Глава 9. Гром среди ясного неба
Осень в городе наступала не спеша, как человек, который не уверен, ждут ли его. Воздух был прохладным, листья начали золотиться, и асфальт ещё помнил летнее солнце, но в нём уже чувствовалась сырость.
Мирослава стояла у книжного киоска на углу старой улицы, где дома пахли наступившей осенью, а асфальт был тёплым даже вечером. Она перебирала открытки с цитатами — в поисках той, что скажет за неё.
Остановилась на одной: "Ты — целая Вселенная, только об этом забыли."
— Хорошая, — сказал кто-то рядом. Голос был низкий, с хрипотцой, будто шептали сквозь вечернюю прохладу.
Мирослава обернулась. Он стоял чуть сбоку, прислонившись к стене. Белая футболка, цепочка поблескивает на загорелой шее. Растрёпанные волосы, пшеничного цвета, как будто только что вышел из ветра. Смотрел на неё с улыбкой, но взгляд был холодный и мрачный — как будто глаза выдавали истинное лицо.
— Ты часто выбираешь открытки, в которых ищешь ответы? — спросил он.
Она чуть приподняла бровь.
— А ты часто стоишь у стен и слушаешь чужие мысли?
— Только когда они звучат громче, чем слова.
Он протянул руку:
— Артём.
Она чуть помедлила. Но ответила на рукопожатие. Его рука была холодная.
— Мирослава.
Он посмотрел на её пальцы — тонкие, с случайными пятнами от акриловой краски.
— Рисуешь ?
— Иногда. Когда есть настроение.
— Не хочешь пройтись? Я знаю одно место. Там лавка с корицей и музыка, которую почти никто не слышит.
Мирослава не была из тех, кто идёт за незнакомцами. Но что-то в нём было — как в забытых песнях: немного печали, немного надежды.
— Только если ты не будешь молчать всё время.
— Я умею молчать красиво, — сказал он.
Они пошли по сырому тротуару. Листья хрустели под ногами, а воздух пах печёными яблоками откуда-то из ближайших окон. И что-то подсказывало Мирославе: этот вечер будет не случайным.
***
Кофейня называлась «Половина облака». Название было написано выцветшей белой краской на стекле двери. Внутри пахло корицей, апельсиновой цедрой и старым деревом. Над головой играл тихий саксофон, за окном начинал моросил дождь.
Артём заказал чёрный кофе без сахара. Мирослава — капучино с карамелью.
— У тебя странный вкус, — заметил он, когда бариста передал ей чашку с пеной, похожей на облако.
— У меня он хотя бы есть — ответила она. — Кто вообще пьёт чёрный кофе в семь вечера?
— Люди, которые не спят по расписанию.
Они сидели у окна. Стекло запотело, и Мирослава провела по нему пальцем, оставляя лёгкую линию. Потом нарисовала на стекле кружок и пририсовала ушки.
— Кот? — догадался Артём.
— Почти. Это я в понедельник.
Он усмехнулся.
— Тогда тебе не хватает кружки и одеяла.
— Я мысленно с ними. Всегда, — она потянулась за своей чашкой и подула в пену.
— Знаешь, — я раньше думала, что все важные разговоры — это о смысле жизни, боли, страхах, судьбе. А потом поняла, что настоящая близость — это когда можно обсуждать, например... Она задумалась.
— Какой суп вкуснее: тыквенный или грибной.
— Грибной.
— Неверно. Ты провалил тест на совместимость.
Он кивнул с серьёзным лицом .
— Придётся компенсировать обаянием.
— Поторопись, у тебя всего один шанс.
Они замолчали, но было уютно. С улицы доносился плеск шин по лужам, а в кофейне стало чуть теплее — как будто кто-то прибавил осень на минимальной громкости.
— А ты часто приводишь незнакомых девушек в тайные кофейни? — спросила она.
— Только тех, кто разговаривает с открытками.
— Серьёзный отбор.
— Конечно. Я ценю странности.
Мирослава посмотрела в окно. В отражении она увидела, как он смотрит на неё. Не так, как обычно смотрят — не оценивая, не гадая. Просто спокойно. Как будто знал, что она не такая как всё.
— Кажется, мне с тобой не скучно, — сказала она почти шёпотом.
— Это взаимно.
Джаз смолк, и в кафе на мгновение повисла тишина.
В дверь влетел звон колокольчика. Характерный, чуть металлический — как если бы время решило напомнить о себе.
Мирослава подняла взгляд и посмотрела в сторону двери. В кафе вошёл Рафаэль.
В чёрная куртка и такого же цвета спортивных штанах, волосы растрёпаны так, будто он сам их не трогал, а ветер специально выбрал правильную форму. За ним — двое друзей, громких, с весёлым запахом сигарет и уверенности. Видимо Ярослав был занят, ведь его не было с ними, а они с Рафаэлем постоянно ходят вместе.
Рафаэль осмотрелся, и взгляд на долю секунды задержался на Мирославе. Он злобно ухмыльнулся и перевёл взгляд на её собеседника.
Артём заметил, как Мирослава смотрит в одну сторону и обернулся дабы узнать кого она увидела. Пальцы её легли ближе к чашке. Он тихо спросил:
— Знакомый ?
— Да, — коротко ответила она и закатила глаза.
— Давно знакомы?
— С самого детства, — улыбнулась она.
***
Не оглядываясь на друзей, Раф подошёл к нашему столику. Не спросив, просто сел рядом со мной. Типичный Рафаэль подумала я.
Он смотрел на меня долго и пронзительно, будто пытался узнать что я тут делаю.
— Ты кто ? — небрежно кинул он в сторону Артёма
— Артём, а ты кем будешь ? — не растерялся мой новый знакомый.
— Её тайный воздыхатель, — усмехнулся Рафаэль, с лёгким тоном но с подтекстом.
Я вскинула бровь и пихнула его локтем в бок.
— Перестань. Рафаэль его зовут, — ответила я на вопрос Артёма
Раф посмотрел на него и улыбнулся, но улыбка была далеко не дружелюбная, а скорее хитрая, а может и злобная.
— Приятно познакомится, — ответил Артём, который не понимает что делает Раф.
— Не могу сказать того же — Рафаэль коротко усмехнулся, а потом повернулся ко мне:
— Колючка, ты время видела ? Яра переживает, просил привезти тебя — невзначай сказал он, врёт ведь, я точно знаю.
Я медленно кивнула, не стала с ним спорить. Встала и взяла сумку.
Потом — повернулась к Артёму. Он смотрел на меня без вопросов. Без обиды. Но я видела — ему было неприятно.
Я сказала тихо, чуть улыбнувшись:
— Напиши мне вечером. Ладно?
Он кивнул.
— Конечно.
Я почувствовала, как Рафаэль рядом чуть напрягся. Он не повернулся, не сделал замечания — он просто замолчал. Но тишина его говорила громче, чем слова.
***
Мы с Рафаэлем шли к остановке. Машина осталась у кофейни — он сказал, что "надо пройтись". Это значило только одно: он злился. Или думал. Или и то, и другое одновременно.
Асфальт был мокрым, листья прилипали к подошвам. Я шла чуть впереди, обхватив себя за плечи — не от холода, а чтобы не сказать что-то резкое. Но...
Молчание между нами было громче, чем слова.
— Артём умеет слушать, — сказала я вдруг, сама не зная зачем.
Рафаэль не ответил. Только шагнул чуть ближе.
— Он такой спокойный. С ним рядом нет этого ощущения... что сейчас а твою сторону прилетит какая-то шутка.
Рафаэль всё ещё молчал, но я слышала, как он выдыхает через нос.
Я продолжила, не знаю почему, но мне хотелось вывести его из себя:
— У него интересный взгляд. Такой внимательный. Будто он не просто слышит, а вчитывается. Такой милый.
— Прекрати, — резко сказал Рафаэль.
Я обернулась. Он стоял, не двигаясь. Глаза в упор. Пальцы сжаты в кулак.
— Что? — спросила я тихо.
— Ты специально?
— Что?
— Специально начинаешь про него говорить, как только оказываемся одни? Ты даже не знаешь его. — заявил он.
Рафаэль сделал шаг ко мне. Глаза сверкнули — не от света, а от эмоций, как мне показалось.
— Ты правда думаешь, что этот Артём тот самый ? — процедил он. — Что он будет рядом когда тебе надо, или что ?
Мы стояли посреди улицы. Мимо проезжали автобусы, фары скользили по мокрому асфальту. Ветер трепал мне волосы. А Рафаэль... он смотрел на меня, как на человека, которого теряет, но не хочет отпускать.
— Я не хочу чтобы ты была с ним, — сказал он тихо.
— Я могу быть с кем захочу, тебя это не касается —ответила я.
— Мы знакомы 15 лет, я же вижу что в твоих глазах нет искры.
— Может её и не должно быть, но знаешь что... он мне нравится, и я буду с ним встречаться. — решительно заявила я.
Он усмехнулся но всё же ответил:
— Как знаешь, смотри не пожалей.
Оставшуюся дорогу мы шли молча, он проводил меня до дома, а потом пошёл обратно.
***
Я проводил её до дома и пошёл обратно к кафе, забрал машину и отдал её отцу.
Подумал что расскажу всё Ярославу и он поможет, поэтому я снова направился к их дому.
Я шёл по тропинке с ощущением, будто внутри меня горит что-то сырое и тёмное. Сердце билось быстро — не от усталости, от ярости. Дом, как всегда, выглядел спокойно: двухэтажный, свет в окнах, запах дров, который я чувствовал ещё от калитки. Всё было... слишком спокойно. Как будто внутри него никто не разрывал мне грудь словами про другого мужчину.
Я позвонил в дверь, её открыл Ярослав. Взгляд его был уравновешенным, как всегда, но я видел — он понимал: я пришёл не просто
так.
— Привет, — бросил он.
— Нам надо поговорить. — прямо сказал я.
Он кивнул, пропуская меня внутрь. Дом был тёплый, как осеннее убежище. Где-то наверху тихо скрипнула дверь — Мирослава. Я не стал смотреть.
Мы прошли в кухню. Ярослав налил себе чай, мне — нет. И правильно. Я был не в состоянии держать чашку, не то что пить.
— Она тебе говорила? — начал я. — Про Артёма?
— Упоминала, — спокойно ответил он. — Говорила, что он ей интересен.
— Интересен? — повторил я, сжав зубы. — Она смотрела на него так, будто он воздух. Ты понимаешь? Будто я — просто фон, а он — главная сцена.
Ярослав не отводил взгляда. Он никогда не перебивал. Это раздражало ещё больше.
— Я шёл с ней домой, а она рассказывала про него — про его "глаза", про его "спокойствие", про то, как он "слушает".
Я хлопнул кулаком по столу. — Будто я всю жизнь был шуткой, а не человеком!
— Успокойся, она хотела тебя разозлить, и у неё это отлично получилось, — спокойно ответил Яра. — Не кипятись так, всё ещё впереди.
Я сжал кулаки. Гнев ещё бурлил, но стал глухим. Как набегающая волна перед тем, как отступить.
— Я не могу видеть как она будет с кем-то другим...
***
Я сидела на полу у окна. На коленях — ноутбук, рядом чашка чая, а за стеклом — мелкие капли дождя. Было спокойно. Почти.
Снизу доносился голос Рафаэля — он всё ещё разговаривал с Ярославом, уже тише, не так резко, как раньше. Иногда отдельные слова прорывались сквозь пол, будто капли в раковине. Но я перестала вслушиваться.
Я не хотела думать. Не хотела снова чувствовать ту вину, которая приходит всякий раз, когда Рафаэль смотрит на меня так, будто я уже не та, кем он меня помнил.
Экран телефона мигнул.
Артём:
"Ты сейчас дома? Осень — идеальное время пить чай у окна. Просто вдруг подумал о тебе."
Я вздохнула и улыбнулась, впервые за весь вечер по-настоящему.
Артём...
Он появился будто бы случайно, но с первого момента не спешил.
Не расспрашивал, не давил, не торопил.
Я набрала ответ:
"Сижу как раз у окна. Чай, плед, ты угадал. А у тебя какой вечер?"
Секунда — и пришёл ответ:
"Пустой, если честно. Но почему-то, когда представляю, как ты сидишь вот так — становится легче."
Я прижала телефон к груди и на мгновение закрыла глаза.
Всё внутри было так... тепло. Спокойно.
Голос Рафаэля внизу всё ещё звучал. Я слышала его шаги — по кухне, по коридору. Он был здесь. Но я уже не откликалась.
Это не было предательством. Это было — взросление.
Мой мир начинал звучать по-другому.
И я начинала слушать — другой голос.
***
Артём [22:43]:
Хочется спросить, что ты слушаешь, но боюсь, что ты скажешь «тишину», и я сразу подумаю, что ты какая-то невероятная.
Мирослава [22:44]:
А если я правда слушаю тишину?
Артём [22:45]:
Тогда я официально заинтригован.
Хотя у меня тишина вызывает тревогу. А у тебя — что?
Мирослава [22:47]:
Покой. Наверное, потому что внутри у меня обычно слишком шумно.
Артём [22:48]:
У тебя внутри — музыка. Просто никто ещё не настроился на ту же частоту.
Я на секунду замерла, держа телефон в руках. Эти слова были не просто красивыми — они были... точными. Почти обидно точными.
Мирослава [22:51]:
Ты говоришь странные вещи. Тебя кто-то учил быть таким внимательным?
Артём [22:52]:
Нет. Я просто очень хорошо умею молчать и наблюдать.
Но с тобой хочется говорить.
Сердце дрогнуло. Он не знал, но сейчас, прямо сейчас, внизу в нашем доме ходил человек, который всю жизнь был рядом, но так и не научился слушать. А тут — почти незнакомец. Но будто уже близкий.
Артём [22:54]:
Я завтра буду в той кофейне. Где мы виделись. Возьму книгу, сяду у окно.
Если вдруг захочешь присоединиться — буду рад.
Только не почувствуй себя обязанной. Это просто... чай, осень и хорошее общество.
Я смотрела на это сообщение очень долго. Буквы не пугали. Пугала возможность — что если я пойду, всё начнёт меняться.
Но в этот момент я уже знала: я хочу, чтобы что-то поменялось.
Мирослава [23:02]:
Я приду.
Если не передумаешь.
Артём [23:03]:
Ты как будто не знаешь, насколько редкие люди приходят по собственной воле.
Я — точно не передумаю.