Покоряя Кавказ

Эту ночь путешественники провели в том же гостевом доме в Хунзахе.

Женщины по-прежнему холодно относились к Аманте. Они ничего не говорили ей, но прожигали ее осуждающими взглядами и ставили тарелки с едой подальше от нее. Девушка никак не реагировала на их выходки, претворяясь, будто вовсе не замечала этого. Зато прошивала, как иглой с ниткой, неприязненным взглядом Юлю, вившуюся вокруг Маги.

Майя смотрела на них, не понимая правил игры, в которой оказалась. Горный край сильно отличался от ее родного, и люди здесь вели себя совсем иначе. Но куда сильнее девушку путали собственные чувства. Она влюбилась в Магу, сама того не заметив, но знала, что не получит взаимности. Мужчина ведь с самого начала сказал, что хотел от нее всего лишь дружбы.

Когда Майя по глупости выпалила, что не будет с ним спать, приняв его знаки внимания за мысли о быстрой интрижке, он ясно дал понять, что и не рассматривал ее для этого. А если Мага ничего не почувствовал к ней, если с самого начала предложил только дружбу, то и потом навряд ли влюбится. Да и в кого влюбляться? Пускай она была мусульманкой, но русской. Его родители не примут такую невестку, да и он сам наверняка заинтересован в дагестанке. Скорее всего, ему нравились такие, как Аманта.

Подумав об этом, Майя решила, что, возможно, в нее-то он и был влюблен. Возможно, поэтому и пытался подарить девушке подругу в ее лице, раз местные относились к ней с таким холодом и даже пренебрежением. Но Майя просто не могла поверить, что женщины так относились к Аманте из-за ее развода. Она привыкла думать о кавказцах как о правильных людях, с нравом таким же высоким, как горы, которые их воспитали. Увиденное разбивало ей сердце.

- Что ты пытаешься разглядеть в спящих вершинах? - спросил Мага, неслышно подойдя к Майе.

Завернувшись в теплый плед, она сидела за воротами и смотрела на ночной Хунзах и темные хребты за его домами. Вздрогнув от неожиданности, девушка обернулась к нему, но тут же снова повернулась к горам, боясь, что мужчина прочтет в ее глазах мысли о нем.

- Правду, - ответила она.

Майя вспомнила, что Мага говорил о своей первой любви. Она была русской. Что, если его не влекло к дагестанкам, потому что он вырос среди них? Как и девушку не влекло к русским парням. Вдруг Аманта была для него всего лишь подругой? Мужчина мог просто сочувствовать ее ситуации и пытаться помочь.

- Горы не скажут правду, - возразил он, опускаясь рядом с Майей. - Они хранят увиденное в тайне.

Повернув голову к девушке, Мага пристально на нее посмотрел.

- То, что случилось в горах, в горах и остаётся, - добавил он.

«Не будет мужчина смотреть так долго на ту, которой нет места в его сердце», - подумала Майя и смогла вновь дышать тогда, когда Мага наконец отвернулся к горам.

Но поверить в то, что он влюбился в нее, в такую обычную и неприметную девушку, когда рядом находилась соблазнительная Юля и харизматичная Аманта, она просто не могла. А сколько еще красивых женщин окружало его! В Махачкале, в других турах.

«Мага прав», - решила Майя. - «Горы не скажут правды. Но, возможно, скажет он, если я спрошу».

Вздохнув поглубже, чтобы набраться смелости, она бегло взглянула на мужчину и спросила:

- Между тобой и Амантой что-нибудь есть? Или, быть может, было?

Девушка почувствовала, как во рту пересохло. Страшно захотелось пить. Голова закружилась, точно организм только сейчас осознал, что они находились на большой высоте. Ноги и руки похолодели, кровь, отхлынув от них, прилила к щекам, заставив их покраснеть.

Мага поглядел на нее изумленно. Любой на его месте спросил бы, зачем она интересовалась этим. Но он не спросил. Уверенно мотнув головой, мужчина ответил голосом твердым, как скалы вокруг Хунзаха:

- Нет и не может быть.

- Не может? - удивилась Майя. - Почему?

Мага задумчиво почесал бороду.

- Аманта мне как брат, которому все можно рассказать, - произнёс он то, что девушка никак не ожидала услышать. - Ей можно поведать свои тайны и получить поддержку, но не влюбиться в нее.

Мужчина был в одной футболке и явно начал замерзать, потому что потер ладони, да и нос его покраснел.

- Она веселая, обаятельная и симпатичная, - возразила Майя. - А еще одной с тобой нации и веры. Разве этого недостаточно, чтобы влюбиться? Или дело в том, что она разведена?

- И в этом тоже, - кивнул он, и ее сердце защемило. - Но даже не будь Аманта прежде замужем, у нас ничего не получилось бы. Просто есть женщины, которых хочешь с первой секунды. А есть такие, которых не захочешь, даже если будут мисс Мира.

При этом Мага так поглядел на Майю, что голос внутри нее закричал, будто она и была той самой девушкой, которую он мог захотеть с первой секунды. Однако разум заглушил этот голос, наступил на него тяжелым ботинком, заявил, что дагестанец ничего к ней не испытывает. Будь это не так, он сразу перешел бы к действиям, узнав про то, что она была мусульманкой.

- Не хочешь впустить меня под плед? - мужчина ладонью указал на нее.

- Не хочу, - солгала Майя, перестав дышать от одной мысли, что она могла бы сидеть с ним под одним пледом и касаться друг друга кожей.

- Я ведь замерзаю, - сказал он с упреком.

- Сходи себе за пледом, - посоветовала она, заставив себя снова дышать.

- Но ведь я весь день был на ногах, - напомнил Мага, взглянув на нее с обидой. - Помогал то Люде, то Тоне, то Нине, им же тяжело в горах. И сделал много фотографий.

«Особенно Юле», - хмуро подумала девушка, но вслух этого не произнесла, боясь, что он примет это за ревность. А ведь она совсем не ревновала.

- Тебе совсем не жаль меня? - строго уточнил мужчина. - Я же замерзаю.

Майя улыбнулась. И его взгляд, и слова, и то, как он говорил, заставляли ее почувствовать себя особенной для него. Ей хотелось, чтобы этот разговор не заканчивался, но мусульманка не могла сидеть с другим под одним пледом. Поднявшись, она стянула его с себя и протянула Маге.

- Это не то, что я хотел, - ответил он с досадой.

«И я хотела бы не этого», - мысленно согласилась девушка. Перестав улыбаться, она посмотрела на него с печалью. Меньше чем через двое суток путешественники вернутся в Москву, и они с Магой больше не пересекутся. Ей надо поскорее забыть его, чтобы потом не страдать. Зря Майя обижалась на Альбину, ведь та предугадала это раньше и просто пыталась ей помочь.

- Я хотел, чтобы мы посидели вместе под одним пледом, - продолжал мужчина, глядя на нее с укором. - Чтобы посмотрели на горы и ночное небо.

- Спокойной ночи, - улыбнувшись через силу, пожелала девушка и направилась к себе в номер.

Ее душа горела, но разум твердил, что она поступила правильно.

После завтрака они отправились на Чиркейское водохранилище. Дорога от Хунзаха заняла два часа с половиной. Шамиль снова включил озорную аварскую музыку, и путешественницы и гиды танцевали в проходе. Аманта тоже присоединилась к ним. Перед этим она попробовала вытянуть к остальным Майю, но та заупрямилась и, забившись на заднее кресло, глядела в окно. Она с жадностью смотрела на каждую вершину и пыталась отпечатать их в памяти, зная, что теперь нескоро вернется сюда.

По пути они снова остановились для кофе с урбечем, и тогда Аманта заставила новую подругу сфотографироваться с ней на фоне зеленых пиков. Сегодня она оделась в бардовую абайю, на рукавах обильно вышитую бисером. Бордовая шейла нежно опоясывала ее голову. Майя была в той же джинсовой юбке и голубой футболке. На ее шее висела серебряная подвеска с полумесяцем и звездой, а на запястье переливался бирюзовым браслет, подаренный Фати.

Подруга так и не ответила на сообщения девушки, и она не знала, что и думать об этом. В ее сердце закрался страх, что она сделала что-то не так, чем-то задела подругу, и та больше не хотела общаться с ней. Она несколько раз прокрутила в голове их последние встречи и переписки, но не нашла ничего, что могло бы стать раздором между ними. На ее душе потяжелело, будто на нее опустили целое небо, а в мыслях воцарился сумрак, как перед долгой ночью.

- Чиркейское водохранилище считается самым крупным водохранилищем на Северном Кавказе, - рассказывал Ибра, когда спринтер подъезжал к водоему. - Пятьдесят лет назад при его создании затопили село Чиркей, по которому оно и получило название. Его жителей переселили на плато выше. Водохранилище понадобилось для строительства гидроэлектростанции.

Чиркейское водохранилище встретило гостей сапфирно-синим, сверкающим под солнцем полотном. Его непоколебимая гладь была похожа на зеркало, которое отражало такое же яркое синее небо и белые облака, бегущие по нему. Оправой зеркалу служили песчаные берега, на которых то в одном, то в другом месте группками отдыхали люди. Никто не плавал в Чиркее, вода была слишком ледяной для этого, и никто не загорал, ведь в горах это считалось неприличным.

Путешественники сделали фотографии, и после этого Ибра показал им, где можно прокатиться на зиплайне - канате, подвешенном на высоте прямо над водохранилищем. Альбина и Юля тут же отправились к стартовой площадке, и работники на ней прикрепили к ним крюки и страховки, надели на них шлема. Посмотрев на девушек, Майя тоже захотела пролететь над сверкающей водой.

- Ты куда? - почти возмутился Мага и остановил ее, схватив за локоть.

- На зиплайн, - удивилась девушка.

Его хватка была тяжелой, но от того места по всей руке расползлись приятные мурашки. Сердце забилось чаще вопреки разуму, твердившему об угрозе.

- И не думай, - отрезал мужчина. - Это опасно.

- Раз опасно, почему вы отпустили Алю и Юлю? - испугалась за них Майя.

Она обернулась к сестрам, но они уже поехали по канату, пронзительно, но весело крича.

- Ничего не опасно, - возразил Ибра, приблизившись. Он строго взглянул на брата. - Мага просто преувеличивает.

Мужчина ответил ему хмурым взглядом, но, будучи младшим, возражать не стал. Майя растерянно посмотрела то одного дагестанца, то на другого, не зная, что и думать.

- Отпусти, не пугай девушку, - спокойно велел Ибра брату, но его спокойствие показалось ей спокойствием моря перед бурей. Черные глаза гида сверкнули опасным блеском, подтверждая ее чувства.

Губы Маги дёрнулись, но, ничего не сказав, он отпустил Майю. Ошеломлённо поглядев на замолчавших мужчин, она все-таки дошла до стартовой площадки. Заплатив за поездку, девушка почувствовала, как к ней присоединили крепление, и надела протянутый шлем.

- Держитесь за это, - проинструктировал работник, указав ей на ручки сверху. - На том конце вас встретят ребята.

Майя кивнула. Взволнованно облизав губы, она посмотрела на Магу. Рядом с ним по-прежнему стоял брат, но они молчали. Прокручивая в голове странное поведение обоих дагестанцев, девушка ухватилась за ручки и присела, как скомандовал работник.

- На счет «три», - предупредил он и взялся за ее крепление. - Раз, два, три!..

Дернув крепление, мужчина толкнул Майю по канату, и дальше на огромной скорости ее увлекла сила тяги. В первую секунду порыв воздуха с такой силой сжал грудь девушки, что ей стало больно, и она зажмурилась, пожалев об авантюре.

Но в следующий миг боль отпустила грудь, Майя смогла сделать вдох и открыла глаза. Она не закричала, в отличие от других туристок. Ни один звук не смог сорваться с ее губ: восторг парализовал их. Яркое небо и ослепительно-белые облака пролетали над ней, а далеко внизу проплывало синее водохранилище, сверкающее, как огромный сапфир, оправленный золотом песчаных берегов. Горы, окружавшее Чиркей и тонувшие в голубой дымке, казались такими близкими, словно их можно было коснуться рукой.

Майя чувствовала себя птицей, расправившей крылья в полете. Ощущая себя между небом и водой, она испытывала бескрайнее счастье. Москва не дарила ей таких эмоций, и потому девушка отдала свое сердце Дагестану.

После Чиркейского водохранилища путешественники отправились к знаменитому Сулакскому каньону. Дорога забрала всего полчаса. Сперва они подъехали к селу Дубки, с которого им открылся восхитительный вид на Сулак, бирюзовой лентой изрезавший скалистые горы. В Дубках Ибра и Мага снова помолились в мечте. Аманта тоже отправилась с ними, но через отдельный вход на женскую половину.

Майя стола напротив мечети и, позабыв о недавнем чувстве свободы, грызла себя сожалениями. Ей хотелось также свободно, как и подруге, хотя бы зайти в мечеть, раз молиться она не умела. Но девушка слишком боялась того, что о ней могли подумать окружающие. Ее тревожили мысли не только приехавших с ней москвичек, но и местных. Почему-то она была уверена, что они осудили бы ее. Решили бы, что русская могла сменить веру лишь ради мужчины, что приехали к ним не ради гор, а за интрижкой.

Обед у них был прямо на берегу живописного каньона. В ресторане у шелестящих волн им подали прекрасную запечённую рыбу, чуду и традиционный чай. Официантки были красивыми девушками в хиджабах, Майя не могла отвести от них очарованных глаз. Ровно до того момента, пока не заметила, что они относились к Аманте почти с тем же пренебрежением, что и женщины в Хунзахе. Испытав вселенскую тоску, девушка принялась без настроения ковырять вилкой форель.

После обеда они вдевятером отправились на катере по каньону. Майя слышала, что местные водители управляли ими крайне экстремально, но даже не представляла насколько, пока катер на очередном повороте не проскользил прямо на брюхе. Столпы брызг орошали орущих туристок. Майя и Аманта, весело хохоча, держались друг за друга.

Над катером проносились живописные скалы, зеленые растения ползли по ним, словно волшебные существа. В одном месте водитель даже остановился, потому что вода, низвергавшаяся там с высоты, оказалась питьевой. Майя, не привыкшая к воде не из фильтра или бутылок, с сомнением наблюдала за москвичами, которые радостно пили ее прямо из ладоней.

- Попробуй, - посоветовал Мага.

Пробравшись через Нину, он сел рядом с девушкой и окинул ее веселым взглядом. Между ним и Иброй все стало как прежде, словно на Чиркее не проскочило никакого напряжения.

- Да нет, - усмехнувшись, покачала головой Майя.

- Но ведь, не попробовав, после будешь сожалеть, - предупредил мужчина.

Он посмотрел на нее так серьезно, будто речь шла совсем не о воде. Улыбка медленно сползла с лица девушки, и она почувствовала, как окаменело ее тело под его взглядом. Пробежав по коже, мурашки перекинулись на одежду, и она наэлектризовалась от них.

Сложив ладони в подобии чашечки, Майя села у края катера и потянулась к весело сбегавшим струям. Выпив то, что удалось набрать, она поняла, что это была самая вкусная вода в ее жизни.

Мокрые и уставшие, они сидели в спринтере, а тот вез их по вечерней трассе в столицу республики - Махачкалу. Там их ожидал ночлег на берегу моря и ранний подъем для фотосессии на рассвете. В гостиницу Майя зашла, едва держа глаза открытыми и отчаянно зевая. Аманта упросила Магу и Ибру поселить ее с подругой, и они вдвоём поднялись на третий этаж, обсуждая впечатления от «водного дня», как назвал сегодняшний день Ибра.

- Я столько раз уже была на Сулакском каньоне, - призналась дагестанка, - но уверена, что он мне никогда не надоест.

- Такое не надоедает, - согласилась Майя и постаралась сдержать очередной зевок, но он оказался сильнее нее.

Уставшая, но счастливая, она приняла душ, лишь наполовину высушила волосы и упала в постель, даже не расправляя ее. Взяв с собой подушку, Аманта вытянулась рядом с подругой и обняла ее.

- А чем ты занимаешься? - спросила девушка, засыпая. - Учишься, работаешь?

- Летом у меня защита диплома, - отозвалась дагестанка. - Заканчиваю университет.

- Ого, - удивлённо выдохнула Майя в подушку, но поднять свинцовые веки не смогла. - А какая специальность?

Аманта улыбнулась, глядя на нее с нежностью, но девушка этого не увидела.

- Переводоведение, - наконец ответила она.

- Так вот откуда ты знаешь арабский, - догадалась та, все сильнее обволакиваемая сном. - Мы такие разные, но между нами, оказывается, столько общего.

- Поэтому Мага и захотел нас познакомить, - произнесла дагестанка и задумчиво поглядела на почти заснувшую подругу. - Скажи, ты к нему что-то почувствовала?

Майя молчала, и Аманта решила, что она заснула, но девушка вдруг произнесла:

- Поначалу нет, но... теперь мне кажется, что да.

- Кажется или все-таки почувствовала? - напряглась дагестанка, однако на этот раз Майя не ответила, уже заснув окончательно.

Сев на кровати, Аманта поглядела на подругу расстроенно, так, словно та ранила ее. Стянув шейлу, она отправилась в душ, но в дверях оглянулась и еще раз посмотрела на Майю.