прямо в руки: Маттео поймал. Он поставил девушку на половицы, и босыми стопами она ощутила жар между их щелей. Первый этаж - сплошной ад: там им не пройти. Но и через спальню закрыт проход на узкую площадку и пожарную лесенку: она была уже в огне. Миранда взахлёб раскашлялась, несмотря на повязку; она растерялась, но Маттео потянул её прямо туда, в комнату, где всё погибало.
- Что ты делаешь?! - закричала Миранда, заартачившись и уперевшись ногами в пол. - Туда нельзя!
- Если останемся здесь, сгорим! - рявкнул он и рванул её за собой.
Где-то внизу послышался громкий стон, затем треск: то рухнула сгоревшая лестница между первым и вторым этажом, и Миранда всхлипнула, поглядев себе за спину. Деревянный домик занялся очень быстро. Маттео, втолкнув её в комнату, залез в дальний ящик комода.
- Это так важно?!
- Не паникуй, - холодно ответил он и достал из-под стопки белья пистолет. Это была никакая не любительская пушка вроде однострельного Интратека, а Смит энд Вессон Сигма на семнадцать патронов, полностью заряженный. Также Маттео сунул в карман джинсов коробку с наличкой, где всегда хранил как подушку безопасности, про запас, тысячи четыре долларов - они им еще пригодятся - а после поманил Миранду. Она замерла, не желая подходить к нему, и он, смекнув, в чём дело, живо убрал пушку на предохранителе за ремень.
- Поди сюда, ну-ка, - пробормотал он и накрыл Миранду одеялом, а после поднял на руки.
Он всё делал быстро и уверенно, и она, одурманенная дымом, лишь раскашлялась:
- Но мы...
- Ничего не бойся. Жить будем. Обещаю.
Маттео, лучше закутав её в одеяло, исподлобья, яростно взглянул на стену пламени. Там, за запертой дверью, за полосой огня, был путь к свободе, и он собирался сделать всё, чтобы Миранда на самом деле выжила.
Она только крепче придержалась за его плечо, но он крикнул:
- Руки убери!
И в следующие пару секунд поняла, почему. Он рванул вперёд, даже не думая, бросился в огонь и, одним сильным ударом выбив дверь - та не была хлипкой, но Маттео оказался настроен очень решительно - едва устоял на краю шаткой лесенки, и так пострадавшей от пламени. Плечи ныли, от волос шёл дымок; боли не было - он подумал, что, скорее всего, заработал лишь несерьёзные ожоги. Маттео тряхнул Миранду: под покрывалом она только пискнула. Жива, значит. Он сорвал одеяло, на котором тлели слабые язычки пламени, и, всё еще держа девушку на руках, с сомнением опустил ногу на первую ступеньку. Та опасливо скрипнула под его весом. Внизу их поджидал огонь.
- Весело так занялось, - заметил Маттео и, взглянув на Миранду, прибавил. - Закрой глаза.
- Что ты будешь делать? - запаниковала она, дёрнувшись.
- Заткнись и делай, как я сказал.
Когда он говорил это таким голосом, Миранда моментально подчинялась. И теперь, лишь спрятав лицо в ладонях и зарывшись им на его груди, ощутила, что он накрыл ее голову ладонью. Она всё поняла и вспомнила. Внизу песок, дюна. Возможно, им повезёт и они упадут удачно...
Маттео не думал: пожаром был охвачен весь второй этаж, он чувствовал его кожей - а потому, сгруппировавшись и не раздумывая, прыгнул.
Песок смягчил падение; Миранда ощутила сильный удар, но поняла, что на его счёт удар этот пришёлся сильнее. Даже с крепко зажмуренными глазами мир превратился в кружащийся хаос; она сжалась, притянув руки к груди. Маттео, перекатившись боком, упал чуть в сторону, но недостаточно, чтобы не ощущать жар от огромного кострища, в которое превратился его дом. Он вдруг понял, что оставил машину слишком близко к огню, и скорее всего, она могла тоже загореться. От этого резануло в груди. Он был так привязан к своему Бронко.
Сухо раскашлявшись, Маттео наконец выпустил Миранду из железной хватки и смутно посмотрел на неё: кажется, с ней всё было в порядке. Она что-то говорила ему. Шевелились губы, но слова были не ясны - любые звуки, любой шум полностью отсутствовали. Маттео низко выдохнул, помассировал грудь. Дышать стало полегче; откуда-то издалека голос Миранды и волны, накатывавшие на берег, снова донеслись до него. Миранда потянулась к его голове. Рука её крупно подрагивала.
- У тебя кровь, - повторяла она, испуганно глядя на него. - У тебя кровь.
Он коснулся затылка и понял, что разбил его, но вряд ли сильно: скорее всего, просто ссадил кожу и заработал ушиб. Но во рту тоже было солоно от крови. Собрав побольше слюны, Маттео сплюнул в сторону. На песке осталось красное пятно.
Он встал; сначала на колено, затем на обе ноги, и, держа Миранду за локоть, попятился от огня к океану. Да, как он и думал, его Бронко загорелся. Качнувшись и едва не упав, Маттео устало прикрыл рукой глаза на пару мгновений - прежде, чем не ощутил что-то странное, недоброе. Он обратил взор на рощу и дорогу вдоль неё, и сразу увидел тёмно-синий джип - кто был внутри, понять сложно, но он подозревал, их двое, эти загадочные Р и К. Маттео напрягся. Он медленно шагнул на песок навстречу им. В ту же секунду джип резко взял с места и исчез за пролеском.
- Кто это? - дрожа и обняв себя за плечи, спросила Миранда. - Кто они такие?
- Понятия не имею, - бросил Маттео и сузил глаза. - А вот и подмога, кстати. Быстро же.
По верху пляжа, по старой дороге, с которой только что исчезли наблюдатели, двигался серебристый джип чероки. За рулём была женщина: Миранда разглядела её сквозь чёрный дым, который клубами валил от догорающего дома. Она быстро подалась навстречу незнакомке, но Маттео ловко перехватил её за руку и, дёрнув к себе, сказал:
- Ни слова о нас. Это ясно?
Она смерила его долгим взглядом. Сейчас был шанс спастись, серьезный, настоящий шанс. Лишь бы не спасовать и не повести себя глупо. Миранда спокойно кивнула.
- О'кей, - протянул он и, выправив майку из-под ремня джинсов, прикрыл ею рукоять пистолета. - Пойдём отсюда. Это моя соседка, Морин. Она живёт вон там, - он кивнул вбок, и Миранда тут же посмотрела в нужную сторону, - в первом же доме после моего. Она глуповата, но, я полагаю, успела вызвать пожарную службу, так что...
Он не закончил, потому что Морин уже покинула джип и трусцой добежала до соседа, мельком - и не без удивления - оглядев и Миранду. Ей было не меньше сорока семи - сорока девяти лет. Высветленные волосы хорошо скрывали седину. Она носила короткую стрижку, была высокой и сухой; мускулистые ноги выдавали неплохую бегунью, но фигура оказалась недостаточно красивой по своим формам, с широкой талией и плоской, повисшей маленькой грудью, что неудачно подчёркивали вязаный топ и простые короткие шорты. Миранда подумала, что её мама, будучи в прекрасной форме, никогда не надела бы ничего подобного. Для этого она была слишком элегантна, а таких людей считала обделёнными чувством вкуса.
- Боже, Маттео! - всхлипнула Морин и коснулась его плеч. Потрясённая видом полыхающего дома, она не заметила, как Маттео неуютно вывернулся из её рук. - Как же это вышло?!
- Ты позвонила в девять-один-один? - спросил он первым делом. Она мотнула головой.
- Да что ты, не успела. Я с покупками из Сильвертона, решила съездить в магазин побольше, но потом увидела дым, и... Маттео?
Миранда знала, что произойдёт: перед этим он напрягся всем телом, взгляд стал нечитаем. Он внезапно выхватил из-за пояса пистолет и ударил Морин рукоятью в висок. Миранда сделала к нему неловкий шаг, но одного его яростного взгляда хватило, чтобы пригвоздить её к месту. Миранда, облизнув губы, замерла.
- Стой, где стоишь, - велел Маттео и, склонившись над женщиной, упавшей ему в ноги на сырой и холодный песок, обхватил её шею и основание челюсти, а затем резко свернул в сторону - будто перед ним был не человек, а курица, которую он безжалостно умертвил, чтобы сварить в супе.
После, обшарив у Морин карманы и забрав ключи, он поднял её на руки, добрался до дома и, размахнувшись как следует, швырнул тело в огонь. Всё, что оставалось Миранде - безвольно смотреть на это. А какой у нее выход? Побежит от него, получит пулю в спину и вряд ли умрёт: он озаботится тем, чтобы она оказалась максимум парализована. Тогда он сможет делать с ней всё, что захочет. Кинуться на Маттео - смерти подобно. Чистое самоубийство. Он безжалостен, а она много раз доводила его до ручки. Рисковать Миранда не стала.
Видимо, при падении Маттео потянул ногу, поскольку сейчас хромал. И если прежде у пленницы был бы шанс сбежать от него, теперь шанс этот растаял при наличии пистолета.
- Помоги дойти, быстро.
Она послушно поднырнула ему под руку и, придерживая за талию, довела до джипа. Там, заняв место рядом с водителем, Миранда с тоской проводила взглядом свою догоравшую в ночи тюрьму - и думала о том, что по сути, тюрьма рядом с Маттео - это целый мир, и даже стен не нужно, чтобы она ощущала себя в заточении.
Развернув машину, он взобрался на дорогу и повёл джип прочь от домика на сваях - вернее, того, что прежде им было. Миранда думала, он собирается на выезд из города, однако он держал путь к дому на пляже, и её коснулось нехорошее предчувствие.
- Пристегнись, - холодно приказал Маттео. В его глазах плясало ровное, злое пламя. Миранда сделала как он сказал.
Дом оказался больше, чем его, а вблизи Миранда увидела - он был и новее, и благополучнее во всех отношениях. Маттео остановил джип под навесом и тихо велел:
- Выходи. Выкинешь что угодно против меня, переломаю хребет. Поняла?
- Да.
Он грозился этим ей, девушке, которой заботливо прикрыл голову от удара о землю. Девушке, которую едва не поцеловал одной из недавних ночей. Ту, кого выхаживал от пневмонии. Он не задумываясь сказал это, потому что правда сделал бы - и Миранда напомнила себе, кто он такой, и кивнула.
В окнах бежевого дома горел свет, задняя дверь была незаперта. Маттео дохромал ко входу и, взяв пистолет, поманил Миранду к себе. Она подошла.
- Ты зайдёшь следом за мной, или, сама знаешь, будет хуже.
- Хорошо.
Там, в кухонных окнах, она видела свет из столовой. За стеклом мелькали человеческие силуэты; Миранда подумала, что этим людям осталось только несколько секунд спокойной безмятежной жизни. Никто из них не выглянул на звук двигателя. Наверное, они думали, что это приехала Морин... кто она в этом доме? Судя по возрасту, хозяйка, мать семейства. Миранда крепко сжала губы, не желая думать о том, что сейчас произойдёт: она всё равно не может ничего сделать.
Маттео толкнул локтем заднюю дверь, где стекло было завешено цветастой шторкой: до обидного просто оказалось проникнуть внутрь. Миранда сморгнула выступившие слёзы, следуя за ним шаг в шаг, и вдруг почувствовала себя почти соучастницей преступления, хотя и знала, что абсолютно бессильна. В голове по инерции промелькнули десятки мыслей. Быстро залезть в джип и закрыться изнутри... Так у ублюдка есть пистолет, и он ни перед чем не постоит: выбьет к дьяволу окно и вытащит её. Завести тачку и уехать отсюда невозможно: ключи у него. А если ударить Маттео по голове чем-нибудь тяжёлым, подкравшись сзади? А сил хватит сделать это наповал? - резонно возразил испуганный внутренний голос и добавил. Ты уже разок пыталась зарезать его...
- Дорогая, ты видела, с той стороны берега - дым? - рассеянно сказал полный взрослый мужчина. Голова с залысинами, квадратные очки в роговой оправе на носу, добродушный голос. Маттео вытянул руку с пистолетом, уже снятым с предохранителя, и грянул выстрел, сдавленный из-за глушителя. Мужчина повалился на пол вместе с полотенцем и тарелкой, которую вытирал. На его клетчатой рубашке, прямо на груди, расползлись пятна крови, и он тихо застонал, умирая на полу собственной кухни.
Маттео бросил на Миранду предостерегающий взгляд и увидел, что она плачет. Слёзы катились из её глаз по щекам, но она не посмела поднести руки к лицу. Маттео, не дрогнув, перешагнул через испустившего дух хозяина дома. Миранда услышала еще два выстрела, а перед ними - тихие возгласы.
Голоса были молодыми, мужскими. Он застрелил двух каких-то парней, наверное, сыновей этого мужчины и Морин, и даже бровью не повёл.
Миранда устало опустилась на пол, выложенный терракотовой плиткой, и отползла в угол, зажав уши ладонями. Перед глазами её всё ещё был изумленный хозяин дома, который грузно падал - раз за разом в ее мыслях, как на репите видеокассетной пленки - в дверях кухни. Даже сквозь вакуум, который, надеялась Миранда, не способен преодолеть ни один звук, она услышала женский крик.
- Чарли! Рори! Боже мой! Боже...
Она крепко зажмурила глаза. Голос той Миранды, что способна была рисковать, сказал:
«Подними свой зад, ты, толстая пугливая корова, и возьми из ящика кухонного стола нож. Спрячь его хоть себе в трусы. А когда вы сядете в машину и он сунет ключ в замок зажигания, немедленно вонзи ему эту хрень прямо в глаз и следи за тем, как во втором будет угасать жизнь. Главное, не забудь выбить из его руки пистолет, ведь он - та еще живучая сильная тварь, и пристрелит тебя, если только сможет...»
Но голос разума шептал, что этого не стоит делать. Сколько в этом плане «если»? Если удастся спрятать нож не заметно, все будет хорошо. Если сумеешь выхватить его быстро и не замешкаешься, то убьешь подонка. Если Маттео будет так обескуражен, и если ты будешь двигаться стремительно, у тебя всё получится. Если успеешь выбить пистолет, он тебя не продырявит. Если он ослабнет от раны... если ты попадёшь точно в глаз... если... если... если...
Миранда застонала и сжалась, подтянув колени к груди. Инстинкт самосохранения говорил ей: ещё не время. Сколько раз ты пробовала бежать? И к чему это привело? Убаюкивая себя таким образом и оберегая от опрометчивых поступков, она не знала, как поступить.
Тем временем, Маттео, застрелив двух юношей, которые в наушниках играли в видеоигру - одну на двоих - и не слышали глухое «бах-бах» на кухне, успели лишь жалко вскричать перед смертью. Какое-то неосознанное слово между «Боже» и «нет». И - тривиально - то же завопила Челси.
Это был её дом, и Маттео это знал. Она спустилась со второго этажа замотанной в полотенце после душа, услышав внизу какой-то шум, и нашла братьев, вповалку лежащих на синем диване, и их мозги, окропившие стену вместе с кровью. Невероятно точно она увидела сразу после этого пухлое запястье отца и часы на нём: часы подарила мама на прошлое Рождество, папа их не снимал... Только после, тем самым погубив себя - хотя она бы умерла в любом случае - Челси заметила Маттео, возможно, от шока просто скользнув взглядом сквозь него, а возможно, потому, что он совершенно неподвижно стоял сбоку, в слепой зоне, куда предстояло повернуть голову прежде, чем увидеть эту тихую смерть во плоти.
- Матте...
Она не успела договорить, когда он всадил пулю ей в лоб, и рухнула навзничь. Полотенце, не сдерживаемое рукой, распалось из хлипкого узла, и худенькая, спортивная Челси, которой Маттео Кастос всегда очень нравился, оказалась лежать голой внизу, на ступеньках. Маттео, не задержав на ней взгляд, хладнокровно направился обратно в кухню. Перешагнув снова через мужчину, он посмотрел на него и заметил движение широкой спины. Это воздух выходил из тучного тела покойника, но Маттео не стал рисковать и, пнув его носком ботинка, перевернул и послал пулю точно в голову.
Затем Миранда услышала его шаги - каблуки глухо постукивали по плитке - и ощутила, как он поднял её, удерживая за плечи.
- Иди со мной, и резвее. И ничего здесь не трогай.
Как ни странно, приказной тон и холодность отрезвили её и привели в чувство. Утерев слёзы, она встала и пошла за ним. Маттео следил, чтобы его команды исполнялись чётко. Он взял чистое полотенце со стола и дальше брался за что-либо только через него. «Чтобы не оставить отпечатков» - поняла Миранда.
Хотя их не было в базе данных, но он и не собирался предоставлять их копам.
Он поднялся на второй этаж в хозяйскую спальню и быстро обшарил комод и туалетный столик. Миранда отметила, что дом был со вкусом, современно и довольно дорого обставлен: разница между ним и тем местом, где жил Маттео, чувствовалась... но если здесь всё было новеньким, словно супруги только обновили ремонт и мебель в Вэйфейр или Артикле, в доме Маттео чувствовалась некая история, которую рассказывал каждый предмет. Не все они были дешёвыми, но уже видавшими виды - однозначно.
В нижнем ящике комода, под шёлковым и явно не надёванным, с бирками, бельем Маттео нашёл шкатулку, а в ней - почти пять тысяч наличкой. На чёрный день, видимо. Он кинул на постель комплект, после порылся в стенном шкафу и взял спортивную сумку с эмблемой «Найки».
- Ты что...
Маттео сухо заметил:
- От нас воняет горелым. Нужно переодеться и взять сменку. До Санта-Аны остановки не предвидится...
Миранда хотела спросить, где это, но сдержалась. Маттео небрежно бросил вслед за бельём джинсы, вязаный длинный кардиган - женский, тёмно-серый однотонный, явно дорогой - и майку на лямках. Снял с вешалки немаркую тёмно-коричневую вельветовую куртку: она оказалась ожидаемо велика, поэтому, стянув грязную, в следах от пожара и гари нательную майку, позаимствовал из спортивной сумки найденную там футболку. Наверное, сумка принадлежала одному из парней; там лежала чистая форма. Маттео и Миранда не знали, что Рори занимался американским футболом и играл в Средней Лиге за колледж. Белая футболка оказалась тесновата, но спортивные мешковатые брюки, светло-серые, сели почти как влитые. Маттео набросил сверху куртку, оставил в сумке смену чистого белья и толстовку, а также эластичные ленты для спортивного бандажа; он сунул в сумку всё, что им пригодилось бы в дороге, а также старую одежду - свою и Миранды. От нее он планировал избавиться позже.
- На выход, - хмуро скомандовал он.
Внутренний счётчик тикал. Дым рано или поздно, но заметят другие жители, так что службы могут оказаться здесь очень даже быстро. Что они обнаружат? Полусгоревший труп, брошенную машину и пепелище. Всё это однозначно вызовет некоторые подозрения, пожарные вызовут копов, копы обратятся к соседям, а соседи мертвы. Лучше бы им смыться отсюда до того, как начнётся самое веселье.
Они с Мирандой быстро покинули дом; четыре тела остались позади в тех же позах. На экране сменялись картинки локации видеоигры, которая вскоре сменилась заставкой. До самого вечера в этот дом никто не заглянул, и когда патрульный офицер действительно подъехал к нему, чтобы разузнать, что могло случиться у соседей, Маттео и Миранда выехали за границу Сильвертона и были на пути Южной Калифорнии, чтобы миновать её.
Он держал путь в Нью-Мехико.
***
- Ты дал им фору? - недовольно спросил Реджи и бросил в рот две таблетки ядрёно-мятного «Ментоса».
- А куда деваться? У ублюдка чуйка как у волка. Он нас вычислил. Он же сумасшедший. Что угодно выкинет, если поймёт, что мы его пасём.
- Но как мы с форой поймём, куда он поехал?
Второй поёрзал в сумке-холодильнике рукой (они всегда держали в машине такую с пластинами сухого льда) и вскрыл запотевшую банку «Спрайта».
- Положись в этом на меня. Я, кажется, могу скумекать, что он задумал, потому что дальше его мозг подсказывает пути исхода, как типичному затравленному зверю. Бежать, бежать отсюда, и как можно дальше. Во-первых, это будет другой штат.
Он отпил и достал карту, развернув её прямо на руле. Братец почесал голову.
- Так? Какой? Арканзас? Нью-Джерси? Подастся в Канаду?
- Ему легче не туда уехать, - покачал головой второй. - Думай проще. Он, может, и развернул морду тачки на север, но сам-то поехал на юг. Ну?
- Мексика! - торжествующе улыбнулся Реджи. - Вот же сукин сын!
- К своим подался, - поддакнул второй.
- А если найдем способ до него достучаться? Если грохнуть его папашу?
- Ты думаешь, ему есть дело до старика? - вскинул брови брат. - Он отсюда бежит, как в задницу ужаленный, потому что ему позарез надо спасать эту девку, понимаешь?
- Да на черта она ему сдалась?
Он пожал плечами. Отпил лимонад. Зашуршала карта, потом - пакетик с рыбой для пива. В машине завоняло, будто мокрой щёлкой шлюхи. Реджи покачал головой:
- Если это так, мы его прихлопнем на юге. И я хочу, чтобы он страдал.
- Он будет, - кивнул второй. - Я обещаю, он будет страдать. Поехали теперь, пожрём чего-нибудь в «Бургер Кинге». В Сильвертоне, кажется, есть один?
В темноте зажглись фары. Машина тронулась с места и направилась по своим делам в сторону ближайшего города, противоположного от того пути, который выбрал Маттео.
***
У Маттео была разбита голова, и руль серебристого чероки он сжимал с подавляемой яростью. Но ярость эта не накатывала на него и не топила в себе, как приливная волна вдоль побережья; он редко показывал, что был зол, потому, что если разозлиться хорошенько самому так, чтобы это не контролировать, можно наделать глупостей.
Миранда кемарила в машине по правую руку, прислонившись виском к холодному окну. На штат опустилась ночь, и стёкла запотели от дыхания них двоих. Маттео пересёк границу города Коммерс, ещё меньшего, чем Роща, и они оказались одни на пустынном автобане, тянущемся параллельно океану, который спрятался там, за густой рощицей пихт и сосен.
Глаза у Маттео слипались. Он дьявольски хотел спать. Ударившись головой, верно, как-то пострадал - больше, чем думал, и надышался дымом вдобавок, потому что даже его стальной желудок хотел дать сбой и выблевать обед из пюре с горошком и двух сосисок на асфальт... правда, для этого пришлось бы остановиться. Но он не планировал этого делать, нет, спасибо. Те два подонка увязались за ними, он был готов спорить, хотя их нигде не было видно - ни звёздочки от огня фар на дороге, ни тёмного силуэта.
Миранда рядом тихо сопела, измученная всеми событиями случившегося дня. За окнами серебристого джипа Морин простиралась глухая ночь. Пятно света, бросаемое на дорогу, выхватывало из этого сгустка мрака хиленькую картину: асфальт, дорога, обочина, кустарники, пыль. Вид этот убаюкивал Маттео. Ему нужна была какая-то встряска, или он уснёт. Тогда он достал из кармана джинсов стилет из кожаного футляра и, перевернув его острой жёсткой рукояткой, надавил на мясистую, с крепкой широкой мышцей, грудь справа. До самых лопаток стало непереносимо больно. В переносице зажглись маленькие белые вспышки, в глазах появился многоцветный спектр, как блик перламутра на створе ракушки - хорошо! Маттео застонал и убрал стилет обратно. Под сжатой на том месте футболкой остался багровый след, как от укуса или тупого ножа.
Чувствуя, как там припухла кожа и всё горит, Маттео сморгнул с глаз пелену усталости. Он старался мыслить трезво и думал, что люди, которые травили его, как зверя, и выманивали огнём, не планировали по какой-то неясной причине прямо на месте пристрелить его, когда он был более-менее на виду и беспомощен. Что им стоило просто изрешетить его там, на берегу? Маттео задумался, сощурившись и лениво перебирая в уме причины. Думать об этом было нужно, потому что это была явно какая-то незнакомая ему форма охоты - только, возможно, в этот раз охотились на него, и явно не копы и не федералы, а кто-то такой же, может быть, как он, или линчеватели, которые мстили за убитых близких. Маттео к этому отнёсся очень спокойно. В конце концов, у него был план. Он безо всякой жалости покинул Рощу и своего отца, отдавая себе отчёт в том, что, возможно, его исчезновение наконец вызовет вопросы у копов, как и смерть соседей. Они всё же не идиоты и сложат два и два. Однако приоритет сейчас имела только Миранда, и он двигался на юг, чтобы затеряться там, где они будут наконец разъединены с системой, которая единственной могла их разлучить. И почему он сразу не додумался перейти границу и раствориться в Мексике, где у неё не будет никого, кроме него? В таких условиях она будет только его. Там, где её никто не способен защитить, она смирится. Он задумался о маленьком домике на берегу залива.
Только к четырём часам утра его джип - технически, формально - по-прежнему джип Морин - въехал во внутренний двор мотеля «Чёрная смоковница» в пригороде Санта-Аны. Пока он двигался согласно графику, который сам себе услужливо предоставил. Он оставил тачку на парковке у входа в маленький домик администрации, заблокировал машину изнутри и тихо вышел. Затем, не боясь, что Миранда проснётся - что-то подсказывало, она не притворяется, а правда крепко спит - зарегестрировался у мужчины, лысоватого и в джемпере, на стойке, получил ключ от четырнадцатой комнаты, перегнал туда машину и занёс Миранду на руках в номер. У него не было верёвки или цепи, но он вспомнил те ленты для бандажа. Пока он связывал девушке руки и крепил узел на кровати, Миранда не думала просыпаться. Вырубилась по-настоящему. Тогда Маттео, подумав, что оставит на утро душ, разделся, упал рядом с ней, припрятал пушку там, где Миранда, даже освободившись, не нашла бы так сразу, и тоже отключился, предварительно наклеив ей на рот узкую полоску пластыря.
Слава Богу, пластырь у этой сучки Морин в машине имелся вместе с аптечкой.
***
Она очнулась оттого, что во рту скопилась слюна, которой она едва не подавилась, и, сделав резкий, клокочущий глоток горлом, попыталась вдохнуть - но не смогла, потому что рот был залеплен. Миранда затрепетала ноздрями, резко подняла голову от подушки и хрипло застонала, но тут же обнаружила, что она пусть и лежит в тёмной незнакомой комнате, но рядом был всё ещё Маттео. Это несколько успокаивало. Насколько она отчаялась, что обрадовалась его компании? Перевернувшись на другой бок, лицом к нему, она замычала сквозь плотно сомкнутые челюсти, но он проснулся только через несколько минут, как всегда - тихо и мгновенно, спокойно открыв абсолютно не заспанные глаза.
Как у него это выходит?
Сорвать пластырь с губ он не спешил: сначала размял ноющие мышцы, болезненно морщась, затем уже развязал Миранду и потихоньку, по чуть-чуть убрал налипшую ленту. Было больно. Больно, но терпимо. Миранда растёрла ладонью горящую кожу, когда Маттео взял её за локоть и повёл в маленькую несвежую душевую кабинку: ну, хотя бы полотенца были относительно чистыми.
- Нам нужно поторопиться, - спокойно сказал он, затолкнув её в душ и зайдя следом. - Так что быстро, быстро, быстро.
Сколько сейчас времени? Это раннее или позднее утро? Миранда не знала: окна были плотно закрыты сомкнувшимися жалюзи. Теперь, под потоком обжёгшей воды
Миранда ойкнула и отскочила в сторону, Маттео даже не шелохнулся, когда на него попало из-под лейки
она как следует намылила тело жидким мылом из старой банки с помпой, а потом сполоснула волосы. Маттео был о бок с ней. Только теперь Миранда могла разглядеть синяки на его теле и маленькие ранки от ожогов, которые было плохо видно на смуглой коже. Он тщательно смывал с себя пену, особенно старался над коркой запёкшейся крови на голове - упав, рассёк её галькой и сам не заметил... Миранда вдруг протянула руки и попросила:
- Давай я это сделаю?
Он холодно покосился на неё и чуть согнулся, чтобы ей было удобнее: тогда она запустила пальцы в его волосы и почти сразу нащупала длинный шрамик и крупные корочки в волосах. Перебирая пряди в пальцах, Миранда вычесала их, затем, намылив ладони, протянула их, чтобы пройтись по голове...
- Не нужно, - отстранился он. - Нет времени. Пошли.
Он наспех вытерся полотенцем и безразлично бросил его на пол: на теле ещё поблескивали капельки воды, когда Маттео оделся прямо так - ему было всё равно, и он, напоённый влагой, убрал длинные волосы в хвост, чтобы не намочить куртку. Миранда поспешила за ним. Кое-как влезая в джинсы, она пристально проследила, как он обулся, поправил воротник, спрятал пушку под ремень и прикрыл её курткой.
- Ты готова? Есть хочешь?
Она кивнула и закуталась в кардиган: после душа стало зябко. Маттео молча положил руку ей на спину и вывел из номера. Уже в машине, когда они отъехали от мотеля на приличное расстояние, заметил, что поедят в каком-нибудь придорожном кафетерии, не здесь, и у Миранды появилось чёткое ощущение, что он бежит, бежит куда-то вместе с ней - от кого, неясно, но это оставило слабую надежду, что его спугнули. Иначе кому бы понадобилось поджигать его дом? Миранда поджала губы и придержала все ответы. Потом, может, когда выдастся возможность, она осторожно всё уточнит, а пока они были в пути - и ехали ещё час прежде, чем остановиться в кафетерии в пригороде Олбани. Именно там Маттео повернулся к ней и прежде, чем выйти из тачки, сухо напомнил:
- Наши правила всё ещё в силе. Ты помнишь, что должна делать?
- От и до, - ответила она, не желая его злить.
- Н-да? Ну смотри, потому что терять мне особенно нечего, - протянул он и исподлобья на неё посмотрел. Однако Миранда, испуганно улыбнувшись, молча положила свою руку поверх его и судорожно сжала.
- Всё будет хорошо, я обещаю, - запнулась она и прибавила. - От меня не будет проблем.
- Ну, хорошо, - сказал он, хотя не верил ей ни на унцию, и вместе они покинули джип.