Глава 8
Приглушенные крики эхом отдавались сверху, когда звук бегающих ног стучал по каменному потолку над ней. Голова Арии следовала за звуками; ее сердце странно коротко подпрыгнуло в груди, в горле пересохло. Подойдя к передней части камеры, ее руки сжались вокруг прутьев, пока она пыталась услышать, что происходит. Она никогда не ненавидела прутья больше, ей хотелось оторвать их от стены или согнуть, чтобы она могла выползти из этого ужасного места. Ей пришлось бороться с желанием топнуть ногами и кричать, как двухлетнему ребенку.
"Что происходит?" бестелесный голос доносился сквозь тьму из камеры справа от нее.
«Это Брейт», - прошептала она.
Произнесение этих слов вслух сделало их правдой. Произнесение этих слов вслух подтвердило, что внутри нее зародился пузырь надежды, в то же время внутри нее нарастали опасения. Он был здесь, он был в опасности, а она была в ловушке, не могла вырваться на свободу и была бесполезной для него. Если бы она была там, если бы она была с ним, она могла бы помочь, она знала, что может.
«Я уверена, ты хочешь, чтобы это было так по-детски...»
"Я не ребенок!" - огрызнулась она. «Я знаю, что это так. Он пришел, он здесь.
«Ты правда так думаешь, Ария?» Прошептала Мэри.
"Да."
Последовал коллективный вдох, а затем Лорен начала рыдать. Ария подумала, что ее следует пожалеть; вместо этого все, что она чувствовала, было твердым камнем негодования, которое гноилось в ней каждый раз, когда она думала о девушке и о мучениях, которые она причинила.
Ария отошла от решеток, она посмотрела вверх на темную крышу, следя за бегом так далеко, как только могла. Она чувствовала себя загнанным в клетку животным, расхаживая по узким стенам камеры. Если он уже был во дворце, он нашел бы ее здесь. Хотя они надеялись, что приток крови другого вампира в ее организм ослабит способность Брейта отслеживать ее, она знала, что они ошибались. Его кровь была жива и здорова внутри нее, она пульсировала и билась с каждым ударом ее сердца. Даже если бы король мог отследить и ее сейчас, кровь короля не разбавила кровь Брейта, никто не мог.
Ария улетела обратно к решетке, когда дверь наверху лестницы со скрипом открылась. Ее охватило предвкушение, ей хотелось, чтобы это был Брейт. Ей очень хотелось прикоснуться к нему, почувствовать его, заставить его стереть отвратительный вкус короля и облегчить ужас этих прошлых дней. Он нуждался в нем почти так же сильно, как и в воздухе в данный момент. Она вцепилась в решетку и попыталась заглянуть на лестницу, когда появился факел.
Постепенно ее надежда начала рассеиваться. Этот вампир был не тот. Она знала это до того, как свет факела ударил по низу хорошо сшитых штанов, знала это до того, как свет костра осветил его грудь и лицо. Не Брейт пришел за ней первым.
Калеб поднял факел выше, пока Ария боролась с желанием скрыться в тени и спрятаться в задней части камеры. Ей негде было спрятаться, и ее самоуважение не позволяло ей спрятаться от него. Он никогда не приводил ее сюда, никогда не вытаскивал ее из грязных глубин, он не знал, в какой камере она находится, но найти ее было несложно. Она не уклонилась от решетки, но и не собиралась кричать: «Я здесь, я здесь!»
Калеб двигался среди камер, толкая пламя вперед, всматриваясь в каждую из них. Он остановился возле камеры Лорен, его рот скривился в бессердечной усмешке. «Как тебе, нравится снова вернуться во дворец, дорогая?»
Горечь охватила Арию, она не любила Лорен, даже немного, но она еще больше презирала жестокость Калеба. Он не дождался ответа, продолжая двигаться вперед, прежде чем остановиться перед ней. Огонь играл на его лице, когда он изучал ее со злобным блеском в глазах. Она приподняла подбородок и посмотрела на него, и его улыбка стала шире. Его глаза неторопливо блуждали по ее телу, когда он облизнул губы. «Привет, котенок», - промурлыкал он. «Кажется, что появился старший брат, и время, проведенное вместе, станет действительно приятным. Я уверен, что Брейту понравится смотреть.
Из камеры рядом с ней раздался громкий вдох, когда руки мужчины снова оказались на решетке. Ключи зазвенели, когда Калеб вытащил их из кармана. Ария тяжело сглотнула. Им уже нравилось мучить ее, но теперь они действительно начнут пытать ее, чтобы наказать Брейта.
Хотя она пыталась бороться с этим, по ее телу пробежала легкая дрожь. Ее взгляд снова лихорадочно метнулся по камере. Даже с освещением она прекрасно осознавала тот факт, что здесь для нее все еще нет ничего полезного. Ничего, что она могла бы использовать в качестве оружия, кроме себя.
Калеб распахнул дверь. «Мне это понравится. Старшему брату нет, но я буду наслаждаться каждой секундой того, что делаю с тобой ». Ария в этом не сомневалась. «Не заставляй меня идти туда после тебя».
"Я и не собиралась".
Собравшись с духом, Ария вышла из камеры. Калеб зажег светильник в бра и протянул к ней кулаки. Ее брови нахмурились, а он продолжал ей улыбаться. "Выбери один."
В детстве она играла в эту игру со своим отцом и братьями, но определенно не хотела играть в нее с Калебом. "Выбери один!" - скомандовал он, когда она не двинулась с места.
"Что с тобой случилось?" Слова просто вылетели из ее рта. Она не собиралась спрашивать об этом, даже не думала, что есть ответ для кого-то вроде него, но вопрос тяжело висел между ними. Она почувствовала его растущее нетерпение, когда он подошел ближе, заставляя ее вернуться, когда один из его кулаков вошел в ее грудную клетку.
«Выбери руку, или я сломаю тебе обе», - прорычал он. Ей хотелось ослушаться его, просто чтобы показать ему, что он ее не запугал, но, чтобы иметь хоть какой-то шанс защититься от него, ей требовались ее руки. Плюс, она его пугала, не было невозможно, парень был чокнутее дуба. Тяжело сглотнув, она ударила его по правой руке так быстро и еле-еле, как только могла. Он засмеялся, покачал головой и разжал пустую правую руку. «Неправильно, котенок. Попробуй еще раз."
Арии как-то удалось демонстративно приподнять подбородок. Мысль о том, чтобы снова прикоснуться к нему, заставила ее живот перевернуться, но беспокойство за свою жизнь перевесило ее отвращение, когда она коснулась его другого кулака. Его рука развернулась.
Ария была слишком ошеломлена, чтобы двигаться, слишком напугана, чтобы даже дышать. В руке Калеба, сияющей и яркой, была простая золотая цепочка. Цепь, которую заставляли носить рабы крови, когда появлялись на публике, цепь, которую Брейт даже надевал на нее пару раз. По крайней мере, тогда она знала, что Брейт снимет с нее это. Не было гарантии, что Калеб поступит так же.
Он наблюдал за ней с расчетливой злобой, которая заставила ее понять, что он не собирался когда-либо снимать с нее цепь. Кровь его отца была внутри нее, но кровь Брейта всегда была сильнее внутри нее, и если король умрет, она снова станет свободной. Она не знала, освободиться ли от цепи, если хозяина убили, или она оставалась там навсегда, но она не собиралась рисковать, что ей придется носить ее всю оставшуюся жизнь. Она скорее умрет, чем это будет постоянно напоминать о Калебе.
Не было более подходящего времени; не было бы никаких попыток заполучить оружие. Стало очевидно, что это был единственный раз, когда ей нужно было попытаться сбежать.
Он болтал им перед ней, двигая взад и вперед, как будто кто-то дразнит кошку веревкой, и она внезапно поняла его новообретенную, раздражающую, кошачью ссылку. Глаза Калеба заблестели; свет факела поймал его зубы, высветив клыки, которые уже превратились в клыки. Нет, яростно подумала Ария. У нее не было абсолютно никакого способа позволить этому сукиному сыну-садисту думать, что он уже сломал ее, думать, что он может заставить ее съежиться, или позволить ему надеть эту штуку на нее.
Ария опустила голову, пытаясь скрыть охватившую ее ярость. «Дай мне руку».
Ария вытянула правую руку, пытаясь казаться безвольной и слабой, пока плечи были согнуты, а колени расслаблены. Он тянулся к ней, золотая цепь болталась у его ног, когда она схватила его за руку. Он не ожидал движения и не ожидал, что она грубо толкнет его вперед. Находясь вне равновесия, Ария подняла колено и ударила его в пах с такой силой, на которую могла. Она была рада, что брат ее научил ее бороться грязно, когда Калеб издал тихий стон боли, инстинктивно схватился за себя и сгорбился. Прежде чем он смог прийти в себя, она сжала кулаки и ударила его по спине. Глухое эхо разнеслось по комнате темницы, когда он упал на колени.
Она не собиралась давать ему ни секунды, чтобы прийти в себя, когда откинулась назад и нанесла мощный удар ногой с разворота в сторону его лица. Его голова с громким треском повернулась набок.
Ария, не колеблясь, повернулась и побежала по проходу грязной темницы.
«Беги, Ария!» Мэри закричала, истерия в ее голосе предупредила ее о том, что Калеб уже начал приходить в себя.
Ария побежала по лестнице, взяв их по два за раз, и быстро поднялась. Она была встревожена, осознав, что уже тяжело дышит, и ее сердце колотится от усилий. Потеря крови, недостаток пищи и жестокость, которые она пережила, нанесли ей гораздо больший урон, чем она думала. Потери, которые ей придется изо всех сил игнорировать, если у нее будет хоть какой-то шанс выжить.
Если Калеб схватит ее сейчас ...
Она вздрогнула при этой мысли и прервала ее. Достигнув вершины лестницы, она схватилась за ручку тяжелой металлической двери наверху и захлопнула ее. Несмотря на то, что у Калеба были ключи, и, насколько она знала, он мог пройти через дверь без ключа, ее все же успокоил громкий щелчок замка, когда она задвинула его на место и развернулась от двери.
"Сука!"
Она тихонько вздохнула, когда чья-то рука схватилась за волосы. Она не заметила, что в верхней части двери была дыра. Рука Калеба жестоко вцепилась в ее волосы, она вцепилась в них и резко дернулась в сторону, пытаясь заставить его отпустить ее, неловко прижав его руку к двери. Ее наполнило разочарование, ее глаза горели, когда он запрокинул ее голову, согнув ее шею под неестественным углом. Возможно, он и не хотел этого делать, это разрушило бы все его планы, но она все больше боялась, что он случайно сломает ей шею. Сдавленный крик вырвался из нее, когда она бросилась вперед. Звезды вспыхнули перед ее глазами; она чувствовала, как волосы рвутся с ее черепа, пока она переносила вес вперед. Потерять волосы было гораздо предпочтительнее, чем потерять жизнь.
Пучок ее волос треснул, и глаза ее загорелись. Она упала вперед, ее колени и ладони защипало, когда они ударились об пол. Поднявшись на ноги, она, не оглядываясь, бежала по длинному коридору. Она совершенно не подозревала, куда идет, когда скрывалась в недрах дворца.
***
Его комната были такой же, какой он её оставил. Разгромленной. Он ясно вспомнил последний разговор, который у него был с Калебом в этих комнатах; он готовился к свадьбе, когда к нему пришел Калеб. Портной боялся его, все боялись его, даже Калеб, и это правильно, поскольку он был неконтролируемым кровожадным монстром после того, как Ария оставила его.
Но именно этот разговор с Калебом довел его до крайности. Арию заметили в пещере с другим мужчиной. Теперь он знал, что этим другим человеком был Уильям, но тогда откровение Калеба повергло его в новое безумие. Однажды он уже разрушил свою квартиру, обнаружив, что она ушла, но на этот раз он разорвал ее в клочья, сровняв с землей. Он знал, какой ущерб нанес, он был рядом с ним, но это был первый раз, когда он действительно был свидетелем этого.
После этого он отправился в подземелья с целью насытить зверя внутри себя, но так и не смог добраться туда. Вместо этого он, наконец, отказался от своей гордости и поклялся выследить ее, поклялся заставить ее заплатить за то, что она превратила его в этого ненасытного монстра. Вместо этого она утолила в нем дикость.
Теперь он стоял здесь, в комнатах, где все началось, и он чувствовал нарастающую жажду крови, пульсирующую в нем. Однако на этот раз его удовлетворила только смерть.
Уильям тихо присвистнул, перешагивая через сломанную мебель. «У твоего отца вспыльчивый характер», - пробормотал он.
"Я сделал это." У Уильяма отвисла челюсть.
«Зачем тебе... Ария».
"Да."
Брейт кивнул солдатам и начал осторожно пробираться сквозь обломки, разбросанные по полу. Он мог видеть, но сейчас он все еще больше всего полагался на свои другие чувства. Он услышит и почувствует запах врага раньше, чем увидит их. Гостиная была в таком же состоянии, как и зал, и он знал, даже не видя ее, что комната, в которой Ария проводила большую часть своего времени, была наиболее разрушенной. Он пытался уничтожить все, что содержало ее изысканный аромат, все, чего она могла коснуться, но он не смог заставить себя разрушить все это.
«Вау», - выдохнул Макс.
Он не оглядывался на них. Он не гордился тем, кем был тогда; он презирал охватившую его бесконтрольность, смерть и страдания, которые он обрушил на невинных. Однако он не мог забрать это обратно, и прямо сейчас он приветствовал гудящую силу, которая пришла со знанием того, что Арии угрожают, которая пришла с тем, чтобы позволить тьме подкрасться, чтобы снова взять под контроль.
Он вошел в комнату, которая принадлежала Арии на момент ее первого приезда, нисколько не удивившись, обнаружив, что туннель возле кровати забаррикадирован. Он подозревал, что по крайней мере часть туннеля также была снесена. Он отказался смотреть на разложенную на кровати ночную рубашку, повернулся на каблуках и вышел из комнаты. Киган остался с ним, пока он пробирался в главную жилую зону.
В дверях люкса он прижал руки к дереву, а глаза к глазку. Он ничего не видел снаружи и никого не чувствовал, пока его рука лежала на ручке. Он медленно повернул ее и вышел в коридор. Вокруг никого не было, но он слышал бегущие шаги в массивном фойе внизу и крики эхом разносились от пещерных стен.
Перед ним виднелись стены, нарушавшие открытость коридора, но по большей части это был открытый балкон, ведущий к главному входу внизу. Они были бы слишком заметны для солдат и людей под ними. К сожалению, это был самый быстрый путь в подземелья.
Он повернулся и пошел в другую сторону, скрываясь все глубже во дворце, направляясь к коридору слуги. Это заняло бы больше времени, но эта часть зала была скрыта от глаз массивными стенами. Ему пришлось повернуться боком, чтобы спуститься по лестнице в дальнем конце зала.
В конце концов, он вышел из лестничной клетки в коридор, где слуги перевозили припасы и разместили свои комнаты. Человек, вышедший из своей комнаты, заметил их. Его рот опустился, когда его глаза озарились узнаванием. «Интру...»
Брейт схватил его, свернув ему шею, прежде чем мужчина успел закончить крик, который начал вырываться из его горла. Дэниел издал низкое проклятие, когда Уильям издал сдавленный звук. Он повернулся к ним, Макс поднял лук, но, к удивлению Брейта, стрела была направлена не в его сердце, а в человека, которого он только что уничтожил. Они долго смотрели друг на друга, прежде чем Макс улыбнулся ему и опустил лук. Он не знал, когда это произошло, но Макс, похоже, начал доверять ему, немного доверять. Или, если не доверять, Макс, по крайней мере, решил, что Брейт будет тем, кто вернет Арию.
Брейт небрежно переступил через тело слуги, продолжая идти по коридору. Чем дальше они продвигались по коридору, тем больше свечей отбрасывали тени на темную каменную стену. Хотя во дворце было электричество, его отец никогда не устанавливал его в этих нижних областях, чтобы контролировать и мучить слуг, вынужденных жить в темноте.
Коридор открылся, когда они вошли в комнату, полную столов и большую каменную яму для костра в конце. Обгоревшие бревна все еще были в яме, от нее исходило свежее тепло, но вокруг не стояло никаких слуг. Казалось, все шло по плану, но в глубине его живота возникло ощущение, которое он не мог унять.
Ему просто нужно было найти Арию, он мог бы думать лучше и меньше нервничать, если бы мог просто видеть и держать прямо сейчас.
Он двигался быстрее, когда они вошли в другой небольшой коридор и лестницу, которая вела в самые нижние недра дворца, темницы. Даже когда он поднимался по лестнице, он знал, что что-то не так. Он знал, еще до того, как увидел разрушенную дверь, что Арии не было в темных камерах внизу.
Низкое рычание сорвалось с него; его руки дрожали, когда он отодвигал тяжелые металлические ворота от того места, где они упали в нижнюю часть дверного проема.
Рычание скривило его верхнюю губу, когда он миновал ступеньки и прыгнул в глубины подземелий внизу. Запах ударил его первым, он бывал здесь раньше, раньше привлекал людей отсюда, но до сих пор по-настоящему не замечал этого. Он даже не заметил этого на своих жертвах; он был слишком потерян в безумии, охватившем его в то время. Теперь она поглотила его, наполнила своим отчаянием и ужасом. Несмотря на то, что он был поражен резким запахом, под всем этим он мог уловить более сильный, более восхитительный аромат Арии. Она была здесь, в ловушке в этом месте, в этом ужасном мраке. Это место было всем, чем не был ее лес, всем, чем она не была. Кричащее безумие внутри него было на мгновение отброшено, когда в его горле образовался ком.
Его внезапное появление сопровождалось резкими вздохами. Люди, как тараканы, сновали от света к своим глубинам. Он заслужил их ужас, возможно, внутри еще остались женщины, от которых он кормился, но у него не было на это времени.
Он остановился перед открытой дверью камеры, обвив рукой металлический каркас. На мгновение он не мог пошевелиться, потому что ее запах захлестнул его. Он знал, что они делают с ней, оскорбления, которые она перенесла, но сильный запах ее крови ударил его по лицу своей суровой реальностью. Он вырвал дверь из стены сильным гаечным ключом, который мало его успокоил. Ему удалось удержаться от удара о стену, когда она упала с грохотом у его ног.
Он отошел от грязной камеры и повернулся к человеку, стоявшему в середине камеры рядом с камерой Арии. "Что здесь случилось?" он потребовал. Мужчина просто смотрел на него с разинутым ртом и пугающими глазами. "Где она!?"
Будучи преисполнен решимости получить ответы от человека, Брейт схватился за дверь камеры. Он собирался выдернуть его, когда воздух пронзил слабый шепот. "Макс?" При этом имени Брейт резко повернул голову. «Уильям? Дэниел?
Трое из них спустились к основанию лестницы; сияние единственного факела отражалось на их испуганных лицах, когда они заглядывали в темницу. Брейт устремился к ним по коридору, и голос раздался справа от них. Вырвав у них факел, он толкнул его вперед, заставив женщину в камере отпрянуть. Он не знал, была ли она одной из женщин, от которых он кормился, он не мог их видеть, и они были кровавым пятном, которого было недостаточно. Женщина наблюдала за ним с настороженным выражением лица, которое заставило его подумать, что она могла быть одной из его жертв.
"Мэри." Макс недоверчиво смотрел на женщину, подходя к решетке. «Я не думал, что ты еще жива».
Ее взгляд метнулся к Брейту, и ее нижняя губа задрожала. Он мог чувствовать себя плохо, он был уверен, что ему станет плохо, когда его паника и гнев утихнут, но сейчас он чувствовал только раздражение и ярость. «Я тоже», - прошептала она.
"Что здесь случилось?" Брейт терся. Женщина просто смотрела на него большими испуганными глазами. Брейт шагнул к решетке, заставив женщину отпрянуть еще больше. Макс бросил на него взгляд, когда он оттолкнул Брейта локтем. Брейт сжал челюсти, сжав рукой факел, он подумал, что, возможно, предпочел бы, чтобы Макс ненавидел его и старался изо всех сил избегать его. Эта сторона Макса сейчас казалась ему слишком наглой.
«Мэри, была здесь Ария?» - спросил Макс.
«Я знаю, что она была здесь», - парировал Брейт.
Уильям и Дэниел покачали головами, шагая вперед. Мэри продолжала изучать Брейта, как будто он был волосатым пауком. «Ты действительно ему доверяешь?» - спросила она с сомнением.
"Да. Пожалуйста, Мэри была здесь Ария? Макс нажал.
«Она была здесь», - ответила она после некоторого колебания.
"Что случилось?" Брейт сунул фонарик в одного из солдат, схватившись за решетку камеры. «Кто забрал ее отсюда?»
«Никто ее не забирал». Голос исходил от человека, который сидел в камере рядом с пустой камерой Арии. «Твой брат», - было выплевано на него слово. «Пришел за ней».
«Калеб вошел в темницу?» - недоверчиво спросил Брейт.
"Он пришёл." Мэри нерешительно двинулась к решетке. «Он попытался надеть на нее цепь». Холодный озноб пробежал по шее Брейта, когда его покрыли капельки пота. Зная своего брата, Калеб вполне может держать это при себе до дня ее смерти. «Но она сбежала». В голосе мужчины прозвучало веселье, и из окружавших их камер раздались смешки. «На самом деле надрала ему задницу».
Брейт не знал, гордится ему этим откровением или это пугало его. Он действительно знал, что он не может позволить Калебу снова заполучить ее