Локи. Город без солнца.

Двое юношей неспешно подошли к центральному входу в здание, третье в Цверге по высоте после башни Великого мага и дворца Владыки. Парни были одинаково одеты: в светлые рубахи, темные штаны и сапоги из мягкой кожи выше колен, на плечах были серые дорожные плащи из грубой холщовой ткани. Один — чистокровный светлый, низкого роста в бежевом жилете со светло-каштановыми волнистыми волосами, едва прикрывающими мочки ушей. Второй — высокий, в коричневом жилете, с темно-каштановыми, гладко зачёсанными назад волосами. Если бы не зелёные глаза, то можно было бы бесспорно считать его чистокровным тёмным альвом.

Поднявшись по широкой мраморной лестнице, юноши на несколько секунд  замерли на пороге, у распахнувшихся перед ними дверей, и переглянувшись, прошли внутрь.

Высокий юноша резко притормозил за локоть своего спутника, который уже собирался направиться привычным маршрутом до кабинета директора, окатив того строгим взглядом. Низкий виновато улыбнулся, и они остались стоять в отделанном мрамором холле, неловко переминаясь с ноги на ногу и создавая видимость, что они здесь впервые. Хотя, высокий действительно находился здесь первый раз.

К ним подошёл сухонький маленький старичок в высоком остроконечном колпаке, увенчанным светящимся шариком, и лиловой, до пола мантии. Его одеяние было настолько широким, что постоянно путалось между ног и подол приходилось одергивать. Старичок цепким взглядом окинул прибывших.

— Что угодно молодым людям?

— Нам бы, это, учиться. Вот, — выпалил юноша пониже, старательно ковыряя мраморную плитку носком сапога.

— Учебный год уже начался, не давеча как две недели тому назад. Приём на общих основаниях давно окончен, — служащий Академии высокомерно окинул юношей взглядом.

— Там мы это... подзадержались маленько... пока дела уладили, да и путь-то неблизкий, — низкий пожал плечами и ещё более целенаправленно ковырнул плитку носком сапога.

— У вас рекомендательные письма или протекция? — закатил глаза пожилой альв.

— Ну, да... ре-ко-мен-да-тельное, — старательно выговорил длинное слово ковыряльщик плитки и полез шарить по своим карманам. Старичок и высокий альв изумлённо наблюдали его манипуляции с одеждой. Наконец, перетряхнув все карманы, он извлёк из голенища сапога сложенный и довольно помятый листок бумаги. Служащий академии в удивлении вздернул брови вверх, а высокий неверяще уставился на эту жалкую бумажку.

— Вот, — стряхнув и развернув листок, светлый протянул ее старичку. Тот брезгливо, двумя пальцами, взял рекомендацию и начал читать. На это ему понадобилось минут пять, поскольку перечитывал служитель её не один раз. Наконец, он оторвался от бумажки и ещё раз оглядел сомнительных посетителей.

— То есть, ваше рекомендательное письмо написано самим Великим?

— Кем? — не понял низенький альв.

— Самим Великим магом Цверга — Тролманом?

— Ааааа... ну, не знаю. Был у нас в селении один заезжий, вот и состряпал нам бумажку. Сказал, что призвание наше в магии. Но нам не до того было... Родителям помощь нужна была, да и по хозяйству там... Мы ж молодые, спорые. А как преставились... В позапрошлом году мои, а в прошлом его, — кивнул в сторону высокого. — Так, мы вот, распродали всё и сюда подались — учиться.

— Следуйте за мной, — служитель развернулся и бодренько зашагал в сторону лестницы, постоянно поправляя подол своего одеяния. Тёмный альв, окинув нечитаемым взглядом низенького и показав характерный жест отсекания головы, направился вслед за провожатым. Светлый, пожав плечами, отправился следом.

Над Муспельхеймом сгустились тучи, собираясь в грозовые облака. Отъезд было решено отложить. Тор успел за последние несколько дней пребывания излазить весь город вдоль и поперёк. Гостеприимные жители с удовольствием с ним общались — всё показывали и рассказывали наследнику Одина. У огненных великанов было на что посмотреть, а уж во дворце и подавно. Куда только не сунул свой нос любопытный принц.

В сопровождении слуги и с разрешения Сурта Тор побывал во всех уголках дворца. Бродил по многочисленным коридорам, побывал в хрустальных садах, чуть не свалился в огненный фонтан, за что получил затрещину от отца, пытался потеряться в потайных ходах и сгинуть в подвалах замка, надышавшись серных паров. В итоге его выпроводили в город, решив, что там безопаснее, чем в старинном дворце, большей частью которого уже много веков никто не пользовался. С возрастом Сурт разогнал большую часть слуг и придворных, и теперь замок использовался лишь на треть.

За пределами дворца дела Тора пошли более безопасно. Он побывал в школах, посетил тренировочные площадки, развлекся на представлении, посмотрев местных артистов, побывал на охоте и даже сразился с троллем, случайно забредшим на территорию огненных великанов и оголодавшим до безумия. Наследник Одина легко расправился с хищной тварью, которая напала на него совершенно неожиданно, посчитав легкой добычей. Поединок был яростным, но коротким. Тролль конечно был сильнее, но ловкости и смелости Тору было не занимать, за что он получил восхищение и одобрительные похлопывания по спине от охотников. Сама охота тоже оказалась удачной, принц подстрелил несколько косуль и сошёлся в рукопашную с приличных размеров медведем. Для Тора это были лишь детские забавы.

Пока наследный принц развлекался, Сурт и Один за закрытыми дверями — только вдвоём, решали государственные дела, что настораживало. Тору было до безобразия любопытно, что же это за «государственные дела», которые решаются без кабинета министров и советников? Но его не допускали и подслушать не было никакой возможности.

Вернувшись вечером с охоты, наследный принц тихонько потягивал пиво, сидя в углу пустого банкетного зала. Неожиданно он почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Будучи воином, Тор огляделся, не меняя положения и не поворачивая головы — даже глаза, казалось, продолжают смотреть в одну точку. За одной из колонн он заметил юношу, приблизительно своего возраста. Размерами молодой человек явно превосходил Тора: головы на две выше и прилично шире в плечах. На нем была светлая туника, кожаные штаны и жилет до пояса. Принц уже давно заметил, что муспельхеймцы очень любят кожу и предпочитают льняные ткани хлопковым. У парнишки были ярко рыжие волосы.

— Я тебя заметил! Выходи! — стараясь подавить нотки любопытства и придать голосу серьезность, громко сказал Тор. ¬

— Простите. Я не хотел вас беспокоить, — юноша подошел ближе и, переминаясь с ноги на ногу, остановился напротив принца. — Мне просто интересно было посмотреть на асгардцев.

— А чего ж раньше не пришел? Когда мы только приехали.

— Так, я стеснялся, — молодой человек посмотрел прямо в глаза наследнику Одина и улыбнулся.

Тор с удивлением его рассматривал. Рыжие волосы он заметил сразу, а вот лицо в деталях не увидел  из-за полумрака, царившего в зале. Тот был на вид – очень даже «асгардец». Ровный тон загоревшей бронзой кожи, чуть крупные, но правильные черты лица. Синие глаза смотрели с детской непосредственностью и любопытством. По движениям и подтянутой фигуре Тор сразу определил, что перед ним опытный воин. Юноша стоял в пол-оборота, перенеся свой вес на одну ногу, чтобы в любую секунду совершить тактическое отступление, как говаривал Тюр, напряженное положение рук предполагало быстрейшую защиту от нападавшего и готовность к ответным действиям. Из этого Тор сделал вывод, что его не только стесняются, но и опасаются. Хотя несведущий в военной науке никогда не заметил бы таких тонкостей.

Наследник асгардского престола широко улыбнулся и протянул, еще не начатую бутыль с пивом, запасливо стоявшую у его ног.

—  За знакомство. Тор.

— Бран, —  юноша улыбнулся и взял бутыль. Встряхнув и выбив пробку, ударом руки по дну, моментально осушил добрую половину, при этом не проронив ни капли.

Тор вздернул правую бровь вверх и, усмехнувшись, также отпил из своей бутылки. Конечно, не половину, как представившийся Бран, но тоже немало.

— Ну, с именем теперь понятно. А как ты тут оказался?

— Да, я, собственно, здесь живу, —  улыбнулся юноша и сел напротив Тора, расслабившись. Наследный принц Асгарда ему понравился и больше не внушал опасения, несмотря на рассказ охотников о воинственном нраве оного.

— Живёшь? — удивился Тор.

— С папой.

— А, папа... Кто?

— Сурт, — улыбнулся Бран и сделал еще один внушительный глоток, оставив пива совсем на донышке.

— О, — сказать, что Тор был удивлён — ничего не сказать. Он ещё раз внимательно окинул взглядом собеседника. Сходства с правителем Муспельхейма не наблюдалось, собственно и на огненного великана тот не был похож — разве что ростом и габаритами.

Усмехнувшись, наследник Сурта допил пиво и, поболтав пустую бутылкy, с сожалением поставил её на пол.

— Пойдём в погреб? Там много выпивки хранится, — хитро посмотрел Бран на Тора. — Не знаю как тебе, но у меня такое «количество» только аппетит разжигает.

Наследный принц Асгарда радостно улыбнулся — на кухне он обнаружил всего две бутылки пива, которые тут же и умыкнул. Радостно кивнув, он залпом осушил свою тару и поднялся.

— Идём. Я всегда «за» повоевать и выпить, — наследник Асгарда напрочь забыл об опасностях, таящихся внутри старого замка и об отношении Одина к его приключениям. Подумаешь, пара затрещин по сравнению с такими событиями.

Бран тоже поднялся и, пропустив Тора вперёд, как гостя — указав направление рукой —двинулся следом.

Служитель вошёл в просторный кабинет в лиловых тонах и поклонился сидящему за массивным дубовым столом старцу с длинной седой бородой, окончание которой скрывалось за столешницей. Маг был одет в мантию и замысловатый головной убор. Если бы провожатый целенаправленно не поклонился, то вошедшие следом юноши не заметили бы сидящего: из-за того, что старец находился между двух окон, выходящих на улицу, из которых лился яркий дневной свет, он терялся на фоне  лиловой, как и его одежда, стены.

— Всемогущий, — провожатый низко поклонился.

Старец поднял голову от увесистого фолианта и окинул взглядом вошедших.

— Что привело тебя, Лисиус? — тихим ровным голосом спросил маг.

— Я привёл двух желающих обучаться.

— Ты же знаешь, что учебный год уже начался. Мы не можем принимать всех желающих, когда им это заблагорассудится. Для приёма после вступительных экзаменов требуется протекция, как минимум, самого Владыки, — оглядев переминающихся с ноги на ногу на пороге юношей, усмехнулся старец.

—  У них рекомендательное письмо от Тролмана, — развёл руками провожатый.

— Это явная подделка. Великий не был в странствиях и не покидал Верхний Цверг  уже два года, — в голосе появились угрожающие нотки.

— Так, рекомендация и датирована приблизительно два года назад, — приведший их старичок, на всякий случай, еще раз поклонился и, осторожно приблизившись, положил перед магом измятый клочок бумаги.

— А, что же, молодые люди, вас так задержало? — еще раз повнимательнее рассмотрел пришедших старец и стал читать рекомендательное письмо.

— Долго болевшие и почившие родители... Пока скотину распродали, да имущество с домом... Такие дела быстро не делаются, — ковыряльщик плитки продолжил заниматься привычным делом, бормоча под нос оправдания.

— Лисиус, проводи юношей в гостиную. Я наведаюсь к Великому, если всё это правда, то вы будете зачислены на первый курс без вступительных экзаменов. Но, если окажется, что вы солгали, то поступите в Академию исключительно в качестве ингредиентов для зелий, — маг встал из-за стола и растворился золотистым облачком, на несколько мгновений зависшим над столом.

Лисиус поклонился опустевшему резному стулу и, повернувшись к юношам, вопросительно на них посмотрел.

— В гостиную, — широко и по-доброму улыбнулся низенький альв, высокий лишь кивнул, соглашаясь.

Леди Грескара сидела в мягком и удобном кресле перед небольшим столиком, находящимся в покоях главного советника. На столике стояли легкие закуски и фрукты, над которыми возвышалась бутылка самого любимого вина Альвиса в компании двух бокалов. Леди ожидала советника. Прошло уже несколько дней — тот уже должен был остыть от прошлой встречи и соскучиться. По мнению Грескары, советник был весьма темпераментным мужчиной. Неотложные дела он поправил, и пришло время отдохнуть в обществе прекрасной дамы. Немного напрягало присутствие в замке двоюродной сестры Альвиса, но на глаза, слава Имиру, она не попадалась. Пора было приводить свой план в действие. После сервировки стола, когда слуги покинули покои, леди неспешно и тщательно смазала бокал, из которого будет пить советник, дурманящим сонным зельем. Утром тот и не вспомнит, что же произошло вечером, а дурман оставит приятные ощущения в теле. Будет совсем не сложно доказать бурную ночь с последствиями. Грескара была спокойна и полна радужных ожиданий в предвкушении своей скорой победы.

— Леди? Чем обязан? — в комнату вошёл советник, вернувшийся в замок после завтрака в компании Владыки.

— Ох, Альвис... Ну, что вы, право... Я забежала, по дружески, посидеть и расслабиться. Вы же в курсе, что Владыка давал сегодня приём? Это так изматывает. Вся эта подготовка, сборы, приветствия и разговоры... Танцы... Все вокруг так и смотрят завистливыми взглядами. А так хочется посидеть и поболтать с тем, кто тебя понимает и воспринимает со всеми достоинствами и недостатками, — Грескара мило улыбнулась Альвису и разлила по бокалам вино. Отпив порядочный глоток из своего кубка, она кокетливым жестом пригласила советника присоединиться, протянув ему второй бокал.

Альвис окинул леди нечитаемым взглядом. Грескара сегодня была одета роскошно, явно сразу после приёма, но отнюдь не вызывающе. Он бы даже сказал скромно, для её обычно откровенных нарядов. Удивляло ещё то, что  леди сразу не бросалась к нему в объятия с воплями о тоске, а сидела в кресле с бокалом вина и мило улыбалась. Альвису конечно льстило, что первая красавица Цверга уделяет ему столько внимания и так откровенно проявляет свои чувства. Смотреть на леди было крайне приятно, она притягивала взгляд, заставляя любоваться своей красотой. К тому же отнюдь не глупа. Именно поэтому Альвис и встречался с ней столь длительное время. Что ж, раз леди желает выпить и поболтать, то он не против. Иначе рискует отправится к Мёнелис, которая, как всегда, в покоях Тиля. А видеть, как она милуется с сыном, он не мог. Его это злило и вызывало ещё множество негативных эмоций, каких он доселе не испытывал. Почему он ещё её не отправил в купленный им, для них, дом? «В целях безопасности», — успокаивал себя Альвис. Действительною, пока они с Тролманом не разберутся в сложившейся ситуации и не возьмут под полный контроль происходящее, Мёнелис будет намного безопаснее у него в замке. Но вот, какого Сурта, его волнует безопасность этой...? На этот вопрос ответа он найти не мог.

— Вы, право, очень милы, — советник взял протянутый Грескарой бокал и в знак приветствия поцеловал ей руку. — Я, с радостью, приму ваше предложение.

«И тогда меня уже точно не понесёт к Мёнелис», — проскочило в мыслях.

— Ох уж эти государственные дела, — вздохнула Грескара. — Они так утомляют.

— Вы правы, — Альвис сел напротив леди. Отпив из бокала, советник поставил его на стол и отщипнул несколько виноградин. — Какие нынче сплетни гуляют при дворе?

— Можно подумать, вас это интересует, — рассмеялась Грескара.

— От чего же. Иногда даже из пустой болтовни можно почерпнуть важную информацию.

— О, мне известен ваш талант, находить факты там, где их на первый взгляд нет, — леди потянулась своей изящной ручкой за персиком, внимательно наблюдая, как советник осушает свой бокал. — Сегодня пустое болтали. Обсуждали скорую помолвку двоюродной сестры Владыки.

— Это которой?

— Леди  Ниес.

— Разве она уже достигла брачного возраста?

Грескара громко расхохоталась.

— Мой дорогой Альвис. Вы настолько погрязли в делах государства, что жизнь пролетает мимо вас столь стремительно — рискуете не заметить, как постареете. Ниес уже как три года на выданье.

— Да, вы правы. Я действительно заработался, пожалуй, стоит отдохнуть, — улыбнулся в ответ советник и налил себе в бокал ещё вина. Альвис откровенно лукавил — он неоднократно рассматривал, в качестве кандидаток для супружества, двоюродных сестёр Велунда. Никто не подозревал, что главный советник был осведомлён обо всех жителях Верхнего Цверга. Под его началом находилась, созданная им, тайная стража, вершившая правосудие там, где закон был бессилен. — Как же она быстро выросла.

— Вот только имя жениха пока держат в секрете. Зачем эта таинственность? — всплеснула руками Грескара и надкусила персик.

Советник на это лишь хмыкнул. Добавить ему было нечего, ведь даже его ищейки не смогли ничего раскопать. Какие цели этим преследует Велунд и кого он выбрал в кандидаты, также  узнать не удалось.

Леди ещё рассказывала о тех, кто был на балу, мимоходом упомянула, что Владыка стал очень близок с третьим советником  Эккелем — эта информация крайне насторожила Альвиса. Но не подав вида в своей заинтересованности, советник продолжал пить вино и закусывать фруктами, постепенно всё больше пьянея. Грескара делала вид, что не замечает состояния своего собеседника, и мило продолжала щебетать всякие глупости.

Два молодых альва уже довольно долгое время находились в гостиной, когда перед ними появился Всемогущий. Ещё раз пристально оглядев юношей, маг кивнул чему-то своему.

— Я разговаривал с Тролманом. Не сразу, но он вас вспомнил и так же, как и я, был крайне удивлён, что вы ещё не в академии. Но, приняв во внимание ваше положение, он соизволил подтвердить в отношении вас свои рекомендации. Иными словами — вы приняты в Академию. Великий считает, что негоже разбрасываться такими талантливыми магами.

Юноши поднялись с большого мягкого дивана, стоящего в центре гостиной, и поклонились Всемогущему.

— Мы безмерно признательны вам, что несмотря на нашу столь долгую задержку, согласились принять нас в академию, —высокий альв первый раз за все время подал голос.

Маг придирчиво и внимательно рассмотрел юношу. Не похож он был на мещанина или сельского парня — горделивая осанка, взгляд сверху, учтивая и чистая речь. Парень был явно воспитан и умел себя держать.

— Надеюсь, вы не дадите мне повода пожалеть о согласии сделать вам исключение, а также не заставите краснеть Великого Тролмана за то, что поселковые мальчишки не оправдали его ожиданий.

— Ну, мы это, будем стараться, — склонился в глубоком поклоне низкорослый, а его приятель лишь наклонил голову в знак благодарности.

«Какие странные эти юноши. Первый, хоть и не воспитан, не обучен и скорее всего не сильно грамотен, — рубаха парень, а вот второй — явная загадка... Сдержан, учтив, с манерами, присущими высокородному господину, предположительно умён и начитан. Что ж, мои дорогие... Время покажет, чьего поля вы ягодки. Ведь вы здесь явно неспроста?», — усмехнулся про себя маг.

— Лисиус, займись нашими новыми студентами, потом зайди ко мне, — не дожидаясь ответа, Всемогущий резко развернулся и вышел.

Лисиус поклонился уходящему магу и жестом позвал юношей следовать за ним.

Пройдя замысловатыми переходами, они оказались в просторном коридоре со множеством дверей. Распахнув одну из них, Лисиус вошёл в светлую небольшую комнату. Напротив двери располагалось окно и придвинутые к нему два стола, находящиеся напротив друг друга. Впрочем, в комнате всего было по два: кровати, шкафы и стулья. По середине лежал овальный пушистый ковёр. Сама комната и всё находившееся в ней было в лиловых оттенках.

«Я скоро буду ненавидеть этот цвет. Почему все альвы так помешаны на строгих окрасах?» — высокий юноша тихонько, но горестно вздохнул. Если в начале своего прибытия в Цверг ему это казалось забавным и правильным, то сейчас начинало раздражать.

— Располагайтесь. Отныне это ваша комната на все время обучения. Я, так полагаю,  вещей у вас нет?

Юноши отрицательно покачали головами.

— Форму вам выдадут, а остальное купите в выходные на рынке или в лавках. Но, — Лисиус многозначительно поднял палец вверх. — с этого момента, вся ваша одежда должна быть в лиловых тонах.

В знак согласия низенький альв закивал, а высокий склонил голову, чтобы служитель не заметил, как у него задергался глаз.

— После того, как мы определимся с группой, в которую вас зачислят, я пришлю к вам старосту. Получите учебные пособия, фолианты и форменную одежду. Часть придётся докупить, поскольку элективные занятия будете выбирать самостоятельно. Надеюсь, деньги у вас есть?

— Найдутся, — улыбнулся «ковыряльщик плитки», усиленно ковыряя носком сапога ковёр.

Лисиус кивнул и вышел, предоставив юношей самих себе.

Низенький альв, скинув на стул плащ, плюхнулся на кровать, не снимая обуви.

— Ну вот, высочество, ты и в святая святых — в лучшей академии магии во всех девяти мирах, — заметив настороженный взгляд, добавил. — Не боись, в этих стенах не подслушивают, считают ниже своего достоинства. — и продолжил устрашающим голосом: «Если нужно что-то узнать, используют совсем другие методы»!

— Ага, в лучшей академии магии в девяти мирах — скажи лучше, в единственной, — рассмеялся высокий альв и, положив свой плащ на соседний стул, тоже бухнулся на кровать, стоящую у противоположной стены.

— Слушай, Нибегиннер, а почему Всемогущего не называют по имени? Ведь Тролмана-то спокойно величают.

— Локи, а ты не догадываешься?

Тот отрицательно помотал головой.

— Имя у него смешное — Альмик, — усмехнулся Нибегиннер, а принц громко расхохотался.

— Бессмертные Норны! Я бы так даже собаку не назвал. Альмик.

— Может он в детстве был очень милым малышом? — поддержал его ученик Тролмана. Они силились представить Всемогущего ребёнком, но кроме маленького кругленького розовощекого карапуза с длинной седой бородой и строгим взглядом, образов не возникало. Поэтому они продолжили хохотать, дополняя репликами образ мага, вырисовывая того в голове то в пеленках, то в огромной волочащейся за ним мантии и съехавшим набекрень странном головном уборе.

— А кормить здесь будут? — отсмеявшись, спросил Локи.

— Сейчас, на баланс поставят, шмотки принесут, экскурсию проведут — как раз на обед и попадём, — зевнул Нибегиннер. — Если бы кто-то пораньше встал, то и на завтрак бы успели.

— Я понял,— вздохнул царевич. — Давай вздремнём что ли?

— Согласен. Часик у нас вполне есть, — ещё раз зевнул ученик Тролмана, и через минуту послышалось мерное посапывание.

— Быстро,— усмехнулся Локи и, потянувшись, повернулся на левый бок. Из-за волнений, что их авантюра раскроется, он тоже очень быстро уснул.

— Ну, что же вы, Альвис? — мило улыбнулась Грескара, помогая советнику добраться до постели. Если бы тот способен был мыслить, то наверняка задумался бы о том, что он — закаленный балами, пирами и приемами, не говоря уже о пьянках с Владыкой — напился как последний пропойца. А главное, с чего? С двух бутылок вина?

Альвис мешком свалился на кровать, а блистательная леди принялась, сморщив свой носик, стаскивать с него сапоги. Ей это было крайне неприятно. Но позвать слуг не было возможности, иначе её план мог с легкостью провалиться. Ведь они точно доложат советнику, что тот был в невменяемом состоянии, а ,следовательно, вряд ли, что у них могло получиться. И тогда никакие маги и целители не убедят Альвиса в том, что у него с леди будет ребёнок. И тогда распоряжаться его состоянием, будучи законной супругой, не получится.

Покончив с сапогами, Грескара принялась за одежду, и уже через несколько минут советник мирно спал под одеялом в чем мать родила. Леди направилась в ванную комнату, чтобы тщательно вымыть руки и принять ванну. Действие зелья продлится до утра, и Грескара не торопилась. Она должна быть совершенна, прекрасна и соблазнительна.

Мёнелис робко постучала в комнату советника. Ей не терпелось узнать, когда они с Тилем смогут перебраться в собственный новый дом. Прислуга её смущала, а злые взгляды, которые на неё бросал Альвис, выводили из равновесия. Она не понимала, чем вызвано недовольство советника. Выяснять причины совершенно не хотелось. Бесится? Его право. Но Мёнелис уже порядком устала от царившего напряжения между ними. Ей хотелось домашнего тепла и уюта с сыном. Навести порядок в своём собственном доме, подыскать Тилю хорошую гувернантку и, наконец, выйти на работу. Начать зарабатывать, а не сидеть на шее пусть даже у самого богатого альва Цверга.

Мёнелис приложила ухо к двери, но там стояла полная тишина. Странно. Слуги сказали, что Альвис у себя в покоях. Тихонько приоткрыв дверь, девушка заглянула в комнату.  Шторы были задернуты, в покоях царил полумрак и было пусто. Но ощущение присутствия не покидало альвийку, и она, оглядевшись и убедившись, что её никто не видит, проскользнула в комнату, прикрыв за собой дверь. Взгляд сразу зацепился за остатки пиршества. Бесшумно подойдя к столику, Мёнелис обнаружила остатки фруктов, два бокала и недопитую бутылку вина. На кровати что-то зашевелилось.

— Вот и вы, господин советник, — пошептала себе под нос альвийка. — Сегодня вам не удасться увильнуть от разговора.

Мёнелис решительно направилась к постели, на которой мирно почивал Альвис, но на полпути остановилась. Взгляд вернулся к открытой бутылке.

— Для храбрости! — девушка взяла бутылку и бокал, но тут же отставила тот в сторону. На нём отчётливо были видны следы помады, или чем там высокородные альвийки мажут губы, чтобы придать им яркость и блеск. Второй бокал оказался вполне пригодным. Налив в него остатки вина, Мёнелис залпом осушила кубок и подошла к кровати.

— Господин Альвис. Я давно хотела с вами поговорить, но, к сожалению, такой возможности не представлялось. Вы избегаете меня. Как только я появляюсь, у вас вырисовываются неотложные дела, которые если не решить, то гибель всего Цверга неминуема.

Советник в ответ промычал что-то невнятное. Альвийка же расценила это как попытку вновь уйти от разговора.

— Послушайте. Мы с Тилем хотели бы перебраться в свой дом, как можно скорее. Я же прекрасно вижу, что вам неприятно общение со мной. Давайте избавим друг друга от вынужденного сосуществования, — Мёнелис почувствовала, что у неё подкашиваются ноги и начинается головокружение. Списав это на волнение, она просто присела на краешек кровати и продолжила свой монолог о необходимости скорейшего переезда. Но, кроме невнятного мычания и попыток ещё больше закутаться в одеяло, от советника так больше ничего и не смогла добиться. Голова у Мёнелис начала кружиться сильнее, и это её совершенно вывело из себя. Она схватилась за край одеяла и попыталась в порыве злости сдёрнуть его с советника.

— Нечего изображать из себя смертельно уставшего!

Одеяло съехало наполовину, но Альвис издал какой-то животный рык и, перехватив Мёнелис за запястья, с силой дернул на себя. Девушка, перелетев через советника, приземлилась аккурат посередине кровати. Сверху ее накрыла тяжелая рука Альвиса, прижав к постели.

— Сейчас спать, — еле разборчиво буркнул советник.

— Да что вы себе позволяете? — пискнула Мёнелис и сделала попытку выбраться из железной хватки Альвиса, который придвинул её ближе и совершенно беспардонно, устроив голову ей на плечо, продолжил спать. После нескольких неудач альвийка опустила голову на подушку и решила минутку передохнуть, чтобы собраться с силами. Но, как только голова коснулась подушки, глаза закрылись, и она провалилась в черноту.

Леди Грескара в предвкушении выплыла из ванной, накинув халат Альвиса и держа в руках свою одежду. Нужно было её разбросать по комнате и с одеждой советника проделать то же самое. Всё должно указывать на вспыхнувшую страсть. Она с улыбкой подошла к кровати, да так и застыла. В постели в обнимку, мирно посапывая, спали Мёнелис и Альвис. Леди начало трясти от злости, милое личико перекосило, и если бы кто её сейчас увидел, то вряд ли бы счёл самой красивой девушкой Цверга.

— Грязная шлюха, — прошипела Грескара. — Да как ты посмела? Денег захотела? Они мои!

Негодуя, леди попыталась оттащить Альвиса от его «двоюродной сестры», но тот спал беспробудным сном, намертво вцепившись в Мёнелис. Тогда альвийка предприняла попытку разбудить девушку, так беспардонно забравшуюся в кровать к её капиталам. Она трясла и хлестала по щекам соперницу, но та совершенно не приходила в себя. В попытке обнаружить что-нибудь, что поможет выдворить наглую девицу, Грескара оглядела комнату. Взгляд зацепился за пустую бутылку вина и остатки в бокале советника. Но она точно помнила, что он осушил кубок, перед тем как уйти в беспамятство.

— Ах ты, трактирная подстилка! — полыхнула леди и вновь занесла руку для пощёчины. Как вдруг замерла. Губы медленно стали расползаться в улыбку.

— Что ж. Это даже лучше, чем я спланировала, — рассмеялась Грескара и стала стаскивать с Мёнелис одежду.

— Дорогой мой Альвис. Если вы не хотите, чтобы весь двор узнал о постыдной связи с сестрой, пусть и двоюродной, вам придётся очень дорого заплатить. Я получу ваши деньги и без супружества! Зачем мне каждый раз трястись, что ты узнаешь о моих связях и делишках. Всё своё состояние мне отдашь!

Леди, аккуратно сложив одежду Альвиса и Мёнелис, положила её на кресло.

— Что ж, вы очень мило смотритесь вместе. И если, мой дорогой советник, ты не хочешь ютиться в изгнании в какой-нибудь лачужке, то всё мне отдашь. Хотя... Ты и так будешь где-нибудь ютиться , потому что этот замок я у тебя тоже заберу, — Грескара уселась на кресло и позвонила в колокольчик для вызова слуг.

Двери распахнулись, пропуская Фливертину, которая в шоке застыла на пороге, узрев представшую перед ней картину. Леди, явно после ванной, мило улыбаясь и закинув ногу на ногу,  сидела в кресле. А на кровати в обнимку спали хозяин замка и... Мёнелис?

— Милая, — проворковала Грескара. — Помогите мне одеться.

Фливертина продолжала стоять истуканом, удивленно хлопая глазами.

— Я поспешила к Альвису сразу после бала, чтобы рассказать последние новости. Вы же не в курсе, что двоюродная сестра нашего Владыки вскоре выходит замуж. Мы так мило посидели. Господин советник мне гостеприимно предложил воспользоваться своей ванной, чтобы снять усталость и привести себя в порядок. Ах. Эти балы и выходы в свет так утомляют. Но, как видите... Альвис не дождался моего ухода. А как давно у него роман с Мёнелис?

— Роман? — отмерла Фливертина и, косясь на спящую парочку и одежду на стуле, приступила к своим обязанностям. Обойдя Грескару, она принялась сушить ее волосы.

— Ну да. Я уже была свидетелем их страстных поцелуев, — леди постаралась придать ноткам в голосе печали и грустно улыбнулась. — Я видела, как Альвис смотрит на свою сестру и решила не мешать. Невооруженным взглядом видно, что они влюблены друг в друга. Я очень люблю Альвиса и не могу мешать его счастью. Хотя, мне кажется, такая связь крайне неправильна.

— Сестрой? — Фливертина услышала именно то, что и пыталась донести до неё Грескара, завуалировав печальным монологом о своих чувствах к советнику.

— Как, вы не знали? Мёнелис — двоюродная сестра Альвиса. Ох. Наверное они давно вместе, и наш дорогой советник не хотел, чтобы кто-нибудь знал об их родственных узах и порочной связи. У меня такое ощущение, что я была всего лишь ширмой для их отношений, — леди смахнула несуществующую слезу.

— Но, как же так? Они же родственники...

— Мне тоже это непонятно, — вздохнула Грескара. — Для меня ужасны эти порочащие, доброе имя Альвиса, отношения. Как он мог?

— Великий Имир! — всплеснула руками Фливертина и чуть не выронила расческу.

— Вы же никому не расскажите? — леди повернулась и молитвенно сложила ручки на груди.

— Что вы, как я могу? Это же может привести к полному краху репутации господина советника!— воскликнула  служанка.

— Благодарю вас. Вы слишком добры, простите меня за мою несдержанность,— Грескара отвернулась от Фливертины и хищно улыбнулась, скосив глаза на мирно спящую парочку.

«Теперь у меня есть свидетель, а благодаря твоему болтливому язычку и не один. И если мой дорогой, ты пожадничаешь, то уж поверь, в Цверге все узнают, с кем ты крутишь роман. А если ещё подкинуть маленькую веточку в этот костёр сплетен, что Тиль — их общий ребёнок, то полыхнёт на весь Цверг».

— Позволите ли позвать Сидаму и Фрисур, чтобы помогли поскорее одеться? — Фливертина совсем не хотела быть застуканной господином, если тот неожиданно проснётся.

— Не стоит. Я и так корю себя, что позволила себе пригласить вас, — вздохнула леди. — Но привести себя в порядок одной крайне сложно.

Спустя минут сорок Грескара была одета и причёсана. Скептически окинув себя  в большом, от пола до потолка, зеркале взглядом, она постаралась как можно милее улыбнуться служанке. Поблагодарив за помощь и ещё раз попросив хранить молчание об увиденном, леди направилась к выходу из замка. Дворецкий, завидев Грескару, тут же отдал распоряжение, чтобы приготовили карету. Фливертина же, проводив леди и осторожно закрыв дверь в покои советника, бросилась к подругам рассказать скандальные новости, но чтобы они ничего никому не говорили.

Грескара удобно расположилась в карете. Шантаж. Это мило, и она не раз прибегала к такому способу приобретения нужных средств. Главный советник Владыки — это ни какой-нибудь мелкий чинуша, и с ним нужно действовать крайне осторожно. Сейчас пойдут слухи, а, главное, она тут совершенно ни при чём. А вот, чтобы их опровергнуть... Нужен очень надёжный свидетель, которому поверят. Только леди со своими связями и весом в обществе сможет помочь Альвису восстановить своё доброе имя. «Иначе, придётся вам, господин советник, влачить жалкое существование где-нибудь в Ванахейме и то, это в лучшем случае. А, так ожидает вас какое-нибудь поселение», — леди расплылась в улыбке. Что ж, в любовь больше играть не надо. Это так напрягало. Она не создана для семейной жизни — это удел таких простушек, как Мёнелис. Леди Грескара будет блистать на балах, купаться в обожании и внимании своих поклонников. А когда состояние Альвиса перейдёт в ее цепкие лапки, то она сможет затмить всех. Лучшие наряды, самые дорогие украшения, толпа слуг... Вот, что ждёт её впереди. Пожалуй, она даже отблагодарит Мёнелис за её помощь и позволит быть своей горничной. Иначе, без Альвиса, ей придётся туго в Цверге. Не побежит же эта дурочка с ребёнком на руках за неспособным её обеспечить мужчиной...

Карета увозила все дальше от замка главного советника размечтавшуюся леди.

— Ты уверен? — Велунд испытующе посмотрел на Эккеля.

— Клянусь своей головой! — третий советник низко поклонился.

— Один из сменившихся у городских ворот стражников, по дороге домой, свернул по нужде...

— Уволь меня от подробностей, — брезгливо вскинул руку Владыка.

Советник кивнул.

— Так вот, его заинтересовал разговор, доносившийся из-за кустов, и он, осторожно подобравшись, постарался разобраться кто и что говорит. Разговор понять не удалось, но вот лица он запомнил. Там находилось двое альвов и асгардец.

— Локи?

— Именно! Но царевич был без сознания.

— Кто из альвов там был?

— Тролман, второго не удалось рассмотреть. Он стоял все время спиной.

— Значит, он в башне Великого. Старик решил играть эту партию против меня. Ну, что ж. Готовьте самых проверенных магов и стражу из моей личной охраны. Пора наведаться в башню Тролмана и посмотреть, кого и какие секреты он от нас прячет, — усмехнулся Владыка.

— Вы не думаете, что он будет крайне недоволен таким вторжением?

— Нам главное, чтобы не успел перепрятать Локи. А обнаружив там асгардца, объявим о государственной измене.

— Может лучше установить слежку и выяснить, что Великий задумал и зачем ему царевич?

— Ни к чему. Это и так понятно. Тролман наверняка хочет получить официальное разрешение от Всеотца на обучение его сына. Он своими действиями, предаёт светлую память моего отца. Хочет войти в историю с помощью предателя, по чьей вине погиб наш правитель и его близкие. Ступай и отдай распоряжения. Чтобы к утру все было готово, нам нельзя терять время.