Пробуждение крови

Рёв толпы снова ознаменовал чью-то очередную победу. С потолка сыпались кусочки мелкой каменной крошки, падая на наши головы. Люди на трибунах, словно в экстазе, скандировали чьё-то имя, выкрикивая его всё громче и громче.

— Драгор! Драгор! — сотрясал стены подвала их радостный клич.

Мы находились прямо под трибунами, похожей на Колизей арены. Я потирал освобождённую от ошейника шею, пропуская мимо ушей речи какого-то напыщенного королевского чиновника. На всякий случай, он стоял по ту сторону стальной решётки в сопровождении внушительного отряда охраны. Вся его красочная речь сводилась к тому, что мы теперь свободные люди и если выживем, можем отправиться, куда глаза глядят, или даже если пожелаем, стать подданными королевства. О том, что за всё существование турнира не выжил никто, он, конечно, не сказал ни слова.

Месяц назад наш корабль прибыл в столицу королевства Флодан — Аннис. Всё это время я лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации. Попытки пробудить источник так ни к чему и не привели. Даже голоса в моей голове вдруг смолкли, словно их никогда и не было. И сегодня мне предстоит выйти на арену, чтобы с оружием в руках вырвать своё право на жизнь или умереть.

После того как толстяк продал нас королевству, мы больше его не видели. Его разбитое, окровавленное лицо было последним, что я запомнил в тот вечер. Поняв, что справедливости я смогу добиться только на арене, я наполнил свои будни тренировками и спаррингами. Если, конечно, всё это можно было так назвать. Я действительно был ни на что не годен и по сравнению с другими северянами был просто груша для битья. Через неделю я с головы до ног был покрыт синяками и ссадинами. От ожесточённого желания овладеть мечом кожа на моих ладонях была стёрта в кровь. Я догадывался, что за такой короткий срок овладеть этим искусством было практически невозможно. Но чтобы настолько? Я был в отчаянии. Мне вновь вспомнились слова Рагнара, что если бы был шанс, они и сами с удовольствием избавились бы от меня, заменив на любого другого, даже калеку. Теперь я понимал, что как бы не были обидны его слова, он говорил чистую правду.

Хорошенько всё обдумав, я сосредоточился на единственном, что у меня осталось — память. Сидя в тени на песке малой арены, пока другие северяне ожесточённо рубились друг с другом, я раз за разом прокручивал в голове своё единственное преимущество — сны. Наследие, оставленное мне предками. Пережив их все, словно наяву, я превратил их в свои собственные воспоминания, глубоко врезавшиеся в память. Ничего подобного моей нынешней ситуации в них, конечно, не было, но кое-что всё-таки давало тень надежды.

Поняв, что именно мне нужно, я направился в арсенальную комнату. Осмотрев стеллажи с оружием, всё разнообразие мечей и секир, которым так любили пользоваться северяне, я с досадой понял, что мне ничего не подходит. Озвучив своё требование интенданту и дождавшись его равнодушного кивка, я терпеливо стал ожидать запрошенного оружия. И лишь сегодня утром я наконец-то получил то, что требовал. Громадный двуручный меч, навскидку килограммов десять. Будто в издёвку, он был весь покрыт ржавчиной, да ещё и по руке лишь какому-нибудь великану. Но это было не важно. Взяв кольчужные рукавицы и облачившись в лёгкий кожаный доспех, я почувствовал на себе изучающий взгляд Видара. Я понимал, что после произошедшего в подвале он в очередной раз лишь убедил самого себя в том, что был прав. С того последнего разговора он не обмолвился со мной ни словом. Но теперь, смотря на меня в полном облачении, я чувствовал его растущее любопытство. Подойдя ближе, он окинул меня прищуренным взглядом.

— Как я и подозревал, ты действительно полон сюрпризов. Думаешь, это может сработать? — вдруг спросил он и я вновь почувствовал его эмоции: подозрение и надежда смешались в нём в тот момент.

— Хотелось бы верить, что да.

— Обычная сталь не пробьёт зачарованного доспеха.

— Я понимаю, но если появится шанс, я им воспользуюсь, — туманно ответил я, снова касаясь своего еле тлеющего источника.

— Мне неважно, кто ты и я до сих пор не понимаю твоих мотивов, но враг моего врага — мой друг. Хочу, чтобы ты понял, мы не собираемся так просто продавать свои жизни и если у тебя действительно есть план... — тихо сказал Видар, но его прервал звук трубы, разлетевшийся по подземелью. Мне нечего было ему ответить, поэтому я сухо кивнул, потянувшись на выход за остальными северянами. Моё сердце бешено колотилось, разгоняя адреналин по телу.

———

Время замедлилось, позволяя в деталях рассмотреть, как моя собственная кровь медленно падает с клинка рыцаря. На его сверкающих синих латах до сих пор не было ни единой царапины, тогда как вдоль моей груди тянулась длинная, кровавая рана. Рядом со мной истекал кровью один из северян, тот самый, что когда-то приставил шило к моему горлу. Он упорно пытался запихнуть выпавшие кишки обратно в живот.

От металлического вкуса крови во рту к горлу подступил комок рвоты.

— Неужели, это конец? — мелькнула обидная мысль. В глазах всё плыло размытыми, грязными кругами. Голоса в моей голове становились всё настойчивее и громче. Прислушавшись, я вдруг начал понимать смысл.

— Печать. Сними печать, — еле заметный мыслеобраз вспыхнул в моём сознании.

— Рождённый стать хищником, сам превратился в дичь, — услышал я далёкий, полный ненависти шёпот.

— Сними печать, иначе ты умрёшь. И мы вместе с тобой, — чей-то мыслеобраз сверкнул в моём сознании, угасая вдали.

Воспоминание о произошедшем в пещере тёмных хлынули потоком, даря озарение. Как же я мог ни понять, не почувствовать? Непроизвольно я сам превратил себя в тюрьму для тех сущностей, что были внутри меня, создав точную копию разрушенной до этого печати. Она поглощает всю силу источника, не давая ему восстановиться. Всё это время я старательно избегал даже мысли об этом, продолжая обманывать самого себя.

Монах пожертвовал своей жизнью, чтобы я смог спасти свою. Отдав всю силу, он дал мне возможность запечатать зло, пытающееся завладеть моим телом. А теперь мне суждено умереть, унеся их тайну с собой в могилу? И ради чего? Ради спасения человечества? Нет. Причина банальна: сломав печать, я утратил бы самого себя. Я хорошо помнил тот момент, когда меня с лёгкостью вышвырнули из собственного тела. И если бы не монах, мотивы которого я так и не понял, всё закончилось бы одинаково. Моё тело больше бы мне не принадлежало, превратившись в сосуд одной из победивших сущностей.

Закрыв глаза, я вспомнил родных и близких, погружаясь всё глубже и глубже в воспоминания. Словно почувствовав моё решение, алый всполох, кипя злобой и ненавистью, всем своим естеством потянулся ко мне. Я видел, как его хищная сущность становилась моей собственной. Испуская серебристое сияние, второй сливался со мной с другой стороны. На этот раз ожидаемая, нестерпимая боль пришла долгожданным облегчением. Я чувствовал, что теперь многое изменилось. Они не были Легами, сгустками энергии, стихией, одну из которых когда-то приручил Хельге. Они были чем-то другим, чем-то, что мне ещё предстояло постичь.

Сосредоточившись, чётко зная, что нужно искать, я увидел скрепляющее печать заклятие. Но, потянув за его нити, бессильно отпрянул назад. Я был полон энергии, но для снятия печати нужно было нечто другое.

— Протяни руку и возьми её, — красным всполохом появился чёткий мыслеобраз. А вместе с ним в моём сознании возникли и нужные слова силы.

Повернув голову, я встретился взглядом с лежащим рядом северянином. Словно что-то почувствовав, его серые глаза наполнились ужасом. Несмотря на кровавые раны, он пытался отползти в сторону, что-то хрипя. Резким движением я вогнал свою руку в кровавую рану на его животе, погружая её всё глубже и глубже. В его испуганных глазах я видел своё отражение: на меня смотрели два наполненных кровью глаза. Сжав его внутренности в кольчужный кулак, моя гортань, дрожа от перенапряжения, издавала шипящие, ломаные звуки — слова, которых эта земля не слышала уже тысячи лет. Сила потекла в меня неудержимым потоком, опьяняя и дурманя сознание. Жертва, извиваясь на моей руке, издала предсмертный, отчаянный крик. В нём было столько тоски и боли, что он мгновенно заглушил все остальные звуки арены. Все застыли, удивлённо повернулись в мою сторону. Словно забыв о других северянах, оставшихся стоять на ногах, оба принца взирали на меня с нескрываемым изумлением. Видар, держась за окровавленную руку, хмурился, глядя на происходящее. Подняв с земли свой клинок, он взглянул на подставленную спину красного рыцаря и кровожадно оскалился подобравшись.

Печать треснула. Рыцарь, в синих латах, стоящий в нескольких метрах от меня, мгновенно почувствовал неладное. Отмахнувшись от возникшего на его пути Рагнара, он кинулся в мою сторону. Его длинный меч взлетел вверх и описав в воздухе сверкающую дугу, глубоко вошёл в песок арены, где ещё мгновение назад была моя голова.

— Медленно, — прошипел я, перекатом, уходя от удара. Поднявшись на ноги, я подхватил свой громадный двуручник, готовый к бою. В голубых глазах рыцаря, видимых сквозь смотровые щели шлема, мелькнула тень растерянности и тревоги. Стиснув лезвие клинка в кольчужной рукавице, а другой рукой сжимая его рукоять, я кинулся в сторону противника. Он, словно ожидая чего-то подобного, нанёс резкий колющий удар по траектории моего движения. Его чётко поставленный выпад должен был насадить меня на клинок. И я даже почувствовал, что его движения стали намного быстрее, но он всё равно не успевал.

Пролетев в сантиметре над кромкой его лезвия, я со всего маху вогнал сверкнувший ослепительной вспышкой клинок прямо ему в грудь, пробив доспех насквозь. Закованное в несокрушимые латы тело безжизненно бухнулось в грязь.

Мышцы и связки жгло нестерпимой болью, но я с упорством сделал очередной шаг. Обхватив рукоятку меча, своей грязной ногой я упёрся в сверкающие латы и резко дёрнул, выдернув клинок наружу. Фонтан благородной крови брызнул во все стороны, пролившись дождём на песок арены. Преступив через тело, я не отводя наполненного кровью взгляда, двинулся к следующему противнику. Над ареной повисла мёртвая тишина. Слыша, как хрустят песчинки у меня под ногами, я чувствовал страх, заполнивший трибуны. И мне это нравилось. На залитом кровью лице появилась хищная улыбка убийцы.

«Они заплатят за всё. Все они, все они виновны. Хлопая в ладоши, они радовались как дети, когда нас резали как скот. Что же вы затихли теперь?»

Видар и его уцелевшие люди, увидев, что я сделал с несокрушимым рыцарем, издав боевой клич, кинулись в ожесточённую атаку. Но, осознав, что шутки кончились и играть в благородство уже нет необходимости, оставшийся в одиночестве принц вогнал свой меч в землю и резким движением развёл руки в стороны. Атакующие северяне разлетелись, словно от мощной взрывной волны. В лицо ударил раскалённый воздух, опаляя кожу. Вдруг ощутив, что в его руках формируется нечто, сплетаясь в огромный огненный шар, я изо всех сил рванул вперёд.

Поздно. Резким движением кронпринц выбросил руки вперёд, толкая сплетённое заклинание в мою сторону. Огненный вал катился прямо на меня, расширяясь и поглощая всё на своём пути. Песок арены плавился, как сыр под напором адского пламени. Поняв, что мне уже не уйти с траектории заклинания, я перехватил клинок, словно копьё и напитав его силой, обречённо метнул вперёд. Серебряной вспышкой он пошёл сквозь накатывающее море огня и, не заметив преграды, пронзил красные доспехи. Спустя мгновение стена огня поглотила моё тело.

Кожа и мышцы горели, обугливаясь чёрной коркой. Пламя источника, бушуя внутри меня, разгоралось всё ярче и ярче. Не зная, как защититься, я инстинктивно поглощал всю доступную вокруг силу, пока моё сознание не утонуло во тьме.

Видар

Обгоревшее тело убийцы безжизненно упало на раскалённый песок арены. Принц Драгор, ещё совсем недавно с наслаждением убивавший его людей, явно наслаждаясь процессом, лежал, застыв без движения, а из его красивого алого нагрудника торчал ржавый двуручник.

«Что ж, на этот раз моё чутьё меня не обмануло — чужеземец действительно оказался смертельно опасен. Более того, он каким-то образом сумел одурачить всех. Надо же, магия крови. Никогда не думал, что увижу это вживую. За какие-то секунды он словно выпил жизнь из Барга, превратив его тело в высушенную мумию. Страшилки, которые зимними вечерами рассказывали в его детстве, сидя у камина, ожили на его глазах. А ведь имперский маг в последний момент всё-таки о чём то догадывался, попытавшись забрать пацана себе. Но, не получив желаемое, также не счёл обязанным делиться своими умозаключениями и с остальными.»

План дальнейших действий уже вырисовывался в голове Видара. Если всё пройдёт как задумано, он заслужит прощение своего короля.

Оглянувшись по сторонам, он понял, что к ним со всех сторон уже подступили королевские гвардейцы, готовые к атаке. Набирая силу, с неба полился дождь, остужая раскалённый песок арены и превращая её в болото. Задрав голову к небу, Видар улыбнулся, пока не получил удар в голову, погасивший сознание.