ТРИ ЗЕРКАЛА

Шарлотта вошла в дом, поднялась по тёмной лестнице, зашла в комнату и упрятала документы, которые забрала у Ханса Сайруса и Рикаса, в сейф. Затем же она села за стол, включила светильник и развернула две бумажки с почерком отца. Первое письмо было адресовано Ортвину.

Ортвину.

Друг, знаешь, я совершил многое за свою жизнь. Я об этом очень сожалею. Сейчас я хочу поведать тебе обо всём, чтобы ты понимал, насколько я ужасен.

Помнишь того беднягу, которого мы встретили в пятьдесят девятом? Мои ребята ограбили его, обворовали с ног до головы. Это по моему приказу было, никто не виноват был кроме меня. А бедная Лили Грин, я ведь избавился от неё, когда она перестала быть выгодной «жилой» для меня. Хартли Маус. Ты же знаешь его? Он сел из-за меня. Я его подставил. А тот пожар на складе в шестьдесят первом? Это я его устроил, потому что там находились улики моей махинации. Газета, испортившая репутацию Ариане и Билли. Столько всего, я даже сосчитать не могу. Но самое ужасное это то, что я подставил друга, своего лучшего друга. Уму не постижимо, как я опустился до такого! Как сильно я искалечил жизнь Волдо!

Связался я тогда с не очень чистыми ребятами, говорил мне Йенс, что это плохая затея, говорил, а я его не слышал. Не хотел, «гордый» был, в какой-то степени даже, тщеславный эгоист. Я хотел больше денег, влез уже в чистейший криминал, за который не просто сажают в тюрьму, стал промышлять этим на чужой территории. Когда через пару дней я зашёл домой, увидел взломанную дверь, следы крови, столовые приборы в ней, крови этой, и записку на столе о том, что Йенс — плата за «воровство не моего хлеба». Я сразу понял, что происходит. Но было поздно. Через пару дней труп моего брата нашли в реке. К делу подключили молодого полицейского, им был Волдо (ты и сам знаешь). Дело не двигалось, убийц найти не могли, ну а я, чтоб выйти сухим из воды, намеренно молчал, хотя и знал каждого убийцу в лицо, но где они, я не знал (правду говорю). Я понимал, что виноват в случившемся, но внутри у меня всё полыхало красным пламенем. Я позвал Волдо к себе и стал ему угрожать, называть ужасным другом. В моей голове отпечатком остался этот момент: я стою на кухне, держу в руках пистолет и смотрю прямо в глаза Волдо, говорю, что он обязан найти убийц живыми или мёртвыми в течение десяти дней, иначе он для всех навсегда исчезнет. Десять дней прошло. Пусто. На следующий день по истечении этого времени я подключил своих людей к этому делу. Через месяц лучшие сыщики города нашли-таки настоящих убийц, один стрельнул себе прям в голову, увидев отряд полиции, другие же пытались сбежать. Их подкупили. Они сказали, что Волдо Мюллер принимал участие в отмытии денег и убийстве. Волдо приговорили к лишению свободы за соучастие в преступлении, которое он не совершал — убийство Йенса Шварца.

Меня изменила Марта, об этом ты тоже, друг мой, знаешь. Я помню, как она только переехала в Штутгарт. Мы не очень поладили, я назвал её работы и труды глупыми, а она меня обозвала напыщенным индюком, но всё изменилось в день, когда мы случайным образом остались наедине. Я помню этот диалог, будто он произошёл сейчас, пару минут назад:

— Рисуешь? Видела чудесные картины в коридоре.

— Рисовал когда-то.

— А сейчас перестал?

— Да.

— Почему же? У тебя отлично получалось.

— Это совершенно бесполезно. Глупо, как мне кажется.

— Мои труды тоже глупы?

— Возможно. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на глупости по типу рисования или постройки непонятных порталов...

— Какие ж это глупости, Михаэль? Но жизнь не настолько длинна, чтоб сделать её максимально насыщенной, весёлой и счастливой! Ты говоришь о том, что то, чем я занимаюсь — глупости, да и себя обесцениваешь. А не глупо ли замкнуться в себе, закрыться ото всех и только считать полученные миллионы в своём кабинете? Нужно прожить её интересно, пробовать что-то новое, совершенствовать себя и мир, пока есть те самые заветные крупинки песочных часов бытия. Разве ты не хочешь, чтобы кто-то лет через сорок, не знаю, шестьдесят, о тебе вспомнил и сказал: «Я знал этого человека. Он был прекрасен, жил на полную катушку, как не умел никто, только он!»?

В тот момент меня переклинило. Я извинился перед ней, поклялся, что изменюсь, стану другим, долой такую жизнь.

Ортвин, я надеюсь, что, прочитав мною написанное второпях, письмо это не станет разрывом между всем хорошим, что было за жизнь. Если случится со мной что, пообещай, что не оставишь никого без помощи, особенно мою семью: Марту, детей.

Элизабэт я отправил пару дней назад к Джэймсам на время, сказал Генри и Анне, что у нас с Мартой есть дела. Я думаю, что скоро позвоню старшей дочери и попрошу приехать, скоро сам узнаешь зачем. А Дэн, мой друг и водитель, с завтрашнего дня ночует в хорошем отеле. Он будет уезжать ровно в 21:00, а приезжать за мной в 8:30.

Я знаю, что должно что-то случиться. Волдо выпустили раньше срока за хорошее поведение.

Надеюсь на твоё понимание.

Михаэль Шварц

Шарлотта буквально оцепенела, дойдя глазами до последних строк. Она взглянула на второе письмо, но даже не посмела его прочесть. Она сложила их, эти два листка, надвое и положила на стол, потом посмотрела на руки, которые немного тряслись. Шарлотта вновь, уже второй раз за день, потянулась к кулону, как резко, будто пальцы её обожгло кипятком, как только дотронулась она до жемчужины, отбросила правую руку левой, прижав её, прямо вжав в стол, будто змею, намеревающуюся тебя укусить.

Шарлотта привстала с кресла и начала мерить комнату шагами. Мыслей в голове было настолько много, такие сильные эмоции внутри, что даже при огромном желании она не смогла бы от них избавиться. Глаза бегали в разные стороны. Правая рука опять потянулась к жемчужине, но на этот раз левая ей позволила. Так странно было для Шарлотты узнать о тёмном прошлом отца, который испортил жизнь своими действиями не только себе, но и близким ему людям.

— Шарлотта? Шварц, ты тут? — За дверью послышался мужской голос.

— Нет! — Выкрикнула Шарлотта и сразу же подбежала к сейфу и убрала бумаги, быстро его захлопнув.

— Смешно, — Стивен вошёл в кабинет.

— Именно. Тебе разве кто-то разрешал заходить?

— Ты ответила на мой вопрос. Я подумал... почему бы не зайти, — Стив заулыбался и сделал ещё пару шагов в направлении старшей Шварц.

— Плохо подумал.

— Да нет, наоборот. Хорошо. Любишь читать Виктора Эдэра? — Мужчина держал в руках книгу.

— Ты рылся в моих вещах?

— Всего лишь в книжном шкафу, — Хмыкнул Стив. — Ну так, любишь же?

— Да. А тебе какое дело?

— Интересно стало. Решил почитать чего-нибудь и нашёл это.

— Можешь не врать, что ты хоть одну книгу из художественной литературы в жизни прочитал.

— Читал.

— Она связана с химией?

— Да. Органическая, неорганическая химия.

— Это не художественная литература...

— Какая разница?

— Огромная, Джэймс. Я не знаю, зачем ты явился в мой кабинет без стука, порылся в моих книгах, но тебе следует уйти.

— Я не хочу, — Стивен шагнул ещё ближе к Шарлотте.

— Тогда уйду я, — Шарлотта отобрала книгу любимого писателя у Стива, прошла мимо него и захлопнула дверь, оставив незваного гостя наедине со стенами креслом и столом.

Шарлотта спустилась на первый этаж, зашла в гостиную, убрала книгу на полку шкафа, где было её постоянное место и зашла в гараж.

— Добрый вечер. Как дела?

— Всё отлично.

— Тогда работаем по плану. Я сейчас попробую собрать схематично элемент, а вы посмотрите на практике.

— Ок. А где Стивен?

— Без понятия. Минуты две назад стоял в моём кабинете и изображал дебила, хотя... Почему изображал?

Шарлотта принялась за работу, как и остальные. Спустя минут пять к ним присоединился Джэймс. Время летело быстро.

— Это похоже на элизусы? — Произнёс Мартин, сидя у микроскопа и какого-то непонятного прибора.

— Какая решётка подошла? Или ты попробовал свою?

— Твою. Это седьмая вроде.

— Дай-ка взгляну, — Жаклин встала со своего места и посмотрела на то, что получилось.

— Да. Это определённо одна частичка El.

— El?

— Да. Я вычитала в дневнике Джэймса старшего о том, что они дали имя этому элементу.

— Я слегка подработал твою. Атомы такая интересная штука...

— Это отлично! — выкрикнула Элизабэт. — Неужели вышло?

— Вроде. Предлагаю завтра доехать до одной закрытой лаборатории, где я работаю. Завтра там будет свободно одно из помещений. Там оборудования чуть больше. Может я смогу воссоздать хотя бы кусок, а лучше бы пластину в полном размере.

— Я тогда с тобой, — сказал Стив. — Кто-нибудь может тоже с нами?

— Так. Я завтра улечу в Гамбург днём. Если что-то понадобится, звоните, попробую организовать. Я искренне надеюсь, что пластина получится.

— Хорошо, — отозвалась Жаклин.

— Я не могу, — сказала Элизабэт. — Я утром... на митинг собиралась с подругой... с Марго Томпсон... — Продолжила слегка виновато младшая Шварц, поглядывая на Шарлотту.

— Какой ещё митинг? Ты что там забыла?

— Защита прав окружающей среды.

— Элизабэт, пойдём в гостиную. Нечего им уши греть, — Шарлотта покосилась на сестру.

Они зашли в комнату и сели на длинный и просторный диван, где уже как пару часов сидел Дэн и читал «Вино из одуванчиков».

— Представляете, Herr Зэен, эта юная леди собирается завтра на митинг.

Дэн оторвал взгляд от книги, слегка нахмурился и оценивающе посмотрел на Элизабэт, затем улыбнулся, его постаревшее лицо приняло форму скукоженного чернослива:

— Лиззи, что ты там будешь делать?

— Защищать права окружающей среды нашей страны, — будто маленький ребёнок, который нашкодил, пробормотала Элизабэт.

— Это же глупо! — Встрепенулась Шарлотта, чем-то даже изобразив своего отца в молодости.

— Совсем не глупо! — Вскрикнула Элизабэт. — Ты же помнишь о нашем с тобой разговоре пару лет назад? Я уже давно не маленький ребёнок. Я думала, что ты меня поняла.

— Я тебя тогда поняла. Но как мне известно, у тебя завтра пары. И одна из них у Мистера Р..

— Да знаю я. Ничего ж не случится, если впервые за год не пойду никуда. Права растений важнее.

— Права растений очень важны, — натянул ещё больше улыбку Зэен. — Но ты же понимаешь, что учёба тоже важна.

— Шарлотта в своё время бросила университет.

— Не сравнивай, — сказала спокойно старшая Шварц.

— Хорошо! Я не пойду.

— На пары или на митинг?

— На митинг.

— Отлично. Я предупредила.

Элизабэт нахмурилась и вновь пошла в гараж.

— Её это не остановит, знаете же? — Дэн снова уткнулся в книгу.

— Конечно. Главное, чтоб она не натворила ничего. Мне ж потом всё это разгребать.

— Журналисты больше не звонили?

— Ещё б не хватало! Я тогда еле отвертелась, когда эти мерзавцы подкараулили меня у офиса. Я всё переживаю, что Элизабэт привлечёт общественное внимание.

— На митинге?

— Да.

— Как встреча прошла с Рикасом? Вы так и не сказали.

— Странно. Вы знали о том, почему отец нанял тогда охрану? О Волдо Мюллере?

— Да. Но я бы ничего не сделал. Мне говорили, я выполнял.

— Не возникало вопросов?

— Были. Михаэль предпочитал молчать. А я не лез.

— Ясно. Спасибо. Мне завтра утром улетать. Вы же помните? Herr Марра искренне надеется, что я завтра буду у него во второй половине дня.

— Да. Конечно.

6 октября 1998.

12:30

Шарлотта покидала в чемодан вещи и собирала уже дипломат для документов.

— Шарлотта Шварц! Рада слышать!

Шарлотта сидела в кабинете и убирала в чемоданчик бумаги, прижав мобильник плечом к уху.

— Мюриэль. Граймс. Какими судьбами ты вдруг решила мне позвонить?

— Ты до сих пор помнишь моё имя, чудненько! — Девушка с писклявым голосом и наигранным смешком взвизгнула.

— Что тебе? — Шарлотта проигнорировала подобное, холодно и без энтузиазма поинтересовалась.

— Я сделаю вид, что тебе интересно узнать о том, что я тебе скажу сейчас.

— Мне очень интересно... — Нахмурилась Шарлотта и пересчитала разноцветные папки. В дверях кабинета стоял Зэен. Шварц закрыла кожаный чемоданчик и протянула его Дэну.

— Ты почему замолчала?

— Мне не очень удобно говорить.

— Тогда скажу кратко. Я приглашаю сегодня своих друзей и знакомых на праздник в моём особняке в пригороде Лондона в честь получения мной новой награды. Там будет мой бойфренд Ричард Доуэн. Ты же помнишь Ричарда? Ты вроде занималась юридичес... ерундой его семьи!

— Это не юридическая ерунда, Мюриэль.

— Для меня всё это ерунда. Не понимаю, как ты можешь запоминать такое количество чисел. Считаешь что-то.

— Я ничего не считаю, — Шарлотта ещё больше напрягла голос, тон был на порядок ниже. — В «Lobung» решали вопросы банкротства одной из его фирм.

— А чем ты тогда в итоге то занимаешься? А то я слышала о твоём большом состоянии, а работу так и не поняла.

— «Lobung» занимается с юридическими и физическими лицами в сфере финансов и юриспруденции. От части мы помогаем людям выстроить финансовую пирамиду, решить вопросы в суде. Мы много чем занимаемся. Корпус в Лондоне специализируется в юридических вопросах.

— Как всё сложно! — Фыркнула леди в трубку. — Праздник завтра!

— Посреди недели?

— Именно! Жду тебя с сестрой! Она же вроде как есть. Давно хотела познакомиться.

— Мюриэль, я сейчас собираю вещи и улетаю в Гамбург до субботы.

— То есть тебя не будет?

— Именно.

— Ну ладно, — Граймс повесила трубку.

— Боже, и что ей от меня надо...

Очередной звонок:

— Шарлотта, ну она была там.

— Так и знала. Ничего не натворила?

— Нет. На удивление всё прошло мирно.

— Хоть что-то радует. Спасибо, Рикас.

— Обращайся. Хотя зачем я это говорю, ты и так рано или поздно мне позвонишь, — мужчина засмеялся в трубку.

— Конечно, — кончики губ Шарлотты слегка дрогнули, немного улыбнулась и повернулась к Дэну.

— Вы готовы? — Спросил Зэен, держащий в руках ключи от машины.

— Да.

Мерседес, аэропорт, экипаж. Взлёт, самолёт, небо, посадка. Машина, город, отель. Снова машина и тот же водитель, снова дорога, дома неизвестные. Вновь встреча, кипы бумаг, чашка кофе, водитель опять. День завершён, но не более он — одна крупица из тысячи подобных таких же. Всё так странно, типично, будто ничего не происходит, будто мир на секунду остановился, а потом стал прокручивать одно и тоже. Каждый день. Шарлотту больше не завораживает то небо, тот шум лопастей, уже неважным кажется местоположение: улица, город, страна. Всё стало таким обыденным, словно она знает, видит всё и уже устала от этого. Шарлотта задумалась, а что было бы, если б она не держала в себе столько воспоминаний, если б открыла их сестре, что если б вела себя иначе. Что бы произошло? Неужели ощущение реальности было бы другим? Она боялась. Она боялась что-то изменить. Замкнутый круг получается...

Стивен, Мартин и Джэльда уже с самого утра находились в лаборатории. Она так сильно отличалась от гаража, в котором они привыкли работать. Такой интересной казалась работа за громадным оборудованием, проектирование на компьютере.

16:44

— Так... — Произнёс Мартин, выдохнул и положил на стол очки.

— Не выходит, — Стив устало покосился на компьютер.

— Да почему? — Сказала Жаклин.

В помещение зашёл мужчина лет пятидесяти в форме охраны.

— Мистер Стивенсон, у вас есть пятнадцать минут. Скоро закрытие.

— Да, да. Конечно, — обратился Мартин к охране и вновь надел очки.

— Мы ничего не смогли сделать за весь день, — Джэльда откинулась на кресле.

— Получилось бы, если бы не время, — Мартин задумался и посмотрел на Жаклин, немного смутившись, когда их взгляды встретились.

— Думаешь?

— Знаю.

— Нам бы ещё пару дней посидеть... — Стив встал из-за стола и начал расхаживать по мраморному белом полу.

— Не получится. Народу в другие дни много. Вас никто не пустит. А писать письма начальству постоянно с просьбой пустить в свободную лабораторию... Думаю, людям станет интересно, чем мы можем заниматься.

— Да ну и ладно. Что случится? — Фыркнул Стивен.

— Мы подписали договор. Забыл? — Жаклин прижала пальцы к вискам.

— Нам бы такой аппарат в лабораторию, как этот, — мечтательно произнёс Джэймс и указал пальцем на устройство, походившее на печатный станок. — Может Шарлотте позвонить, сказать?

— А она согласится?

— Почему нет?

— Это слишком дорого, — Мартин посадил очки выше на нос и нахмурился.

— У неё такое состояние, что тебе и не снилось! — Стивен снял куртку с кресла, на котором просидел весь день, накинул её себе на плечи и подошёл к двери выхода. Он посмотрел на наручные часы и добавил. — Пять минут. Забирайте всё.

— А вот про деньги... пожалуйста не надо, — Жаклин изогнула бесцветные брови, прошла мимо Стива с чемоданчиком в руках и резко захлопнула перед его лицом дверь.

— Обиделась чтоль? — Джэймс потёр макушку и посмотрел на приятеля.

— Немного неприятно видимо. Пойдём. Подожди только секунду, свет вырублю.