ТРИ ЗЕРКАЛА

25 сентября 1998.

Шарлотта проснулась в 6:07. Светало. С улицы веяло прохладной свежестью. Крапал мелкий дождь, а его капли змеились по окнам дома. Состояние было не из приятных, но погода никогда не спрашивает тебя, какой ты хочешь видеть её сегодня.

Она не обнаружила сестры в своей комнате, поэтому спустилась вниз, найдя её, Жаклин и Стивена в лаборатории. Жаклин уснула на кресле, Элизабэт разлеглась на диване, а Стивен на коврике на полу. Шарлотта аккуратно сняла с вешалки пледы и накрыла каждого. Элизабэт приоткрыла глаза.

— Дом останется целым, — пробормотала младшая Шварц и вновь погрузилась в сон.

В 6:30 Шарлотта уже села в Мерседес. Она хотела доехать самостоятельно, но Зэен с вечера вчерашнего дня настоял на том, что хоть он и не летит сам в Германию, но отвезти должен до аэропорта обязательно.

В аэропорту её встретил уже знакомый экипаж того самого самолёта, на котором она летела тогда вместе с Элизабэт, да и летала без того уже лет пять на разные деловые встречи по всему миру. Теперь на этом самолёте были повсюду наклейки компании «Lobung». Это был её личный самолёт, который она по весомым причинам оформила на фирму, дабы не поднимать излишний интерес у прессы. Шарлотта всегда сторонилась журналистов и телевидения, наверное она никогда не сможет говорить на камеру (все мы знаем, почему)...

Германия. Берлин.

Солнечно и немного ветрено. У трапа Шарлотту встретила машина. Она покатилась по улицам Берлина. Весь день, в пятницу, Шарлотта была занята встречей с представителями компании «LiebMN», на следующий день она посетила закрытую конференцию знакомого бизнесмена, в воскресенье было ещё одно мероприятие, на которое она не планировала идти.

Снова машина. Самолёт. Небосвод в иллюминатор. Но сейчас всё было иначе: ком в горле. Шарлотта прекрасно понимала куда и зачем едет, именно от этого и становилось не по себе — не от происходящего, а от того, что она самолично на это подписалась, подписалась на поездку в Штутгарт, встречу с тем человеком. Густые каштановые волосы по грудь как обычно идеально уложены, под глазами ни одной морщинки и синевы, ресницы идеально закручены и накрашены, губы идеально ровно покрыты шелковистой, цвета красного выдержанного вина, помадой, платье без единой складки и волоска на нём, блестящие от обувного крема шпильки, а лицо безответно спокойно, лишь кончики пальцев дотрагиваются до жемчужины на шее.

Посадка. Автомобиль. Водитель. Дороги. Деревья. Дома.

Мурашки пробежали по её телу. Буйство знакомых зданий, как будто всех прохожих лиц, машин по встречке напоминали Шарлотте о том, как она жила, к чему тогда стремилась. В голове выстроилась карта города. Эта дорога, если свернуть налево по кольцу, а затем проехать прямо на следующих трёх перекрёстках, приведёт к парку, где Шарлотта иногда гуляла, а другая, если всегда направо — к дому Сайруса, вот та, что параллельна, привела бы Шарлотту домой, точнее, раньше привела бы... Теперь того дома нет, и о нём лучше забыть. Машина остановилась. Водитель приоткрыл для Шарлотты дверь, нервно смотря на неё и не понимая, почему та не выходит. Через секунду другую Шварц моргнула. Она больше не видела тех дорог, людей — лишь тёмное каменное здание, отгороженное высоким забором, края которого окутаны колючей проволокой.

Её встретил определённый человек в форме, провел по коридорам, затем остановился у открытой двери.

— Шва-а-арц, — протянул хриплый низкий голос из комнаты. — Я узнаю Шварцевское отродие по одной лишь походке... — Продолжил человек за дверью.

Шарлотта помедлила, вдохнула воздуха в грудь и вошла в белую комнату, посреди которой стоял стол, на стене висело зеркало, но конечно же это не обычное зеркало, понятно было и так. На стуле сидел человек с опущенным вниз лицом в тюремной робе. Возле него охранники, а руки его скованы серебристыми наручниками. Она подошла ближе. Мужчина выпрямил шею и пожирающим озлобленным взглядом окинул Шарлотту. Глаза его сверкнули. Рот с жёлтыми гнилыми зубами был искривлён в подобие злобной ухмылки. Бурые длинные пакли похожи на солому, они свисали на лицо, искорёженное и ужасное, создавая более жуткий вид.

— Мюллер, — спокойно отозвалась Шарлотта.

— Неужели сама Шварц пожаловала ко мне? Почему же?

— Ты знаешь это, — отрезала она.

— Нет. Совсем... — Чёрные глаза Волдо направились прямо на Шарлотту; её руки незаметно дрогнули, но она не отпрянула от этого человека.

Шарлотта села на стул напротив.

— Я вот... эти пять лет пыталась понять, но до меня так и не дошло: зачем... — Прошептала Шарлотта, но Мюллер только больше расплылся в улыбке. — Зачем? — проорала она во весь голос.

Лицо Мюллера тут же изменилось.

— Были причины.

— Никогда не поверю, что будут причины, лишать жизни двух невинных людей, а их детей родителей. Нет таких причин!

Он застыл в предвкушении, затем сказал:

— Есть. Они не святые. Эти люди заслужили. Хотя... Кому я говорю? Ты же как они, и дети твои будут таковыми.

— Заслужили? — Еле выдавила из себя Шарлотта. — Только люди, подобные тебе, заслуживают смерти.

— Не суди человека по обложке, суди по другим вещам... Ты считаешь во всём виновным меня — так я и не отрицаю. Я подстроил погони, письма с угрозами, это я резал тормоза, я стрелял и я поджог этот поганый особняк. Я сказал обо всём в суде, утаивать не стал. А вот твои родители, Михаэль и его противная «наимилейшая» жёнушка о многом молчали. Мы были друзьями.

— Что? — Шарлотта застыла.

— Именно. Мы по юности дружили. Твой отец считал себя королём мира... по сравнению с другими то сверстниками... Он мог натворить любое говно, а разгребали его другие, но меня не трогал. Ты думаешь, я был одним из тех, кто убил Йенса Шварца? Я? Я вёл дело по его убийству! Я не убивал. Шварц поручил мне это дело. Он считал, что я один смогу это сделать. Он поставил мне условие: либо сажают виновных, которых я найду, либо меня... Но я не смог в срок, что он выставил, это было невозможно. Тогда же обвинили меня. Я не смог ничего сделать. Влияние и деньги Шварца были сильнее моего алиби и мольбы, просьб пощадить, клятв о моей невиновности и о его подлости. Меня посадили, а какой-то сопляк нашёл тех ублюдков, с которыми я даже не был знаком. Их каким-то образом запихнули туда же, где и я сидел, а меня не вытащили. Я думал, что мы друзья со Шварцем. Я ошибался. Сильно. За это я и поплатился свободой, а он, в конечном счёте — жизнью. Всё честно, — Мюллер застыл на месте и продолжил улыбаться.

Шарлотта с трудом поднялась со стула, глядя в глаза Волдо Мюллера, человека убившего родителей. Она вышла в коридор и, еле сдерживая переполняющие её эмоции, выбежала, не оглядываясь по сторонам, из каменной тюрьмы. На улице на том же месте, стояла машина. Шарлотта села в неё и шёпотом произнесла:

— Zum Flughafen, bitte...

Водитель незаметно кивнул и автомобиль помчался в аэропорт.

Она ничего не чувствовала, совсем: сначала — злость и ненависть, потерянность и страх, а затем... она уже не понимала, делала всё на автомате: дышала, моргала, смотрела в никуда. Не было ни слёз, ни дрожи в коленях. Она лишь неподвижно сидела на пассажирском сиденьи, погрузившись в поглощающую её пустоту.

Шарлотта даже не осознавала, как уже была дома и ужинала вместе с сестрой и компанией физиков, буквально поселившихся у неё в гараже. Она поковырялась вилкой в макаронах с подливкой, что приготовила лично для неё Элизабэт. Все были немного встревожены, но молчали, наблюдая за каждым движением старшей Шварц. Она встала без слов из-за стола и пошла наверх. Стивен не сдержался и собирался кинуться за ней, но Жаклин преградила ему дорогу, нахмурив тонкие бесцветные брови, покачала головой, а затем кивнула Элизабэт, которая тоже собиралась пойти за Шарлоттой.

В коридоре не было света, из комнаты сестры он тоже не горел. Элизабэт постучалась, но в ответ ничего не услышала. Она психанула и ворвалась в пустую комнату. Был открыт балкон, шторы развивались от ветра и открытой стеклянной двери. Элизабэт прошлась по комнате, выйдя на балкон.

— Ты здесь...

— Да... — Шарлотта стояла к Элизабэт спиной.

— Как встреча с иностранной компанией?

— Неплохо. Заключили договор.

— А с...

— Мюллером?

— Ага.

— Могло быть и хуже, — Шарлотта облокотилась на перилла и повернулась к сестре.

— Как они погибли?

— Тебе никто не говорил? — Настороженно спросила старшая Шварц.

— Нет. Помню лишь, как Анна и Генри вошли в комнату, сказали, что состоятся их похороны. Я рыдала несколько дней, не понимая, что произошло. Лишь через несколько дней я услышала о пожаре в особняке...

— Я приехала в страну, потому что отец хотел мне сказать что-то важное, настолько важное, что мне нужно было присутствовать лично. Я прилетела, он зачитал мне завещание, а той же ночью дом запылал. Я вскочила, почувствовав запах гари, увидела огонь, разбудила родителей. Папа разбил витражи, — Шарлотта замолчала, достала из кармана зажигалку, зажгла огонь и приблизила к ладони, на которой был незаметный длинный шрам. — он разбил стулом витражи, а один из осколков угодил мне прямо в руку, полоснул со всей силы. Я не почувствовала даже — настолько сильным был мой страх за свою жизнь и жизнь родителей. Мы с мамой взяли простыни со спальни, обвязались, сделали что-то вроде троса. Отец спустил меня, начал маму...

— Потом... — Элизабэт вздрогнула.

— На него обрушилась... балка... Руки ослабли, а мама полетела без сознания вниз, — Шарлотта закрыла глаза. — А я орала, не зная, не понимая, что дальше... Папа знал что-то, мама тоже, но оба молчали, тайна была закопана вместе с ними в могилу, — Шарлотта вновь открыла глаза, посмотрела на Элизабэт. — Так вот...

— Мне было безумно тяжело, но я не думала даже...

— Каково мне? Теперь понимаешь...

— Волдо сказал, почему это сделал? — Глаза Элизабэт метались по лицу сестры, блестели от слёз.

— Нет, — соврала Шарлотта.

Следующим утром Шарлотта не поехала в «Lobung», как планировала, она направилась прямиком в бюро Рикаса Сайруса. Стеклянная дверь приоткрылась. В здание вошла Шарлотта Шварц. Вся охрана, администрация пристально наблюдали за ней и её походкой. Всегда так было. Шарлотта не раз устраивала скандалы Рикасу, делала замечания работникам и резко высказывалась на их счёт, но сейчас она лишь молча прошла мимо них по холлу к кабинету Мистера Сайруса. Здание это было старым, всё оборудование, да и обстановка в принципе, не из новых: бархатные облезшие уже сто раз стены, коричневый ковёр, весь покрытый непонятными пятнами.

— Рикас, ты у себя? — Она легонько приоткрыла дверь, на которой висела металлическая табличка с гравировкой «Rikas Cyrus, Director, private detective» и заглянула в кабинет.

Комната была завалена кипами бумаг, на доске неаккуратно висели какие-то бумажки, газетные вырезки, фотографии, во всём этом хламе стоял стол с несколькими компьютерами. За старым кожаным серым креслом сидел Рикас и курил трубку. Шарлотте не раз доводилось бывать в его кабинете, так что всё выше описанное её ни капли не смутило.

— Шарлотта? — Рикас вскинул бровь. — Какой приятный визит.

— Нужна помощь. Опять.

— Так и знал, — мужчина бесхитростно улыбнулся, встал со стула, приобнял Шарлотту и усадил тем на своё место, а сам встал рядом.

— Мне нужно знать всё о своём отце.

— А здесь поподробнее, — Рикас явно удивился подобной просьбе.

— Я была в Германии: на конференциях, подписании договора... а ещё была в Штутгарте в тюрьме строгого режима. Я виделась с Волдо Мюллером. Он мне кое-что сказал. Теперь я хочу в этом разобраться. Я хочу верить, что это грязная ложь.

— Сестра знает о том, что он сказал тебе?

— Нет. И не должна.

— Она до сих пор ничего не знает о Марте?

— О коме?

— Да. И раке.

— Нет.

— Долго будешь врать?

— Рикас, я приехала к тебе не для того, чтобы выслушивать нравоучения.

— Я знаю это. Извини. Но правда ли ты хочешь этого?

— Да.

— И я готов сделать всё, что в моих силах.

— Тогда... — Она застыла глядя на него. — Помоги мне.

— Постараюсь, — произнёс Рикас, подошёл к Шарлотте сзади и положил руку ей на плечо. — Я позвоню тебе, как найду что-то. Ок?

— Хорошо, — Шарлотта тут же вскочила и как ни в чём не бывало вышла из кабинета Сайруса, еле слышно сказав ему «пока».

Шварц вышла из здания, обернулась разок на серое каменное строение, где находилось бюро и села в Мерседес. Зэен завёл мотор и помчал по улицам Лондона прямиком в «Lobung».

Через несколько десятков минут Шарлотта ступила на порог собственных владений. Работники суетились, бегали, сторонясь хозяйки, любезно, но с некой нелюбовью, а кто-то даже с боязнью, здороваясь, кивая головами, будто они были маленькими забавными куклами бошкотрясами, именно такими казались все работающие в «Lobung». Совершенно немыслимым был для них факт отсутствия у Мадам Шварц каких-то претензий, они были удивлены не меньше работников бюро, в коем она побывала буквально полчаса назад. Шарлотта поднялась на стеклянном лифте на этаж, где находился её кабинет, прошла мимо около десяти дверей и оказалась у своей — своего кабинета. На столе её дожидалась стопка документов: договоров, квитанций, жалоб и прочего. Шварц надела очки и принялась за работу.