ТРИ ЗЕРКАЛА

25 февраля 2000.

— Долго будет продолжаться? — Голос её был серьёзным, а лицо изображало недовольство.

— Что именно? — Ответил мужчина, явно не понимая, что от него хотят.

— Подобные отношения.

— А что тебе не нравится? Я плохой любовник? — Мужчина изогнул бровь и пододвинулся к ней.

Стивен и Шарлотта сидели на кровати напротив друг друга.

— Нет... Меня другое волнует, — Шарлотта незаметно вздрогнула.

— Что тогда не устраивает?

— То есть тебя не смущает, что мы щемимся по углам подобно подросткам? Разговариваем только в постели, а днём делаем вид, будто ничего не происходит? Меня это начинает раздражать уже. А менять ты ничего не хочешь, тебя всё устраивает.

— Да, меня устраивает, — не скрывая данного факта ответил Джэймс.

— У нас не было ни одного свидания, мы никуда вместе не ходили. Я уже и не говорю о том, что ты ни разу на словах не проявлял свою симпатию... хоть какую-то.

— Я думал, что ты не любишь такое.

— Кто тебе это сказал?

— Я же думал, что и так всё нормально. К твоему недовольному виду я уже привык.

— Знаешь, а ты говорил, что меня понимаешь... Но ты не видишь во мне настоящую меня. Ты даже не пытаешься меня узнать. Только «думаешь»...

— Я знаю тебя, — прямо таки выпятив грудь, сказал Стив.

— Какой мой любимый кофе?

— Латте?

— Эспрессо...

— Ой да какая разница! Скажи мне тогда, раз такая умная... — Он почесал голову и через секунде семь добавил. — Мой любимый цвет?

— Зелёный, — просто ответила Шварц.

—Чай?

—Ягодный с двумя ложками сахара без горки.

— Любимый фильм?

— «Назад в будущее», — пожала она плечами и иронично улыбнулась. — Я впервые в жизни хочу стать слабой, понимаешь? Не потому, что я не могу за себя постоять, ответить кому-то на колкость... Нет... Я хочу, чтобы мне дали возможность почувствовать себя такой! Я хочу не бояться в слякоть выйти в туфлях на каблуках, не думая каждую секунду, что сейчас упаду и испачкаю платье. Я хочу знать, что меня кто-то подхватит. Ты же видишь, что не получается ничего, ты из раза в раз просишь меня остаться. А я не могу так, совсем не могу. Мне не приятно, что ты воспринимаешь меня, как какую-то цель в тире, в которую нужно попасть.

— Это тебе этот Сайрус сказал? Какой ещё бред наплёл этот детективчик?

— О чём ты? Причём здесь Рикас?

— Всё при том же! Мне не нравится это его влияние на тебя, — Стивен изобразил полнейшее возмущение и закатил глаза.

— Влияние? — Шарлотта вскочила с кровати от удивления и резкой волны нахлынувшего негодования. — Какое к чёрту влияние?

— Конечно! А что это?

— Я с ним почти не вижусь. Он приходит в офис исключительно по рабочим моментам.

— Не видишься? А как же тот раз, когда он влетел в дом и потребовал, чтоб ты вышла с ним?

— Это касалось важного рабочего момента.

— Пусть вообще не появляется! Зачем он тебе нужен? Уволь лучше!

— Я никогда его не уволю, — Шварц стиснула зубы.

— Тогда стоит, может быть, мне с ним пообщаться, чтобы уволился сам? — Стивен чуть улыбнулся, но это было больше похоже на оскал.

— Вот о чём я! — Выпалила Шарлотта. — Тебе важно лишь, чтобы я была твоей, в роли какой-то куклы, которую ты выиграл.

— Ничего подобного! — Стивен всплеснул руками и подобно Шарлотте вскочил с кровати.

Теперь их разделяли каких-то два с половиной метра.

— Мне не нравится твоё поведение, отношение ко всему, — медленно проговорила Шарлотта, направив пронизывающий взгляд на Джэймса (годы идут, а её взгляд не меняется ничуть).

— Всё же замечательно! А будет ещё лучше, когда я избавлю тебя от влияния этого Сайруса.

— Нет, — отчеканила она.

— Что?

— Нет, — повторила Шварц ещё более настойчиво.

— Выбирай тогда: я или он, — хмыкнул Джэймс, думая, что выбор в его пользу очевиден.

— Он, — без капли сомнений сказала Шарлотта и развела руками, покачав головой.

— Как это понимать, Лотт...

Шарлотта резко перебила мужчину:

— Не смей, называть меня Лотти. Убирайся! — Повысила она тон.

— Но... — Джэймс попятился назад ближе к двери.

— Я сказала, — Шарлотта потянулась к подушке, лежащей на кровати у спинки, — вон! — Она со всей силы кинула уже совсем не мягкую и лёгкую подушку прямо Стивену в лицо.

Мужчина ушёл, а Шарлотта обвела взглядом свою комнату: зеркало над столиком, где стояла косметичка и любимые духи старшей Шварц, кровать, тумбочку, ночник на ней, серовато - серебристую подушку на полу у самой двери. Она вздохнула и задумалась: «А ведь Рикас был прав...»

Сейчас Рикас для Шарлотты стал кем-то вроде друга. Как-то всё слишком странно складывалось, но это был один из лучших вариантов развития событий.

17 февраля 2000.

В лаборатории включился свет. Стивенсон прошёлся по помещению и сел за кресло. Он включил компьютер и внимательно вгляделся синеватую картинку, изображённую на его экране.

— Работаешь? — Из-за спины послышался голос.

Мартин обернулся, услышав знакомый тембр, и улыбнулся:

— Только пришёл.

— Тебе помочь?

— Садись, сейчас покажу, — он пододвинул второе кресло к своему и пригласил девушку сесть.

Она внимательно разглядывала проекцию на экране.

— Джэльда, как думаешь, у нас когда-нибудь получится собрать этот внеземной портал, в идею которого только мы так свято верим?

— Возможно, — нежно произнесла Жаклин и уткнулась в экран.

Стивенсон чуть повернул голову в её сторону, застыл на секунд пятнадцать, затем резко повернулся к чертежу, слегка прижав губы, поймав себя на мысли, что застыл на слегка неаккуратной причёске Камбэлбоу.

— Слушай, — начала было Жаклин.

— Да?

— Ты же сейчас на меня смотрел, так ведь? — Она хихикнула и чуть смутилась.

— Ну...

— Да?

— Да...

21 февраля. 2000 год.

Молодые учёные стояли возле трёх зеркал. Сегодня должен был состояться первый запуск после долгих мучений. Все держали руки на пульсе.

Раз — Мартин опустил рычаг. Два — Шарлотта проверила все показатели. Три — Стивен пустил газ в колбу под номером пять. Четыре — Элизабэт соединила фиолетовый и красный провода. Пять — Жаклин нажала на кнопку запуска.

Второе зеркало, стоящее в темноватом гараже в углу, заблестело. Помещение окутало беловатое сияние, отразившееся в стёклах очков Стивенсона и Старшей Шварц.

— Получилось? — Издала еле слышный писк Жаклин в предвкушении.

Для Камбэлбоу этот проект, к огромному её же удивлению, стал чем-то большим, чем эксперимент. Она задалась целью собрать «Три зеркала», доказать всему миру, что есть что-то такое, что ещё не было открыто, что это не какой-то там новый вид плесени, найденный в Тундре, это не новый вид больших кошек, чьё существование доказалось учёными, это что-то больше, следовательно это что-то, чего человечество ещё не достигло. Сколько полезного материала для исследований появилось бы, а Камбэлбоу об этом только и мечтала.

— Невероятно! — Стивенсон сразу же кинулся за блокнотом и стал лихорадочно записывать все показатели на приборах и итоговое состояние зеркал.

— Засветилось только одно, — констатировал факт Стивен и подошёл ближе к светящемуся зеркалу, наступив правой ногой на полосатую линию, которая находилась в двух метрах от зеркал.

— Нет! — Выкрикнула Шарлотта и преградила Стивену дорогу. — Состояние слишком нестабильно. Мы не знаем, что может произойти, если подойти ближе. Это нужно исследовать.

— Ну ладно, — процедил сквозь зубы Джэймс и сжал руки в кулак, но смягчился сразу, как посмотрел на Элизабэт, которая косо взглянула в сторону старшей сестры.

В этот момент герои стояли перед возможно величайшим открытием в истории. Никто не мог даже представить, что может произойти, откроется ли этот таинственный портал, смогут ли они притворить мечты своих предшественников в жизнь.

Внезапно в гараж бешено ворвался Рикас Сайрус, от чьего прихода все были в полнейшем шоке. Стивенсон и Камбэлбоу постарались закрыть собой зеркала. За Рикасом в лабораторию вбежал с тростью в руках Herr Зэен.

— Он... — Зэен не мог отдышаться и взялся за сердце, облокотившись о стену. — Я просил его не заходить в гараж, но он не послушал! Шарлотта, я виноват! — Старик побледнел, у него участилось сердцебиение.

— Вам не хорошо? — Шарлотта подбежала к Дэну и помогла присесть на диван.

— Немного, но всё в порядке. Сердце. Не молодой уж, — Зэен выдавил улыбку и протёр платком, который достал из пиджака, пот со лба.

Старшая Шварц направила взор на Рикаса.

— О. «Три зеркала», — Бросил взгляд на лабораторию Рикас.

— Он знает о зеркалах? — Повысил тон Стив и злобно посмотрел в сторону Сайруса, затем на Шарлотту, которая подошла к Рикасу.

— Это срочно! — Сайрус потянул старшую Шварц за руку. — В твой кабинет.

— Но... — Не успела та сказать хоть что-то, как они уже торопливо шли по коридору наверх.

Шарлотта зашла в комнату, открыла шторы и села за кресло в недоумении.

— Секунду, — Рикас вытащил ключ из замочной скважины со стороны коридора, снова вставил его, только с внутренней, закрыл на два оборота. — Теперь можно и поговорить.

— Не видела тебя таким взволнованным уже давно, — женщина повела бровью и взяла со стола скрепку, начав крутить её в руке.

— Что ж, — Рикас вздохнул. — Я знаю, что не должен лезть в твою жизнь, но я узнал кое-что... Это очень важно...

— Правильно мыслишь, Ри-кас, — Шварц хмыкнула. — Ты не должен лезть в мою жизнь, мы договаривались, если забыл, однако... если это важно... то...

— Важно, — Рикас положил на стол чёрную сумку и достал оттуда папку, положив её перед Шарлоттой.

— «Штэфан Джэймс», — медленно и с интересом прочитала она. — И что это?

— Я знаю о твоих со Стивеном отношениях, — Рикас сделал акцент на имени Джэймса, поморщив нос.

— Откуда?

— Ты думаешь, мне неоткуда брать информацию? К делу. Это доказательства странного поведения твоего Стивена и моих опасений. С детства он был избалованным ребёнком, так как любовью и деньгами он был не обделён вообще никогда, деньгами в особенности. За всю жизнь менял девушек, как перчатки, в старших классах играл за команду по футболу. Ездил он на новой Феррари. Типичный мажор и мачо. Поступил в лучший вуз Германии, куда его пропихнули родители, в жизни не интересовался физикой или же химией. После смерти отца его отправили в психиатрическую клинику, где он пробыл год с учебниками по химии в обнимку. По словам сотрудников медицинского учреждения у него появилась зависимость от наркотиков и одержимость.

— Одержимость чем? — Шарлотта внимательно слушала Рикаса, листая страницы с фотографиями, копиями документов и прочим.

— Одержимость быть похожим на отца, но эта одержимость и стала причиной того, что он оказался в психушке. Знаешь, почему он там оказался? — Рикас опёрся руками о стол и внимательно поглядел на лицо Шварц, которая была в полном смятении. Он стал говорить всем, что его зовут Генри Джэймс, Пользовался его документами, ездил на его машине, самое страшное, что он несколько ночей подряд уходил куда-то с лопатой, гробовщик на кладбище находил раскопанную могилу Генри, в гробу вместе с трупом лежал Стивен и кричал, что он тоже Генри, а раз Генри умер, значит должен умереть и он.

— Так. Стоп! Ты точно про Стивена? Ты говоришь будто о двух разных людях. Тот человек, о котором ты мне рассказываешь — псих!

— В клинике его вылечили, но желание стать таким, как и его отец, осталась. Он перевёлся на магистратуру в другой университет, стал просить называть его вторым именем его отца.

— Генри... Стивен... Джэймс... Боже, — Шарлотта вжалась в кресло и прикрыла рот одной рукой, другой она крепко сжимала кулон; глаза её были направлены на папку, где в подробностях описывалось всё то, о чём говорил Рикас.

— В том году он допил курс специальных препаратов. Врачи признали его полностью вменяемым. Но я подозреваю, что то, что он бегал за тобой, а потом добился таки ваших насовсем здоровых отношений. Каждому своё, конечно. Никого сейчас не осуждаю. Всё это последствия его расстройства.

— Почему?

— Ну смотри. Он так и не бросил интерес к химии, продолжил дело отца в отношении «Трёх зеркал», «завладел» тобой.

— Я тут при чём? Ты может объяснишь?

— Ты? А ты не думала, почему он так пытался сделать так, чтоб ты стала его девушкой? У него ведь нет никаких чувств к тебе. Ты просто дочь Марты. Вот и всё.

— Неужели он считал и считает меня мамой, я для него — лишь намеченная цель в тире? Не может быть.

— Может... — Вздохнул Рикас и поджал губы.

— Почему у него тогда желание завладеть именно мной? Элизабэт больше похожа на мать, чем я... Она светлая, голубые глаза, рост метр шестьдесят пять... да и характер у неё больше мамин: покладистый, отходчивый.

— А тут всё не так однозначно, переверни на тринадцатую страницу. Он искренне к ней привязан, к Элизабэт, любит по-настоящему, будто она для него младшая сестра. Он готов её оберегать, помогать, совесть, как ни странно, не позволила б ему затащить её в постель или прижать к стене, а вот ты стала отличной кандидатурой.

— Я не могу в это поверить. Да, он пробыл в клинике. Лечился. Вылечился же!

— Вылечился. Касаемо его работы с зеркалами, спешу порадовать, что желание стать похожим на Генри хоть и почти ушло, но в определённый период открыло в нём талант к органической и неорганической химии. В данный момент он занимается ей не из-за одержимости, а реального влечения в ней.

— Итог?

— Конечно, сейчас. Итог таков, что после смерти Генри Штэфан стал другим человеком, хоть и не болеющим больше психическим заболеванием по показаниям врачей, у него ремиссия, хотя одержимость тобой доказывает, что что-то осталось.

— Понятно, — Шарлотта вновь взяла со стола скрепку и стала будто бы пилить её взглядом. — О твоих предположениях по поводу меня я подумаю. Спасибо за это.

— Я рад, что смог тебе это показать как можно раньше. Я переживаю. Я же твой друг.