Я не должна этого чувствовать
Ночью она не спала.
Повернулась на бок. Потом на спину. Потом снова на бок.
Подушка казалась слишком жёсткой. Одеяло — слишком тяжёлым.
А потом — пришёл он. В голове.
Юнги.
Сидит на крыше.
Молчит.
Смотрит на неё.
Но в этот раз — подходит ближе.
Касается плеча.
Пальцы скользят по щеке.
Наклоняется. Его дыхание рядом. Горячее. Настоящее.
Она замирает. Не дышит.
Он смотрит ей в глаза.
И говорит:
— Не бойся.
И целует.
Сначала просто — губами.
Потом — глубже. Медленно. Настойчиво.
И вдруг — всё сгорает.
Одеяло — слишком жаркое.
Кожа — дрожит.
Нижняя часть живота — пульсирует.
Она чувствует это всем телом.
И просыпается.
Резко. Взмокшая. В темноте.
Руки прижаты к груди. Ноги напряжены.
Сердце стучит, как будто её поймали.
— Нет... — шепчет она. — Нет, нет, нет...
Почему я это почувствовала?
Почему мне это снилось?
Почему я... хотела?
Она боится себя.
Боится, что стала "такой", как про неё говорили.
Боится того, чего не может контролировать.
Утром в школе всё как всегда.
Почти.
Она избегает Юнги взглядом.
Не может даже смотреть в его сторону.
Кажется, что он видит её насквозь.
А Тэхён...
Он замечает.
Как её взгляд бегает мимо Юнги.
Как она краснеет, когда тот просто идёт мимо.
Он замечает.
И злится.
Ты что, серьёзно? Он?
Ты смотришь на него так, будто он тебе нужен?
Он сжимает зубы.
Он сам не понимает — почему это бесит.
Он никогда не хотел её.
Но теперь, когда она смотрит на кого-то другого — внутри него всё горит.
— Прекрати смотреть на него так, — бросает он однажды на перемене. — Ты выглядишь жалко.
Соен вздрагивает.
И ничего не отвечает.
А Юнги это слышит.
И на секунду — останавливается.
Но снова уходит.
— Хочешь знать, о чём они говорили? — голос Мины был почти шёпотом. — Она ему нравится. Он... перенёс её в свою комнату ночью.
— Ты уверена? — голос Тэхёна — ровный. Слишком ровный.
— Я слышала. Она говорила, что почувствовала, как он держал её. Она проснулась уже в кровати. А куртка была рядом.
Мина отвернулась, прижимая учебник к груди.
Её взгляд говорил: "Я сделала, что ты просил. Не впутывай меня дальше."
Она шла той же дорогой.
Той, которую всегда выбирала.
Узкий проход между кустами и старой стеной. Тихо. Слишком тихо.
И когда он вышел из тени, она сразу поняла — назад дороги нет.
— Ты думаешь, можешь играть с двумя? — голос Тэхёна был низким. — Быть невидимой и в то же время... его.
Соен хотела отступить, но он шагнул ближе и резко прижал её к стене.
— Я видел, как ты на него смотришь.
— Это... не твоё дело, — попыталась выдохнуть она.
Он засмеялся. Горько.
— Всё, что ты делаешь — моё дело, Соен. Потому что ты была моей мишенью.
И теперь вдруг — ты что, хочешь стать девочкой, которую он держит ночью на руках?
Он схватил её за запястья, поднял руки вверх, вжал их в кирпичную стену. Его лицо было так близко, что она чувствовала его дыхание.
— Тэхён... — её голос дрожал.
— Тихо, — прошипел он. — Не делай вид, что ты не чувствуешь.
Он медленно опустил взгляд вниз.
На её шею.
Ключицы.
На то, как быстро поднимается грудь от её сбивчивого дыхания.
Его пальцы скользнули по её щеке, опустились вдоль шеи, к воротнику формы.
Один палец зацепил пуговицу. Осторожно. Медленно.
— Почему он? — выдохнул он. — Чем он лучше?
— Он... он просто добрее, чем ты когда-либо будешь, — сорвалось у неё.
В его глазах вспыхнуло.
Он отпустил одну руку, но другой всё ещё удерживал её запястье.
Свободной рукой он вцепился в край её блузки, и одним рывком прижал ткань к коже.
Она взвизгнула, не от боли — от страха.
От ощущения, что его прикосновения не остановятся.
Он провёл рукой по её талии. Медленно. Не спеша.
И это было больше, чем она могла выдержать.
— Ты боишься? — прошептал он прямо у её уха.
— Да... — почти не слышно.
И вдруг — всё закончилось.
Он резко отступил, как будто сам испугался.
Отвернулся. Провёл рукой по лицу.
И прошипел:
— Если он тебя тронет — я сломаю его. Слышишь?
Он ушёл.
А она всё ещё стояла, прижавшись к стене, дрожа.
В груди — буря.
На коже — следы, которых никто не видел, но она чувствовала каждым нервом