Глава 3.
Манта далеко не первым пересёк по морской глади огромное расстояние между материками Варуния и Гарудия. До него это сделали многие купцы из его родной Радинарской империи, которая занимала по территории более половины всей Варунии и являлась в те времена наиболее могущественной державой на всех известных материках. Купцы прибывали в Гарудию, ещё не затронутую цивилизацией, не только из Варунии, на которой кроме империи были расположены ещё несколько хоть и независимых, но куда менее обширных, богатых и мощных держав. Бывали в этих землях и выходцы из Куберии, состоявшей, в основном, из полисов, представляющих собой государства, которые включают в себя лишь один настоящий город и сельскую местность, и нескольких царств. Надо сказать, что торговцы из Радинара, огромного и развитого государства очень успешно вели торговлю с отсталыми по меркам могущественной империи племенами, которые всё ещё почитали своих животных покровителей. Кроме того, некоторые из этих торговцев продавали свои товары и разбойникам, живущим в крепости Манты, давно уже получившего не только в империи, но и во всей Варунии печальную славу морского разбойника. Купцы же появлялись в окрестностях разбойничьей крепости примерно раз в несколько недель, и вот, в тот самый день, когда Томислав оказался в яме, очередной купеческий караван остановился неподалёку от ворот владений пиратского адмирала.
Разумеется, Манта никогда бы даже и не помыслил открывать ворота перед людьми, которые не относились к его воинам. Но вот во всём остальном он относился к торговцам более чем лояльно и даже построил из оказавшихся ненужными ему в строительстве каменных плит для проходящих караванов торговые ряды, которые оживали, время от времени.
Выйдя за ворота замка в сопровождении двух своих капитанов, адмирал Манта направился к прибывшему каравану, уже успевшему расположиться на этом подобии рыночной площади. Взгляд его сразу же упал на хорошо знакомого ему купца по имени Мениус. Да, эти двое давно и хорошо знали друг друга, и много раз до этого Мениус продавал Манте и его головорезам различные товары, а за время их знакомства между ними возникли в определенной степени очень даже доверительные отношения.
Выражалась обоюдная доверительность в этих отношениях, например, в том, что Мениусу было прекрасно, известно, где находится Манта, и также прекрасно известен был ему тот момент, что пиратский адмирал уже далеко не первый год находился в розыске. Причём, разыскивался он не только в Радинарской империи, но и на всём материке Варуния, однако вот Манта прекрасно понимал, что Мениус не выдаст его по возвращении на родину, ведь у него у самого рыльце в пушку. Всё дело было в том, что Манта знал его задолго до того, как оказался в Гарудии. И знал адмирал пиратов также и то, что Мениус уже тогда не гнушался мародерства и скупки краденного, а между тем, в Радинаре это каралось столь же сурово, как и пиратство, и именно поэтому они спокойно развивали друг с другом торговые отношения, а вот о делах старались не говорить. В принципе, это было очень даже на руку обоим, так как Манту никогда особо не интересовали дела Мениуса, и это в целом было взаимно. Что называется, между этими двумя были сугубо торговые отношения, которые устраивали как адмирала, так и купца, и таким образом, у Манты был вполне стабильный источник различных ресурсов.
- Ну что же, приветствую тебя, - произнёс самый важный из всех здешних покупателей, подойдя вплотную к его прилавку. – Чем же ты сможешь меня удивить в этот раз, хотелось бы мне знать? В прошлый раз у тебя было очень даже хорошее вино из диких груш, которое мои головорезы смогли оценить по достоинству, и дубовые брёвна, нужные мне. Может быть, сейчас ты меня удивишь тем, что может представлять для меня, куда большую ценность, например, самоцветами или, возможно, даже трофейным оружием?
- Да вообще я вёз тебе львиные и волчьи шкуры, которые я с неделю назад выменял у людей из племени Оленя. Шкуры эти мне там отдали в обмен на бочку яблочного вина, причём, это самое вино было далеко не самого лучшего качества, прошу заметить, - рассмеялся в ответ этот порочный торговец, который явно гордился столь успешной, на его взгляд, сделкой.
- Что же, как всегда, ты меня нисколько не разочаровал, а вот твои дела в торговле обстоят очень даже неплохо, - перебил купца пиратский адмирал, который тонко чувствовал, что на этот раз у его старого знакомого есть нечто куда более стоящее, чем шкуры убитых хищников.
- Да это ещё далеко не всё, господин Манта, - всё же снова заговорил этот недостойный купец, который в эту минуту на ходу пытался хотя бы примерно представить, какая награда достанется ему за тот таинственный предмет, о котором он в данный момент вёл речь. – Когда наш караван проходил через горные земли, принадлежащие племени Орла, нам совершенно случайно несказанно повезло, мы нашли на пути чудесную вещь.
С этими словами Мениус трижды хлопнул в ладоши, и к прилавку подошли двое из числа слуг, сопровождавших караван, которые аккуратно поднесли к торговцу деревянный резной ларец, в котором, как, оказалось, находилась невероятно красивая шкатулка, расписанная изящными узорами и отделанная зелёным камнем, что носил название малахит.
- Откройте же её, чего же вы ждете! – властным тоном велел слугам купец, когда слуги с величайшей осторожностью вынули шкатулку из ларца, после чего не менее бережно поставили столь прекрасную вещь на часть каменных торговых рядов, которую занял торговец. Слуги эти, разумеется, знали о том, как следует обращаться к товарам, что перевозили купцы, но в этом случае они, после, с позволения сказать, наставлений Мениуса и его объяснений о том, что с ними станется в случае малейшей порчи содержимого шкатулки, в буквальном смысле боялись дышать на всё это великолепие.
В шкатулке оказался кинжал тончайшей работы, что вызвало у хозяина крепости сомнения, так как, по его мнению, лучшие кузнецы западных племён вряд ли могли создать нечто подобное. Впрочем, он тут же вспомнил о том, что в этой жизни всё возможно. Ведь о кузнечном ремесле в племенах, которые так хорошо изучил Василиск, он так и не задал никаких вопросов, но теперь адмирал Манта уж точно успеет это сделать.
- И где же ты умудрился это взять, Мениус? – в этот же момент от спокойного и весёлого тона Манты не осталось и следа, потому как его почти мгновенно целиком и полностью сменили железные нотки, которые явно не сулили ничего хорошего торговцу, так мечтавшему об удачной сделке.
- Я же тебе говорю, Манта, мы нашли его в землях племени Орла, когда наш караван переходил через тамошние горы, - вполне себе спокойно и ничего не подозревая, ответил его старый знакомый, как будто речь шла о каких бы то ни было обыденных вещах, а не о бесценном сокровище.
- Так ты ещё и воровством занялся? Да этот кинжал стоит больше, чем твои товары и твоя шкура вместе взятые! – тут адмирал пиратов подал знак своим капитанам, и те завели руки купца ему за спину, причем, с этим капитаны, сопровождавшие его, явно перестарались. – Только не вздумай врать мне, Мениус, иначе я сделаю с тобой то, что не смогли сделать власти империи!
У Мениуса от боли даже перехватило дыхание, а лицо его исказила ужасная гримаса, когда Удав выкрутил ему руку. Манта, между тем, лишь слегка удивился про себя тому моменту, что этот спокойный, лишённый эмоций и невозмутимый силач совсем не оторвал недостойному купцу конечность.
- Манта, я же тебе правду говорю. Я никогда не воровал у людей, только лишь временами покупал и продавал краденое. Да если бы я сам лично вздумал заняться воровством, то, я уверен, меня бы давно уже поймали на этом и, вероятнее всего, лишили жизни. А теперь быстро прикажи этим своим дуболомам выпустить меня, - не без труда произнёс в ответ Мениус, которому теперь каждое слово давалось с трудом, а в голосе его отчётливо слышалось страдание и растущая злость. – И учти, что больше я тебе ни единого слова не скажу, пока они меня здесь будут держать.
Адмирал Манта кивнул, после чего дуболомы, как неосторожно выразился Мениус, отпустили прохиндея, который, упав на землю, тут, же поднялся, вот только одежда его, которая, несмотря на дальние переходы, в течение всего пути оставалась чистой, теперь была в пыли. Вот только в тот момент, когда руки Мениуса были, наконец, освобождены от железной хватки капитана Удава, состояние одежды беспокоило его, пожалуй, в последнюю очередь.
- Да что же на тебя нашло, друг мой? – пробормотал купец, стряхивая с себя пыль и в панике глядя на адмирала и обоих его капитанов, по виду которых было заметно, что они вполне были готовы повторить данную процедуру.
- Мениус, у тебя там всё в порядке? – ещё один купец, по имени Кесонус, внимание которого привлекла эта возникшая по поводу кинжала суматоха, сразу же попытался в неё вмешаться. Надо сказать, что этот купец всегда славился умением совать нос в чужие дела, что не считалось хорошей чертой характера даже среди торговцев, однако, с другой стороны, данное умение всегда позволяло ему не упустить определённую выгоду в торговле.
- Да, всё нормально, Кесонус, а вот ты сейчас лучше не мешай мне говорить с людьми и займись своим делом, - ответил попавший в немилость хозяина крепости Мениус и отвел взгляд в сторону Манты, и во взгляде этом читалась сильная злоба на адмирала, и, кроме того, сильный страх перед ним.
- Ну что, Мениус, они тебя выпустили, а теперь давай, расскажи мне, откуда же у тебя появилась эта загогулина? – мягко и вкрадчиво заговорил адмирал, но купец, как и оба капитана, сопровождавшие хозяина крепости, прекрасно знал, что тон этот мгновенно может измениться. – У кого же это ты вздумал вот так, без малейшего зазрения совести отобрать столь ценную вещь?
- Как я уже успел тебе сказать, несколько дней я и остальные купцы провели в срединном селении племени Орла, - торопливо и сбивчиво начал рассказ порочный купец, которого всё ещё трясло после такой меры воздействия на, так сказать, усиление его разговорчивости. – Толку от этого, правда, было мало, мы же так ничего и не продали там. Но я обращал внимание на людей из племени, а кроме того, на различные ценные предметы, которые можно было бы купить, и этот кинжал я видел у вождя. Откуда он у него появился, я не знаю, но могу предположить, что он его купил у других купцов или, же его сделали лучшие кузнецы его племени. Уже на следующий день после того, как я увидел данную вещь у вождя, он послал своего гонца с этим кинжалом, чтобы тот подарил его вождю племени Осетра, а гонец этот, как сейчас помню, тогда изволил отправиться в путь один. Спустя несколько дней мы покинули селение и двинулись в сторону твоей, крепости, а пройдя половину пути, мы нашли давно уже мёртвого гонца. Знаешь, господин адмирал, не самая лучшая это идея, путешествовать в одиночку по местности, населённой пещерными львами, и мало кто из племени Орла вообще на такое решается, и ещё меньше тех, кому это удаётся. Я, когда увидел труп, который всё ещё сжимал мёртвой хваткой вот эту самую шкатулку, решил, что мёртвому этот кинжал уже не пригодится, после чего у меня появилась мысль продать его, и когда я задумался о том, кто мог бы его купить, мой выбор пал на тебя.
«В племя Осетра, значит, было велено его передать. То есть, отцу того парня, который сегодня в карцер загремел», - подумал Манта с довольно большой долей сочувствия ко всему племени Осетра. - «Прямо везёт речному народу на утраченные реликвии, ведь это уже вторая. Да уж, такой ценной вещи явно не место у такого прохвоста, как этот ничтожный торговец».
- Как же нехорошо ты поступил, Мениус, друг ты мой. За этот кинжал все эти дикие племена между собой ещё войну устроят. И вот как не совестно тебе будет, если ты об этом узнаешь, прохиндей? – Манта начал шутливо упрекать недобросовестного купца, при этом, само собой, у него и в мыслях не было осуждать Мениуса, однако вместо этого у жестокого флотоводца в сознании вспыхнула совершенно другая, куда более выгодная для него мысль.
- Вот только от кого я слышу подобные, столь нравственные речи, господин адмирал, позвольте мне спросить? От человека, который у меня на родине уже десять лет числится в розыске? – уколол Мениус повелителя пиратов, при этом, продолжая копить на него злобу за такое обращение с ним.
Манта явно устал разговаривать с прохиндеем, так цинично рассказавшим ему историю появления этой ценности. Но кинжал ему был нужен, и хозяин крепости пришел к выводу, что эта ситуация всё же стоит того, чтобы пойти на редкостно беспринципный поступок, на который в плане торговли он никогда бы не пошёл по отношению к любому другому человеку.
- В общем, так, шкура ты продажная, - всё же сумел направить разговор в нужное ему русло пиратский адмирал. – Вещь стоящая, сказать нечего, и я бы даже купил это, но за дуболомов ты ответишь. В общем, я решил так, что в качестве платы за нанесённое моим бойцам оскорбление ты мне этот кинжал не продашь, а просто подаришь. Тем более, это не просто бойцы, а капитаны и, между прочим, это вторые люди после меня на моём флоте, да и в моей будущей державе тоже, да будет тебе известно.
С этими словами, он отобрал у купца кинжал и, так ничего больше не купив, направился прямиком в свою крепость. От такого поступка Манты у Мениуса перехватило дыхание, он даже слова не смог сказать. Что же касается Манты, то адмирал направился на самый верх главной башни крепости, ведь именно там находился его кабинет. А в кабинете пиратского адмирала хранились наиболее ценные для него вещи, к которым относились книги и карты известных материков и государств, да и трофейное оружие он хранил там же.
- Ну что же, господин адмирал, - зло прошипел Мениус, когда адмирал и два капитана отошли на значительное расстояние. – Припомню я тебе ещё этот кинжал, тебе это с рук так просто не сойдёт. Найду я способ испортить тебе жизнь, это я тебе уж точно обещаю. Никто из тех моих покупателей, которые обворовывали меня, не остался безнаказанным за подобное.
Манта тем временем направился в кабинет, где спрятал приобретение в одну из потайных ниш, затем аккуратно разложил по нужным полкам свитки, а после потрудился разжечь камин. Пиратский адмирал никогда и никому не доверял обеспечение порядка в своём кабинете, так как всерьёз опасался, что любая из находившихся в нём ценностей в любой момент может легко исчезнуть со своего законного места. И тут взгляд его упал на карту Гарудии, на которую он регулярно наносил новые земли. Выйдя из кабинета, хозяин крепости окинул взглядом коридор, и заметил одного из тех бойцов своей разбойничьей армии, которые в годы плаваний были рядовыми матросами, а ныне этот пират стал прислугой, то есть, немногим выше рабов по своему положению, и в данный момент он тщательно мёл полы.
- Боец, брось уборку и Василиска позови ко мне, - велел Манта, который, как известно, никогда не любил сидеть без дела. – И тебе же лучше будет, если ты сделаешь это как можно быстрее. Ждать я не привык, ты ведь и сам это знаешь, а дело у меня к нему очень важное, так что шевелись.
- Будет сделано, господин адмирал, - ответил матрос, при этом побледнев, по причине того, что центурион Василиск внушал страх всем, кроме, разве что, самого хозяина крепости. А сам адмирал, весьма ценивший центуриона, не брезговал наслаждаться этим паническим страхом, да и вообще, он любил время от времени запугивать своих подчиненных, так как считал, что власть держится и на страхе. Впрочем, у начальника разведки вызывать страх у других подчинённых адмирала Манты нередко получалось ничуть не хуже, если не сказать, что даже лучше, чем у хозяина крепости.
Молодой центурион, как всегда, не заставил себя ждать и появился в личной комнате своего господина уже через несколько минут после того, как Манта отправил за ним рядового бойца. Василиск, лишь переступив порог кабинета, немедленно прошагал к карте, с особым тщанием осмотрел сделанные им же после прошлого похода отметки на ней. Он всегда весьма зорко следил за тем, чтобы ни одна деталь не была пропущена, вот и на этот раз убедился в том, что пропущено не было ничего, а затем обратился к хозяину крепости.
- Господин адмирал, как я понимаю, Вы вызвали меня потому, что я так и не выложил на карту то, о чём говорил. Конечно же, я сейчас могу легко всё это с точностью изобразить на ней, - с чувством выполненного долга и видом, полным довольства проделанной работой, произнёс руководитель разведки.
Манта с минуту помолчал, обдумывая порядок постановки вопросов своему верному центуриону, а затем одобрительно кивнул, всё же решив оставить вопрос об отобранном кинжале на потом. Ведь на данный момент Василиск никуда не торопился, и поэтому оценка оружия вполне могла подождать.
- Ты всё правильно понял, Василиск. Значит, ты сможешь воспроизвести на этой карте географическое расположение всех тех племён, о которых мне было так интересно узнать? – с видным интересом спросил тиран, после чего вспомнил об ещё одном важном моменте. – И как много, на твой взгляд, будет пользы и от самих этих людей, и от их земель?
- Да, господин адмирал, само собой, - Василиск провел пальцем по южной и восточной стороне карты, на которых уже были отмечены племена, что почитали двух рыб, Лосося и Осетра. Затем начальник разведки вооружился угольным карандашом и продолжил доклад. – Земли этих двух племён, как Вы видите, уже обозначены на карте. Выходит, что племя Змея находится чуть к западу от племени Осетра. А крепость наша находится примерно на границе земель племен Осетра и Змея. Что здесь и говорить, это ещё раз доказывает, тот факт, что местность мы выбрали очень и очень удачно, но вот, на мой взгляд, нам в своё время просто повезло с этим выбором.
Руководитель разведки продолжал докладывать, при этом подтверждая каждое своё слово аккуратными отметками угольного карандаша на карте, а его господин тем временем подошёл к одному из трёх добротных, объёмных ящиков, сделанных из дуба, которые стояли рядом со столом адмирала.
- Ну что же, хорошо, центурион, ты можешь продолжать, а на меня я пока что попрошу не особо обращать внимание, - сам адмирал тем временем достал из одного из этих дубовых ящиков прибор, бывший невероятно редкой и удивительной вещью даже для могущественной и богатой Радинарской империи, который носил название кальян. Этот прибор Манта не так давно приобрел у купцов, которые некоторое время назад прибыли в Гарудию с ещё одного, самого отдалённого из всех известных пиратскому адмиралу пяти материков, а именно жаркой и загадочной Брахемии, большая часть которой была покрыта горами и джунглями. Манта, к слову, очень быстро научился пользоваться хитроумным прибором, а кроме того, он без особого труда и вполне задёшево раздобыл у тех же купцов весьма крупный запас снадобья, которое являлось необходимым для раскуривания кальяна.
- Я, пожалуй, перейду к племени Быка, - начал, было, докладывать Василиск, но тут Манта неожиданно жестом прервал его речь, так как его тайная страсть к курению кальяна давала о себе знать и уже постепенно начинала затмевать собой любые другие интересы пиратского адмирала.
- Господин адмирал, в чём дело? – спросил начальник разведки, удивившись такой реакции своего господина и вспомнив, что во время предыдущей работы с картами адмирал не спускал с неё глаз. – Разве у Вас сейчас пропал интерес к Вашим же будущим землям, что находятся на этом материке?
- Да нет, подожди немного, центурион, - с этими словами Манта наполнил нижнюю чашу кальяна водой из кувшина, что стоял на одной из полок, а затем принялся прямо на этой же полке сосредоточенно заправлять кальян снадобьем, и наконец, закончив это занятие, он вернулся к своему столу.
- Ты можешь продолжать, Василиск, - с этими словами адмирал подошёл к камину и разжёг над ним кусок угля. Вернувшись, он не без удовольствия раскурил кальян, одновременно вслушиваясь в продолжение этого столь увлекательного для него доклада начальника разведки.
- Итак, земли племени Быка, населяющего тамошние берёзовые рощи, находятся ещё несколько к западу от земель племени Змея, то есть, на стыке южной и западной частей материка, - с этими словами офицер, который руководил разведкой пиратского адмирала, сделал ещё одну отметку.
Зелье уже начало оказывать своё воздействие на хозяина крепости, жадно вдыхавшего клубы этого едкого дыма. Манта широко улыбнулся, всё больше расслабляясь от такого рода удовольствия. Этот столь необычный прибор ему сразу же после приобретения безумно понравился, и именно поэтому адмирал позволял себе курить его каждые несколько дней.
Василиск оторвался от рассказа и впервые обратил внимание на то, чем занимается адмирал во время слушания. Этот молодой офицер, как и другие бойцы Манты, прежде никогда не видел этот столь диковинный предмет, и его, разведчика по призванию, обуяло вполне понятное любопытство.
- Господин адмирал, я, конечно, продолжу свой рассказ о новых землях, но вот сейчас я все, же прервусь и спрошу о том, чем Вы сейчас занимаетесь, если это, конечно, не секрет? – центурион задал вполне ожидаемый вопрос Манте, получавшему очередную свою порцию такого рода наслаждения.
- Да вот балуюсь этой штукой, и знаешь ли, друг мой, я нахожу её весьма занятной, а главное, помогающей отвлечься. Эта вещь называется кальяном, а купил я его у купцов из Брахемии, приходившим к моим торговым рядам примерно с пять недель тому назад, - не без заметной нотки хвастовства в голосе поделился описанием данного прибора хозяин крепости.
- Это конопля, насколько я понял? – Василиск абсолютно верно определил запах, исходящий от этого дыма. Конопля произрастала если не на всех материках, то, по крайней мере, в Гарудии, Варунии, Куберии и Брахемии и являлась важным в быту растением. Её использовали для получения масла, семян и волокон, однако на первых трёх континентах её никогда не курили, и лишь жители государств Брахемии догадались пользовать её и в этих целях.
- Да, ты как всегда угадал, Василиск, - звонко рассмеялся Манта, который уже далеко не в первый раз использовал возможность искренне восхититься этим талантом своего центуриона. – Вот я знал же всегда, что не зря доверил вопросы разведки этих земель именно тебе. Ну что же, продолжай рассказ, мне же всё ещё интересно, что там у нас с остальными тремя племенами?
- Прошу прощения за подобную просьбу с моей стороны, господин адмирал, и за то, что отрываюсь от доклада, - молодой офицер между тем всё никак не мог совладать со своим внутренним любопытством относительно чудесного прибора, заметно влияющего на его господина. – Но может быть Вы все, же позволите мне испытать действие вот этой вещицы на себе?
- Нет, сначала доклад заверши, - довольно грубо ответил адмирал, который, стоит заметить, именно с Василиском почти всегда был предельно вежлив, да и, кроме того, он даровал этому офицеру привилегии, о которых далеко не все капитаны могли и мечтать. – Ты это потом попробуешь, Василиск, но сначала выполни то, что я от тебя прошу. Не обижайся, мне не то что бы жаль делиться, просто я уверен, что стоит тебе сделать одну затяжку, и договорить обо всех этих племенах ты уже не сможешь. Купцы, у которых я его купил, рассказали мне, что первый опыт курения кальяна у всех в целом одинаков, да, впрочем, я и сам уже успел ощутить это на себе.
В этот момент в дверь кабинета флотоводца раздался довольно настойчивый стук, и начальник разведки задумался, было, над тем, кто бы это мог быть, но тут неожиданно грубый и требовательный по отношению к Василиску голос пиратского адмирала быстро вернул его к действительности.
- Так, центурион, иди и открой дверь, - велел Василиску хозяин кабинета и всей крепости, которого это увлечение делало его, пусть и намного веселее, но и настолько, же более грубым. – И скажи, чтобы потом зашли, мне ещё не хватало, чтобы меня за этим занятием застали. Да, друг мой, я бы не особо хотел, чтобы вся крепость узнала об этой моей новой страсти.
Центурион открыл дверь, за которой, как, оказалось, стоял, переминаясь с ноги на ногу, капитан Геккон, который выглядел встревоженным, что было совсем не похоже на его всегдашний настрой. Ведь этот высший офицер, в тех случаях, когда речь шла об обыденной обстановке, почти не уступал в сдержанности и хладнокровии Удаву, личному телохранителю Манты.
- Василиск, скажи мне, Манта у себя? – с заметной долей тревоги в голосе спросил начальник крепостной стражи, которого, судя по его виду, удивило, если не сказать, попросту вывело из равновесия, нечто такое, что никак не вписывалось в обычный распорядок крепости его господина.
- Да, Геккон, сейчас он у себя, и мы с ним сейчас несколько заняты тем, что обсуждаем результаты моего похода, - ответил, мягко говоря, изумлённый таким волнением обычно спокойного капитана. – А вот судя по твоему виду, в нашей крепости сейчас далеко не всё соответствует порядку?
- Действительно, Василиск, порядку соответствует отнюдь не всё, вот только не в крепости, а сразу же за её пределами, - ответил Геккон, с лица которого всё никак не сходило выражение удивления. – Вот только что мои люди, что стояли в карауле, обратили внимание на караван, который сегодня прибыл лишь несколькими часами раньше. И видели они, что эти купцы очень уж быстро снялись с торговых рядов и собрались в дорогу, это необычно.
- Ладно, капитан, мы это разберём, - понимающим тоном ответил Василиск, стремясь как можно скорее завершить беседу. – Но всё, же Манта слишком занят сейчас, и велел несколько подождать. Я сейчас картой материка занят, а как ты знаешь, это бывает после каждого похода. В общем, передам я ему, хотя это действительно весьма странно. Раньше купцы хотя бы дня на два задерживались, а на этот раз уходят, не успев толком расположиться.
С этими словами молодой руководитель разведки всё же закрыл дверь кабинета адмирала изнутри, после чего снова прошел к карте, но почти сразу, же счёл нужным отвлечься от темы. Да, не только Геккона и его стражу заинтересовал столь внезапный уход купеческого каравана, который прибыл к крепости Манты всего лишь несколько часов тому назад.
- Господин адмирал, может быть, нам сейчас не помешало бы ненадолго отсрочить работу с нашей картой? – произнёс, наконец, Василиск, после чего перешёл к объяснению данной просьбы. – Здесь дело в том, что сейчас одно обстоятельство возникло, которое лично я нахожу довольно странным.
При этих словах своего доверенного лица адмирал пиратов с сильно заметной неохотой оторвался от кальяна. Это увлечение и в самом деле пусть и не слишком быстро, но перерастало в страсть, и к слову, когда Манта не курил его, он в определенные моменты начинал задумываться, а не помешает ли ему столь приятное занятие осуществлять его планы.
- И какая, интересно, причина для того, чтобы ты, центурион, мог отвлечься тебя от занятия, которое ты так любишь? – задал вопрос, при этом тихонько и довольно глупо смеясь, хозяин крепости. За то время, в течение которого центурион Василиск беседовал с капитаном Гекконом, пиратский адмирал уже успел выкурить достаточное количество зелья, однако не насытился.
- Дело в том, господин, что за то время, пока мы с Вами разговаривали, ушли купцы, которые вот только сегодня, несколькими часами ранее едва успели расположиться на наших торговых рядах. Может быть, нам сейчас было бы лучше уговорить их вернуться? – проявил интерес центурион, подумавший не только о том, что такое поведение купцам, а тем более, тем купцам, что прибыли в Гарудию из Варунии совсем не к лицу, но и о том, что было бы неплохо изучить товар сегодняшних гостей. – Это странно с их стороны, что они пришли всего на один день, вернее, всего лишь на несколько часов.
- Да ладно тебе, пусть они идут уже, куда хотят. Они мне, честно говоря, уже давно надоели со своими причудами. А вот ты, друг мой, вполне можешь сейчас же взять и продолжить рассказ о целых трёх племенах, которые ты ещё не успел отметить на этой карте, - ответил Василиску Манта, после чего неожиданно громко и звонко расхохотался, не имея для этого ровным счётом никаких причин, кроме хорошего настроения. - Так что было бы очень даже хорошо, если бы ты перестал откладывать это занятие.
- Да, это Вы, как всегда, верно заметили господин адмирал, а посему я сейчас с новыми силами примусь за дело. Сейчас мы перейдём несколько к северу от племени Быка и к востоку от океана. В горах, которые занимают довольно обширную территорию в центре и на западе материка, в своё время вполне успешно обжилось суровое племя Орла, - отступив от области карты, которая обозначала земли племени Быка, ближе к центральной её части, центурион отметил земли этого горного племени. – К западу же от него находятся земли племени Оленя, а к северу расположились земли племени Лиса.
Всё это молодой центурион разбойничьей армии также весьма тщательно и аккуратно отмечал угольным карандашом на карте, после чего он перевёл взгляд на своего господина, ожидая возможных дополнительных вопросов, которыми Манта, к слову, частенько любил помучить всех, кого опрашивал.
- Господин адмирал, а сейчас я вынужден сказать, что, это, пожалуй, всё, что я смог узнать за время похода, и я хотел бы узнать, будет ли этого достаточно для Вас на данный момент? – этот вопрос Василиск задал не без опасений, потому как даже он временами испытывал страх перед своим господином.
Пиратский адмирал на этот раз решил обойтись без лишних слов, а потому ответил своему офицеру лишь одобрительным кивком, одновременно с этим делая очередную глубокую кальянную затяжку и наслаждаясь едким дымом, который, как уже становилось ясно, лишь веселил хозяина этого кальяна.
- Молодец, Василиск, ты очень хорошо поработал. А у меня, между тем, ещё один вопрос появился, и касается он того, насколько хорошо люди во всех этих племенах владеют кузнечным ремеслом? – всё же вспомнил об одной детали, а именно, об отнятом у купца кинжале пиратский адмирал.
- Вы знаете, господин адмирал, это вполне справедливый, стоящий и, что самое главное, своевременный вопрос. Как ни странно, каждое из данных племён превосходно владеет этим ремеслом. У кузнецов во всех этих племенах получаются весьма качественные и столь же красивые орудия труда и оружие, правда, охотничье, а не боевое, - эти слова заметно удивили Манту, несмотря на то, что едкий дым расслаблял адмирала и делал его как более весёлым, так и более равнодушным. – Особенно же много деталей подобной роскоши, само собой, у тамошней знати, к примеру, у вождей племён, старейшин отдельных селений, а иногда такого рода изделия могут запросто найтись и у духовников, волхвов или же целителей.
Манта тем временем прошёл к тайнику и, приоткрыв дверцу, достал недавно отнятую у купцов шкатулку, в которой и хранился тот самый драгоценный кинжал, который вождь племени Орла послал в дар отцу того самого юного бунтаря, что оказался сегодня в яме. Именно тот кинжал, который таким гнусным способом, как мародёрство, присвоил себе этот недостойный и порочный торговец, довольно долгое время торговавший с пиратами Манты.
«Сколько народов повидал, но даже для меня удивителен тот момент, что люди, живущие в племенах, а не в современном государстве, запросто могут быть вполне приличными мастерами», - подумал не только с удивлением, но и с долей уважения, что в отношении местных вольных племён с его стороны было не впервые, лидер пиратов. - «А ведь ни один из тех здешних народов, в землях которых побывали мои люди, даже письменности не знают, но это, как по мне, как раз очень даже, хорошо. Знаю я, что довольно часто ручная работа оказывается важнее умственной, и письменных занятий в том числе».
- А как эти люди справляются с изготовлением такого оружия, как, например, кинжалов, копий или тех же топоров? – задал очередной вопрос, который представлял для него важность адмирал. – Неужели кузнецы во всех этих довольно диких племенах и такое изготавливать умеют?
- Тоже очень хорошо, вот только оружие требуется в основном охотникам, племенным воинам, разведчикам или вождям. Правда, для последних такие изделия чаще всего служат лишь роскошью. У вождей всех пяти этих племён были роскошные кинжалы тонкой работы, - Василиск, отвечая на этот вопрос своего господина, говорил не без высокой доли восхищения в голосе, потому как он и сам всегда очень высоко ценил оружие такого рода.
- Посмотри на этот кинжал, центурион. Внимательно посмотри и скажи мне, как ты думаешь, могли ли кузнецы хоть одного из племён, увиденных тобой в этом походе выполнить подобную работу? Может быть, даже не одного, а нескольких из этих местных народов? – Манта достал кинжал, который он с час назад отобрал у Мениуса, после чего передал его Василиску.
Василиск, взял в руки прекрасное оружие и тщательно, взглядом человека, знающего толк в этом, присмотрелся к кинжалу, после чего ему пришлось невольно погрузиться в воспоминания. Подобный кинжал он уже видел чуть больше двух лет назад, ведь именно при попытке присвоить себе столь же роскошное оружие остался без руки его товарищ по кличке Стервятник.
Манта, как известно, не терпел воровства в рядах своих подчинённых, а его верный центурион прекрасно знал, что Стервятнику, который в своё время был старшиной под его непосредственным командованием на личном корабле Манты, несказанно повезло в столь неприятной ситуации, в которую он попал по причине лишь собственной жадности и глупости.
Повезло бывшему корабельному старшине и в том плане, что, будучи пойманным на воровстве у своих товарищей, он потерял лишь руку, а не голову, как до него многие другие головорезы, которые имели несчастье вызвать гнев и разочарование со стороны своего господина.
Впрочем, центурион поспешил вернуться к более приятным для него воспоминаниям о последнем его походе. Если быть точнее, то это были воспоминания о том, что у многих представителей знати в различных племенах центурион также видел достойные кинжалы, почти не уступавшие в красоте как тому оружию, что он сейчас осматривал, так и тому, что принёс столь большое несчастье его товарищу, лишившемуся конечности.
- Знаете, господин адмирал, подобные изделия кузнецы во всех этих народах изготавливают очень даже легко, - выразил своё мнение начальник разведки после весьма тщательного изучения этого прекрасного кинжала, на которое ему потребовалось целых несколько минут. – Я же видел подобные лезвия у вождей и старейшин, ведь, насколько я знаю, только они во всех этих народах и могут позволить себе такую роскошь, как личный кинжал.
- Ну что же, больше у меня нет к тебе вопросов, центурион, потому как ты, как впрочем, и всегда, был детален в своих ответах. Не могу не заметить, что твой поход прошёл просто великолепно, - дал оценку изложению своего верного офицера лидер пиратов, который после этой беседы лишь в очередной раз убедился, что начальником разведки он назначил самого нужного человека среди своих людей. Да, настолько подробно узнать всё то, о чём просил пиратский адмирал, мог только этот молодой центурион.
С этими словами Манта протянул своему лучшему разведчику трубку кальяна и, велев подождать, отошёл к своему камину и достал щипцами новый, совсем раскалённый кусок угля. Манта, который в этот момент счёл, что своё увлечение кальяном он тоже, если кому и может доверить среди своих подчинённых, то только Василиску, прекрасно понимал, что центурион вполне заслужил такую роскошь, как курение этого прибора.
- Я же обещал, Василиск, что после того, как ты полностью завершишь свой рассказ о своём последнем походе, у тебя будет возможность попробовать то, что так привлекло твоё внимание. А ведь я привык слово своё держать, поэтому теперь можешь наслаждаться, - весьма довольным тоном произнёс адмирал пиратов, и несколько раз подул на уголь. – На мой взгляд, тебе это обязательно должно понравиться, друг мой, так как вот я сам ещё ни разу не пожалел о том, что довольно дорого заплатил купцам, которые продали его мне, ведь эта вещица явно достойна той цены, которую они просили.
Василиск с нескрываемым любопытством втянул в себя густой и едкий дым, который так и наполнял кальян, и сразу же был сражён приступом глубокого кашля, что, впрочем, было немудрено. Ведь молодой центурион, подобно остальным подчинённым Манты, никогда не курил именно по той причине, что все люди, бывшие в подчинении у пиратского адмирала, понятия не имели о том, что такое курительное средство. Однако, несмотря на такое, не слишком приятное знакомство с данным прибором, нельзя было сказать, что центуриону не понравились ощущения, вызванные первой же затяжкой.