68 глава сиротская скорбь (28)
Шэнь Цинцю считала, что психологически подготовилась, но на самом деле в эту ночь она почти не спала, и причина была проста — она беспокоилась за Сяо Муюй.
Та стрела вошла глубоко, а в условиях отсутствия лекарств для Сяо Муюй это было крайне опасно — одно только заражение раны могло стать смертельным.
Проснувшись в пятый раз, Шэнь Цинцю снова сказала себе, что она просто выполняет задание. Проявлять такую заботу о Сяо Муюй было естественно после того, как та спасла её, получив ранение. Нельзя же просто отдыхать, не проверив её состояние.
Её действия опередили мысли — прежде чем она закончила размышлять, то обнаружила себя уже стоящей у кровати Сяо Муюй и прикладывающей руку ко лбу.
Ненормальная температура ладони заставила лицо Шэнь Цинцю поменяться в цвете, а брови сжаться в тугой узел.
Сяо Муюй тоже плохо спала этой ночью — мучительная боль от раны не давала ей погрузиться в глубокий сон. К тому же Шэнь Цинцю то и дело трогала её лицо и лоб в моменты полудрёмы, что окончательно лишало её покоя.
Когда она снова почувствовала прохладное мягкое прикосновение на лбу, Сяо Муюй открыла глаза и увидела нахмуренное лицо Шэнь Цинцю, отчего в её сердце словно пробежал лёгкий пушистый комочек, вызывая слабый зуд.
Уже рассвело. Сяо Муюй кашлянула. После ночи без воды её горло пересохло, и она чувствовала жар — рана опухла, горела и ныла.
С трудом приподнявшись, она попыталась сесть. Шэнь Цинцю тут же поддержала её, обеспокоенно спросив: — У тебя жар. Как ты себя чувствуешь? Тебе очень плохо?
Сяо Муюй выглядела измождённой и тихо кивнула: — Наверное, рана воспалилась. Чувствую слабость, но пока держусь.
Шэнь Цинцю, видя, что та сидит на краю кровати, присела на корточки, чтобы помочь ей надеть обувь, взяв туфельки в левую руку.
Сяо Муюй поспешно отодвинула ногу и пробормотала: — Не надо, я... я сама.
Шэнь Цинцю, оставаясь на корточках, взглянула на неё снизу вверх, затем опустила глаза и сказала: — Ты ранена в левое плечо, за ночь рана только начала затягиваться. Любое движение может её потревожить. Ты обычный человек, такое ранение для тебя непереносимо.
Её лицо становилось всё мрачнее, а голос звучал всё глуше. Поскольку правая рука была сломана, она левой неловко взяла Сяо Муюй за лодыжку, положила себе на колено и надела туфельку.
Сяо Муюй скривилась от неловкости и слегка отвернулась, тихо сказав: — Разве ты не обычный человек? Разве можно переносить, когда тебе ломают руку?
Шэнь Цинцю замерла на мгновение, затем подняла голову и улыбнулась Сяо Муюй, в голосе вновь появились привычные насмешливые нотки: — Значит, Муюй, ты переживаешь за меня?
Сяо Муюй затаила дыхание, затем сердито покосилась на неё: — За что мне переживать? За то, что одной рукой тебе неудобно рубить людей?
С этими словами она убрала ногу и с трудом поднялась. Шэнь Цинцю осторожно поддержала её: — Осторожнее.
Сяо Муюй выглядела очень слабой, шаги её были неуверенными. Шэнь Цинцю вздохнула и с непростым чувством произнесла: — Почему ты заслонила меня? В этом мире получить ранение почти наверняка означает смерть.
Сяо Муюй задумалась. Шэнь Цинцю была права — каждый сам за себя. Хотя они и были напарницами, но не настолько близкими, чтобы рисковать жизнью друг за друга.
Как напарнице ей следовало спасти Шэнь Цинцю, но лучшим вариантом в той ситуации было бы просто оттолкнуть её.
Однако при скорости той стрелы Шэнь Цинцю не смогла бы увернуться без последствий, поэтому Сяо Муюй выбрала телепортацию, чтобы увести её, по сути подставившись под удар.
Это решение пришло не от разума — её тело среагировало раньше, чем мозг.
Когда они вышли, Чжан Янфэн, Ян Жуй и Хуан Цзюньфэн уже поднялись. Все трое выглядели неважно, усталость читалась в их чертах, но хуже всех, без сомнения, была Сяо Муюй.
Ян Жуй, увидев её состояние, не скрывала беспокойства, оглядывая Сяо Муюй: — Сяо-цзе, как вы себя чувствуете?
На лице Сяо Муюй не было ни капли крови, губы были белые, сухие и потрескавшиеся, весь её вид источал болезненность.
Она покачала головой: — Пока держусь. Скоро должны появиться Цюй Муси и остальные. Сюжет почти завершён, осталось лишь кое-что прояснить, и мы сможем пройти уровень.
Ян Жуй кивнула. Сейчас у неё было 72 очка: 20 дополнительных за угаданного убийцу, 5 за установление соответствия пяти кукол из восьми вчера и 15 за решение проблемы с трупом ночью.
Но у Чжан Янфэна было 54 очка, а у Хуан Цзюньфэна всего 50, им нужно было искать новые возможности для заработка.
— Тогда нам идти к Цюй Муси или искать другие улики?
Хуан Цзюньфэн с белой тканью на шее тоже выглядел не лучшим образом — вчерашняя ночь сильно на него подействовала.
— Они сами нас найдут. Давайте сначала проверим другое место, возможно, вы сможете заработать ещё очков. — Медленно проговорив это, она взглянула на Шэнь Цинцю.
Та промолчала, лишь поддержала её, тихо сказав: — Осторожнее под ноги, иди медленнее.
Кроме Сяо Муюй и Шэнь Цинцю, никто не знал о задней двери, поэтому остальные пребывали в недоумении.
Лишь увидев запертые ворота, они наконец поняли, о каком месте идёт речь.
Ян Жуй с изумлением пробормотала: — Как здесь могла быть задняя дверь? Мы раньше её не замечали!
— Не будем терять времени, зайдёте и посмотрите. — Шэнь Цинцю не стала объяснять, просто достала ключ.
Ржавый замок щёлкнул, и скрипящие ворота медленно распахнулись, ударившись о стены и несколько раз качнувшись.
Группа вошла внутрь. За воротами начиналась тропинка, ведущая в тихую рощу. Утро в приюте было ясным после дождей, но почему-то в этой роще было неестественно темно.
Хуан Цзюньфэн вздрогнул и дрожащим голосом произнёс: — Почему здесь так жутко? Мрачно и пугающе.
Едва он это сказал, как в тишине рощи раздалось хриплое карканье, заставившее Хуан Цзюньфэна съёжиться, а Ян Жуй инстинктивно схватиться за грудь.
Шэнь Цинцю тоже вздрогнула, но тут же Сяо Муюй тихо сказала: — Это вороны.
— Вороны? Значит, то мясо ворон... — Чжан Янфэн внезапно осознал. — Вороны питаются падалью. Столько вороньих трупов в столовой не могли появиться из ниоткуда. Значит, рядом с приютом должны быть вороны и место, где они могут прокормиться?
Чжан Янфэн сделал несколько шагов вперёд, как вдруг из кустов раздался шум, сопровождаемый громким хлопаньем крыльев и пронзительным карканьем.
Стая ворон, словно чёрное облако, стремительно налетела на группу, ведя себя крайне агрессивно.
Хуан Цзюньфэн и остальные в ужасе присели, закрыв головы. Шэнь Цинцю левой рукой прижала голову Сяо Муюй к своей груди, развернувшись спиной, чтобы защитить её.
Вороны не атаковали их, лишь пронеслись над головами и исчезли, оставив после себя несколько перьев.
Шэнь Цинцю настороженно огляделась и отпустила Сяо Муюй только после того, как та слегка отстранилась. Она посмотрела на неё с непроизвольной нежностью и заботой: — Не задела рану?
Сяо Муюй покачала головой.
Трое поднялись с земли, переглядываясь. Ян Жуй ткнула Чжан Янфэна: — Посмотри на других.
Тот смутился. Он же тоже прикрыл её! Да и не были они парой, в отличие от этих двоих.
После улетевших ворон группа осторожно двинулась дальше и замерла в шоке.
Перед ними было заброшенное кладбище!
Несколько дней проливных дождей размыли землю, обнажив кости, торчащие из грязи, и несколько черепов, пустые глазницы которых смотрели прямо на них.
Ян Жуй сжала руку Чжан Янфэна: — Здесь похоронены люди...
Шэнь Цинцю велела Сяо Муюй оставаться на месте и осмотрелась. Пройдя двадцать шагов, она обнаружила группу могил. В отличие от беспорядочно разбросанных останков, эти могилы явно ухожены, с деревянными табличками.
Имена на них — Сяо Мэй, Сяо Цзяо — за три дня уже врезались ей в память, как и их лица.
Шэнь Цинцю обошла вокруг и объявила: — Нашла. Могилы Цюй Муси и восьмерых детей.
Хуан Цзюньфэн поспешил подойти, а Сяо Муюй медленно последовала за ним.
Действительно, это были их могилы. Но все, кроме Цюй Муси, были разрыты.
— Кто бы мог так осквернить их могилы? Ведь старик Сан должен был присматривать за ними. — Удивился Хуан Цзюньфэн.
— Их не выкопали. Они вылезли сами. — Сяо Муюй сразу поняла.
— Что?
— Следы на земле не от лопаты, а как будто что-то вылезло изнутри. Видите — земля вывернута наружу. — Чжан Янфэн, присев, объяснил.
— Раскопайте. — Шэнь Цинцю взглянула на Хуан Цзюньфэна и остальных, кратко приказав.
Тот указал на себя: — Вы хотите, чтобы я копал могилы?
Шэнь Цинцю холодно посмотрела на него: — В чём проблема?
— Это же кощунство! — Хуан Цзюньфэн понимал, что у неё были причины, но не мог удержаться от возражений.
Шэнь Цинцю фыркнула, глядя на свою правую руку: — Если бы не моя рука, я бы не только могилы раскопала, но и черепа вскрыла.
Хуан Цзюньфэн не сомневался, в еë словах. Вместе с Чжан Янфэном они нашли инструменты и с трудом вскрыли могилы Сяо Мэй и остальных.
Тела были захоронены в простых гробах, чуть больше метра длиной. Крышки всех гробов были сдвинуты, обнажая истлевшие останки.
Глядя на детские скелеты, они не могли сопоставить их с теми восемью живыми детьми, которых видели раньше.
Ян Жуй, несмотря на страх, больше чувствовала горечь: — Если бы не эти твари, они бы ещё жили, учились, играли, любили своих кукол.
— Этим ублюдкам слишком легко досталась смерть. — С отвращением пробормотал Хуан Цзюньфэн.
— Значит, то, что вылезло из гробов — их куклы? — Ошеломлённо спросила Ян Жуй.
— Именно.
— А-а-а! — Внезапно Хуан Цзюньфэн завопил, глаза его готовы были вылезти из орбит, палец дрожал, указывая куда-то позади них.
Шэнь Цинцю и Сяо Муюй развернулись. Позади них стояли Цюй Муси и восемь детей, безмолвно уставившись на них.
Все девять были мертвенно-бледны, с тёмными кругами под глазами, представляя собой жуткое зрелище.
— Вы всё узнали? — Холодно спросила Цюй Муси.
Шэнь Цинцю уже достала кинжал левой рукой, внимательно следя за ними.
Сяо Муюй не смотрела на Цюй Муси, а обратилась к Сяо Мэй: — Да, мы всё знаем. Вчера ночью тот труп из кухни приходил к нам.
Выражение Сяо Мэй дрогнуло, но она промолчала.
Сяо Муюй, игнорируя Цюй Муси, продолжила: — Мы разобрались с ним, заперев эту мерзость в уборной. Если они умерли там, то должны остаться мёртвыми.
— Вы видели, что там было. Их тела. Разве мы не жестоки? — Снова заговорила Цюй Муси.
Сяо Муюй окинула детей сострадательным взглядом и покачала головой: — Они получили по заслугам. Но нам жаль, что вам пришлось это делать, и что с вами такое случилось.
Вы всего лишь дети. Взрослые должны были оберегать вас, но не сделали этого. Брошенные, вы нашли дом, но и там не обрели защиты. Более того, тот, кто пытался вас защитить, закончил так плохо.
На лице Сяо Мэй появились трещины, из чёрных глаз потекли слёзы — слёзы призрака означали крайнюю степень страдания.
Но вскоре её выражение вновь стало свирепым. На этот раз заговорила не Цюй Муси, а она сама, сквозь зубы: — Они не дали нам справедливости, и мы взяли её сами. Мы были такими послушными, делали всё, что он говорил.
Когда он злился, бил и ругал нас, мы не роптали, ведь он дал нам кров и еду.
— Но он был слишком плох. Слишком плох! Он обижал Сяо Цзяо. Потому что она была глупенькой и ничего не понимала, он обманывал и издевался над ней. И не только он — все они были мерзкими и заслуживали смерти!
Её ярость вырвалась наружу, тёмная энергия закружилась вокруг, в роще поднялся ветер, создавая пугающую атмосферу.
— Я знаю. Поэтому ты загадала желание, чтобы она поумнела, да? — В то время как остальные дрожали от страха, а Шэнь Цинцю готовилась к атаке, только Сяо Муюй спокойно смотрела на Сяо Мэй.
Эти слова странно успокоили девочку. Ветер стих, а на её лице появилась печаль, когда она посмотрела на безучастную Сяо Цзяо.
— Даже дурочка — тоже человек. Она тоже боится и страдает, но не может убежать или пожаловаться.
— Сяо Мэй — хорошая девочка.
— А разорвав тех восьмерых, я всё ещё хорошая? — Она резко перебила Сяо Муюй, вплотную приблизившись к ней. Шэнь Цинцю хотела вмешаться, но та остановила её.
Ветер развевал волосы Сяо Мэй, её полностью чёрные глаза были в сантиметре от лица Сяо Муюй, отчего Ян Жуй едва не лишилась чувств.
— Да.
— Ты лжёшь! — Вскрикнула Сяо Мэй в ярости, готовая разорвать собеседницу, но слова Сяо Муюй ошеломили её.
— Потому что я тоже так поступала. Если никто не помогает — решай сама!