Локи. Город без солнца.

— Вот скажи мне, Тор, сын Одина, что тебя так гнетёт? Ты цельными днями носился по всему Муспельхейму, всё тебе было интересно и весело. А как наступал вечер, ты уединялся в каком-нибудь укромном уголке и с мрачным видом висельника втихаря напивался до беспамятства. Что с тобой происходит? — заплетающимся языком продолжал Бран. Их ознакомительная беседа длилась почти сутки, и плавно перетекла в разговор по душам.
— А, — Тор махнул рукой. — Бывают моменты такие, о которых сожалеешь, так тяжко на душе становится, а исправить уже нельзя ничего.
— Вот я тебе честно могу сказать, Тор, что исправиться нельзя, а разделить можно. Пожаловаться, получить утешение... Вот тебе есть кому пожаловаться?
Тор на некоторое время задумался, пытаясь сфокусировать зрение на кружке с пивом:
— Нет.
— Тебя не любят родители? У тебя нет близких друзей? — удивился Бран.
— Не в этом смысле. Просто... с матерью я боюсь говорить, она и так успокоиться не может, ведь это второй сын, которого она потеряла. А отец... Он тоже переживает, но прячет чувства, как и подобает мужчине. Мне стыдно быть в его глазах размазнёй. Единственная, с кем я могу говорить — это Сиф. Но она слишком мало знала моего брата. Я и сам-то только за последние месяцы перед гибелью его узнал.
— У тебя погиб брат?
— Да. Мой младший брат, Локи.
— Тяжело хоронить близких, особенно, если они молоды и полны сил.
— Нам не пришлось предать его земле по асгадским традициям.
— Почему?
— Его так и не нашли, — Тор вздохнул и залпом осушил кружку, брякнув ею о стол.
— Так может, он всё же не умер?
— Я охотился в тех краях спустя несколько месяцев после его пропажи и обнаружил полур... злывш.. полр... труп медведя, а в глазнице у него... — Тор пьяно выдохнул и до треска сжал кружку. — Торчал нож, для резки фруктов. Ему его мама подарила, он никогда с ним не расставался.
— Так может...?
— Нет, — перебил Брана асгардский царевич. — Не может. Ты бы видел этого исполина, перед ним и опытному воину было бы сложно выстоять, не то что моему маленькому брату. Если Локи и выжил, то не надолго. Мы тряпку нашли невдалеке от того места. Не мог он просто так взять и испариться! Там вокруг было полно следов волков. Они его и растерзали, я лишь надеюсь, что к тому времени он был уже мёртв.
Тор неловко смахнул выступившие слёзы, а Бран на некоторое время замолчал.
— Я не теряю надежду, что моя Сигюн вернётся.
— Сигюн это...? — Тор удивленно смотрел на собутыльника.
— Моя сестра, — вздохнул Бран. — Она пропала несколько месяцев назад. Мы не смогли её найти, и мой отец обратился к твоему за помощью.
— Ты очень любил её?
— Да. То-есть нет... Не сразу, сначала я её ненавидел, — сын Сурта махом опрокинул в себя остатки пива.
— Я тоже долгое время ненавидел брата...
— Но из-за чего? — Бран был искренне удивлен. Уж у него-то точно была причина ненавидеть Сигюн, а у Тора? Почему он говорит о ненависти к своему младшему брату?
— Когда он появился, маленький орущий комок... Родители уделяли ему всё внимание, а я... — Тор отмахнулся от чего-то невидимого, словно отгоняя прошлые воспоминания. — Мне пришлось повзрослеть. Мать и отец уже не относились ко мне, как к единственному любимому ребёнку. Да, понимаю... Это был эгоизм и ревность, но тогда я был заласкан и избалован после гибели моего старшего брата. Родители носились со мной, как с писаной торбой. И вдруг появился он... Большая часть любви досталась ему. А я... Слишком поздно понял, что ему это было нужнее. Я ведь уже не маленький мальчик, у меня были друзья. Сам не понимал, что мне уже не нужно столько родительской заботы. Мной двигала ревность.
— Ммм... да-а-а... печально, — вздохнул Бран и вновь наполнил кружки пивом. — У меня нечто похожее.
Тор вопросительно посмотрел на собеседника и икнул.
— Я ненавидел своих сестёр, — вздохнул Бран.
— У тебя много сестёр?
— Три: Глут, Эйза и Сигюн.
— Это здорово, когда большая семья. Я только недавно это понял.
— Вот я тебе честно могу сказать, все не так-то и здорово, как кажется на первый взгляд. Я их всех ненавидел: сестёр, отца и мачеху, — муспельхеймец залпом опрокинул в себя пиво и вытер рукавом рот.
— Мачеху?
— Мой отец женился повторно.
— Ого. Если бы мой так поступил, я бы тоже ненавидел и его самого и его новую пассию, и последующих навязанных отпрысков, — стукнул по столу Тор.
— Вот и я ненавидел, — вздохнул Бран.
— То есть Сигюн и твои сёстры?..
— По отцу — матери у нас разные. Я долго не мог понять, как он мог предать память моей матери? Мне казалось, он ее беззаветно любил. Но когда он привёл в дом эту... Я впервые узнал, что могу ненавидеть. Впрочем — это было взаимно.
— Она тебя ненавидела?
— Я бы сказал: не меня — моё положение, я же наследник на престол, ик. Она сама мечтала родить моему отцу приемника и всячески доказывала, что я не достоин быть правителем Муспельхейма.
— Но это же не так? — Тор был удивлён. За небольшое время знакомства Бран показался ему рассудительным, ответственным и умным парнем.
— Честно скажу, я сам наломал дров. Психовал, показывал свою неприязнь, забросил учёбу. Вёл себя, как неразумный обиженный ребёнок. А в итоге отец действительно снял мою кандидатуру претендента на трон.
— И кого же он объявил наследником?
— Сигюн.
— Бабу на престол?
Бран удивленно уставился на Тора.
— Ой, прости. Я хотел сказать, женщину, то есть, девушку... короче, я запутался, — асгардец обреченно стукнулся лбом об стол, а Бран раскатисто рассмеялся:
— Я понял твой ход мыслей и ещё недавно был с тобой полностью согласен, только эпитеты использовал не столь пристойные. Но прошло время, и я узнал какая она.
— И какая?
— Радостный и добрый огонёк, зажигает в тебе самые светлые и нежные чувства, вытаскивает наружу все доброе, что есть в тебе. Она умная, рассудительная. Жаль, я столько времени потратил на глупую ненависть, а главное, мои сёстры совсем не виноваты в том, что мой отец решил повторно женится и состряпать их. Не виноваты и в том, что я вёл себя как последний болван и эгоист.
— То есть, братьев у тебя нет? — полюбопытствовал Тор.
— Нет, не получилось у моей мачехи родить моему отцу «достойного наследника». Хотя... Если бы она была жива, то была б вполне счастлива — не наследник, а наследница всё же удалась.
— Она умерла?
— Да, почти сразу после рождения Сигюн, несколько дней и её не стало. Но я еще долго ненавидел своих сестёр... пока и их не стало...
— Они тоже того? — Тор подавился пивом.
— Нет, — Бран улыбнулся. — Их сосватали.
— Погоди, но ведь они мелкие ещё... младше тебя... — Тор был крайне удивлён.
— Так их просватали, обручили и увезли. Поскольку мать их умерла, то воспитанием девочек решили заняться будущие свекрови, с разрешения отца конечно.
— Моей Сиф тоже мать занимается, сейчас правда меньше — не может отойти от гибели Локи —, но занятия с будущей невесткой помогают немного забыть об этом, — на лице Тора заиграла нежная улыбка.
— Оу, друг мой. Да ты влюблён в свою Сиф, — рассмеялся в ответ Бран.
Наследник Асгардского престола обиженно засопел и стрельнул в собутыльника недобрым взглядом.
— Да ладно, я же в шутку. Это же здорово, что ты любишь ту, которую тебе сосватали родители.
— Разве могло быть иначе?
Бран удивленно уставился на Тора:
— Конечно. Есть такая вещь, как политический брак, ты не знал?
Да, наследник асгардского престола действительно не знал. Он никогда не думал о женитьбе и совершенно не интересовался этим вопросом. Так спонтанно всё получилось.
— Да-а-а, мой друг, — протянул Бран и вновь наполнил кружки пивом. — Ты романтик.
Асгардец в ответ только хмыкнул и, подняв кружку, протянул в сторону Брана:
— Давай за девчонок. За мою Сиф и твою Сигюн, я искренне надеюсь, что она найдётся. Обязательно найдётся. Мой отец поможет её отыскать, Хеймдалль поможет, — ободряюще улыбнулся Тор и сочувственно похлопал собрата по плечу.
Наследники двух государств продолжали пить, переживать, рассказывать забавные истории, приключившиеся с ними, — потом снова пили и снова переживали, выплёскивая накопившееся и глубоко запрятанное горе. Так и отключились, сидя в винном погребе за столом, опустив на него отяжелевшие от пива и воспоминаний головы.

                                        ***

Мёнелис была счастлива и даже происшествие с Альвисом не столь омрачало её настроение и совсем отошло на задний план, как только они с Тилем зашли в особняк. Дом, купленный советником для Мёнелис, был поистине роскошен. Хоть девушка и обозвала Альвиса жадным, он совсем не поскупился при выборе. На миг Мёнелис стало страшно: сколько придётся платить за дом, удасться ли ей найти такую работу самостоятельно, чтобы оплачивать налог и содержание няни для Тиля? Но это будет после... Сейчас Мёнелис была слишком счастлива, чтобы об этом думать.
— Приветствую вас, госпожа, — в большом холле появилась тучная альвийка средних лет и отвесила лёгкий поклон. На ней было тёмное платье и белоснежный накрахмаленный передник, завязанный сзади столь пышным бантом, что его края выглядывали по бокам, как раз в том месте где должна была находиться талия. На голове красовался такой же белоснежный кружевной чепец, подчеркивающий смуглое лицо женщины, придавая коже золотистый оттенок. Альвийка чем-то напоминала Мёнелис булочницу, которая изредка подкармливала её хлебом и по праздникам давала для Тиля сладкие булочки. От них обеих веяло спокойствием и добротой.
— Добрый день, — неуверенно улыбнулась Мёнелис. — Простите, я не знала, что в доме кто-то есть.
— Мы вас уже давно ждём, — расплылась в добродушной улыбке женщина, от чего её и без того небольшие чёрные глазки превратились в щелочки, спрятавшись за пухлыми щеками.
— Давно? — Мёнелис была удивлена.
— Господин главный советник нанял меня ещё пару недель назад и велел подготовить дом к вашему приезду. Он сказал, что вы со дня на день должны переехать, и мы уже заждались.
— Мы? — Мёнелис забеспокоилась.
— Да, я отвечаю за дом, так же есть ещё садовник, горничная, пара слуг и кухарка.
Мёнелис осторожно нащупала рукой спинку мягкого кресла, стоящего рядом, и, сделав пару шагов, опустилась в него. Силы разом покинули её. Денег было крайне мало, лишь те, что ей незаметно при последней встрече сунул Локи — на всякий случай. Драгоценности и наряды она не взяла — гордость не позволила —, их хотя бы можно было продать, расплатиться со слугами и отправить их восвояси. Содержать же такую ораву ей просто не по карману.
— Ох, — всплеснула руками тучная альвийка. — Вы же устали с дороги, пойдёмте, я отведу вас в ваши комнаты и велю приготовить ванну для вас и вашего сына.
Мёнелис постаралась прийти в себя помассировав виски, но это не помогло. Не обратив внимания на её душевные терзания, женщина ловко подхватила её под локоть и, поманив за собой Тиля, повела их наверх.
Очнулась от своих мыслей Мёнелис уже лёжа в горячей ванной.
— Чтоб вы в хель провалились, господин советник! — простонала девушка и окунулась с головой в пенную ароматную воду.
Понежившись с часок и передумав сотню вариантов развития событий, Мёнелис вымылась и завернувшись в, приятный телу, пушистый халат вышла в комнату. Каково же было её удивление, когда она обнаружила Альвиса, с невозмутимым видом сидящего в кресле. Руки невольно потянулись к верхним полам халата и запахнули его как можно глубже, полностью скрывая шею до самого подбородка.
— Гс... господин советник?
— О, уже господин советник, помнится, ещё недавно я был просто Альвис, — с сарказмом протянул неожиданный гость, но в голосе явно проскальзывала злость.
— Я просто не ожидала вас так скоро увидеть, — попыталась скрыть своё смущение девушка.
— Скажите лучше, что вообще надеялись меня больше не видеть!
Мёнелис ещё сильнее стянула полы халата и отступила на шаг назад. Альвис же, почувствовав, что жертва ищет пути отступления, резко встал с кресла и подошёл к девушке вплотную.
— Приведите себя в порядок, и я жду вас в гостиной, — процедил сквозь зубы советник и, круто развернувшись, вышел из комнаты.
Несколько минут Мёнелис ещё куталась в халат, пытаясь согреться от накатившей волны холода. То ли из-за Альвиса, то ли в комнате было просто прохладно. Хлопнув себя несколько раз по щекам, чтобы прийти в себя, Мёнелис решительным шагом направилась в гардеробную, куда уже успели перенести её вещи, поскольку их было немного.
Альвис сидел в удобном мягком кресле с резными позолоченными ручками и любовался интерьером гостиной. Не зря он потратил время, выбирая мебель и декор. Все получилось как нельзя лучше.
Послышались легкие шаги, и с лестницы спустилась Мёнелис, остановившись на последней ступени. Девушка в простом платье смотрелась чужеродно в богатой обстановке дома, хоть он и был не столь роскошен, как его собственный замок. Альвис нервно начал постукивать пальцами по стоящему рядом высокому трёхногому столику для напитков.
— Я так понимаю, господин советник, вы хотели меня видеть? — нарушила Мёнелис затянувшееся молчание.
— Вы забыли кое-какие вещи, и я любезно решил их доставить, — кивнул Альвис в сторону дорожных коробок и саквояжей. Мёнелис подошла к небрежно расставленным на полу вещам и открыла первый попавшийся саквояж. В нём обнаружился вечерний женский туалет. Девушка захлопнула саквояж и резко выпрямилась, гневно посмотрев на Альвиса.
— Мне не нужны эти вещи, они принадлежат вам! Оставьте их для будущей «гостьи»!
— Неужели вы могли подумать, что я позволю своей будущей «гостье», как вы изволите выражаться, донашивать обноски? — советника начинала забавлять эта непомерная гордость бывшей уличной побирушки. — К тому же вы правильно изволили заметить, эти вещи принадлежат мне, впрочем, как и вы, и многое в этом королевстве.
Мёнелис сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, но слова советника, заставили её им подавиться и закашляться. Лицо запылало и приобрело красный оттенок, то ли от нехватки кислорода, то ли от возмущения и злости.
— А вы не много ли на себя берёте, господин советник?
— Ну что вы... Лишь только то, что по праву моё. И мой вам совет. Оденьтесь поприличней, я хочу вас вывести в свет. Думаю, если вы хотите задержаться в этом доме на длительный срок, необходимо приобрести связи, благодаря которым можно получить небольшую, но вполне высокооплачиваемую должность при дворе. Я проплатил содержание этого дома и слуг на год вперёд, но в дальнейшем, надеюсь, вам удасться взять всё в свои руки. Не намерен же я вас и вашего отпрыска содержать пожизненно. Так что, приоденьтесь и оставьте свою непомерную и совершенно ненужную гордость в ваших покоях.
Взгляд Мёнелис отчаянно метался по гостиной в поисках чего-нибудь увесистого, что можно было бы запустить в советника. Но Альвис прервал её терзания:
— От вас и только от вас зависит будущее благополучие вашего сына. Будьте благоразумной. Собирайтесь!
Девушка сделала два глубоких вдоха, и, подхватив саквояж, молча направилась в свою комнату. Советник встал, чтобы помочь, но Мёнелис остановила его взмахом руки, вымолвить хоть слово и при этом не наговорить гадостей и не оскорбить — она была не в силах. Умом она понимала, что Альвис прав, но его поведение по отношению к ней, как к девушке, просто выбивало из колеи. Советник же, про себя посмеиваясь, опустился обратно в кресло.
После того, как Альвис обнаружил, что Мёнелис покинула его замок с сыном и своими жалкими пожитками, он некоторое время кипел от злости. Так и не объяснив себе этиологию появления такой ярости, направленной в сторону Мёнелис, Альвис решил действовать. Всё складывалось просто замечательно. Сегодня у него встреча с послами, и сегодня же Владыка Цверга даёт званый ужин. Вот и убьёт советник одной стрелой двух зайцев — поставит на место своенравную девчонку и заодно разберётся с послами, почему не наоборот, Альвис сам не понял, но идея ему определенно нравилась.

                                ***

Занятия подходили к концу, близилось время вечера. К удивлению Нибегиннера все прошло тихо. Никто к ним больше не цеплялся, хотя косые взгляды и бросали, но в основном на Локи. Уж больно он покрасовался в первый же день их появления. Домашние задания им не задавали, к огорчению асгардского царевича, лишь повторить пройденные темы. Поскольку они пришли с небольшим опозданием к началу учебного года то, пока не закончился вводный курс в основные предметы, и повторять-то тоже было толком нечего. Вечер выдался свободный, и Нибегиннер предложил Локи прогуляться в город для покупки недостающих вещей. Им не помешали бы сменные комплекты одежды и лишняя обувь, особенно домашняя. Если альву и в мягких сапогах из тонкой кожи было нормально, то асгардцу в его тяжелых подкованных, было явно некомфортно: одно дело по улицам бродить и совсем другое в помещении, где грохот от его подкованных каблуков был подобен раскатам грома, гулко разносящимся по коридорам академии. Локи был совершенно за. Он не любил привлекать к себе лишнее внимание, а здесь его и так оказалось в избытке.
Забросив фолианты в комнату и наспех переодевшись, друзья решили отправиться на центральную площадь Верхнего Цверга. Хотя Нибегиннер и предлагал пройтись по окраинам, там дешевле. Но Локи уничтожающе на него посмотрел:
— Не перестало мне, царственной особе, в плебейское наряжаться.
Нибегиннер от удивления лишь рот разинул, не зная как возразить, на это Локи только весело рассмеялся и подмигнул.
— Шучу. Просто в дорогих лавках качество материала намного лучше и добротнее. К тому же, если что-то не по душе, то всегда можно заказать изменения, да и по фигуре подгонят.
Альв лишь покачал головой, чем дольше он общался с Локи, тем больше понимал, что несмотря на здравый ход мыслей и многогранность знаний, тому явно не доставало дурачества и детских забав. Если раньше ему казалось, что у них небольшая разница в возрасте, то теперь он себя чувствовал нянькой.
— Пошли уже, высочество. Поищем, чем твои царственные телеса прикрыть.
Нибегиннер и Локи вышли из своей комнаты и направились в сторону выхода. Точнее, это альв направился к выходу, а царевич просто последовал за ним.
Вдруг Нибегиннер резко остановился, а задумавшийся Локи влетел ему в спину. Подняв взгляд, он увидел тёмного альва, того самого их «доброго приятеля».
— И куда же направляется столь неординарная парочка? Уж не в город ли собрались?
— Именно. А тебе какая забота? — сложил руки на груди Нибегиннер. Локи же удивленно хлопал глазами, глядя поверх макушки своего друга и гадая, откуда же появился этот тёмный. Коридор был нешироким и без единой двери. Появиться так резко можно было только при помощи магии: чтобы переместиться в конкретное место, нужно либо сделать магическую привязку к этому месту или знать чужую. Тролман ему при первой встрече дал заклинания перемещения, рассчитанные на конкретные места. В Академии список аудиторий, комнат и преподавательских кабинетов висел внизу — в холле —, и напротив каждого имелась определенная комбинация рун, запомнив которые, можно с легкостью переместиться в определенное место, но при условии, что ты знаешь основное заклинание, а к нему только и остаётся добавить нужное место. Вряд ли посередине коридора есть чья-то привязка, смысла в ней никакого нет, одна только растрата магических сил. Единственно, если только... Локи недобро сощурился и попытался уловить смысл перепалки Нибегиннера и тёмного альва.
— Ты себя кем возомнил? — уперев руки в бока, разорялся светлый.
— Всемогущий запретил походы в город и нечего вам там делать!!! Я, как старший по курсу, запрещаю вам выход за пределы Академии!
— Ха! Плевал я на твои запреты с башни Тролмана! У меня Разрешение от Лисиуса, подписанное профессором Омниусом и заверенное личной печатью Всемогущего, — Нибегиннер помахал бумажкой перед носом тёмного альва, но тот ловко перехватил её. Быстро пробежав по написанному глазами и скривив губы в ехидной усмешке, тёмный дунул на бумагу, и та в миг осыпалась горсткой пепла у ног Нибегиннера. Он сжал кулаки и двинулся было на тёмного, но был резко остановлен Локи, перехватившим его за плечо.
— Какой милый фокус! — всплеснул руками царевич и аккуратно отодвинул в сторону, полыхающего злостью друга, который готов был возвращать Разрешение кулаками.
Тёмный сложил руки на груди и вызывающе посмотрел на наглого «полукровку», красиво изогнув и чуть приподняв левую бровь.
— Может поделишься? Как это ты так ловко испепелил Разрешение? — широко и по-доброму улыбнулся Локи.
— Не твоего ума дело. Я в отличии от вас, «деревня», не скот пас да на ярмарке торговал, а с малых лет магией занимался.
— Ну куда уж нам, неразумным, с тобой тягаться? Это и правда, наверняка сложно, но может тогда поведаешь, как ты переместился без привязки или мне у профессора Омниуса поинтересоваться?
— С чего ты взял, что тут магической привязки нет? Она по всей Академии, — альв немного растерял свою браваду, но продолжал держаться.
— Я, знаешь ли, тоже читать люблю и почитал тут на досуге правила нахождения в Академии и список всех мест, разрешённых для перемещения учащимся. Или всё-таки уточним у Омниуса?
— Не стоит, — зло пробормотал тёмный и развернулся, чтобы уйти.
— Ничего не забыл? — с издевкой спросил Локи.
Не оборачиваясь, альв щелкнул пальцами и у него в руке возникла та самая бумажка, так бесславно почившая ещё несколько минут назад. Небрежно бросив её на пол, альв удалился.
Локи нагнулся и поднял Разрешение, аккуратно сложив и положив его в карман он повернулся к ошарашенному Нибегиннеру и весело подмигнул.
— Идём?
— Как ты догадался, что у него амулет?
— Я же сказал, что почитал на досуге.
— Когда ты успел?
— Скорее всего тогда, когда ты успел получить Разрешение на выход в город, — Локи пожал плечами и направился вперёд по коридору, Нибегиннер его догнал и пошёл рядом, выспрашивая откуда юный асгардец знает про магические амулеты и перемещения. Локи ему без утайки рассказал, что когда готовил побег от Олафа, его служанка, Дир, ему помогала и принесла несколько книг по магии. Локи надеялся сначала улизнуть при помощи телепортации, но поняв её смысл, сразу отмёл этот способ. Там же мельком пробегал главу про амулеты, с ними все намного проще, достаточно представить куда хочешь переместиться, прочитать соответствующие руны и ты уже в нужном месте. Но таких артефактов осталось раз, два и обчелся, такие под чётким контролем, либо у нелегальных торговцев за баснословные деньги.

                               ***
Тёмный альв раздосадовано захлопнул дверь своей комнаты, как его тут же обступили ребята.
— Ну что, Моркальв, как прошло?
— Перепугались и спрятались?
— Ты им показал, кого они должны слушаться?
На него тут же посыпался шквал вопросов. Моркальв уже пожалел, что столь бравировал перед сокурсниками. Он натянул довольную улыбку и пройдя вглубь комнаты, сел в удобное мягкое кресло, закинув ногу на ногу. Кто-то из ребят ему тут же протянул поднос со стаканом прохладительного напитка. Тёмный альв небрежно пригубил сок и рассмеялся. Никто. Никогда. Не ставил его, потомка сильнейших магов, в столь неприятную ситуацию. Ну ничего, он ещё припомнит этому змеенышу. Но как он догадался про амулет?
— Моркальв, ну что ты молчишь?
— Да! Мы все в нетерпении!
— Мне особо нечего рассказывать. Ну уничтожил их разрешение на выход в город, — усмехнулся тёмный альв.
— И что, отправил их к себе, прозябать в старом шмотье, в котором они приехали?
— Нет. Я их отпустил.
— Отпустил? — на него уставились несколько поражённых пар глаз.
— Они меня довольно долго упрашивали...
— Мы это заметили, все, как на иголках.
— Ну и, уговорили... — натянуто улыбнулся тёмный.
— Правда? Ведь ты говорил, что не выпустишь. Пусть знают своё место!
— Они привели очень весомый аргумент. Нам же будет неприятно, если на нашем потоке будет два оборванца, позорящие нас одним своим видом. Как мы на состязаниях, не приведи Имир, будем выглядеть, если они попадут в одну из наших команд?
— Моркальв, ты как всегда прав. Мы, по совести сказать, и не задумывались об этом.
— Главное, я показал, где их место. Надеюсь будут тише воды и ниже травы, — усмехнулся Моркальв, хотя на данный момент он неосознанно предоставил им такой козырь против себя, что, пожалуй, ему самому придётся осадить коней.

***

Оглядев мутным взглядом помещение, Тор почти восстановил картину событий, но его отвлекло легкое покашливание, доносившееся откуда-то справа. Царевич повернул голову и икнул от неожиданности. Прямо в дверном проеме плечом к плечу — если так можно сказать при том, что Один прилично ниже Сурта — стояли правители двух государств с крайне недовольным видом. Не отрывая взгляда от нахмурившихся отцов Тор с силой затряс Брана за плечо.