Локи. Город без солнца.

В воздухе пахло гарью. На дороге, обступаемой с двух сторон лесом, догорали остатки каравана. На земле, среди разбитых повозок, валялись мертвые тела мужчин, женщин, детей. Из раскрытых сундуков по земле были рассыпаны монеты и драгоценности, всевозможные ткани и богатая одежда.

Небольшой отряд ётунов напал на идущий в Ванахейм караван. Ледяные великаны действовали быстро и безжалостно, забирая в основном лишь предметы из металла, оружие и здоровых сильных альвов. Побрякушки и прочие ценности их не интересовали, такое добро им было не нужно, а вот металл для ётунов был крайне ценен. Хотя в ледяной стране были кузни и мастерские, ковать мечи, топоры и прочие инструменты боя было попросту не из чего. Оружие альвов было маленькое по меркам великанов, и его приходилось переплавлять и ковать новое. Правитель великанов Скрюмир неоднократно пытался договориться с Цвергом о поставках сырья, но все было тщетно. Фафнир при поддержке Асгарда был категоричен в своих отказах. Но ётуны не унывали, они исправно нападали на караваны и отряды альвов, не гнушались они и на асгардцев посягать, хотя с последними было сложнее — воинское искусство и отменная выучка последних делали своё дело. Нападать на асгардских воинов было себе дороже.

Разграбив караван, ётуны погнали пленников в своё ледяное царство. В этот раз им повезло, помимо оружия и прочего металлического хлама они тащили несколько повозок, груженых заготовками из различных сплавов. Командир отряда был крайне доволен. Единственное, что омрачало путь домой, это постоянно плачущий ребёнок одной из пленниц. Ётун не был злым или жестоким, он был обычным воякой, исполняющим приказы начальства и служащим своему монарху. Без надобности ледяные великаны не собирались никого убивать. Альвы оказали сопротивление, за что и поплатились. Ни женщина ни ребёнок угрозы не несли и если малыш доживет до Ётунхейма, значит будет маленьким рабом, а там как судьба распорядится. Если взрослые альвы умирали достаточно быстро, за несколько лет, то их дети, рождённые в неволе или привезённые совсем маленькими могли прожить и вполне долгую жизнь, привыкнув с младенчества к суровому климату Ётунхейма.

Но этот ребёнок явно не желал мириться со своей судьбой и орал уже битый час. Альвийка никакими усилиями не могла уговорить неугомонного малыша замолчать. Это ужасно злило и раздражало командира отряда ледяных великанов, но он стоически терпел. Ётун верил в судьбу, а раз ребёнок выжил в бойне, значит так было угодно высшим силам.

— Командир! Впереди отряд асгардского патруля! Километра полтора! — доложили, вернувшиеся разведчики, отправленные вперёд.

— Идём в обход! — отдал распоряжение командующий. — Глаз с них не спускать и докладывать при малейшем приближении! — добавил он, обращаясь к разведчикам.

— Да, командир! — ётуны скрылись за кустами.

«Вот и распорядилась судьба», — подумал про себя ётун и направился в сторону пленников, откуда до сих пор доносились вопли неугомонного малыша. Своими криками он запросто мог привлечь внимание асгардских воинов и ставил под угрозу весь отряд.

Ётун выхватил у женщины из рук орущий комок и понёс его в сторону, противоположную от обнаруженного асгардского патруля. Альвийка пыталась броситься в след за командиром отряда, но несколько воинов перехватили её и вернули на место. Женщина истерично заламывала руки и выкрикивала проклятия в адрес ётунских воинов. Но несколько грубых тычков и угроза лишить её жизни сию минуту подействовала, и альвийка, тяжело рухнув на колени, закрыла руками своё лицо и продолжила лишь тихонько всхлипывать и причитать, слыша как отдаляется плач ее малыша.

Отойдя подальше от своего отряда, ётун осторожно развернул продолжающий вопить комочек и осмотрел ребёнка. Он был явно нездоров, потому и орал всю дорогу. Воин покачал головой и с сожалением накрыл ротик и носик малыша своей большой и холодной ладонью. Через пару минут крохотное тельце перестало трепыхаться и затихло. Убрав ладонь, воин почти с нежностью провёл тыльной стороной ладони по золотисто-каштановым волосам, затем резко встал и вернулся к воинам. Отряд ётунов с пленниками и награбленным покинули вынужденное место остановки.

— Хей! Смотрите! Вот это удача! — воскликнул молодой альв, обращаясь к своим товарищам. Группа, состоящая из нескольких мужчин и пары женщин, стояла перед остатками каравана. Одеты они были бедно, но довольно удобно для передвижения по лесу. Штаны из грубой дерюги, кожаные сапоги, холщовые рубахи серого цвета и плащи с большими капюшонами. У каждого были лук и короткий меч.

— Ха! Вышли на охоту, а попали на пир! — рассмеялся один из цвергов. — Ты посмотри, сколько добра!

— Работаем быстро и валим отсюда! Берём только монеты и драгоценности! Если нас застукает патруль, нам крышка!

Молодые ребята из Нижнего Цверга вышли втихаря на охоту. Работы не было, денег не хватало, а помогать семьям и кормить близких было нужно. Собираясь небольшими группами, альвы делали вылазки и стреляли мелкую дичь, чтобы потом потихоньку пронести ее в город и не дать своей семье умереть от голода. Сегодня же им крупно повезло. Если бы патруль первым вышел на останки каравана, то все монеты и побрякушки поделили бы между собой солдаты, а у них и так жалованье было хорошее. А вот цвергам из Нижнего города жилось крайне тяжело.

— Может всё-таки не стоит обирать мертвых? — опасливо озираясь по сторонам, тихо сказала молодая альвийка.

— Вот именно мертвых, им это все уже без надобности. А у меня три сестры и отец калека! — возмутился парень и принялся собирать с земли монеты.

Потоптавшись, девушка всё же присоединилась к мародерствующим людям. Но собрать удалось немного, вдалеке послышался конский топот.

— Вот Сурт! Бежим! Патруль! — крикнул парень и припустил в противоположную от звука копыт сторону. Все остальные бросились за ним.

— Мародеры! Взять их! — послышался крик. Альвов заметили, и нужно было уносить ноги.

— Да не бегите все за мной! В рассыпную! Больше шансов! — заорал парень и метнулся в лес. Мужчины и женщины кинулись в разные стороны.

Молодая альвийка бежала через лес, перепрыгивая через коряги и цепляясь плащом за кусты. Сзади слышались топот тяжелых сапог и ругань. Обернувшись на ходу, она увидела, что её преследует один из воинов. Только один. Есть небольшой шанс спастись.

Все же споткнувшись о какую-то корягу, девушка кувырком полетела в овраг и упала, раскинув стороны руки. Правая рука с силой упала на что-то тёплое и тут же раздался пронзительный крик, а за ним последовал плач. Альвийка повернула голову и увидела... ребёнка? «Серьезно? Это же ребёнок! Как он сюда попал?» Тут же встав на колени, она схватила малыша и, прижав к себе, принялась успокаивать, то что он привлечёт своим ревом стражника девушка не сомневалась, но бросить его одного не могла. Она с матерью недавно схоронила младшего братика, такой же маленький розовый комочек.

— Ещё и с ребёнком мародерствуешь!

Девушка испуганно подняла глаза и увидела перед собой воина, скорее всего и преследовавшего её.

— Ну и много награбила? — альв, одетый в кожаные доспехи, смотрел на нее сверху вниз.

— Я не хотела... Я вот... — залепетала девушка, одной рукой держа наконец притихшего малыша, а второй достав из кармана и протянув мужчине горстку золотых монет и несколько украшений.

Окинув ее презрительным взглядом, альв зло сплюнул и, развернувшись, стал выбираться из оврага.

— У меня ничего! Он удрал! — послышался его крик через несколько минут. — Возвращаемся к каравану, нужно сообщить Владыке!

«Ну что ж малыш. Я спасла тебя, а ты похоже спас меня», — облегченно вздохнула альвийка и улыбнулась малышу, который сунув кулачок в рот все же решил, что на сегодня «концерт» окончен и пора спать.

Такой реакции матери девушка не ожидала. Появившись с ребёнком в их доме, была выставлена за порог с ультиматумом либо деть куда-то этот лишний рот, либо искать жильё в другом месте. О том, что помимо ребёнка у неё ещё есть средства, чтобы им прожить целый год, альвийка не успела сказать, как за ней захлопнулась дверь.

Вдвоём с малышом на украденные деньги девушка прожила два года, приютившись на постоялом дворе. Поиски подходящего жилья так и не увенчались успехом. Молодая альвийка с ребёнком оказалась на улице, без средств. Одежда мальчика довольно быстро пришла в негодность, в отличии от взрослых он, как любой малыш, учился ходить, падал, пачкался, и без того ветхие тряпки пришли в негодность и расползались прямо в руках. Скитаясь по рыночной площади в поисках чего-нибудь поесть — торговцы часто отдавали нищим кости с остатками мяса, полуиспорченные фрукты и плесневелый хлеб —, девушка увидела упавший с прилавка и уже довольно затоптанный горожанами кусок хорошей ткани. Не долго думая, она его подхватила и, спрятав между собой и ребёнком, сидящим у неё на руках, попыталась скрыться. Но торговец оказался проворнее, он увидел, что альвийка спешно отходит от его прилавка и кинулся за ней. Схватив девушку за руку, он тут же позвал стражу и сдал им воровку. Альвийка плакала и умоляла ее отпустить, но воровства мужчина не терпел и требовал наказания. К скандалу подключился пожилой альв, сосед, чей магазинчик с письменными принадлежностями находился рядом. Он уговаривал «нравственного» соседа пожалеть молодую девушку и даже предлагал оплатить злосчастный кусок материи. Но продавец тканей стоял на своём: «Каждый преступник должен нести наказание за свои преступления!».

Несчастную увели, а законопослушный альв выбросил в мусор всё равно уже негодную ткань. Пожилой сосед только покачал головой и в расстроенных чувствах вернулся к себе в лавку.

На завтра состоялся суд. Альвийку приговорили к смертной казни. Такого не ожидал сам торговец тканями и просил суд смягчить наказание, но приговор вынес сам Велунд, а это не подлежало обжалованию. Он даже пробовал её выкупить, но судьи были непреклонны и назначили казнь в тот же день, вечером. Понурый альв вернулся в лавку и долго лил слезы, выслушивая ругательства и проклятия соседа, который в конце концов сжалился над «борцом с преступностью» и посоветовал спасти хотя бы ребёнка этой несчастной. Мальчик был ни в чем не виноват, и приговоров ему никто не выносил. Забрав и воспитав ребёнка, торговец хоть как-то искупит вину перед его матерью. Альв возблагодарил ум своего пожилого соседа и вечером отправился на площадь с целью усыновить малыша и дать ему хорошую жизнь и должное воспитание.

Разбираясь в лавке, пожилой торговец слышал гудение толпы на площади. Народ требовал зрелищ и поэтому торговля в этот вечер шла крайне плохо, всем не терпелось посмотреть, как вздёрнут воровку на виселице. Альв не намерен был смотреть этот предсмертный танец. Лавку он не стал закрывать, как многие торговцы. И, на его удивление, к нему пришли два покупателя, точнее покупатель с приятелем. Высокий черноволосый альв, по виду был похож на мага из темных, в чёрно-зелёных одеждах змеелова, изрядно потрепанных и довольно грязных, попросил продать пергамент, чернила, перо и песок. Он уверил торговца, что им с приятелем нужно составить расписку. Это было обычное дело среди цвергов, редко они доверяли друг другу на слово. Но что-то в этой парочке показалось продавцу подозрительным.

Пока черноволосый писал в углу расписку, второй светлый куда-то убежал, а затем быстро вернулся и направился в закуток к темному.

Хоть альв был и пожилой, но слухом обладал отменным и из тихого шёпота услышал, что соседу удалось таки отбить ребёнка. Он искренне за него порадовался, ведь торговец тканями был неплохим мужчиной, и они дружили — часто друг друга выручали. Но вот почему этих двоих так волнует судьба девушки и ребёнка?

Альв тихонько вышел из-за прилавка и бесшумно направился к подозрительной парочке. Увидев испорченный приговор Владыки с полинявшей подписью и дырой на месте печати, он пришёл в ужас. Если за воровство простого куска материи выносят смертный приговор, то что ждёт этих двоих, посмевших нарушить волю самого правителя цвергов? Но тут он увидел лежащую рядом копию.

— Ну и как вы это объясните, юноши?

Оба синхронно обернулись и уставились на альва двумя парами испуганных глаз. Продавец не был трусом, к тому же юноши хоть и были подозрительными, опасений у него не вызывали. Он подошёл к столу и взял в руки оба приговора. Что ж, нужно отдать должное черноволосому юноше. Приговор получился идеальным, пожалуй, эту искусную подделку никто не отличит. Приподняв бровь и внимательно прочитав содержание, альв с вопросительным видом посмотрел на юношей. Но оба молчали, не зная, что сказать в своё оправдание.

— Я тоже этот приговор не одобряю, — ткнув пальцем в испорченную бумагу, нарушил молчание продавец. — Но мне интересно, как вы собрались доставить его глашатому?

— Честно, я ещё не думал над этой частью плана, — сконфузился Локи.

Нибегиннер с удивлением посмотрел на принца и развёл руками.

— Я думал, ты уже все просчитал.

Царевич лишь отрицательно покачал головой, виновато потупив взор.

— Ну что ж, у вас есть два варианта, либо вы убираетесь из моей лавки, либо я зову стражу... — сурово сказал торговец. Локи, забрав оправдательный приговор из рук торговца, направился к выходу, Нибегиннер последовал за ним, но альв схватил его за руку.

— Постой, — продавец оторвал от оставшегося на столе разоренного приговора клочок и что-то быстро написал на нем. Сунув обрывок в руку удивленному парню, хлопнул его по плечу. — Дуйте в «Сырную дырку» и побыстрее. Отдадите записку Олафу, он вам поможет, — Нибегиннер кивнул, улыбнулся и помчался догонять Локи. Поймав того уже за дверями магазина, альв схватил его за руку и бесцеремонно потащил в сторону Верхнего Цверга.

— Шевели ногами Высочество! Ещё не всё потеряно!

В «Сырную дырку» они буквально влетели и, едва не сшибая столы и посетителей, подбежали к барной стойке. Бармен, присев на корточки, вбивал кулаком в очередную бочку кран для разливания вина.

— Уважаемый! — позвал того Нибегиннер, перегнувшись через барную стойку. Бармен одарил его тяжёлым и недовольным взглядом.

— Чего надо? Видишь? Не наливаю ещё.

— Нам бы Олафа найти.

— И очень срочно. Пожалуйста, — добавил принц.

— Ну и зачем двум таким хорошеньким, благородным и воспитанным мальчикам понадобился Олаф? — Мужчина медленно поднялся и облокотился руками о стойку, нависнув над Нибегиннером.

— Ой.

Этот альв был поистине огромен. Пожалуй, ни один асгардец не сравнился бы с ним ни в росте, ни в мощи. Длинные белые волосы были заплетены в две косы и доставали почти до пояса. Карие глаза смотрели пронзительно и со злой усмешкой. Лицо и руки, выглядывавшие из закатанных рукавов рубахи, были покрыты шрамами. Из под расстёгнутой на вороте рубахи было видно ожерелье из медвежьих зубов. Едва ли можно было понять, что перед ними светлый альв.

Так и лёжа на барной стойке с задранной вверх головой, Нибегиннер протянул ему записку торговца. Тот взял ее и, хмыкнув, пробежался по тексту глазами. Ещё раз окинув взглядом юношей, бармен вышел из-за стойки и распахнул дверь, находящуюся справа, жестом приглашая их войти.

— Вы попали по адресу, поскольку я и есть Олаф.

Быстро обрисовав ситуацию, Локи и Нибегиннер вопросительно посмотрели на альва.

— Если я правильно понял, скоро приедет гонец с настоящим приговором, а вам нужно подсунуть липовый?

— Ну как бы да.

— Что ж это можно, — разулыбался Олаф. — Ждите здесь.

После этих слов бармен покинул комнату. Вернулся он минут через пятнадцать и бросил под ноги юношей кучу какого-то барахла.

— Что это? — не поняли юноши.

— Шмотки гонца, отправленного за копией приговора. Его лошадь ждёт у входа. Один из вас переоденется и отдаст собственноручно вашу липу глашатому.

— Кто поедет? — Нибегиннер вопросительно посмотрел на Локи.

— Ну раз я эту кашу заварил, мне и ехать, — пожал плечами принц.

— Нет, — резко прервал его Олаф. — Ты своей внешностью внимание привлечёшь, тёмных при дворце практически нет в услужении, а тех кто есть, в лицо знают. Поедет он. — бармен ткнул пальцем в Нибегиннера.

— Я вообще-то на это не подписывался, к тому же меня многие в лицо знают, могут узнать, — пробурчал юноша.

— О. Так ты важная шишка при дворе, — чуть нагнувшись и сверля его глазами, протянул Олаф.

— Да не то чтобы... Я один из учеников Тролмана и посыльный по всяким его поручениям, — поежился Нибегиннер под его взглядом.

— Ладно, только потому, что долг платежом красен, — бармен открыл дверь. — Тёлпер! Тащи сюда свою тощую задницу!

Из дверей «Сырный дырки» вышел воин в легких кожаных доспехах с сумкой посланника через плечо, сопровождаемый двумя юношами. Он легко вскочил в седло и пришпорил коня в направлении центральной площади Нижнего города. Нибегиннер и Локи отправились следом.

Глашатай на площади зачитал оправдательный приговор, гласивший, что высочайшим повелением Владыка милует воровку. Девушка должна выплатить сумму равную стоимости украденного куска ткани торговцу и убраться на все четыре стороны. Толпа неодобрительно зашумела и начала расходиться, ворча и ругаясь, что только время зря потеряли. Гонец ускакал, а Нибегиннер быстро увёл девушку с помоста и потащил её и Локи в переулок слева от желтого дома, как и обговаривалось изначально. Альвийка находилась в каком-то оцепенении после пережитого шока и покорно следовала за юношами.

Альв привёл своих спутников на постоялый двор и, расплатившись золотом и пошушукавшись с хозяином, снял большую комнату и заказал еды и вина на троих. Войдя в помещение, Локи скинул камзол и, оставшись в одной рубахе и штанах, прямо в сапогах вытянулся на кровати. От всей этой суеты и беготни тело ломило, а расцарапанную спину неприятно саднило. Нибегиннер развалился на соседней, вообще ничего не снимая с себя. Девушка так и стояла около двери, испуганно глядя на молодых парней. Вдруг она резко открыла дверь и бросилась прочь из комнаты.

— Ёдмунгард! — рявкнул Нибегиннер, но Локи оказался проворнее и быстрее. Он в несколько прыжков догнал альвийку, схватив ее за талию и зажав рот рукой, затащил обратно. Благо, их никто не видел.

— Тише. Успокойся. Не кричи. Никто тебе ничего не сделает. Мы тебя не обидим, — зашептал ей на ухо асгардский царевич, все ещё продолжая держать девушку за талию и зажимать рот рукой. Но тут он с силой швырнул её на кровать и ругаясь начал трясти рукой, разбрызгивая алые капельки крови. Альвийка решила без боя не сдаваться и запустила свои острые зубки прямо в ладонь принца. Нибегиннер расхохотался, а девушка забилась в самый дальний угол на кровати. Уняв боль и перевязав руку носовым платком, Локи взял стул и, поставив его спинкой вперёд, сел напротив девушки. Вид у него был крайне сердитый.

— Так, давай по-порядку. Меня зовут Локи, я сын Одина и принц Асгарда. Это, — он указал на альва, — Нибегиннер — ученик Тролмана.

Девушка испуганно переводила взгляд с принца на ученика чародея.

— На самом деле Велунд тебя не помиловал. Просто мы подменили приговор, чтобы не дать тебя повесить.

— Зачем? — это было первое, что произнесла альвийка.

— Вот и я его спрашиваю, зачем? — поддакнул Нибегиннер, — вместо того, чтобы по-тихому свалить из города, строит из себя благородного рыцаря.

— А как я, по-твоему, должен поступать, когда хотят казнить невинного человека, — развёл руками Локи.

— Можете мне объяснить, что вообще происходит и чего вы от меня хотите? — девушка взяла себя в руки, понимая, что зла ей явно не желают.

— Мне нужно найти моего ребёнка, — добавила она уже тише.

Локи с Нибегиннером переглянулись и терпеливо стали объяснять альвийке сложившуюся ситуацию и ее чудесное спасение, попутно отвечая на её вопросы.

— Великий Имир! — воскликнул вдруг ученик чародея, — Тебе же придётся взять её с собой! Ведь ей нельзя в городе оставаться. Обман-то в ближайшее время раскроется.

— Придётся. — Повторил Локи. — А ребёнка тебе пока забирать нельзя, он в хороших руках и ему будет там безопаснее, чем с нами.

В дверь постучали. Нибегиннер пошёл открывать, мальчишка внёс большой поднос с едой и вином. Расставив все на столе, он уточнил не нужно ли чего ещё гостям.

— Помыться и заживляющую мазь, — попросил царевич.

Парнишка убежал готовить ванну, а постояльцы принялись за еду.

— Какой мыться, вам смываться нужно из города, — сказал с набитым ртом ученик мага.

— Я думаю, ночь ничего не изменит, а лично я, в таком уставшем состоянии не смогу уйти далеко, — спокойно парировал Локи, аккуратно нарезая кусочки мяса и отправляя себе в рот, в отличие от своих спутников, с жадностью набросившихся на еду и вино, — альвийка давно уже так вкусно и сытно не ела, а ученик мага ел всегда быстро, воспитание Нижнего города сказывалось,— принц же ел не спеша и с чувством собственного достоинства, не взирая на голод.

— Пожалуй, ты прав, — согласился Нибегиннер.

На улице почти стемнело, а прибежавший мальчишка, посланный хозяином постоялого двора в город, рассказал, что поисковые отряды полностью покинули Цверг, получив распоряжение искать сбежавшего асгардца за пределами города. Тролман был уверен, что Локи ушёл из города тайной тропой.