ТРИ ЗЕРКАЛА

— Элизабэт, — старшая Шварц набрала воздуха в грудь и попыталась усмирить агрессию и возмущение, которые так и закипали у неё внутри. — Ничего не хочешь рассказать?

Стивен тихо поднял пятую точку со стула, привстал и уже собирался было отчалить с кухни.

— Стоять, — приказала Шарлотта. — А теперь оба остались на местах.

— Шарлотта, я... — Элизабэт хотела что-то сказать, объяснить хоть что-то, но ей не дали.

— Это что было? С какого перепуга вы вдруг решили поехать на эту вечеринку и устроить там скандал? — Пронзающий взгляд старшей Шварц был направлен прямо на Элизабэт и Стивена.

— Нас пригласила Мюриэль. Она позвонила.

— И слышать не желаю оправданий.

— Оправданий? — Стивен вдруг повысил тон, чему Шарлотта была изрядно удивлена. — Какие оправдания? Ты не даёшь Элизабэт и слова сказать? Не хочешь послушать её версию? Ты сама попросила «рассказать»! Слушай же! — Он не боялся реакции старшей Шварц, его безумно взбесило её поведение и резкие обвинения в их адрес.

— Да, Стивен. Я считаю любые высказывания с вашей стороны оправданиями, — она посмотрела на Элизабэт сжала губы. — Сколько раз я говорила не ввязываться в подобное?

— Никакого скандала я не устраивала. Я лишь отстаивала свои интересы!

— Не надо было этого делать!

— А как мне надо было поступить? Она начала на пустом месте унижать меня!

— Она со всеми так делает, кто даст повод! А ты ей видимо его дала! Надо было развернуться и уйти!

— Но я не сделала так! Я — не ты... — Элизабэт была не в силах что-то доказывать непробиваемой сестре.

— Она и твои интересы отстаивала, Шарлотта! — Выкрикнул Джэймс, не сдержав ярости.

— Свои интересы я способна отстоять сама без лишней помощи. А теперь вновь поднимут скандалы по всей стране и за рубежом. Они ждут любого шанса, чтобы разорвать! Тебя теперь тоже будут теребить, Элизабэт! Доигралась! — Старшая Шварц закатила глаза. — Я удивлена, что твоя мать пока не дала интервью, в сотый раз сказав на камеру, как я ужасна, Штэфан Джэймс, — Шарлотта вышла в гостиную, взяла ключи от Мерседеса и вышла через задний вход, позвав Зэена. — Чёрный ход, Herr Зэен, — добавила она с напряжением. — Сегодня из дома ни ногой! Я серьёзно! К сожалению, тебя это тоже касается, Жаклин.

Стивен непонимающе покосился на старшую Шварц, которая уходила из дома. Он не знал, что на это ответить. Неужели его мать что-то такое сделала? Нет... Она ж не могла... Он выпил залпом чашку кофе, взглянул на Жаклин, которая тихо стояла в углу кухни и не издавала ни звука.

На улице старшую Шварц дожидалась толпа журналистов, которые старательно пытались её сфотографировать, кричали что-то Шарлотте, но она лишь села в автомобиль, Зэен открыл ворота, которые были замаскированы в стене за домом. Не успела толпа опомниться и подбежать к другим воротам, как Дэн дал, что есть мочи, по газам и унёсся от толкучки возле дома.

Зэен привёз Шварц к «Lobung» так быстро, как только он мог: как позволяли пробки, светофоры и дороги, дабы те журналисты не успели добраться до компании быстрее их самих. Несколько людей с камерами и микрофонами всё же стояли возле офиса, но это хотя бы не та огромная толпа, что была возле дома. Шарлотта кивнула Зэену и вышла из машины. Она делала большое расстояние между шагами, чтобы добраться до дверей скорее. В один момент её заметили корреспонденты и побежали скорее в её сторону:

— Мадам Шварц!

— Как вы можете прокомментировать ситуацию, случившуюся на прошлой неделе?

— В каких отношениях вы состоите с сестрой? Как давно вы знаете Мюриэль Граймс?

— Неужели тот скандал связан с давней делёжкой наследства?

Вопрос за вопросом. Возглас из толпы за возгласом. Они не пускали её к главному входу.

Шарлотта молчала как рыба и закрывала лицо руками, когда они полностью её окружили. Шварц еле протиснулась через этих людей, которые так и тыкали в неё этими проклятыми камерами. В конце концов ей удалось пробиться в здание, в которое начали пытаться зайти и журналисты.

— Не подпускайте ни к одному входу и выходу людей с камерами, — произнесла Шарлотта, ступив на мраморный пол холла, обратившись к охране, которая кивнула и сразу же последовала выполнять поручение хозяйки.

Персонал «Lobung» провожал глазами Frau Шварц, проходящую мимо них, с полной непоколебимостью во взгляде. Эти люди точно уже насмотрелись новостей по телевизору и начитались сплетен в газетах, чего им не стоило делать совершенно...

Она сидела в своём кабинете, сжав руки в замок, взгляд был направлен на рабочий стол. Правая нога нервно потряхивалась, каблук на правой туфле постукивал о пол. Шарлотта размышляла на тему того, как ей действовать дальше, ведь журналисты не успокоятся. Шварц пыталась продумать план того, как бы ей избежать лишнего раза попадания под объективы камер и как побыстрее избавиться от этих людей.

Её жизнь нередко освещалась в газетах, по телевизору. Это было связано с огромным влиянием её покойного, далеко не святого (как оказалось), отца. Это стало причиной того, что Шарлотта даже в каких-то мелочах думала сто раз, прежде чем что-то совершить, но иногда эмоции брали верх — происходили казусы. Обычно СМИ нет до неё никакого дела, но это до поры, до времени, пока старшая Шварц, ну или же приближённые к ней, не сделают чего-то такого, что могло бы привлечь внимание очередных бегающих за «сенсацией». В такой ситуации сложно не только выбирать доверенное окружение, но и жить.

Послышался стук в дверь кабинета. Шарлотта тут же отреагировала, но глаза её даже не повернулись в сторону двери:

— Войдите.

В кабинете появился Рикас и сразу же сел на стул напротив.

— Что произошло? Я читаю газету, а там... — Сайрус вытащил из кармана пальто свёрнутую газету и неаккуратно кинул на стол.

Шарлотта сидела неподвижно и продолжила смотреть на стол в одну точку.

— Шарлотта? С тобой всё нормально? — Рикас слегка изогнул голову влево и чуть нагнулся.

— Я не помню, чтобы вызывала тебя, Сайрус, — голос Шварц звучал так, словно она его сейчас заморозит, превратив в одну из фигурок зимней выставки ледяных скульптур.

— Ты чего? — Рикас сначала замер на мгновенье, затем, не оробев, продолжил. — Это же обычный мой визит к тебе. Ответь же мне, что с тобой?

— Как всегда, Рикас. Что могло произойти? — Она впервые посмотрела на мужчину.

— Весь Лондон говорит о скандале твоей сестры и Мюриэль Граймс. Что там на самом деле произошло? Я в жизни не поверю тому бреду, что пишут и говорят. Так ещё и тебя в это втянули.

— Я без понятия, что произошло. Даже выяснять не хочу.

— Как это? Ты просто так всё оставишь? Ты разве забыла, что я могу всегда докопаться до правды и опровергнуть что-то или подтвердить? Ты только скажи.

— Спасибо, однако я не хочу проводить какие-то расследования и что-то выяснять. Нужно лишь какое-то время подождать... Моя сестра всегда влипала в непонятные мутные связи и конфликты, видимо и сейчас продолжает это делать... несмотря на указания не делать так.

— Понятно.

— Поэтому лучше забудь обо всём и живи спокойно.

— Ну спокойно явно не выйдет, — ухмыльнулся Сайрус.

— Тогда... как получится, — холод в голосе Шварц постепенно исчез.

— С Вашим характером, Frau Шварц, определённо нет, — Рикас слегка приблизился к Шарлотте и повёл бровью, улыбнувшись до ушей.

Старшая Шварц хмыкнула и откатилась на кресле буквально на пару сантиметров.

— Подожди-ка... — Рикас присмотрелся к руке Шварц. — Что это? — Он отпрянул от стола и вскочил со стула, меряя шагами кабинет.

— Что? — Шарлотта с непониманием и негодованием посмотрела на Рикаса, который подошёл и бесцеремонно приподнял рукав её платья, оголив уже слегка пожелтевший синяк.

— Стивен? — Рикас сжал зубы и пронзил Шарлотту взглядом. Он никогда ещё так не делал. Через секунду непонятная злость переросла в тревогу. Его глаза забегали по её лицу. — Он сделал тебе больно? Что было?

— Не твоё дело, — Шарлотта откатила кресло — ближе к стене.

— Не моё дело? Я же предупреждал тебя! — Выпалил Сайрус, сощурился в попытках проникнуть в её разум и увидеть там ответ.

— Предупреждал? — Переспросила Шварц, сжав кулаки. Ногти сильно впились в кожу.

— Неужели ты позволила... — Рикас отошёл от неё, попятившись назад, слегка покачнувшись. — Было что-то? Прошу, скажи мне.

— Мы это уже обсуждали, Ри-кас, — Шарлотта нахмурилась и уехала ещё дальше от стола. — Это моя жизнь. Переспи я с кем угодно или нет — это не твоё дело!

— Да знаю я, но...

— Но? — Шарлотта изобразила удивление, но не посмела взглянуть в глаза Сайруса.

— Долго ты уже будешь притворяться, что не замечаешь? Долго будешь делать вид? Пожалуйста, не делай мне больно этим! — Рикас опёрся об одну из стен, руки его жестикулировали вместе с губами, затем, не простояв так и больше десяти секунд, побрёл в сторону Шварц снова.

— Я не понимаю, о чём ты, — Шварц равнодушно сделала оборот на кресле вокруг своей оси.

— О том, что я уже проклятых пятнадцать лет люблю тебя, Шарлотта Шварц! — Вылетело у Сайруса. — Я ни к кому никогда такого не чувствовал. Я клянусь! Ты единственная женщина, ради которой я был бы готов не только уехать в другую страну, но и улететь на другую планету, в другую галактику!

Шарлотту будто лезвием полоснуло изнутри. Она осеклась и замерла, встала со стула и подошла ближе к Рикасу.

— Прости, — произнесла она шёпотом, подойдя ещё ближе и обняв его. — Мне стоило бы об этом помнить и не изображать столь яркое равнодушие, но я не могу ответить тебе взаимностью. Не могу. И мне больно от этого. Я не могу на это повлиять, я не в силах заставить себя тебя любить. Самое ужасное — я не знаю, смогу ли кого-то когда-то полюбить так сильно, как любишь меня ты.

— Я понимаю, — Сайрус стоял неподвижно, не посмев прикоснуться к Шарлотте.

Что-то ёкнуло у Рикаса внутри. По телу побежала дрожь. Маленькие мурашки покрыли его с головы до ног. Так вот, что это — испытывать боль в сотый раз, знать, что человек не твой, да и не был никогда твоим, а ты понастроил у себя в голове иллюзий, которыми жил до последнего дня, веря в какую-то магию изо дня в день, надеясь, что человек тебя хоть когда-то полюбит, пока не очнулся. Мысли крутились так быстро, словно превратились в водоворот и всё больше затягивали вовнутрь. «Ну не бывает сказок, которые у меня в голове!» — Проговорил Рикас у себя в сознании. Глаза бегали по комнате в поисках чего-то, что могло помочь. Так глупо, правда? Из-за какой-то ерунды, которая спустя время почти забудется, но не сейчас. И не завтра. Боль потихоньку уйдёт, оставив на сердце лишь рану, которая должна затянуться, став обычной полосой, одной из многих, только чуть больше каких-то, ну или меньше. И на этом всё...

Шарлотта совершенно не понимала, что чувствует этот человек, вроде такой близкий к ней, но такой далёкий. Странно это. Рикас в понятии Шварц всегда был лишь другом со школы, которому она иногда давала списать, с которым могла болтать на переменах часами напролёт, если б не звонки. Сейчас они оба уже не дети. Шварц далеко не глупая девчонка, не видящая эмоций людей, она — хладнокровная женщина, делающая вид, что не замечает чувства окружающих. От осознания этого ей становилось далеко не весело, ком застревал в горле, а по телу проходила дрожь лишь от одной мысли, что она так поступает со многими, но изменить что-то в себе не хватало сил.

«Вздор! Сильный духом человек всегда сможет избавиться от своих пороков!» — Возможно скажет кто-то настойчиво, смотря мне прямо в глаза. А вы попробуйте не баснословить, а доказать делом, что вы настолько сильны духом, чтобы изменить себя.

Шарлотта же хоть и была весьма равнодушной ко многим вещам, иногда эгоисткой, однако она была сломлена. (Я ни в коем случае не защищаю её, проявляя таким образом симпатию к ней. Нет. Совсем нет.) Она многим пожертвовала, многое в себе изменила, закрыла душу и сердце ото всех. Никто не знал уже, какая она настоящая. А ведь ей хотелось, но она отталкивала это чувство, надеясь, что оно исчезнет, ведь с ним она становится слабее, как ей казалось.

Шарлотта как и многие боялась одиночества. Все мы боимся остаться однажды одни, но нередко игнорируем людей, которые хотят быть рядом. А оставшись одни, мы виним весь мир, считая, что все виноваты в нашем одиночестве. Но задумайтесь о том, сколько человек вы даже не попытались впустить в свою жизнь, когда многие стучались в дверь...

— У меня с ним ничего не было, слышишь? Он пытался, но своего не добился, — сказала Шварц.

Рикас отодвинулся от Шарлотты, посмотрел на неё, слегка кивнул и удалился, еле слышно закрыв дверь. Он вышел в серый коридор и обернулся на закрытую собой же дверь. Сайрус сделал ещё пару шагов назад, замер, снова оглянулся. По его лицу можно было в буквальном смысле слов читать в замедленной съёмке, так ярко и быстро менялся его вид: негодование, разочарование, гнев, опять негодование, спокойствие, боль, снова гнев. Подойдя ближе к лифту он не выдержал и выкрикнул, ударив кулаком по стене:

— Чёрт! Идиот! Идиот!

Шарлотта, тихонько приоткрыв дверь в коридор, наблюдала за тем, как Рикас подходит к лифту, ударяет стену, щурит глаз, сжимает губы, а когда лифт оповещает свою остановку характерным «дзинь», заходит в него, опустив голову вниз, зажимая её с двух сторон ладонями.

Шварц прикусила нижнюю губу, сделала пару шагов назад и села за кресло, беспокойно чмокнув при этом. Она поводила пальцами у висков, затем постучала ногтями по столу, акцентировав внимание на звуке, который издавался при этом. Она встрепенулась, подняла рукав платья и взглянула на миниатюрные круглые наручные часы. Она сразу же вскочила с кресла, которое села буквально минуты полторы назад. Шарлотта подошла к зеркалу, оглядела себя и свой вид, поправила прядку каштановых волос и выскочила из кабинета в направлении кабинета 832.

— Мадам Шварц, вы как всегда вовремя, — проговорил человек сидевший к девушке спиной.

— Я никогда не опаздываю, как и вы, — она пожала руку привставшему с кресла человеку и уселась напротив него.

— Я хотел бы обсудить с Вами продление нашего с Вами контракта, — хрипловатый приятный мужской голос звучал с небольшим акцентом.

— Конечно, я всегда готова отсудить с Вами эту тему, Мистер Ада.

— Рад, рад, — улыбнулся мужчина и поправил галстук на шее. — Но... я боюсь, что сегодняшний инцидент пожат повлиять на нашу дружбу, не находите?

— Я считаю, что это вполне решаемо, а неровности скоро улягутся.

— Мне нужно, чтобы их не было, Мадам Шварц. Если начнут копать под меня, я не хотел бы, чтобы какие-то мелкие неприятности испортили положение дел.

— Я Вас прекрасно понимаю, Мистер Ада.

— Тогда, я думаю, Вы будете не против моего предложения, — мужчина достаёт из дипломата мультифору с единственным листом бумаги.

— Вы хотите расторгнуть с «Lobung» контракт, я правильно понимаю, — Шварц нахмурилась и удивлённо взглянула на файл, текст в котором она не видела .

— Всё верно.

— Мы же так давно знакомы. Вы же знаете, что подобное совершенно не влияет на нашу работу.

— Знаю, но повторюсь ещё раз, меня беспокоит происходящее. Я понимаю... один, два раза, но не пять. Не только Ваша семья и компания начинают обрастать подобной репутацией, но и клиенты. При Вашем покойном отце подобных скандалов не было, если Вы не заметили. Но возможно... всё могло бы измениться, продайте вы мне хотя часть акций.

— Вы же знаете, что меня это не интересует, — спокойным тоном произнесла Мадам Шварц.

— Хорошо. Тогда давайте подпишем расторжение.

— Будьте угодны подождать около десяти минут, Мистер Хилл всё подготовит, — Шарлотта взяла в руки трубку, набрала нужный номер на стационарном телефоне, стоящем на краю стола и сообщила Хиллу о надобности принести определённые документы.

18:03

— Получилось!

— Хорошо. Я подключаю к синтезу.

— Что-то видишь?

— Да.

Шарлотта вошла в гараж. Элизабэт косо посмотрела на сестру, прошедшую мимо. Стивен встретился со старшей Шварц взглядами. Та отвела взор и вздохнула, сев за компьютер, подключенный к «Himmel».