Глава 10.
Вожди племён Осетра и Орла после возвращения с рыбалки, на которой Гремислав сам лично поймал огромную севрюгу, сидели в доме Яромира и начинали не спеша собираться в путь, который обещал быть длительным и далеко не самым лёгким, так как пролегал он в основном через леса и горы.
- Рыбалка прошла прекрасно, Яромир, - не прекращая громко и радостно смеяться, в очередной раз сказал Гремислав. – Вот что думаю, а не устроить ли нам небольшой пир для твоего народа? Осетрины на всех хватит, на всё срединное селение твоего народа, да ещё и останется.
- А разве у нас уже нет других дел? – ответил вопросом на вопрос Яромир, который понимал, что он уж точно не сможет заставить своего близкого друга отказаться от подобной затеи. – Хотя, если ты хочешь пировать, значит, будет пир, но не забыл ли ты о походе? Путь нам предстоит очень неблизкий, и вполне возможно, что пока мы будем путешествовать, пройдёт месяц.
- Вот поэтому я тебе и предлагаю устроить небольшой праздничный обед для твоего же народа, Яромир, - широко и весьма добродушно улыбаясь, ответил на вопрос друга Гремислав. – Именно потому, что потом ты увидишь свое племя очень и очень нескоро. И знаешь что, дружище, позови с собой на это застолье всех своих воинов, дай им возможность отдохнуть ото всего.
- Ну что же, как скажешь, друг мой, уговорил, - с лёгкой, но не слишком уж весёлой, а если более правильно сказать, даже усталой улыбкой согласился с Гремиславом вождь речного народа. – Хотя, если честно, я не очень горю желанием сидеть на пиру, где будет много народу. Раньше я эти пиры очень любил, но вот сейчас душа у меня к этому совершенно не лежит, но вот для своего народа, почему бы и не устроить праздник. Да и, к слову, ты можешь быть уверен, Гремислав, эти люди нас никогда не обделят угощением.
С этими словами Яромир вышел из своего дома и направился к поварам с той целью, чтобы велеть им начать готовку пойманного вождём скального народа огромного осетра к предстоящему великолепному пиршеству.
А Гремислав, сидя на дубовой скамье, принялся размышлять о том, что же может ждать их в предстоящем пути, вот только мирное размышление этого на редкость вспыльчивого и раздражительного человека было нарушено приходом того, к кому вождь скального народа испытывал неприязнь.
Этим человеком оказался Толимир, младший брат Яромира и старейшина восточного селения племени Осетра. Ему было тридцать семь лет от роду, и, согласно иерархии, он был вторым человеком по влиянию в племени после старшего брата, однако Толимир никогда не был так уважаем, как Яромир, и не последнюю роль здесь сыграл и его характер. Эти два брата, как это ни странно, были друг другу двумя полными противоположностями, в отличие, например, от двух сыновей Яромира. Если старший брат был предельно честен с любым человеком и не обращал внимания, с кем он имеет дело, то младший был корыстен и пытался использовать людей в своих целях.
Исключением для него был только Яромир, которому Толимир, как это ни удивительно, не солгал ни разу в жизни. Между братьями были в целом вполне себе нормальные братские отношения, и, более того, Яромир никогда не осуждал Толимира за его корыстную и продажную натуру, за которую его недолюбливали многие. Старший брат просто воспринимал младшего ровно таким, какой он есть, ни больше и ни меньше.
А вот самые близкие люди Яромира, в том числе и Гремислав, Толимира вечно на дух не переносили. Это не говоря уже о простом народе срединного селения, которым управлял его брат. Толимиру, можно сказать, повезло, что он родился не простолюдином, а в семье вождя одного из четырнадцати свободных племён, ведь будь он простым человеком, он вряд ли дожил бы до своего возраста, обладая таким вздорным и лживым характером.
Однако, несмотря на свой редкостно мерзкий характер, младший из сыновей Пересвета Радогоровича оказался далеко не самым плохим старейшиной, особенно если говорить о восточном селении. Восточное селение было его вотчиной и являлось вторым по размерам после срединного селения.
Толимир получил это селение именно благодаря последней воле их с Яромиром покойного отца, Пересвета, переплывшего Вечную Реку лишь восемь лет тому назад. Отца своего при жизни Толимир почитал ничуть не меньше, чем старшего брата, если не сказать, больше. Что же до остальных трёх селений племени Осетра, то в них достойно и благополучно правили двоюродные братья Яромира и Толимира. А младший сын Пересвета сразу начал своё управление восточным селением с развития торговли и быстро зарекомендовал свою вотчину как крупный по местным меркам торговый центр, способный в случае острой нужды прокормить, по крайней мере, половину всех людей речного народа. Всё же, жизнь смогла показать, что и в таком продажном характере можно найти хотя бы одну хорошую черту.
Но, опять же, уважения к Толимиру Пересветовичу данное обстоятельство нисколько не прибавило, ведь жители восточного селения не выказывали ему никаких особых почестей, а только лишь наслаждались прекрасными жизненными условиями, которые Толимир им создал, и при этом закрывали глаза на недостатки личности старейшины. Младшему брату вождя речного народа отсутствие какого бы то ни было почтения, конечно, было несколько обидно, но за долгое время своего правления он всё же смог с этим смириться и точно так же закрывал на это глаза. Словом, он к этому отнёсся так же, как люди в его селении относились к его недостаткам.
- Приветствую вождя племени Орла, - с почти что не скрываемым ехидством в голосе произнес младший брат вождя речного народа, хорошо знавший, что именно к нему испытывает Гремислав. – Как Вы поживаете, Гремислав Боянович, и много ли у Вас нового за это время? Не станете же Вы сейчас отрицать тот момент, что мы с Вами уже очень давно не виделись?
- А ты зачем об это меня спрашиваешь? – Гремислав даже не поздоровался с Толимиром, а вместо этого с ходу встретил его вопросом, который он задал далеко не самым дружелюбным тоном. – Знаешь, я вот всё же полагаю, что это и к лучшему, что мы давно не виделись, а лично я бы вообще предпочёл не видеть и не слышать тебя ещё столько же. Да и, кроме того, я не думаю, что тебя интересует моё благополучие. И я уверен, что тебя не интересуют ничьи заботы, кроме своих собственных. Так что если тебе есть что сказать, говори, и чем быстрее скажешь, тем для нас обоих будет лучше.
Толимир после такого, с позволения сказать приветствия со стороны своего неприятеля, решил надавить на больное место вождя скального края, а именно на его семейное положение, в котором, как всем вождям племён и старейшинам селений было давно и очень хорошо известно, хватало как хорошего, так и не слишком. Этот человек всегда умел и любил наносить моральные травмы людям именно по самым больным их местам.
- Гремислав, а может быть, ты потрудишься рассказать старине Толимиру о том, как у тебя дела в семейной жизни? – наглым тоном спросил младший брат Яромира, у которого была жена, сын и три дочери, старшая из которых уже успела выйти замуж. – Когда, наконец, можно будет погулять на твоей свадьбе, а может даже и от всей души поздравить тебя с прибавлением?
- Нет, но имей в виду, что если это и случится, то ты, несомненно, будешь последним, кто об этом узнает, Толимир! – гневно ответил вождь скального народа, не без труда удерживаясь от того, чтобы перейти с несколько повышенного тона на крик, полный злобы. – И тебя на моей свадьбе в таком случае уж точно не будет! Ты, к слову, об этом спрашиваешь таким тоном, как будто мне больше некого позвать будет, кроме тебя!
- Да успокойся ты, уже Гремислав, - как ни в чем, ни бывало, ответил Толимир со своей вечной ядовитой улыбкой. – Да я тебя сейчас всего лишь спросил, нашёл ли ты себе женщину, вот и всё, а ты сразу грубить начинаешь, да при этом именно в таком тоне, как будто я у тебя её уже собираюсь уводить, хотя как раз уводить, как я уже знаю, некого.
- Да потому что я тебя насквозь вижу! – последовала новая порция гнева со стороны вождя племени Орла. – Но если тебе так интересно, Толимир, я тебе так и быть ещё раз скажу, что нет, не нашел я её. И не нашёл потому, что не слишком в ней нуждаюсь, но если бы нуждался, ты бы её точно не отобрал.
- Ну что же, и такое бывает, - все с тем же ехидством, которое явно не желало покидать его натуру, ответил Толимир. – Ну ладно, мы вроде пока что можем и не говорить о жизни личной, если тебя это так уж сильно раздражает, ведь у нас вполне могли бы найтись и другие поводы для беседы.
- Толимир, ты сейчас всё сказал? – чуть спокойнее ответил Гремислав, всё ещё негодующий от наглости брата своего друга. – У меня нет времени, да и желания общаться с тобой, если ты ещё не понял. К слову, а чего это ты не в своей вотчине, которую Пересвет Радогорович, весьма любезно отдал тебе перед тем, как переплыл Вечную Реку? Неужто тебе им править надоело?
- Теперь можем поговорить и об этом, - не слишком коварным, а скорее даже загадочным тоном произнёс Толимир. – Видел я один удивительный сон, и вот после увиденного решил обратиться к волхвам, которые, как тебе известно, обосновались здесь и давно уже. Вот почему я сейчас здесь.
- Ну и что, интересный был сон? – тоном, в котором слышалась откровенная издёвка поинтересовался вождь скального народа. – И вот что же тебе в нём такого удивительного привиделось, что тебе вот так вот резко понадобилось вмешательство волхвов, что обосновались в селении твоего брата?
- Сон был такой, будто мы с моим старшим братом уже возвращались после долгого путешествия по землям наших племён. Прошли мы во время этого пути многие земли, и насколько помню, побывали в землях всех здешних племён, дорога же была изнуряющей. Но ничего такого страшного так и не случилось, да и виделось мне это мельком, - не спеша начал свой рассказ старейшина восточного селения, тон которого не менялся, оставаясь таким же то ли загадочным, то ли коварным. – Но вот если мой брат во время этого путешествия почти всегда был полон сил и вполне весел, то по возвращении, особенно когда мы дошли до пределов родного края, он стал куда более мрачным и каждый шаг ему будто давался тяжелее. И вот когда дошли мы, наконец, до срединного селения, мы сразу же заметили, что жрецы развели погребальный костер, и сказал мне в тот момент Яромир, что пришла его пора пересечь Вечную Реку, после чего твёрдо и уверенно шагнул в пламя.
- Ну и сновидения у тебя, Толимир, - от прежнего столь неприязненного тона Гремислава не осталось и следа, было заметно лишь его сильное изумление тому, как младший брат его друга излагал то, что видел. – И что, ты уже успел обратиться к волхвам по поводу вот этого самого сновидения?
- Да, я ходил к ним, и волхвы, к сожалению, лишь вчера вечером сказали мне, как брату, что Яромиру, похоже, недолго жить осталось, а он, как ты мог это видеть, не слишком и держится, - с печальным вздохом ответил Толимир, однако вождь скального народа прекрасно знал, что это неискренне.
- Ты сейчас сказал, к сожалению?! Знаешь, что, Толимир, ты бы лучше так не притворялся, а то ведь я могу и не посмотреть на то, что ты приходишься братом моему близкому другу! – со всей своей злостью, грубостью и весьма заметной долей презрения в голосе воскликнул Гремислав, не терпевший лицемерия ни от кого и никогда. – Чтобы ты понимал, мне хорошо известно, что тебе того и надо, ты ведь сам хочешь вождём стать, а не выйдет!
- Это почему же не выйдет, Гремислав? Уж не поделишься ли ты с младшим братом своего ближайшего друга своими доводами, согласно которым, этого по некой причине может и не случиться? – с самым что ни на есть, невинным видом спросил крайне вспыльчивого вождя племени Орла Толимир, при этом наслаждаясь тем, что бьёт снова по больному. – Неужели ты так легко сможешь найти более достойного вождя для нашего речного народа?
- Найду, Толимир, в этом ты можешь не сомневаться, возьму и найду другого человека на это место, вот тебе назло! – гневно кричал в ответ Гремислав, не в силах сдержать своё негодование. – А, кроме того, даже если ты и займёшь место Яромира, народ всё равно будет презирать тебя от души и при первой же возможности посадит на твоё место более достойного человека!
- Гремислав, ну а кто, если не я? Неужели ты говоришь о Судиславе, который слишком уж молод для того, чтобы быть вождём? Вот кто, на твой взгляд, в нашем народе захочет передать власть в руки мальчишки, который, казалось бы, только вчера на свет появился? – упорно продолжал спор Толимир, всё ещё продолжая искать у друга своего брата, который его всегда терпеть не мог, место побольнее для нового словесного удара.
- Да, знаешь, вот хоть бы и Судислав! Он заслуживает этого гораздо больше, чем ты, да и вообще ты бы не забывал, что пока ещё не до конца ясна судьба старшего сына Яромира, Томислава. И вот лично я верю, что он, несмотря ни на что, жив и в родные края ещё вернётся, - при этих словах к неудержимому гневу в голосе Гремислава прибавилась и печаль, потому как вспомнил он о том, как Яромир переживал это горе. – Этот юноша был слишком хорош во всех смыслах, чтобы его жизненный путь так рано оборвался.
- Гремислав, ну ты же вроде далеко не дурак. И вот что же, на твой взгляд, в судьбе Томислава может быть неясного? Два долгих года от моего старшего племянника ни слуху, ни духу. Так что мне, конечно, искренне жаль, но я, всё же, по прошествии этого, заметь, далеко не маленького временного отрезка вынужден посчитать, что его жизненный путь окончен. Он уже никогда не вернётся, да и отца он тоже не увидит, - пришёл к столь печальному выводу весьма хитрый и столь же жестокий младший брат вождя племени Осетра.
- Вот только при мне не притворяйся! – вспыхнула ярость в голосе и глазах и без того вспыльчивого вождя скального народа. – Ты, само собой, можешь обманывать Яромира, но я тебе не верю! Вот никак тебе не может быть жаль о том, что Томислав пропал! Да я больше скажу, что наверняка ты радуешься этому, Толимир, разве не так?! На пути к власти над речным народом у тебя теперь ещё на одного соперника меньше, так что можешь веселиться вовсю!
- Так, ладно, я вроде всё уже сказал, - вполне спокойным тоном, но при этом с лёгкой и явно наигранной печальной улыбкой ответил Гремиславу старейшина восточного селения речного народа, после чего медленным, но твёрдым шагом направился к выходу из дома брата.
- Я всё равно никогда не позволю тебе прийти к власти над этим племенем, Толимир, и уж найду, как помешать тебе! – в ярости кричал вслед младшему брату своего друга Гремислав. Впрочем, Толимир, удаляясь всё дальше от жилища вождя речного народа, уже его не слушал, да и слышать явно не хотел, ведь он своё дело сделал, вызвал гнев вождя племени Орла.
Вождь скального племени хотел, было, догнать своего недруга, но понял, что, по крайней мере, сейчас это не имеет смысла. В этот момент взгляд его упал на бочку со студеной родниковой водой, и вождь скального народа, пытаясь охладить свой пыл, выпил подряд два ковша.
В это время в избу вернулся её хозяин. Увидев, что у его гостя резко упало настроение, что, к слову, всегда в нём можно было заметить без особого труда, он сразу понял, в чём дело на сей раз. Вернее, в ком из тех людей, что находились в кругу самых близких для него людей.
- Я так понимаю, Толимир приходил? – спросил вождь племени Осетра с достаточно заметным раздражением в голосе и получил в ответ на свой вопрос подтверждающий жест вождя племени Орла. – Что же ему нужно было, ведь он в последние несколько дней и в самом деле зачастил ко мне?
- Это ты лучше у него спроси, Яромир, - на этот раз на удивление холодно и довольно сдержанно ответил Гремислав Боянович. – А вот я сейчас ни слова не хочу слышать об этом откровенно бесчестном и гнилом человеке.
- Я уже давно заметил, что всякий, Гремислав, всякий раз, когда вы видитесь, вы ссоритесь, причём, очень серьёзно, - сокрушённо вздохнул в ответ на эти слова вождя племени Орла Яромир, уставший не только от неурядиц в своей жизни, но от разладов среди своих близких. – Объясни, друг мой, вот почему так происходит между вами двумя? И не забывай, что он, всё же, мой брат.
- Потому что он вечно козни строит и очень многим, и был он таким всегда, насколько помню лично я сам, - крайне сердито и резко объяснил вождь скального народа вождю народа речного. – А вот ты, Яромир, как будто в упор этого не хочешь замечать с его стороны, хотя всё очевидно.
- Гремислав, я бы, всё же, советовал тебе быть как можно аккуратнее в адрес людей со столь серьёзными обвинениями, - устало произнес Яромир, садясь на любимую скамью своего старшего сына. – Я, вот честно тебе скажу, друг мой, никогда не наблюдал за моим младшим братом, ничего плохого.
- Да это всё потому что он очень изворотливый и всегда умеет именно перед тобой выглядеть добрым и порядочным, - объяснил Гремислав, как известно, не терпящий ни от кого фальши и лжи, и тон его оттого всегда был весьма гневным, когда речь шла о Толимире. – К слову, ведь тебя я знаю, в первую очередь, как человека чести, а для таких, как твой младший брат, люди чести являются прекрасной находкой, которую они используют в своих целях.
- Гремислав, значит, давай сейчас поступим так, - при ответе на слова вождя скального народа, Яромир Пересветович весьма многозначительно поднял указательный палец, давая своему гостю понять, что тему эту не стоило бы продолжать, по крайней мере, сейчас. – С Толимиром я уж сам найду способ разобраться, а вот ты забудь о нём. Всё равно ты его долго не увидишь, так как тебя, да и меня, ждёт длинное такое путешествие в твои края.
- Что же, возможно, ты и прав, - более спокойно ответил Гремислав, который и сам вспомнил о предстоящем походе. – Да, ну и характер у меня, я ведь так разозлился на него просто потому, что он зашёл. Уж не скрою, я не могу его видеть, потому что он, на мой взгляд, да и не только на мой, плохой человек, который любит только себя. А, кроме того, он всегда преследует только свои цели, и лично я уверен, что он не любит даже тебя и свою жену и детей.
- Ну ладно, всё, не продолжай, - сказал, как отрезал, вождь речного народа, после чего предложил своему гостю мировую. – Лучше, друг мой, пока что забудем об этом, и можешь считать, что ничего этого не было.
- Яромир, и последний вопрос у меня к тебе. Из всех старейшин селений твоего народа, он, если не секрет, единственный, кто сейчас находится в этом селении, твоей вотчине? И как там, к слову говоря, поживают остальные старейшины, ваши двоюродные братья? – проявил интерес вождь скального народа к близким родственникам Яромира, с которыми у него, несмотря на редкость в общении, отношения были довольно хорошие.
- Нет, сейчас в срединном селении только Толимир. Ну а что же касается того, как складывается жизнь у моих двоюродных братьев, то у всех у них она на данный момент вполне спокойна и размеренна. Они же, в свою очередь, этим как могут, наслаждаются, у них тоже есть семьи. А вот мне это всегда казалось слишком уж скучным, мне бы просто взять и в путь отправиться, в долгий, полный различных приключений путь. Знаешь, я ведь и вправду потихоньку чувствую, что старею раньше времени. Даже думаю о том, что мне скоро придётся пройти путь и через Вечную Реку, и, между нами говоря, постепенно смиряюсь с этим, понимаешь? – вождя речного народа довольно неожиданно потянуло на слишком уж личные откровения.
- Нет, я не понимаю тебя, Яромир! – резко возразил Гремислав, который презирал не только фальшь, но и слабость. – Ну, какая Вечная Река в твои годы, ты не так уж намного старше меня! Ты ещё силён, просто вот поседел от горя, после той истории со старшим сыном. Ты, дружище, проживёшь ещё долго, и, кроме того, ещё не один подвиг совершишь. Я уверен, ведь мы же, сколько лет друг друга знаем. Кстати, вот лично я полностью уверен, что твой старший сын жив и вернётся, причём, довольно скоро. Да, друг мой, я всё ещё думаю, что Томислав ещё унаследует твоё место, и всё в твоих краях, да и, пожалуй, за их пределами тоже, сразу встанет на свои места.
- Как бы мне этого хотелось, - сокрушённо вздохнул Яромир, на которого эти слова его друга оказали влияние, явно противоположное тому, на которое рассчитывал вождь скального народа. – Я никак, слышишь, никак не могу себе простить этого, Гремислав. Не сберёг я обоих сыновей, смог сберечь лишь младшего из них, а ведь обещал же Цветане в последние дни её жизни, когда она проигрывала схватку с лихорадкой, что обоих сыновей не только сберегу, но и воспитаю их так, чтобы они были достойны моего места.
- А вот ты бы не винил себя, Яромир, - ответил Гремислав, чьё столь ценное умение любить жизнь, похоже, не иссякало. – Ведь до тех пор, пока твой старший сын не найден, я склонен полагать, что на сегодняшний день слишком уж рано объявлять его умершим. Поэтому пока что тебе следует считать его живым, и вот лично я так и делал бы, будь он моим сыном.
- А что же с ним тогда случилось, как думаешь? – печально и при этом весьма раздражённо спросил Яромир Пересветович. – Что, же, друг мой, ты, верно, думаешь, что я сына своего не знаю? Он бы дал отпор нападавшим или, на худой конец, попытался бы это сделать. Такие люди, как он, в плен точно сами не сдаются, наверняка ведь он дрался до конца.
- Да он, может быть, просто даже не успел ничего сделать, как уже оказался закован рядом с остальными пленниками, - высказал в ответ свой довод вождь скального народа, в тот момент, само собой, даже не зная, насколько он был прав, озвучив эту мысль. – Ведь и такое бывает, ты и сам это знаешь.
В этот момент в избу Яромира вошел молодой и крепкий человек по имени Веролюб, второй из двух племенных воинов, служивших вождю речного народа тем, что зорко охраняли его и его жилище, причём, они оба делали это настолько хорошо, что Яромир полагался на них как на себя самого.
- Яромир Пересветович, могу я к Вам обратиться? – позвал юный воин вождя, а получив разрешение, передал известие. – В наше селение вот только что прибыл гонец из племени Лосося. Послание, между прочим, было передано лично Истиславом Самовладовичем, вождём берегового народа.
- Что хотел передать вождь племени Лосося? – спросил самого себя Яромир и, обратившись к Веролюбу, ответил. – Ну, так и чего же ты ждёшь, Веролюб, пусти гонца, раз уж его сам Истислав Самовладович ко мне направил.
Телохранитель повиновался, и через минуту гонец из племени Лосося уже стоял перед вождями двух других племён. Яромир заметил, что этот гонец, совсем ещё юноша, с опаской поглядывает на Гремислава, о вспыльчивости которого в землях племён Гарудии, как известно, давно уже ходили легенды.
- Доброго здравия вам, уважаемые вожди, - вежливо и учтиво сказал гонец, прибывший от вождя берегового народа. – Гремислав Боянович, вот очень хорошо, что Вы здесь, ведь после того, как я доставил послание Яромиру Пересветовичу, я должен был передать Вам почти точно такую же весть.
- И о чём же это ты говоришь? – живо заинтересовался Гремислав словами гонца, что были адресованы ему. – Что такого может быть нужно от меня Истиславу, ведь я не разговаривал с этим человеком уже довольно долго, да и ты, насколько мне известно, тоже, Яромир, разве не так?
- А ты лучше пока постой, Гремислав, - остановил расспросы Яромир, встав со своего места и быстро пройдя к выходу. – Это больно уж негостеприимно, а ведь нам надо бы этого парня хотя бы накормить после такого пути.
- Хорошо, Яромир, хорошо, как скажешь, - недовольно отозвался на данное предложение хозяина избы вождь племени Орла, который никогда особо не следил за своим поведением. – Как же ты ценишь все эти свои манеры, а я вот, дружище, к сожалению или к счастью, никогда этого не понимал.
- Веролюб и Пламен, послушайте меня, - окликнул обоих воинов, охранявших его жилище, Яромир, выйдя из избы. – Принесите гонцу квасу, да и поесть тоже возьмите, да и вы уж постарайтесь не поскупиться для него, ведь мы же должны показать этому юноше всё гостеприимство нашего селения.
Верные молодые телохранители вождя речного народа, как, впрочем, и не в первый раз до этого, немедленно принялись выполнять поручение своего господина, а Яромир тем временем снова войдя в избу, вернулся к разговору с гонцом от вождя племени Лосося о сути послания Истислава.
- Итак, друг мой, теперь продолжим, - обратился вождь племени Осетра к гостю из береговых земель, которые на юге граничили с речными землями, принадлежавшими Яромиру и его роду. – Ты расскажи, парень, не стесняйся, что же такого интересного для меня, да ещё и для Гремислава Бояновича ты только что доставил в мой дом лично от вождя своего народа?
- Истислав Самовладович велел сказать Вам и вождю племени Орла, что он по просьбе Светозара Годогостовича, своего очень близкого друга и вождя племени Фазана, предоставил срединное селение берегового народа для встречи вождей племён Фазана, Осетра и Орла. Дело в том, что у вождя лугового народа есть предложение к вождям речного и скального народов, которое нужно будет тщательно разобрать. А вот что же касается срединного селения берегового народа, то оно выбрано местом встречи именно потому, что оно не принадлежит никому из данных трёх вождей, если я правильно понял намерения моего господина, - быстро отчитался гонец, всё так же избегая заинтересованного и пронзительного взгляда Гремислава.
- Вовремя же ты об этом, приятель, - не выдержав, воскликнул Гремислав, а Яромир заметил, что он едва сдерживается от смеха. – Ну а когда же должна состояться эта встреча с Истиславом? До или, всё же, после Совета Племён?
- Через семь недель она должна состояться, то есть, насколько я понимаю, двумя неделями позже Совета Племён, - ответил посланник Истислава, после чего задал свой вопрос вождю племени Орла. – А почему же Вы сейчас сказали, Гремислав Боянович, что я прибыл вот так вовремя?
- Вот этого, друг мой, я тебе не скажу, - звонко и очень даже добродушно рассмеялся в ответ вождь племени Орла. – Просто не могу, так что ты уж на меня за это обиды не держи. Могу тебе сказать только, что тебя это ну никак не касается и надеюсь, что мой ответ будет для тебя исчерпывающим.
- Да, ответ более чем исчерпывающий, - как можно более кратко ответил посланник, решивший не лезть на рожон, уж, по крайней мере, в разговоре с этим властным человеком, который был настолько же влиятелен, насколько и вспыльчивым, и уже в душе пожалевший, что задал такой вопрос.
- Гремислав Боянович, ну, где же манеры? – смеясь, спросил друга Яромир, после чего обратился к гонцу. – Ты, парень, на Гремислава Бояновича и в самом деле не держи обиду за эту резкость, ты и сам же прекрасно должен знать, что такой вот непростой он человек. И да, спасибо тебе за доставку столь важного для нас обоих послания, ну а чтобы ты и в самом деле зла ни на кого не держал, с меня, как с хозяина этого дома причитается.
В это время в избу вошли оба племенных воина Яромира, принесшие две чаши с березовицей и квасом и внушительную часть пойманной вождём скального народа севрюги, которую повара только что сняли с жаровни.
- Ну что же, налетай, - подмигнул Яромир гонцу, показывая рукой на лавку и стоявший рядом с ней стол. – Устал же в дороге и проголодался, это по тебе видно, а вот в своих родных краях такой рыбы ты не попробуешь, не так ли?
- Вы уж простите, Яромир Пересветович, - отозвался гонец, который не без удовольствия жевал печёную на костре рыбу. – Но в моих родных краях добывают, как по мне, настолько же ценную для других земель и народов рыбу с красной плотью и того же цвета икрой. Вот хотел спросить, а вам приходилось пробовать лосося, уважаемые вожди? И не могу не сказать, что осётр этот весьма вкусный, так что отдельно благодарю Ваших поваров.
- Да уж, лосося пробовать приходилось, - со смехом ответил Яромир, так как речь зашла на одну из его любимых тем. – Ну что тут сказать, у вас есть много красной икры, а у нас запросто наберётся столько же черной. А я вот всегда считал, что в этом и есть выгодное положение наших с тобой народов.
- А я вот лосося не пробовал никогда, - подал голос Гремислав и неожиданно для всех снова рассмеялся от души. – Почти всю жизнь приходится питаться кониной, олениной и говядиной, иногда птицей. Нет, мужики, ну вы и сами знаете, что вообще с меня тут взять. В горах ведь живу, а у нас там, известное дело, не особо до рыбы, а уж тем более до ценной такой.
- Яромир Пересветович, я не успел спросить, - это в избу вошёл воин Пламен, который тоже успел попробовать печёную осетрину. – Вы ведь придёте на общий обед по случаю богатого улова? Наш народ, между прочим, уже пирует вовсю, вот только Вас и Гремислава Бояновича очень не хватает.
- Знаешь, вообще, конечно, надо бы прийти, но, боюсь, что вот сейчас нам с Гремиславом будет не особо до этого, - задумчиво ответил Яромир, только теперь вспомнив об этом пиршестве. – Надеюсь, что народ не будет на нас в обиде за это, только я сейчас попрошу тебя принести осетрины и квасу.
- Ну, я вот думаю, что народ всё поймет, - без тени сомнения ответил юный воин на такой ответ своего вождя. – А вот что насчёт Вашей трапезы, то Вы могли бы даже и не говорить, мы бы про Вас ни в коем случае не забыли.
- Что же, Пламен, благодарю тебя, - поблагодарил вождь речного народа, в тот момент вспомнив ещё об одном обстоятельстве. – И вот ещё что, друг мой, завтра я на время покидаю наши племенные земли, и выходит по моим расчётам, что в следующий раз мы с тобой и Веролюбом увидимся не скоро.
- А куда Вы планируете направиться? – спросил юный воин, который был, как всегда, готов последовать за своим вождём. – Яромир Пересветович, вот что вы думаете, мог бы я, в случае чего, составить Вам компанию в этом пути?
- Нет, Пламен, не в этот раз, - крайне резким, отнюдь не свойственным ему тоном отказался от такого предложения вождь речного народа, после чего перешёл на тон, куда более спокойный. – Ведь вы оба с Веролюбом всегда служили мне честно и оба заслужили время и возможность для отдыха, да и у вас обоих семьи есть, так что я вам советую провести значительную часть времени моего отсутствия со своими родными. А что же до меня, то я сперва планирую погостить в доме Гремислава Бояновича, затем посетить Совет Племён, ну а после появиться в срединном селении племени Лосося, потому как у вождя берегового народа, Истислава Самовладовича есть ко мне некое дело, о котором я пока что не могу говорить никому.
- В общем, я Вас прекрасно понял, господин, - с ноткой лёгкой грусти сказал Пламен, явно не желавший, чтобы срединное селение речного народа оставалось без своего вождя и покровителя. – А кого же Вы в таком случае поставите на место вождя, на время, пока Вы будете отсутствовать?
- Я вот решил поставить на свое место Судислава, - на этот раз очень твёрдо сказал вождь речного народа. – Пока что всё идёт к тому, что это селение, как впрочем, и все наши земли, будет принадлежать именно ему, так что пусть привыкает, тем более что ему выпала такая возможность.
Двадцатилетний Пламен, как и любой племенной воин, не имеющий права, открыто выражать своё мнение относительно решений своего господина и вождя, промолчал, но кивнул с явным одобрением выбора Яромира.
- Да, вот что я решил насчёт этого Пламен, - столь же твёрдо, как и только что до этого, произнёс Яромир. – А сейчас сходи и позови сюда моего младшего сына, ведь сам понимаешь, что я должен подготовить его к принятию.
Воин, охранявший избу Яромира, сразу же охотно принялся исполнять поручение своего господина, и вот уже через несколько минут младший сын вождя речного народа, Судислав, юноша без малого пятнадцати лет, лишь этим утром вернувшийся с охоты, вошёл в жилище и радостно приветствовал своего отца, которого не видел уже три дня. Не менее тепло приветствовал он и вождя скального народа, с которым у него давно сложились дружеские отношения, несмотря на внушительную разницу в возрасте.
Младший сын Яромира весьма заметно изменился за два года, прошедшие с того момента, когда исчез его старший брат. Ведь в то время Судислав был ещё не слишком уж окрепшим, шумным и весёлым парнишкой и искренне верил в добро, которое всегда одерживает верх над злом.
Ну а сейчас это был сильный и мужественный молодой воин и охотник с абсолютно трезвым взглядом на жизнь и на судьбу. Нет, это ни в коей мере не означало, что Судислав перестал надеяться на то, что Томислав однажды вернётся и все встанет на свои места. Но, одновременно с этим, несчастье, случившееся с его старшим братом, заставило его несколько изменить свои взгляды, и в первую очередь, младший сын Яромира понял, что жизненные невзгоды крайне редко проходят сами собой. И поэтому, никогда не следует так неосторожно закрывать на них глаза. И всегда быть готовым к тому, что в любой момент придется столкнуться с ними лицом к лицу.
Младший сын вождя племени Осетра тогда сделал для себя очень серьёзный выбор в пользу пути охотника и воина и вот уже два года уверенно шёл по этому пути, не сворачивая ни на один шаг. В свои неполные пятнадцать лет этот юноша по праву считался одним из лучших воинов речного края, да и охотник из него вышел превосходный. К слову, почти одновременно с тем, как вожди племён Осетра и Орла принесли в срединное селение севрюгу, Судислав со своей последней охоты принёс тушу огромного кабана.
- Отец, я слышал, что ты звал меня? – тоном, в котором отчётливо слышался восторг спросил младший сын своего отца. – Пламен, один из твоих воинов, что охраняют нашу избу, вот только что сказал мне, что ты хотел обсудить со мной некий очень важный для меня момент.
- Да, он всё правильно сказал, - ответил вождь речного народа, указывая сыну на одну из дубовых лавок. – Сын мой, ты же должен понимать, что я не вечен, и что рано или поздно придёт день, когда именно тебе придется занять моё место и править нашим народом. Это место изначально было уготовано твоему брату, Томиславу. Но на сегодняшний день всё идет к тому, что ты должен будешь взять на себя всё то, что предназначалось ему.
- Конечно, я это понимаю, отец, - удивлённо ответил Судислав, который явно не ожидал подобного разговора. – Но скажи мне, почему же ты счёл нужным именно сейчас заговорить об этом со мной? Ведь этот день ещё не наступил, а ты, как я думаю, вполне способен и дальше править.
- Потому что, Судислав, я давно решил, что тебе было бы полезно получить некоторый опыт в этом нелёгком деле перед тем, как ты получишь моё место уже по праву, - спокойно и с улыбкой на лице произнес Яромир, после чего объяснил Судиславу суть обстановки. – Понимаешь, дорогой мой сын, я уже завтра буду вынужден на некоторое время покинуть наши земли и, по меньшей мере, я проведу в походах около двух месяцев, но вполне может сложиться и так, что я пробуду в пути и ещё дольше. Дело всё в том, что мне будет нужно принять участие в нескольких очень важных для меня делах.
- Это и в самом деле очень неожиданно, - задумчиво ответил Судислав на эти слова вождя речного народа. – Отец, ты и в самом деле думаешь, что я смогу справиться с такой огромной ответственностью? Мне ведь ещё и пятнадцати лет не исполнилось, ты ведь и сам это прекрасно знаешь.
- Но ведь ты не один, сын мой, - успокоил юношу Яромир, глядя на своего сына с надеждой и отцовской любовью. – Да, я на время тебя покину, но ведь с тобой останутся наши племенные воины и волхвы, и в первое время они непременно помогут тебе исполнять мои обязанности, ну а после ты и сам сможешь править нашим народом вплоть до моего возвращения.
- Отец, а ты не расскажешь мне, как далеко, а самое главное, надолго ли ты собираешься, завтра же отправиться в путь? – спросил отца младший сын, испытывая беспокойство по причине столь неожиданного предстоящего путешествия вождя племени Осетра. – Ведь ты, как мы оба с тобой знаем, давно уже не покидаешь срединное селение нашего племени.
- Твоему отцу, Судислав, давно уже нужно проведать других вождей, да и вообще, на мой взгляд, он здесь засиделся, - при этих словах Судислава вмешался в разговор отца и сына Гремислав. – В первую очередь, ему надо бы побывать в моём скальном краю, затем нам обоим нужно будет побывать на Совете Племён, на котором, кстати говоря, Главенствующим в этом году будет не кто иной, как твой дед по матери. Ну а после этого нас обоих будут ждать в землях племени Лосося некоторые из тех, кто будет присутствовать на Совете, с ними нам предстоит решить несколько очень важных вопросов.
- Я всё понимаю, Гремислав Боянович, - ответил младший сын вождя речного края и обратился к своему отцу. – И полагаю, что я в состоянии справиться с этим, отец, ведь я всё же обязан выдержать вот такое жизненное испытание, и, кроме того, я не имею права тебя подвести при исполнении обязанностей.
- Вот это уже другой разговор, - одобрительно рассмеялся вождь племени Орла, знавший, что Судислав справится. – Только вот мой тебе совет, юноша, ты уж повнимательнее присматривайся к людям, ибо, поверь мне, не все из них будут настроены к тебе действительно доброжелательно.
- У тебя всё получится, сын мой, я верю в это, - произнеся эти слова, вождь племени Осетра шагнул к младшему из своих сыновей и заключил его в крепкие и тёплые отцовские объятия. – В тебе кровь вождей речного народа, помни это, ибо тебе это поможет так же, как в своё время помогло мне.
Вскоре после разговора с младшим сыном Яромира оба вождя почувствовали заметную усталость от этого дня. И именно по этой причине ни у одного из вождей так и не возникло желания присоединиться к продолжавшемуся, о чём свидетельствовало множество всё ещё горящих костров, пиршеству народа Яромира. Поэтому они лишь плотно поужинали печёной на костре осетриной и холодным квасом и легли спать очень рано, едва за лесом скрылось солнце. А на следующее утро Яромир, следуя своему плану, временно передав бразды правления речным народом своему младшему сыну Судиславу, вместе с Гремиславом и его свитой, а также с несколькими своими охотниками выдвинулся в далёкий и трудный путь, который таил в себе очень большое количество опасностей.