Глава 4
Вся последующая неделя ничем не отличалась от предыдущих. Днями напролет я, беспомощно валяясь на кровати, отгоняла противные мысли и воспоминания. Иногда в комнату заходила мама, чтобы утешить, папа –чтобы взбодрить, и Дилан – чтобы просто удостоверится в том, что я не сошла с ума и готова ехать к следователю. И если бы не каждодневные поездки в прокуратуру, я бы точно впала в депрессию, ибо внимание родных не помогало стереть из памяти то, что въелось, пропиталось в саму душу и теперь с наслаждением терзало мою совесть.
К счастью, мистер Питерс больше не углублялся в мельчайшие детали того вечера. Визиты к следователю с каждым разом становились короче по времени, что просто не могло не радовать. Последний раз мы вообще болтали ни о чем. Он спрашивал: какая моя любимая книга, какой жанр музыки я предпочитаю, или нравится ли мне ходить в школу? Да, довольно странные вопросы, но отвечать на них было куда легче и приятней. Я была искренне благодарна за то, что мистеру Питерсу, как никому другому, удавалось направлять мои мысли в иное русло.
И да, вопреки всему, после каждой беседы, проведенной со следователем, я, как ни странно, раскрепощенная и полная сил, продолжала ездить в кофейню. Только теперь пока Дилан делал заказ, я пристально рассматривала кассиров, словно ищейка, вынюхивающая загнанную лису, но так и не наткнулась девушку по имени Харли.
«Либо она ярая любительница путешествовать, либо ей есть от чего или от кого прятаться» – попивая маленькими глотками горячий кофе, размышляла я...
***
– Доброе утро, Джессика, – не успев переступить порог уже родного для меня кабинета, я услышала бодрый голос следователя. – Проходи, присаживайся, – приветливый мужчина указал на стул перед собой.
Да, сегодня был странный день, ведь мой визит начался не с самого утра, поэтому, по дороге, я чуть не сломала голову в догадках: а что могло бы такого случиться, что мистер Питерс решил позвать меня к себе в столь раннее для наших встреч время?
– Что-то случилось? – не решаясь подойти ближе, с подозрением в голосе поинтересовалась я.
– Нет, – Мистер Питерс тут же нахмурился, словно ожидал от меня иного вопроса. – А что-то должно случиться?
– Вроде нет, – пожала плечами я, плавно присаживаясь на уже родной, скрипучий стул. – Вы просто сегодня какой-то подозрительно добрый...
– Ах, это, – услышав столь глупую догадку, слегка улыбнулся собеседник. Нет, мне не показалось. Мистер Питерс действительно улыбнулся! И это было круто! Как будто лет на пять помолодел. – У меня просто хорошее настроение, – пряча приятную улыбку, сдержанно проговорил мужчина, прочистил горло и вновь натянул маску «серьезного босса».
« Надо же. Впервые за столько дней ...» – тут же захотелось озвучить свои мысли, но я лишь прикусила язык. Он не поймет данной шутки.
– Ну что, Джессика, будем прощаться? – неожиданно проговорил следователь, и я тут же уставилась на мужчину, словно на инопланетянина, который внезапно передумал пожирать мои мозги.
– Что? То есть как?
– Вот так, – отчеканил он, сложив руки перед собой. – Сегодня твой последний визит ко мне. Больше нет нужды сюда приезжать, Джесс.
– Неужели вы нашли убийцу? – подорвавшись со стула, я облокотилась о стол следователя, готовая его обнимать и целовать от счастья.
– К сожалению, нет, – вновь нахмурился мужчина.
Скрипнув прогнившей столешницей, я обессилено грохнулась обратно на стул. И хоть бушующий приплыв радостных эмоций тут же стих, сердце до сих пор выбивало бешеные ритмы. Обхватив себя все еще дрожащими руками, тяжелый вздох вырвался из пересохшего горла. Нет. Я ведь так надеялась...
– Но следствие не закрывается. С сегодняшнего дня оно будет идти без свидетелей. Более того, через два дня тебе нужно идти в школу, –доходчиво объяснял следователь. – Наши встречи только будут отвлекать от учебного процесса. Я рад, что ты помогала вести следствие, но твоя помощь не нужна... пока что.
– То есть, возможно, я еще могу сюда вернуться? – настороженно переспросила я. Желание вновь переступить порог мрачной и сырой комнаты меня не тешило, но именно сегодня и сейчас я поняла, насколько уже привыкла к монотонным допросам мистера Питерса. Ведь он был далеко не плохим человеком. Возможно, сама профессия сделала из него непробиваемую скалу, но я уверена он хороший человек, и он обязательно найдет убийцу.
– Да, если еще что-то раскроется, и мне понадобится твоя помощь, я обязательно позвоню, – спокойно объяснил мистер Питерс, потирая виски. – А пока ты свободна. Иди уже, я же знаю, какой это стресс – сидеть здесь и общаться с таким черствым сухарем как я.
Одарив его теплой улыбкой, я только могла кивнуть на прощание, направляясь к выходу. Боже, неужели ты услышал мои молитвы? Вот только как-то поздно это произошло, ведь я стала привыкать к заносчивому и странному мужчине, в голове которого могли распутаться самые запутанные лабиринты ...
Я чуть не вырвала входные двери старого здания прокуратуры, когда выбежала на улицу. Радостно вскочив в машину, принялась застегивать ремень безопасности, напевая ноты веселой, детской песенки.
– Кажется, на сей раз что-то определенно случилось..., – уставившись на меня, словно на редкий поющий гербарий, завороженно пробормотал Дилан. Ха, еще бы! Он уже забыл, когда последний раз я была радостной, поэтому сейчас не удивительно, что мое настроение вызывало сплошное подозрение у изумленного родственника.
– Я свободна, Дил! – не удержавшись, восторженно пискнула я, накинувшись на оторопевшего брата. – Мне больше не нужно будет приезжать сюда!
– Вау, – моргая огромными глазами, протянул удивленно брат, включая мотор зажигания. – Поздравляю. Думаю, это стоит отметить! В кофейню? – переключившись на первую скорость, довольно подмигнул он.
– Домой! – тут же перебила я. – Закажем пиццу и много-много содовой, ибо сегодня я хочу выспаться.
Дилан лишь громко рассмеялся, согласно кивая в ответ.
Глубоко вздохнув, я раскинулась на пассажирском сидении, чувствуя как сквозь душевные терзания, измученные воспоминания пробивается согревающее умиротворение. Подумать только, первый день после происшествия, когда я почувствовала себя хоть немножко живой. И я не позволю чему-либо или кому-либо его испортить!
Но как все-таки жаль, что порой не все зависит от нас самих ...
– Как думаешь, лучше заказать с ветчиной, либо с ананасом? А может попросить их сделать двойную порцию, перемешав ананас и ветчину? – Пока Дилан решал, какую именно пиццу заказать, я с улыбкой рассматривала проезжавшие за окном соседские дома. Мне было все равно, какую пиццу мы съедим, какой напиток он закажет – ведь это ничто, по сравнению с той радостью, которую я уже испытываю.
Но улыбка сразу же померкла как только авто стало приближаться к нашему дому. Черт! И почему Дилан выбрал именно этот пусть, проезжая возле дома Кэсс. Уставившись в боковое стекло, я заметила мистера и миссис Хьюберт, усердно возившимися над чем-то у желтеющего газона. Это была какая-то огромна табличка. Прочитав надпись на ней, истерический крик тут же сорвался с моих губ:
– Останови, Дил!
Реакция у брата была великолепной – он тот час ударил по тормозам, с диким визгом останавливая машину. Врезавшийся ремень безопасности на секунду впился в кожу, предотвращая столкновение лба с железом.
– Что? Где? Кошка? – уставившись на лобовое стекло, испуганно тараторил брат.
– Все в порядке. Я выйду здесь, а ты припаркуй машину и закажи пиццу, которую хочешь, – нервно отстегнув ремень, я принялась открывать заевшую дверцу авто.
– Ты куда? – только и успел поинтересоваться перепуганный брат, но я уже с грохотом захлопнула дверцу машины, указывая в сторону дома погибшей подруги.
Подбежав к соседям, я остановилась в нескольких сантиметрах, не веря своим глазам. Эта чертова табличка, на которой были выведены огромные красные буквы, составляющие ужаснейшее слово, которое только могло присниться мне в самом кошмарном сне: «ПРОДАЕТСЯ». Тяжелое чувство вины и безысходности, словно голодные псы, растерзали восторг и радость, гревшее душу пару секунд назад, оставляя ненавистную обреченность и опустошенность. Сжимая дрожащими пальцами край своей кофты, я продолжала смотреть на их сгорбленные спины, слушая звук молотка, забивающего крепкое дерево в сырую землю. Точно такой же звук был, когда забивали крест на могиле моей несчастной подруги...
– О, Джессика, – устало махнув в мою сторону, первой меня заметила миссис Хьюберт. Прошло больше трех недель, а она до сих пор носила траурную повязку на голове. Я молчаливо смотрела на подавленную горем женщину, в выразительных, серых глазах которой еще недавно искрилась чистая радость, забота и... жизнь. Теперь же в ее взгляде клубилась лишь удушающая пустота.
– Здравствуй, – вслед за женой прохрипел мистер Хьюберт. Как же сильно он постарел за эти три недели. Всегда заводной и веселый, этот мужчина был идеальным отцом для моей подруги. Да что там! Мистер Хьюберт был для меня вторым отцом. И вот сейчас я молчаливо смотрю на его провисающие от недосыпания морщины и легкую седину на висках. Как же нещадно калечит горе хрупкие человеческие тела и души...
– Добрый день, – прочистив горло, невнятно прохрипела я, понимая, что вижусь с ними впервые после похорон. – Что вы делаете? – указывая на табличку, интересуюсь дрожащим голосом, хотя прекрасно понимаю, что лучше не задавать таких вопросов, ибо ответ будет больнее, чем от кола в сердце.
– Так будет лучше, Джесси, – ласково шепчет женщина, с трудом сдерживаясь, чтобы не заплакать.
– Нам всем нужно начать новую жизнь, малышка, – продолжает за нее муж, взглянув на меня понимающим взглядом. – И тебе тоже, Джесс.
– Но..., но..., но как же Кэсси! Убийцу до сих пор не нашли, а вы вот так просто решили сдаться и уехать? – хаотично размахивая руками, закричала я на весь двор. В этот момент мне было плевать, что нас могут услышать остальные соседи. Всего три недели назад я потеряла родного мне человека, а теперь вновь теряю еще двоих.
– Я рад, что ты беспокоишься о нас, Джессика, но это прозвучало как-то эгоистично, – измученно улыбнулся мистер Хьюберт. – Мы не сдаемся, и до конца будем надеяться, что убийцу найдут, но, продолжая жить здесь, мы будто бы еще сильнее впадаем в пучину безысходности. Все это, – он обвел рукой в сторону наших домов, – напоминает нам о нашей дочери, Джесс. Даже ты, – устало вздохнул мужчина, всадив лопату в землю. – Это все угнетает. Мы долго думали на счет этого решения, обращались не к одному психологу, и наконец-то пришли к самому оптимальному выходу не сойти с ума от потери единственной дочери.
Потребовалось несколько минут, чтобы все осмыслить. А ведь этой действительно выглядело эгоистично с моей стороны. Сжав вздрагивающие руки в кулаки, я медленно подняла заплаканные глаза на несчастную пару, понимая, что они делают правильный выбор, и я просто обязано поддержать их.
– Наверное, вы правы, – вытирая рукавом слезы, дрожащим голосом выдавила я. – В любом случае это ваш выбор и я не могу его осуждать. Просто..., – я вновь взглянула на них, и на сей раз не удержалась, давая волю эмоциях и слезам. – Просто я буду очень сильно скучать. Скучать по Кэсси. Мы были словно одна семья, и вот сейчас половинка этой семьи разваливается, рушится на моих глазах, а я ничегошеньки не могу поделать, ибо это уже не от меня зависит...
Подойдя ко мне, заплаканная миссис Хьюберт крепко обняла за поникшие плечи, нежно поцеловав в макушку:
– Все будет, Джесс, – подавляя рыдания, прошептала женщина.
– Не будет, – я покачала головой.
– Обязательно будет...