43 глава сиротская скорбь (3)
Ошарашенная Шэнь Цинцю, придя в себя, не смогла сдержать смешка. Бросив взгляд на стекло в двери, она убедилась, что тот глаз и половина лица наконец исчезли, и с облегчением выдохнула: — Ушло.
Сяо Муюй тут же поднялась и оглянулась. В комнате было одно окно, а над дверью имелось небольшое окошко. Вспомнив угол, под которым Шэнь Цинцю смотрела туда, она сосредоточилась на дверном проеме: — Это там была та штука?
Уже привыкшая к проницательности Сяо Муюй, Шэнь Цинцю не удивилась. При этих словах ее улыбка исчезла, и выражение лица стало серьезным: — Да. Там было видно половину лица, и один глаз пристально следил за нами. Стекло мутное, поэтому я не разглядела, как оно выглядит.
Затем она осмотрелась. В комнате стояли две кровати, напоминающие спальню, и она спросила Сяо Муюй: — Что это за подземелье? Где мы?
Сяо Муюй слегка удивилась: — Ты потеряла сознание сразу после входа?
Выражение лица Шэнь Цинцю застыло. Через мгновение она потерла виски, озадаченная: — Не знаю. После выбора подземелья я ничего не помню. Похоже, я действительно отключилась сразу, но мне кажется, что-то не так.
Она потрогала спину, где при движении ощущалась острая боль, и, приподняв одежду, легла на живот, чтобы Сяо Муюй могла осмотреть: — Что с моей спиной?
Сяо Муюй нахмурилась. Раньше спина Шэнь Цинцю была белой и гладкой, но теперь на ней были кровавые царапины, а кожа местами стерта. Перед свежими ранами, покрытыми тонкой корочкой, виднелся огромный синяк.
Сяо Муюй, не переставая хмуриться, ткнула пальцем в спину, описывая повреждения. Затем она надавила на синяк, заметив, как спина Шэнь Цинцю напряглась — ей явно было больно.
— Внутренних повреждений нет? — не удержалась она от вопроса.
— Нет, — пробормотала Шэнь Цинцю. — Но, судя по твоему описанию, похоже, я упала и проскользила какое-то расстояние, поэтому и появились эти царапины.
Сяо Муюй опустила ей одежду и кивнула: — Верно. Обычное падение с высоты не оставило бы таких повреждений. Скорее, это похоже на...
...на то, что тебя швырнули на землю, и ты проехалась по поверхности.
Шэнь Цинцю закрыла глаза и покачала головой: — Кажется, я что-то забыла.
Обрывки воспоминаний — она, падающая на землю, — но любая попытка вспомнить большее вызывала адскую боль.
— Не напрягайся. Думаю, это намеренная установка системы. Возможно, вспомнишь позже.
Все подобные ограничения имеют причину. То, что Шэнь Цинцю и двух других игроков подобрали в приюте, явно было частью замысла, и раскрывать его так скоро не планировалось.
Шэнь Цинцю кивнула, решив пока оставить эту тему.
Сяо Муюй взглянула на нее, затем подошла к двери и открыла ее. Снаружи никого не было.
Дверь высотой более двух метров, без подставки или предметов рядом — обычный человек не смог бы высунуть лицо в верхнее окошко. Несомненно, это было нечто нечистое.
Она осмотрела коридор, дверь, скользя взглядом по косяку и самой двери, как вдруг заметила, что Шэнь Цинцю встала.
Та, с напряженным лицом, уперлась правой рукой в кровать, резко дернула — раздался легкий щелчок, и она, втянув воздух, опустилась на кровать, прислонившись к изголовью.
Сяо Муюй сделала шаг вперед, но остановилась, глядя на покрытое испариной лицо, и строго спросила: — Все в порядке?
Она не заметила припухлости на руке Шэнь Цинцю и решила, что та не ранена. Оказалось, повреждение все же было.
Бледная от боли, Шэнь Цинцю взглянула на Сяо Муюй и покачала головой: — Всего лишь вывих. Ничего страшного.
Затем она встала и присоединилась к осмотру. Шэнь Цинцю была немного выше Сяо Муюй и заметила на двери занозу, на которой что-то висело. Встав на цыпочки, она сняла это.
Сяо Муюй тоже подошла посмотреть. В руке Шэнь Цинцю была тонкая, похожая на нить, вещь длиной чуть больше пальца, слегка изогнутая, не толстая, но твердая на ощупь, коричневатого цвета.
— Это похоже на нитку, — неуверенно сказала Сяо Муюй. — Может, с одежды?
— Возможно. Лучше пока оставим, — ответила Шэнь Цинцю, разглядывая находку с отвращением. Неизвестно, с чего она взялась, и держать ее в руках было неприятно.
Она вошла в комнату, выбрала одну из кроватей, отрезала кусок простыни и завернула нить. Сяо Муюй наблюдала, и вдруг в ее сознании мелькнул образ. Она быстро остановила Шэнь Цинцю, не давая ей завернуть ткань: — Подожди, дай еще раз взгляну.
Взяв нить, она нахмурилась. Шэнь Цинцю насторожилась: — Что-то поняла?
Сяо Муюй медленно выдохнула: — Теперь я знаю, что это.
Шэнь Цинцю повернулась к ней, слегка удивленная, но тут раздался голос директора.
— Твоя подруга очнулась? Все в порядке?
Шэнь Цинцю взглянула на женщину, вопросительно посмотрев на Сяо Муюй.
Женщина, чуткая к настроениям, поняла немой вопрос и, прежде чем Сяо Муюй успела ответить, представилась: — Здравствуйте. Я директор приюта, Цюй Муси.
Шэнь Цинцю кивнула: — Здравствуйте.
Ее тон не был радушным, но Цюй Муси продолжала улыбаться, осматривая Шэнь Цинцю и наконец взглянув на ее руку: — Я проверю, не очнулись ли остальные двое. В столовой уже готов обед. Думаю, вы проголодались. Спускайтесь, когда будете готовы.
— Хорошо. Спасибо, директор Цюй.
После первого подземелья обе скептически относились к еде — казалось, система использовала ее для своих целей.
Цюй Муси вошла в соседнюю комнату. Открыв дверь, Сяо Муюй услышала голоса — двое других уже пришли в себя.
Шэнь Цинцю и Сяо Муюй не пошли вниз, а остались ждать. Когда Цюй Муси вышла с теми двумя, обе подруги удивились и переглянулись.
Те двое, должно быть, тоже были игроками. Один хромал из-за травмы ноги, а второй, поддерживавший его, имел повязку на левом глазу, из-под которой проступала кровь — похоже, глаз был поврежден.
Увидев это, Шэнь Цинцю расслабила правую руку, и она беспомощно повисла. Сяо Муюй взглянула на нее, и между ними состоялся безмолвный диалог.
Когда Цюй Муси приблизилась, Сяо Муюй спросила: — Директор Цюй, у вас есть бинты?
Цюй Муси сразу посмотрела на Шэнь Цинцю: — Конечно. Твоя подруга ранена?
Шэнь Цинцю левой рукой потрогала правую, нахмурившись: — Правая рука сломана. Нужно зафиксировать, чтобы не усугубить.
Услышав это, двое мужчин удивленно посмотрели на нее, в их глазах читалось беспокойство. Получить травму в начале подземелья — неприятно.
— Конечно, нужны шины? — участливо спросила Цюй Муси.
— Было бы идеально. Благодарю, — вежливо кивнула Сяо Муюй.
— Я принесу. Остальные, наверное, голодны — можете идти в столовую, — Цюй Муси предложила им спуститься.
Мужчины колебался, но ничего не сказали и последовали за ней.
Когда трое скрылись из виду, Сяо Муюй наконец заговорила: — Чувствуешь неладное?
— Ага. Не успела спросить — как ты сюда попала? — Шэнь Цинцю смотрела в сторону, куда ушла Цюй Муси, с мрачным выражением.
— Я появилась на дороге под дождем и по указателям дошла сюда. Со мной было четверо игроков, то есть всего нас восемь, — быстро объяснила Сяо Муюй.
— В приюте я пока видела только директора Цюй Муси, молчаливого сторожа и девочку Сяо Цзяо с задержкой развития. Она держит грязную куклу. В общем, все странно, и лишь Цюй Муси кажется нормальной.
Шэнь Цинцю кивнула: — Но почему мы трое ранены? Мне это не нравится, так что давай играть по правилам — будем считать, что рука действительно сломана.
Она взглянула на Сяо Муюй, которая спокойно согласилась. Их безмолвное понимание вызывало у Шэнь Цинцю странное удовольствие.
Вспомнив что-то, она тихо усмехнулась: — Раз ты не видела меня при входе, почему не использовала карту для связи?
Сяо Муюй без эмоций посмотрела на нее. На красивом лице Шэнь Цинцю играла привычная ехидная улыбка, вызывавшая желание дать пощечину.
Она лишь фыркнула: — Не нужно. Негодяи живут вечно, так что беспокоиться не о чем.
Шэнь Цинцю рассмеялась и улыбнулась еще шире. Ну и ну.
Вскоре Цюй Муси вернулась с бинтами. Она мягко спросила Шэнь Цинцю: — Нужна помощь?
— Нет, я знаю, как обращаться с такими травмами. Да и моя подруга ловкачка — наложить шину для нее не проблема, — ответила Шэнь Цинцю, бросая взгляд на Сяо Муюй.
Та сохраняла каменное выражение, но кивнула.
— Хорошо. Тогда я пойду к остальным. Столовая на первом этаже — спуститесь, поверните направо, пройдите через двор и найдете ее. Мы вас ждем.
Цюй Муси была вежлива и мягка, а ее изысканные черты и манера поведения излучали доброту.
Они разыграли спектакль до конца: когда девушки спустились, Шэнь Цинцю изображала, что рука у нее перевязана.
Сяо Муюй подошла к делу тщательно. Хотя "сломанная" рука была притворством, травма была настоящей. Даже после вправления она не могла сравниться со здоровой, и повязка давала ей отдых.
Они спустились по лестнице. На последней ступеньке Шэнь Цинцю замерла, уставившись в угол.
Сяо Муюй, заметив это, тоже посмотрела туда.
Центр лестницы был чистым, но углы, казалось, пропускали при уборке, и там скопилась пыль, заметная даже в дождливую погоду.
На последней ступеньке, в пыли, Сяо Муюй разглядела два следа — нечетких, но отличающихся от остальной поверхности.
Она присела, рассмотрела их и тихо спросила: — Как думаешь, что это?
Шэнь Цинцю изучила очертания: — Отпечатки.
Сяо Муюй похолодела. Действительно, похоже на следы, но...
— Чьи следы могут быть в пяти сантиметрах друг от друга на одной ступеньке? — холодно заметила Шэнь Цинцю, отмеряя расстояние пальцами.
Сяо Муюй опустила глаза, затем встала: — Вероятно, скоро узнаем.
Шэнь Цинцю прищурилась: — Мне кажется, в твоем тоне звучит злорадство.
Сяо Муюй фыркнула и пошла вниз, но в глазах мелькнула улыбка, тут же исчезнувшая.
Шэнь Цинцю неспешно следовала за ней, неожиданно ощущая прилив радости. Даже у этой ледяной глыбы иногда проскакивали игривые нотки. Мило.
Они прошли через двор с деревянными детскими площадками. Из-за дождя детей не было, и пространство казалось пустым.
За двором стояло одноэтажное здание с красной вывеской "Столовая".
В окнах мелькали тени, но рассмотреть что-либо было невозможно, как и услышать звуки. Лишь когда они раздвинули занавеску у входа, звуки обрушились на них.
Девушки, напрягшись, переглянулись.
Ранее Сяо Муюй говорила, что в приюте видела только Цюй Муси, сторожа и девочку Сяо Цзяо, но теперь, казалось, все собрались здесь.
В столовой стояли два длинных стола, накрытые скатертями. За левым сидели восемь детей, которые, как только вошли девушки, подняли на них глаза.
За другим столом сидели Цюй Муси и шестеро игроков. Увидев их, директор улыбнулась: — Вы пришли. Садитесь, все, наверное, голодны. Приступаем к еде.
Сяо Муюй слегка кивнула и направилась к свободным местам, но краем глаза изучала детей.
Восемь детей для приюта — слишком мало. Но больше всего Сяо Муюй беспокоило, что их тоже было восемь.
Авторское примечание:
За вышеописанное присваиваем Сяо Муюй титул "Нежная клинок"!
Сяо Муюй: ...
А Шэнь Цинцю — титул "Проклятая убийца"!
Шэнь Цинцю: ...
Так они и сошлись: отличница и хулиганка, "Нежная клинок" и "Проклятая убийца" — идеальная пара.