Локи. Город без солнца.

За большим столом, находящимся в малой столовой и заставленным всевозможными блюдами и напитками, собрались основные фигуры предстоящей партии. Тролман, Аливис и Нибегиннер сидели напротив Локи и Мёнелис. В зале витало затянувшееся молчание. Сидящие осматривали друг друга проницательными взглядами, пытаясь разгадать, что думает каждый. Наконец, тишину решилась прервать альвийка.
— Господин советник. Я нахожусь у вас уже несколько дней, и мне хотелось бы узнать — когда я смогу увидеть сына?
Локи вопросительно изогнув бровь, посмотрел на Альвиса. Советник закашлялся, он не ожидал, что разговор начнёт Мёнелис, и совсем не с того, о чем предполагалось. Она довольно живо интересовалась делами государства и предстоящей ролью асгардского царевича и прекрасно понимала, зачем они здесь собрались. Но похоже, на данный момент, ни дела Цверга, ни роль Локи, ни предстоящий переезд ее не волновали.
— Я приношу свои извинения. К сожалению, я был занят неотложными делами и не успел отдать распоряжения по поводу Тиля и вас. Мне искренне жаль, что заставил томиться в ожидании долгожданной встречи. Сразу после нашего небольшого... «совещания»... вас проводят к сыну, — прокашлявшись, ответил Альвис и неловко улыбнулся.
— Благодарю, — Мёнелис вернула улыбку советнику.
— Раз мы начали разговор, то думаю, стоит объясниться — нам всем, — решил продолжить разговор Локи. — Поскольку некоторую часть сложившейся ситуации, пока я, так сказать, болел, мне успел поведать Тролман, а развитие событий изложил Нибегиннер — то, мне кажется, настал ваш черёд, господин Альвис.
Советник вздохнул и, размяв пальцы, сложил руки в замок, положив их перед собой.
— Я думаю, вы правы. Насколько мне известно, Тролман успел посвятить вас в сложившуюся ситуацию с нашим правителем, да и большую часть вы испытали на себе.
— Да уж, — перебил его царевич. — Особенно меня заинтересовала процветающая работорговля, с которой мой отец пытается бороться во всех девяти мирах.
— Это отдельная тема, — возразил советник.
— Ну, что вы. Поскольку в дела Велунда по отношению моего отца я посвящён, и вижу к чему привело его яростное желание отомстить, то на данный момент меня больше интересует вопрос, касаемый внутренней политики. Я конечно предполагаю, что в данной ситуации закрытых торговых отношений с соседями и малом спросе населения на производимые товары — у альвов просто нет денег на покупки и выплату налогов. Работорговля же является единственным стабильным источником доходов Цверга.
— Вы правы, — согласился Альвис.
— Так почему нет влияния с вашей стороны на сложившуюся ситуацию? Почему вы поддерживаете дружественные отношения с такими личностями, как Олаф и оказываете им поддержку?
— Поймите меня правильно. Ещё в начале правления Велунда, получив должность главного советника, я пытался разгрести сложившуюся обстановку. Но мои силы небезграничны, и времени оказалось мало. Наш правитель сам влез во внутреннюю политику государства и взял ее под полный контроль. Мне крайне редко удаётся поправить некоторые его решения и склонить к более гуманным методам. Сейчас под моим контролем находится исключительно внешняя политика, но и в ней пока не удалось до конца ликвидировать сложившийся из-за Фафнира хаос. Поверьте, ваше высочество, работорговля у меня, если так можно выразиться, под контролем.
— Под контролем? — царевич нервно хихикнул.
— Да, под контролем. Либо я, либо мои доверенные люди присутствуют на каждых торгах. С негласного соглашения с Олафом, при моих стараниях, оставшимся единственным, так сказать, монополистом, я имею сведения обо всех похищаемых.
— Даже так?
— Как бы это странно не звучало, но да — это так. Конечно, не обходится без жертв. Мы, — Альвис многозначительно поднял палец вверх. — Отслеживаем все дела Олафа. Поверьте, не самые достойные цверги попадают в сети Олафа. Большинство — это альвы с крайне плохой репутацией — девицы легкого поведения, воры, непорядочные граждане. Если же, случайным образом, попадаются законопослушные или достойные цверги, то их выкупают и возвращают в общество. Причём, на первых порах, мы стараемся оказывать им всяческую поддержку.
Тролман согласно кивнул.
— Я осведомлён о всех делах Альвиса и не скрою, в данной ситуации, это наилучший выход. Уважаемый советник одним выстрелом убивает двух зайцев. Мы избавляемся потихоньку от прогнивших слоев населения и в тоже время имеем пополнение казны.
Локи удивленно переводил взгляд с советника на великого мага. В таком ключе он даже не рассматривал сложившуюся ситуацию. Сейчас, Локи на Альвиса смотрел другими глазами и его негодование — о произошедшем с ним и Мёнелис — понемногу рассеивалось.
— Но там же осталась Дир. Девушка из Асгарда, подданная Одина, — очнулся от своих мыслей царевич.
— С ней все крайне сложно, — вздохнул Тролман.
— Вы тоже ее знаете? — удивился Локи.
— Да. Когда Альвис помог ей сбежать последний раз, он привёл ее к нашим магам. После нескольких неудачных попыток им пришлось позвать меня. Но я тоже ничего не смог сделать, — покачал головой Тролман.
— Вы не смогли снять магию? — асгардец был шокирован. — Я надеялся, что ей поможет отец...
— Если бы это была чистая магия, а здесь имеет свойство неправильно приготовленное зелье. К сожалению, совершенно невозможно определить, в каком ингредиенте была допущена ошибка, впрочем, как и часть самих составляющих не подлежат распознаванию. На каждый компонент приворотного зелья накладывается заговор, и для каждого компонента он отдельный. В данном составе было определено около пятидесяти составляющих и выявить, даже при наличии всех компонентов тот, который с изъяном, не по силам даже Всеотцу.
— Она навсегда останется пленницей Олафа? — расстроился Локи.
— К сожалению, она навсегда останется с ним. Но, вовсе и не пленницей, — хитро сощурился Тролман.
— Что значит «непленницей»?
— Олаф не может причинить ей вред — даже пальцем тронуть. Тот маг, который готовил его, пытался изменить довольно обычный приворот таким образом, чтобы раб не смел ослушаться своего господина. Был верен ему и передан душой и телом, выполняя все приказы и пожелания своего хозяина. В тоже время в отличии от обычного заговора на подавления воли, мог самостоятельно принимать решения и быть дееспособным членом общества. Но, как я уже сказал, была допущена ошибка, что собственно нередкость при составлении новых зелий и заклинаний. Обычно в качестве подопытных используются враги, пленные или согласные на эксперименты ради вознаграждения. В данном же случае, поскольку господин советник ещё не наладил полный контроль над происходящим, жертвой стала попавшая в руки Олафа асгардская девушка. Приворотный напиток подействовал совсем не так, как предполагалось. Вместо полного подчинения господину образовалась связь, причём двусторонняя — Дир и Олаф стали, словно, половинками единого целого — их невозможно разделить и держать друг от друга на расстоянии. За то время, что девушка провела у нас, пока мы пытались нейтрализовать действия зелья, ей стало очень плохо и ее состоянию, как физическому, так и душевному стала угрожать опасность. Дир пришлось в немедленном порядке вернуть Олафу.
— Да, когда я привёз ее назад в поселение, — вступил в разговор Альвис. — Я думал, что Олаф будет в бешенстве, и Дир придётся защищать от него. Но оказалось, что состояние того самого не чуть не лучше.
— Это получается, что мечты Дир о свободе и о возвращении в Асгард напрасны? Она никогда не сможет найти любимого человека? Выйти замуж... Родить детей... — Локи чувствовал, как его сердце сжимается от жалости к соотечественнице.
— К сожалению, это так. Просчитавшись, Олаф обрёк и себя, и её на совместное существование, — вздохнул Тролман.
— Она же его ненавидит, — возмутился царевич.
— Уже нет, — грустно улыбнулся Альвис. — Раньше они грызлись, как кошка с собакой. Дир норовила побольнее задеть Олафа, а тот в свою очередь не гнушался применять и физическую силу. Оба потом синяки и ссадины залечивали. Сейчас у них спокойные и размеренные отношения. Дир повзрослела и начала идти на компромиссы в отношениях со своей случайной половинкой. При посторонних, она послушная и исполнительная служанка, конечно в меру своего характера. Не станет она исполнять повеления, которые считает ниже своего достоинства. А Олаф соответственно старается не оскорбить ее своими приказами, ему же и прилетит в ответ, если что. Наедине они ведут себя обычно, без привилегий и господства. Каждый выполняет, что ему по силам. Олаф, например, никогда не заставит Дир колоть дрова или таскать тяжести, она занимается, в основном, работой по дому. Впрочем делает все то, что делает обычная женщина для своей семьи — теперь ведь Олаф это и есть ее семья.
— Поэтому, поверьте, дорогой царевич, спасать там некого, — усмехнулся Тролман, а Локи покраснел, подозревая, что великий явно читал его мысли.
— Нет, нет, — замахал руками маг. — Я не лазил к вам в голову! И даже не собирался смотреть ваши помыслы. Просто, после совершенных вами поступков, определено ясен ход ваших мыслей.
— На самом деле я не понимаю, почему ее не искали. Из знакомства с ней сразу стало понятно, что она далеко не обычная асгардская девушка. У неё явно в прошлом было положение в обществе. К тому же она меня знает, хотя я ее и совсем не помню, — пожал плечами Локи, успокоившись, что Великий не собирается лезть к нему в голову.
— О, — удивился советник. — Так Дир вам не поведала, кем она являлась?
— Нет, — ответил царевич. — У нас было мало времени, да и я особо не спрашивал. Не до того было.
— Она действительно вас хорошо знает. Хотя помнит ещё совсем ребёнком, — Альвис откинулся на спинку стула. Разговор перестал быть напряженным и перешёл в разряд светской беседы, которую обычно ведут за столом, перемывая кости знакомым.
Локи с интересом уставился на советника, ожидая продолжения и раскрытия тайны Дир.
— Я думаю, не имеет смысла скрывать правду или соблюдать правила этикета в ожидании, что при следующей встрече Дир сама расскажет свою историю, — продолжил Альвис. — К тому же рассказ довольно короткий. Вы же в курсе, что у вас был старший брат? Я имею ввиду не Тора.
— Брагги. Да, я знал это. Я был ещё крошечным, когда он погиб в Ётунхейме.
— Совершенно верно. Брагги был намного старше Тора, не говоря уже о вас. Первенец Одина, наследный принц, красавец, умница и завидный жених. Всеотец с женой довольно долго подбирали ему невесту. Из всех претенденток на роль будущей царицы Асгарда была выбрана дева Карестен. Она была дочерью первого советника Одина — Радгивера.
— Он умер. Давно. Но я его хорошо помню. Он был всегда спокоен, не ругал нас с Тором за шалости... Мне очень запомнились его глаза. Они были всегда грустные, наполненные тоской и безысходностью. Словно он на что-то надеялся, но не в силах был ничего изменить, — грустно продолжил Локи. — Да. Я вспомнил. Карестен и Брагги были обручены и невероятно счастливы. Они были прекрасной парой и бесконечно влюблены друг в друга. Но Бальдр погиб, а Карестен покончила с собой, не выдержав разлуки с любимым. Очевидцы говорили, что она бросилась с Радужного моста прямо в ледяной Хвергельмир. Радгивер тогда сильно сдал, и ненамного пережил свою дочь.
— Угу, — согласно кивнул Альвис. — Ты не представляешь сколько денег отвалил Олаф «очевидцам», чтобы заполучить Карестен. Он надеялся, продав, срубить за неё баснословные деньги. Но, не удалось. Девушка оказалась непреклонна. Ее неоднократно возвращали обратно торговцу, поскольку справиться не могли, а терять такую сумму покалечив или убив, ни кому не хотелось. В итоге Олаф в сердцах, что план провалился и деньги ему не вернуть, решил использовать ее в качестве подопытного образца для испытания зелья.
— То есть Карестен и Дир... — глаза царевича медленно, но верно полезли на лоб, стараясь не отставать от взметнувшихся туда же бровей.
— Не две разные девушки, а одна, — согласно кивнул советник.
Послышался всхлип, и все перевели глаза на Мёнелис, до этого тихо сидевшей и не встрявавшей в беседу. Она плакала.
Локи незамедлительно притянул девушку к себе, обнял и успокаивающе начал гладить ее по волосам, не заметив недружелюбного взгляда Альвиса. Тролман только на это хмыкнул, а Нибегиннер постарался спрятать улыбку, переводя взгляд с советника на обнимающихся альвийку и асгардского царевича.
Через некоторое время Мёнелис успокоилась.
— Может, Дир и стремится в Асгард, к единственному родному и любимому человеку, который у неё остался. Она ведь не знает, что её отец... — альвийка вновь принялась тихо плакать, спрятав своё лицо в ладонях.
— Может, вас проводить в покои, чтобы вы могли успокоиться? — прервал советник порыв Локи вновь попытаться успокоить Мёнелис.
— Нет, нет. Благодарю. Все в порядке, — проговорила альвийка, вытирая слёзы платком, и сделала глубокий вдох, окончательно подавив желание рыдать.
— Может, Мёнелис права? — задал вопрос Тролман.
Альвис и Нибегиннер на него удивленно посмотрели, а Локи сложив руки на столе, замер в ожидании ответа.
— Если Дир узнает, что у неё в Асгарде больше никого нет, то перестанет туда стремиться? Это позволит ей начать новую жизнь и по-другому посмотреть на сложившуюся ситуацию, — пояснил Великий маг.
— Возможно вы правы... Но не сломает ли это её окончательно? — задал вопрос Альвис.
— Не думаю. Она сильная и после всего произошедшего с ней, у неё остались стремления и желания. Скорее всего, после того, как она узнаёт о смерти отца и о том, что с Асгардом ее больше ничего не связывает, она поменяет жизненные приоритеты. Не сразу. Но пережив и успокоившись, расставит всё по своим местам. К тому же, всегда можно изыскать способ, чтобы помочь восстановить душевное равновесие и вернуть спокойствие, — довольно разулыбался Тролман.
— Я думаю, эту миссию с успехом выполнит Локи? — повернул голову советник в сторону асгардца. Он понял, что ему неприятны столь тёплые отношения между Мёнелис и царевичем.
— Я, что нанялся в спасители, обиженных вами девушек? — недовольно буркнул Локи. Нибегиннер от души рассмеялся, тем самым разрядив начавшую накаляться обстановку.
— Ну, что ж. Раз судьба обиженных и обездоленных решена, я думаю, пора перейти к делам государственным, — развёл руками советник.
Мёнелис не выдержала и, придвинув к себе рагу из ягнёнка, принялась накладывать его на тарелку. Все эти разговоры и переживания вызвали у неё чувство ужасного голода. И, как любая женщина, весь перенесённый стресс она предпочла заесть. К тому же на столе находилось столько всего вкусного, хотя порядком подостывшего.
Тролман широко улыбнулся и последовал примеру альвийки. Хорошая еда не помешает обсуждению дел государственных, а разговорами сыт не будешь. К тому же солидность нужно поддерживать.
Остальные, переглянувшись, тоже не остались в стороне, быстро наполнив свои тарелки всевозможной снедью.
Дальше пошли обсуждения сложившейся ситуации в Цверге и роли в этом Велунда в целом. Были высказаны все возможные предложения по смене власти, но они упирались в одно но... Помимо Владыки нет наследников на трон Цверга. Порядком всё обсудив, все пришли к выводу, что единственным решением является только привлечение Асгарда. Но делать это нужно осторожно и постепенно, дабы отделаться малой кровью. Шутка ли удерживать сына Одина, не оповестив Всеотца об этом столь долгое время. Да и сам царевич не собирался так быстро возвращаться в домой, не взяв полностью под контроль свою вторую сущность. Было решено, что Локи со следующей недели, освоив иллюзию перемены внешности, начнёт обучение в школе магии. А присматривать за ним, так же в роли ученика, будет Нибегиннер. За это время Альвис и Тролман разработают верный план по привлечению Одина к сложившейся проблеме. Обед подошёл к концу, и все друг другом довольные распрощались. Локи обнял Мёнелис под строгим взглядом советника, пообещав навещать её почаще, и исчез, вслед за Тролманом и Нибегиннером, растворившись в воздухе зеленоватой дымкой.

Альвис направлялся к себе в кабинет, когда его перехватила Мёнелис.
— Господин советник! Вы же обещали!
— Ох, Сурт! Я и забыл. Приношу свои извинения. Пойдёмте, я провожу вас к сыну, — Альвис галантно предложил девушке руку.
— Благодарю, — щечки Мёнелис окрасились румянцем. Она приняла поданную советником руку и проследовала за ним.
Альвис вежливо распахнул перед девушкой дверь в комнату, находящуюся в западном крыле замка и пропустил её вперёд. Мёнелис вошла в покои и замерла прямо на пороге.
В большой и солнечной комнате в огромном кресле, стоявшем у окна, расположилась светлая альвийка, весьма преклонных лет. Она читала вслух сказку. Рядом с ней, на большом и пушистом ковре играл маленький мальчик, в котором Мёнелис с трудом узнала своего сына. Малыш был одет, словно принц, в бархат и кружева. Каштановые волосы золотились на солнце, а любопытные ручки перебирали игрушки. Мальчик явно был доволен жизнью — отмыт и откормлен. В том, что он набрал не один килограмм, альвийка не сомневалась. Тиль сейчас даже выглядел старше и взрослее, чем когда скитался со своей несчастной матерью по улицам. Было видно, что о нём этот месяц, что их разлучили, хорошо заботились и любили. Да и как его можно было не любить? Он был красив, словно куколка — спокойный,не капризный и улыбчивый, как солнышко.
— Тиль, — тихо проговорила Мёнелис. Чувства её захлестнули с такой силой, что толком ни говорить, ни сделать шаг она не могла. Как же она мечтала и надеялась последние несколько недель на эту встречу!
— Мама! — зазвенел в комнате детский голосок! и мальчик, вскочив на ножки, бросился в объятия девушки, которая рухнула на колени и протянула руки к сыну. Из глаз катились слёзы, заливая румяные щечки и дорогой камзол Тиля.
— Мама, мамочка. Ты плачешь? Почему? Все же хорошо. Ты нашлась и больше меня не оставишь?
— Нет, мой хороший. Я больше не покину тебя. Я теперь навсегда с тобой, мой хороший, мой любимый сыночек.
— Я вас оставлю, — скрипнув зубами, Альвис резко развернулся и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. На него накатила волна непреодолимой злости. Он до этого момента видел Тиля лишь мельком и издалека. Сейчас же, рассмотрев ребенка вблизи, советник увидел насколько прелестным был малыш и при этом совсем не похож на свою мать. Мысль о том, что любовник Мёнелис был столь красив и скорее всего между ними были чувства, следствием чего и явился Тиль, просто бесила. Может даже, до сих пор, она видит в сыне его отца и любит и мечтает о нем. Желание заняться государственными делами резко отпало, и Альвис повёл себя не как главный советник Цверга, а как настоящий мужчина. Он напился.
Попытки привести мысли и чувства в порядок, советуясь с наполненным бокалом ни к чему не привели, и Альвис уснул прямо в винном погребе, куда скрылся от любопытных глаз прислуги. Смотритель погребов, конечно был крайне удивлён, обнаружив поутру спящего на лавке советника. Но, по раскиданным пустым бутылкам на полу и залитым вином — с опрокинутым бокалом — столом, стало понятно, что неспроста господин Альвис надрался, как последний кабацкий пропойца. Потому решив не тревожить спящего, смотритель тихонько поставил на стол кувшин с простой водой и удалился.

Между тем у Велунда, по мере предоставляемой информации Эккелем и анализа собранных фактов, всё больше зрело убеждение, что в исчезновении и появлении на территории Цверга асгардского царевича явно замешан Тролман. Только он мог незаметно и беспрепятственно вернуть Локи в Цверг. Но, как подступиться к Великому и заставить сказать правду, Велунд не представлял. Нужно иметь неоспоримые доказательства вины мага, чтобы вывести его на чистую воду. Но, даже если это и удастся, как наказать Тролмана? Кто осмелится встать против Великого мага? Да и сам факт, того, что Тролман ему больше не союзник крайне беспокоил.
— Владыка Велунд, — подал голос Эккель. — А что если нам привлечь на свою сторону против Тролмана Всеотца?
— Что ты имеешь ввиду? — удивленно посмотрел на советника Велунд.
— Если мы найдём доказательства и приведём железные аргументы, что Локи в действительности у Тролмана, и великий маг приложил руку к его исчезновению, то Один пренепременнейше накажет Великого мага. Уж у него сил-то хватит.
— И что мы в итоге получим? И так из-за этого ётунского выродка спутались все мои планы, да ещё и одного из сильнейших защитников Цверга потеряем.
— Наоборот. Все будет в лучшем виде. Мы состряпаем такую правдивую историю для Всеотца. Смотрите. Тролман похищает Локи с намерением сделать из него своего ученика и могущественного мага, дабы посадить его на трон Асгарда. Царевич соглашается с доводами Великого и планирует вместе с ним устранить Тора, как основного претендента на престол. Тролман заговаривает отравленный меч, которым Локи должен убить брата и занять его место. Но, их план проваливается и чтобы не быть раскрытыми, маг прячет Локи в своей башне. Когда про это прознает Один ,он убьёт Тролмана, и карающий меч также опустится на голову недостойного сына. Всеотец будет в трауре, что Локи, принятый им в семью и обласканный, оказался змеей. Ведь горе для родителей — сын предатель. Вряд ли Один морально оправится от такого потрясения. Ваш отец будет отмщен. А Цверг получит защиту и привилегии от Асгарда, за раскрытие заговора против Всеотца и спасение жизни наследника престола.
— Напомни-ка мне, почему ты всего лишь третий советник?
— Что, простите?
— Это просто гениально! Когда наш план осуществится, и мы избавимся от Локи и Тролмана, ты станешь Главным советником Цверга!
— А как же Альвис?
— Советнику, занимающимся исключительно внешней политикой государства, без надобности место главного. Вполне может быть и вторым. Мне гораздо важнее, когда разделяют мои мнения и полностью соблюдают мои требования. Я думаю, что если бы изначально ты был посвящён в мои планы, то они не пошли бы крахом, — Велунд довольный откинулся на спинку кресла и посмотрел на замявшегося Эккеля.
— Воля ваша. Но мне бы не хотелось навлечь на свою голову гнев господина Альвиса, — пролепетал советник, испугавшийся таких резких перемен.
— Не волнуйся. Все пройдёт в лучшем виде. Альвис уже будет счастлив только от того, что Тролман будет наказан. Ведь именно Великий дал отворот-поворот ему, когда тот поступал в школу магии. Альвис, как мне кажется, давно точит зуб на Тролмана. А ведь он довольно мстительный. Денег у него и так предостаточно, иногда мне кажется, что их у него даже больше, чем в моей казне. Так что может вполне довольствоваться местом второго советника. К тому же, мне давно не нравятся его поползновения во внутреннюю политику. Это мой город, мой народ, и я сам волен решать, как мне поступать. Или ты со мной не согласен?
— Конечно, конечно, — послушно закивал Эккель. — На все Ваша королевская воля.
— Вот и чудненько, — Велунд довольно потёр руки. — Приступай. Мне нужны железные доказательства, того, что Локи находится в башне Тролмана, и тот его скрывает.
Третий советник встал и поклонился.
— Как прикажете, Владыка.
Дверь за ним закрылась, и Велунд погрузился в составление документов по повышению налогообложения.

Дверь в старой лавке, находящейся в самом злачном районе Нижнего Цверга, тихонько скрипнула, впуская закутанную в темный плащ, хрупкую женскую фигурку.
— О, я приветствую вас, леди Гре...
Взмывшая вверх рука резко прервала приветственную речь маленького, толстенького и лысенького продавца.
— Сегодня обойдёмся без имён.
— Как прикажите, госпожа, — толстенький альв расплылся в широкой улыбке. — На этот раз это будет крупная рыба?
— Да уж. Крупнее некуда, — из-под плаща послышался смешок.
— Вам как обычно?
— Нет. Мне нужен короткий эффект. Чтобы мозг был затуманен, и страстное желание всего лишь на одну ночь. Плачу', как обычно.
— Но разве вам этого хватит, чтобы обобрать бедолагу? — удивился торговец. — Обычно вы берёте запас на несколько месяцев.
— На этот раз мне не хватит нескольких месяцев. Слишком велико его состояние.
— И что же решит одна ночь? — альв был в явном замешательстве.
— Он порядочный, — пожала плечами фигурка.
— Ооооо, — понимающе протянул торговец. — Я, надеюсь, получу приглашение на свадьбу?
— Всенепременнейше, — заливисто рассмеялись в ответ.
Забрав красный бархатный мешочек с вышитым золотыми нитями сердцем, закутанная в плащ женская фигурка покинула лавку, напоследок также, тихо скрипнув дверью.