Глава 2. Те, кто слышали тревогу
Айова. Зима. Конец 2044 года.
Никто не говорил вслух. Но город знал.
Школы не отменяли занятия, но окна стали утолщёнными. Батареи — горячее обычного. В аптеках пропали йод и антирадиационные маски, а в поликлинике появились вооружённые охранники.
По ночам по улицам ездили тёмные машины. Без номеров. Без фар.
Говорили, что в округе проводят учения. Что Вашингтон берёт под контроль климатические технологии. Что временные перебои — всего лишь ошибки систем.
Но никто не верил.
Семья Джонатана
В доме Роджерсов стало тихо.
Отец — Джеймс Роджерс, программист и инженер спецсвязи — с головой ушёл в работу. Комната-кабинет превратилась в мини-бункер: шторы наглухо, стены обвешаны мониторами, постоянный стрекот серверов. Сыну он больше не улыбался — только давал короткие инструкции:
— Джон, выведи лог-файл за сутки.
— Джон, сравни сетевые пинг-сигналы с архивом.
— Джон, ты должен понимать, как это работает. Потом пригодится.
Мать — Сандра — почти не появлялась дома. Из её слов Джон понял, что она участвует в каком-то проекте «Гермес». То ли медицинском, то ли эвакуационном. С собой она всегда носила компактный контейнер — серый, герметичный. Один раз он спросил:
— Что внутри?
— Всё, что должно пережить нас, — сказала она.
Иногда ночью он слышал, как она плачет. Очень тихо, в ванной. Он не вмешивался. Но запоминал всё.
Семья Марии
В доме Сандерсов было иначе — меньше техники, больше света. Но пустота ощущалась острее.
Мать Марии, Тереза, климатолог в национальном исследовательском центре, не приходила домой по несколько дней. Отца — Джорджа — видели ещё реже: он был в команде сенаторов, отвечающих за координацию ресурсов. Мария слышала разговор сквозь щель двери:
— Нам дали квоту. Одна семья — один кейс. Один код. Дальше — случай.
— А дети?
— Если попадут в список — спасём. Если нет...
На кухне часто пахло подгоревшим — Мария училась готовить сама. В школу ходила реже, чаще сидела в библиотеке или в старой теплице.
Она чувствовала себя лишней среди взрослых, которые готовились к чему-то неотвратимому — но молчали.
Однажды вечером пришло приглашение. Электронное. Без обратного адреса:
«Вам назначено присутствие на закрытом совещании.
Координаты: 41.5956° N, 93.6229° W
Время: 22:30
Категория допуска: Молодёжный резерв класса А.»
Она дрожала, держа планшет. Сомневаться не пришлось — координаты вели к одному из учебных центров правительства. Через час ей написал Джон.
Джонатан:
Ты тоже получила?
Мария:
Да. Ты пойдёшь?
Джонатан:
Уже выехал.
Они встретились у бокового входа. Здание было тёмным. Только по периметру — синие вспышки. Дронов охраны было больше, чем учеников.
Внутри — зал, пронизанный белым светом. Несколько десятков подростков в ряд.
Слово взял мужчина в сером:
— Вы — не просто дети элиты. Вы — будущее, которое должно помнить. Те, кто будут нести суть цивилизации через грядущую ночь.
На экранах появились изображения: тающие ледники, затопленные прибрежные города, графики изменения радиации, всплески солнечной активности.
Они видели правду — впервые.
— Вы — класс А. Вы пройдёте обучение, медицинскую адаптацию, отбор.
А если подойдёте — место под куполом. Под «Целестием».
Это имя прозвучало впервые. Оно было мягким. Почти небесным. Но в нём звенело холодом. Как замок.
Позже, на улице, Мария смотрела на небо. Оно всё ещё было звёздным, спокойным. Но где-то в глубине — будто трещина. Словно оно знало: скоро станет другим.