67 глава сиротская скорбь (27)
Шэнь Цинцю уже почувствовала приближение опасности, но скорость была слишком высока. Она стиснула зубы и отпрыгнула в сторону, но в душе уже приготовилась принять стрелу.
Однако ожидаемой боли не последовало — вместо этого её тело оказалось в тёплых объятиях. Это Сяо Муюй мгновенно переместилась к ней и увлекла за собой, избежав попадания.
— Муюй, как ты? — Шэнь Цинцю не почувствовала облегчения, потому что отчётливо ощутила, как Сяо Муюй стиснула зубы и тихо застонала. Кроме того, стрела явно не вонзилась в дверь, а значит, попала в Сяо Муюй.
Свет фонаря уже погас. Шэнь Цинцю протянула руку и нащупала на левом плече Сяо Муюй холодную твёрдую стрелу, из которой сочилась тёплая липкая жидкость.
Лицо Шэнь Цинцю мгновенно изменилось. Она повернулась к снова приближающемуся трупу, и её глаза наполнились яростью.
Сяо Муюй остановила её, тяжело дыша:
— Со мной всё в порядке, я ещё могу держаться. Быстрее открывай дверь.
Затем она протянула правую руку, силой удерживая труп на расстоянии.
Чжан Янфэн, воспользовавшись тем, что Сяо Муюй оттянула эту мерзость, выпустил одну за другой несколько стрел, вложив в них всю свою силу.
Хуан Цзюньфэн, только что избежавший смерти, был бесконечно благодарен. Его бейсбольная бита обладала накопительным эффектом — после удара по противнику его скорость снижалась. Пока Чжан Янфэн сдерживал его стрелами, он снова стиснул зубы, бросился вперёд и нанёс несколько сильных ударов.
Ян Жуй тем временем поднесла куклу к Шэнь Цинцю, чтобы помешать трупу мешать ей открывать дверь.
Несмотря на охватившие её ярость и тревогу, Шэнь Цинцю сохраняла хладнокровие. Сейчас главное было открыть дверь.
В темноте было трудно даже найти замочную скважину. Шэнь Цинцю без лишних слов достала свой «Поджигатель сердец» и протянула его Ян Жуй.
Яркий красный свадебный подсвечник излучал мягкий свет, озаряя небольшое пространство и открывая замочную скважину.
Под гневные вопли трупа Шэнь Цинцю вставила ключ, но не стала сразу открывать дверь. Вместо этого она повернулась и крикнула Сяо Муюй:
— Муюй!
Одного имени было достаточно, чтобы Сяо Муюй поняла её намерение.
Шэнь Цинцю понизила голос и сказала Ян Жуй:
— Держи ключ и действуй по обстоятельствам! Как только он приблизится — открывай!
— Хорошо, не волнуйся! — Ян Жуй без колебаний согласилась, схватила дверную ручку и крепко сжала ключ.
Свеча спокойно стояла на полу коридора. В такой напряжённой ситуации никто не обратил внимания, что это был большой красный свадебный подсвечник.
Тем временем Сяо Муюй, услышав голос Шэнь Цинцю, выпустила всю свою силу призрака. Чёрные щупальца опутали труп, сжимая его.
Сяо Муюй изо всех сил дёрнула, и труп, скрученный в клубок, рухнул на дверь ванной.
— Открывай! — Шэнь Цинцю широко раскрытыми глазами наблюдала за происходящим и крикнула ещё до того, как Сяо Муюй приложила силу.
Ян Жуй, сосредоточив всё внимание, повернула ключ, отпустила его и толкнула дверь — всё в одном движении!
Когда дверь открылась, из комнаты хлынул тусклый жёлтый свет, и у входа выстроились восемь кукол.
Эта сцена была достаточно пугающей, но самое ужасное было то, что голова одной из кукол явно принадлежала Хоу Ляну. Его глаза были открыты и смотрели прямо на Ян Жуй.
Ян Жуй отшатнулась, едва не потеряв сознание от страха.
Труп, который вот-вот должен был влететь в комнату, протянул руки, и его пальцы резко вытянулись, вонзившись в стену у двери, что позволило ему избежать падения внутрь.
На лбу Сяо Муюй выступили вены, и обе стороны замерли в противостоянии.
Глаза Шэнь Цинцю потемнели. Она перехватила кинжал и резко ударила по шее трупа.
Её кинжал мог резать железо, и грубо пришитая голова не выдержала сокрушительной силы — она тут же отлетела, и Шэнь Цинцю, заранее подготовившись, пнула её ногой.
Направление было идеальным — голова полетела прямо в руки Сяо Эра, стоявшего в центре.
Выражение лица Сяо Эра мгновенно исказилось. Его глаза налились кровью, рот растянулся, обнажив ряд клыков, и он яростно схватил голову.
Окружающие куклы тоже пришли в смятение. Они с визгом бросились вперёд, явно потеряв рассудок.
— Нельзя позволить им выйти!
Если куклы выйдут, эти мстительные духи, ослеплённые жаждой мести, точно не пощадят их.
Выражение лица Шэнь Цинцю тоже изменилось. Она схватила свечу, стоявшую рядом, и сунула её в руки ближайшего Сяо Эра, быстро сказав:
— Смотри на меня!
Увидев Шэнь Цинцю, искажённое лицо Сяо Эра неожиданно смягчилось. Даже его растерянное выражение сделало его немного глуповатым.
— Помоги мне затащить его внутрь. Это ваш враг.
Тем временем Сяо Муюй, стиснув зубы, пыталась затащить его внутрь, а Хуан Цзюньфэн и Чжан Янфэн изо всех сил старались не дать куклам вырваться наружу.
Сяо Муюй отчётливо видела действия Шэнь Цинцю и вспомнила о другом назначении свечи — увеличивать симпатию к определённому объекту.
Но на этой карте с предметом было предупреждение: «Использовать с осторожностью», что вызывало у Сяо Муюй беспокойство.
Кукла Сяо Эр явно проявляла к Шэнь Цинцю особый интерес, и использование этой карты только усилило его. Не дожидаясь дальнейших действий с их стороны, Сяо Эр уже выскочила, схватила труп и потащила его внутрь!
Труп не выдержал такого обращения и начал разрываться, но Сяо Эр это не волновало — она затащила все куски внутрь и бросила их на пол.
Их расчленили здесь, и куклы видели, как они умирали. Их ненависть к этим людям была сильнее, чем у кого бы то ни было, и теперь они, не раздумывая, окружили их, как стая волков, и начали рвать на части.
В такой ситуации, даже если труп мог восстановиться, он не выдержал бы такой интенсивности, и вскоре раздались душераздирающие вопли.
В мгновение ока сцена превратилась в адское зрелище, заставившее людей снаружи в ужасе отступить.
Шэнь Цинцю, сохраняя хладнокровие, быстро шагнула вперёд, чтобы закрыть дверь, но в этот момент чья-то рука схватила её за левую руку и потащила внутрь.
— А-а! — Ян Жуй вскрикнула от страха, но тут же увидела, как тело Шэнь Цинцю внезапно остановилось в воздухе — Сяо Муюй, хмурясь, удерживала её силой призрака.
В комнате Шэнь Цинцю тянула Сяо Эр. Увидев Сяо Муюй, она на мгновение замерла, а затем затараторила быстро и взволнованно:
— Отпусти, она моя! Даже ты не можешь отнять её у меня!
Эти слова в сочетании с еë возбуждённым выражением лица заставили волосы встать дыбом. Сяо Муюй не смогла сдержать напряжение, её глаза стали холодными и суровыми.
— Вздор! Кто сказал, что она твоя? Немедленно отпусти!
Последние слова она практически прошипела, заставив Сяо Эр вздрогнуть.
Хуан Цзюньфэн и другие уже дрожали от страха, но, собравшись с силами, попытались подойти и ударить, но Сяо Эр заметила их.
Она бросила на них взгляд, и Хуан Цзюньфэн замер на месте, не смея пошевелиться.
Но в следующую секунду мощная сила дёрнула его, и он не смог удержать биту — ему пришлось отпустить её.
Он с ужасом смотрел, как бита взлетела в воздух и оказалась в руках Сяо Муюй. Та, не обращая внимания на рану на левом плече, размахнулась и ударила Сяо Эр по лицу.
Раздался глухой удар — удар был настолько сильным, что нос куклы вдавился внутрь, а маленькое тельце Сяо Эр отлетело далеко назад. Шэнь Цинцю, воспользовавшись тем, что Сяо Муюй потянула её назад, изо всех сил захлопнула дверь.
После того как дверь закрылась, в неё с силой ударили, и вся конструкция содрогнулась. Затем последовал ещё один удар.
Очевидно, Сяо Муюй и Шэнь Цинцю разозлили Сяо Эр, и она в ярости билась в дверь. К счастью, дверь имела сдерживающий эффект, и после нескольких сильных ударов она осталась цела.
Свеча, выполнив свою функцию, снова превратилась в карту и вернулась в руки Шэнь Цинцю. Стук в дверь прекратился, но звуки разрывания плоти и вопли ещё долго не стихали.
Все пятеро рухнули на пол, тяжело дыша.
Шэнь Цинцю в темноте подошла к Сяо Муюй и, волнуясь, сказала:
— Пока время действия маски не истекло, давай вытащим стрелу.
Ночная тьма уже не была такой густой. Хотя разглядеть что-то чётко было невозможно, очертания и движения уже можно было различить. Сяо Муюй взглянула на неё, стиснула зубы, тихо вдохнула и слабо кивнула.
Шэнь Цинцю помогла Сяо Муюй дойти до комнаты. Навык свечи уже перестал действовать, но её основная функция — горение — сохранилась. С помощью Ян Жуй и других они наконец добрались до комнаты.
Лицо Хуан Цзюньфэна было бледным, а шея — окровавленной и изуродованной. Быть укушенным этим мерзавцем — не пустяк. Как минимум, рану нужно было промыть.
— С этими тварями в основном разобрались. Можно подняться за водой. Пойдёмте посмотрим.
Ян Жуй понимала, что раненые нуждаются в помощи. Они только что прошли через смертельную опасность, и она была готова помочь.
Принеся два таза с чистой водой, они оставили их и предложили помощь, но Шэнь Цинцю отказалась. При свете свечи она осмотрела рану Сяо Муюй.
Холодное оружие древности было лучше пуль, но в таких условиях вытаскивать стрелу было опасно.
Как только сила призрака иссякнет, Сяо Муюй станет обычным человеком, и остановить кровь будет сложно, поэтому Шэнь Цинцю не могла медлить.
Она быстро разрезала одежду, оторвала кусок ткани, сложила его и протянула Сяо Муюй, чтобы та зажала его зубами.
Лицо Сяо Муюй покрылось холодным потом, губы побелели. Увидев ткань, она подняла глаза на Шэнь Цинцю, но всё же взяла её в рот.
Как только она это сделала, в спине раздалась острая боль. Шэнь Цинцю не дала ей времени подготовиться. Сяо Муюй закрыла глаза, застонала и не смогла удержаться — она рухнула вперёд.
Шэнь Цинцю подставила плечо, чтобы Сяо Муюй могла опереться на неё, и быстро прижала подготовленный бинт к ране. Кровь сразу же просочилась через марлю.
В этот момент Шэнь Цинцю была бесконечно благодарна за бинты, полученные во втором подземелье.
— Муюй, быстрее останавливай кровь, — торопливо и взволнованно прошептала Шэнь Цинцю.
Сяо Муюй была на грани потери сознания от боли, но всё же собрала остатки сил и остановила кровь, тяжело дыша в объятиях Шэнь Цинцю.
Понимая её страдания, Шэнь Цинцю не говорила и не двигалась, просто прижимая рану.
Она опустила голову, и её глаза наполнились мраком. В груди клокотала злоба, заставляя сердце Шэнь Цинцю сжиматься от боли. Она не могла понять, злится она или страдает, но ей было очень не по себе.
Взглянув на окровавленную спину Сяо Муюй, Шэнь Цинцю мрачно пробормотала:
— Ну зачем тебе было лезть не в своё дело? Теперь вот так выглядишь.
Сяо Муюй, которая изо всех сил терпела боль, чуть не рассмеялась от злости. Она вздохнула, повернула голову и увидела мрачное лицо Шэнь Цинцю. Та крепко сжала губы, и в её глазах явно читалось страдание.
Тогда Сяо Муюй молча повернула голову обратно и слабым, холодным голосом сказала:
— Я уже жалею. Надо было дать тебе получить стрелу насквозь.
В этот момент свет померк — Шэнь Цинцю аккуратно вытерла ей пот чистым рукавом. Это движение разительно отличалось от того, как она размахивала кинжалом. Каждое действие дышало нежностью, но при этом она мрачно пробормотала:
— Даже если бы она пронзила меня насквозь, это было бы лучше, чем видеть тебя такой.
Это была не шутливая насмешка, а искренние слова, вырвавшиеся против её воли. Произнеся их, Шэнь Цинцю замерла и на мгновение воцарилось молчание.
Вскоре она убрала руку и левым локтём прижала рану.
Затем она тихо прошептала Сяо Муюй на ухо:
— Потерпи ещё немного. Нужно перевязать рану.
У Шэнь Цинцю была только одна рука, что сильно затрудняло дело. У Сяо Муюй тоже была рана, не позволявшая двигаться, поэтому она левой рукой прижимала бинт, пока Сяо Муюй расстёгивала одежду.
Сяо Муюй на мгновение заколебалась, но выхода не было, и она медленно расстегнула пуговицы.
В этот момент раздался стук в дверь, и голос Ян Жуй донёсся снаружи:
— Мисс Шэнь, как мисс Сяо? Нужна помощь?
Помощь была бы кстати, но Шэнь Цинцю взглянула на расстёгнутую одежду Сяо Муюй и холодно ответила:
— С ней всё в порядке, помощь не нужна.
Затем они уставились друг на друга, что заставило Шэнь Цинцю почувствовать себя неловко.
Она и сама не понимала почему, но ей не хотелось, чтобы Ян Жуй помогала перевязывать Сяо Муюй.
— Х-хорошо, отдыхайте, — сказала отвергнутая Ян Жуй и ушла.
Сяо Муюй сдалась и расстегнула одежду, позволив Шэнь Цинцю осторожно снять её.
Одной рукой она не могла прилагать слишком много усилий, а другой нужно было прижимать рану, что сильно замедляло процесс.
Теперь на Сяо Муюй осталось только нижнее бельё. Лицо Цюй Муси уже исчезло, и она вернулась к своему обычному виду. Тусклый свет свечи не мог скрыть её белой, нежной кожи, излучавшей особое очарование.
Шэнь Цинцю повидала всякое и считала себя толстокожей, но сейчас, переодевая другую девушку, она чувствовала себя неловко. Её взгляд то и дело скользил по телу, и она поспешно отводила глаза, словно дурочка.
Наконец, с этим справились, а Шэнь Цинцю вся вспотела.
Без поддержки маски Сяо Муюй выглядела очень слабой. Её губы были белыми, без намёка на цвет, что делало её мягкие черты лица ещё более хрупкими. Обычная холодность скрылась за слабостью, и Шэнь Цинцю почувствовала, как у неё защемило сердце.
Эти чувства не покидали её с тех пор, как Сяо Муюй получила рану, спасая её, и Шэнь Цинцю была в замешательстве.
Уложив Сяо Муюй спать, она сидела рядом и смотрела на неё с растерянным и мрачным выражением.
Такого не должно было быть. Она была профессионалом и считала себя хладнокровной и рациональной. Она точно знала, что делает и чего хочет.
Её эмоции, забота и внимание должны были быть показными, а не настоящими.
Раньше она точно знала, что притворяется, а теперь точно понимала, что эти чувства — настоящие!
Ей ненавистна сама мысль о том, что кто-то может причинить вред Сяо Муюй, и она не могла выносить её страданий. Как такая банальная и глупая ситуация могла произойти с ней?
Шэнь Цинцю прищурилась, наклонилась к Сяо Муюй, и её серые глаза стали ледяными, а в уголках губ появилась холодная улыбка.
Теперь её это устраивало. Так-то лучше.
**Авторское примечание**
Сяо Муюй: Отвали, чья? Она моя.
Шэнь Цинцю: Я так и знала, что ты меня любишь.
Сяо Муюй: Хм, лисица. Кто это только что строил из себя театралку и ставил флаги у меня за спиной?