Покоряя Кавказ

Посмотрев на высоченный водопад Тобот, путники пересели в открытые джипы и отправились по крутой проселочной дороге на вершину горы.

В кузове джипов приходилось стоять, держась на поручни, чтобы не упасть на бесчисленных кочках и крутых поворотах. Но зато именно стоя можно было разглядеть живописные пейзажи Шамильского района, где облака плыли прямо по крышам аулов.

Ветер рвал волосы Майи. На поворотах ее встряхивало и швыряло в сторону. Хохоча от скорости, Аманта поддерживала ее. Люда и Тоня в страхе глядели на обрыв за колесами джипа, а Альбина и Нина фотографировали захватывающие виды.

Юля уехала в следующем джипе с Иброй и Магой. Майе показалось, что Аманте это не понравилось, но она ничего не сказала, лишь проследив за блондинкой неприязненным взглядом.  

На вершине путешественников встретили остатки Старого Гоо́ра. Ибра рассказал им еще в спринтере, что в древности это селение состояло из семи башен и жилищ, примыкавших к ним. Сейчас от домов сохранилось лишь руины, но уцелели три высокие каменные башни. Они достигали пятнадцати-двадцати метров, и это не было пределом: когда-то самая высокая башня возвышалась на  двадцать пять метров.

В середине прошлого века жители перебрались пониже, к более ровной местности с плодородной почвой, водой и удобными дорогами. Селение, выросшее из переселенцев, назвали Новым Гоором. Как и Гамсутль, Старый Гоор бросили ради благ цивилизации, когда отпала необходимость в обороне от врагов и расположении на труднодоступной возвышенности.

— Но куда интереснее версия, что на Старом Гооре лежит проклятье, — весело добавил Ибра, — и, спасаясь от него, жители основали новый аул поблизости.

 Руины Гоо́ра оказались не такими впечатляющими, как в Гамсутле, но их башни внушали людям странный трепет. Нет, они не выглядели страшными. Пугало не нагромождение камней, а равнодушный ход времени, уничтожающий как людей, так и их постройки.

Майя поглядела на горы, и ей стало их жаль. Безмолвные свидетели погубленных жизней и разрушенных селений, они привязывались к новым людям и веками охраняли аулы, защищая их, как детей, чтобы потом снова остаться одним. Молчаливые великаны в Гооре отличались от гунибских и хунзахских, но настолько тонким было их отличие, что девушка могла лишь понять его сердцем, но не описать словами. Зеленые горы тоже были испещрены полосами, за которыми проступали голые серые скалы, однако казалось, что это следы гигантских когтей, оставленных загадочными зверями. Или горы царапали сами себя, не вынося бесконечных потерь и одиночества.

Через окна в уцелевших стенах домов, как и в Гамсутле, открывались красивые горные склоны. По их наиболее ровной части тянулись домики Нового Гоо́ра. В одной стороне неподалеку паслись коровы, в другой — гуляли темные лошади. Гоорская мечеть начала призывать к полуденной молитве. Горное эхо подхватило звуки азана с минарета и разнесло между вершинами.

— Вам сейчас нужно молиться? — Майя повернулась к Аманте, беспокоясь, что они, туристы, отвлекали их от обязанностей.

— Сейчас намаз зухр, — объяснила дагестанка подруге, — его можно выполнять с полудня, когда заканчивается время для утренней молитвы, фаджра, и до асра, когда наступает время послеполуденной молитвы. Лучше бы, конечно, успевать в установленный промежуток, но пропущенные намазы можно возмещать позже.

Она остановилась, чтобы поправить шейлу, расстегнувшуюся у подбородка. Майя остановилась рядом с ней, восторженно глядя на величавые массивы вокруг нее. Люди, забравшиеся на них, автомобили, дома и даже высокие башни казались просто песчинками на их огромных каменных телах. Сердце содрогалось с уважением к этим тысячелетним вершинам.

— А ты не молишься? — поинтересовалась Аманта осторожно.

Майя смущенно поправила волосы.

— Не умею, — призналась она. — Смотрела несколько роликов в интернете, но так и не выучила слова.

— Когда научишься читать на арабском, то быстро их запомнишь, — пообещала дагестанка и, закончив с шейлой, взяла подругу под локоть. — Вечером продолжим наши занятия.

— Спасибо, — улыбнулась девушка, но благодарила она скорее Всевышнего. За то, что наконец могла общаться с мусульманкой. Теперь ей было кому задавать вопросы и не бояться осуждения. У нее появилась опора, с которой можно было покорить самую высокую вершину.

Путешественники преодолели подъем на джипах и пешком не только ради Старого Гоора, но и ради Языка Тролля, который прятался за древним селением.

Им оказался горный выступ, своей формой напоминавший гигантский язык. Внизу под ним простиралась пугающая пропасть, на дне которой извивалась река Аварское Койсу. Вдоль голубой воды тонкой лентой бежала автомобильная дорога. Достигая села, она раздваивалась. Она часть продолжала ход вместе с рекой, а другая поворачивала в гору, противоположную от Языка Тролля. Ее верхушка и верхушки рядом стоявших гор были накрыты снежными шапками. Яркие белые облака плыли по синему небу прямо над ними, словно приняли снежные макушки за своих собратьев.

На самом краю фотографировалась девушка в красивом атласном платье с длинной юбкой, разостланной на каменной скале. За ней, ожидая своей очереди, тянулась цепочка других девушек и женщин в таких же красивых атласных платьях всевозможных цветов: сапфирно-синих, изумрудных, алых, золотых, фиолетовых, как виноград.

Юля и Альбина тут же побежали за такими в беседку, где местные устроили прокат платьев. Переглянувшись с испугом, Тоня и Люда заявили, что ни за что не приблизятся к обрыву, а Нина, включив камеру, отправилась гулять по вершине. Ибра и Мага, попробовав уговорить Тоню и Люду, в конце концов потерпели поражение и последовали за Альбиной и Юлей, чтобы сделать им фотографии.

Майя с восторгом смотрела на ущелье внизу. Ей все еще не верилось, что она видела все это вживую. Девушке, привыкшей к полям, лесам и городам, казалось, что такие виды существуют лишь во снах. Скользнув взглядом по облакам и вершинам, она с нежностью посмотрела на зеленые деревья, облепившие горы пониже, и постаралась намертво закрепить их в памяти.

Опустив взгляд на реку и Новый Гоор, Майя задумалась, каково было его жителям просыпаться и засыпать в такой местности изо дня в день. Ее сердце словно кинжал уколола зависть. А следом за ней пришли бессилие и непонимание. Почему, всю жизнь тянувшаяся к востоку, сама пришедшая к исламу, она родилась так далеко от этого всего? Родись девушка здесь, пусть даже в самой бедной аульской семье, все было бы намного проще. А так она была чужой среди своих.

— Есть и другие названия, — сказала Аманта, разбивая горькие размышления Майи. — Каменный выступ называется не только Языком Тролля.

— А как же еще? — полюбопытствовала та, пытаясь прогнать внезапную тоску по не случившемуся.

— Орлиным выступом, Языком шайтана, — перечислила дагестанка, — и Клювом Орла.

Девушка улыбнулась.

— Клюв Орла нравится мне больше.

— Мне тоже, — согласилась Аманта и кивнула на атласные платья. — Тебя сфотографировать?

Майя снова поглядела на манящие платья. Они выглядели красивыми, и фотографии в них на фоне пропасти наверняка получились бы неземными. Но она стеснялась позировать перед толпой. И у нее сводило живот от одной мысли, что Мага тоже будет наблюдать за ней. Вспомнив пристальный взгляд его черных глаз, девушка почувствовала, как ее сердце забилось чаще.

— Нет, спасибо, — отказалась она с некоторым огорчением.

Оно не скрылось от Аманты, и, подхватив новую подругу за руку, она потянула ее к другим беседкам.

— Куда? — рассмеялась та, удивившись.

— Я тоже думаю, что тебе подойдет кое-что другое, — загадочно ответила дагестанка.

По дороге они встретили Магу, который вёл Юлю к обрыву. Она нарядилась в яркое малиновое платье с длинным шлейфом. Ее платиновые волосы теперь казались практически серебряными и подчёркивалось снежными шапками вершин. Девушка смеялась над какими-то словами мужчины, обнажив красивые белоснежные зубы, и держала его руками, словно боясь упасть.

Заметив это, Майя невольно скрипнула зубами. Приложив усилия, она не показала, что это ее задело, но встретила задумчивый взгляд Маги на себе. Не убрав с себя Юлиных рук, он тем не менее обратился к Майе:

— Красивый кулон.

Его черные глаза хитро сверкнули. Девушка сжала губы, чтобы не улыбнуться. Ее рассердило, что мужчина позволял Юле прикасаться к себе.

— Это подарок, — отозвалась она.

— Полагаю, от особенного человека? — вскинул брови Мага.

Аманта озадаченно поглядела на них, а Юля нахмурилась, отлично зная того, кто подарил подвеску.

— Может быть, — пожала плечами Майя, пытаясь выглядеть равнодушной.

Хмыкнув, он повернулся к Аманте:

— Куда идете?

— Недалеко, — ответила она. — Скоро вернемся.

— Не оставляй Майю одну, — велел мужчина подруге. — Не забывай, что она ориентируется в горах не так хорошо, как мы.

Девушка знала, что он провоцировал ее, но все равно не удержалась и усмехнулась.

— Если понадобится, я выберусь из гор, — пообещала она, поглядев на Магу с вызовом.

Юля поправила шлейф, нетерпеливо поглядывая на дагестанца. Аманта тоже посмотрела на него, сведя брови к переносице. Но он не заметил этого или, по крайней мере, сделал вид, что не заметил. Вскинув брови, мужчина ответил:

— Ну, тогда тебя тем более не стоит оставлять одну.

Казалось, в его словах не было ничего такого, но Майя почувствовала, как от них у нее в животе стянулся узел. Возможно, дело было даже не в словах, а во взгляде колдовских черных глаз, какими он смотрел на нее, говоря. Или в голосе, которым это произнес: опасным, угрожающим, бескомпромиссным.

— Не оставлю, не переживай, — проговорила Аманта, вырывая подругу из оцепенения.

Встряхнув головой, девушка покраснела. С каких это пор слова Маги казались ей опасными и угрожающими? И почему ей это нравилось? Вспомнив, что приблизительно так о нем отзывалась Юля в Дербенте, Майя поняла, что это было ее влиянием. Сердито сжав губы, она решила не терять голову и жить собственной головой, а не этой белобрысой.  

Но предательское понимание уже проскользнуло в ее сердце. Мага больше ни с кем, кроме нее, не говорил таким голосом, и ей это безумно нравилось. Испугавшись своих чувств, девушка натянула на лицо маску, но мужчина, казалось, успел прочитать это на ее лице и усмехнулся, снова лишь половиной губ.

Мага и Юля отправились к Языку Тролля, где их уже поджидали Ибра и Альбина, занявшие очередь для фотосессии у обрыва. Подруги же пошли дальше. Увидев, как Юля продолжала прижиматься к мужчине, Майя ощутила, как внутри нее все зарокотало от гнева. Она упустила тот момент, когда нескромное поведение Юли стало вызывать в ней не стыд и смущение, а целую злость. Злость? Нет, совсем не это испытывала девушка, скорее… Ревность.

Она остановилась, не в силах сделать больше не шага, и даже не заметила, как Аманта тоже остановилась, приведя ее к беседке с папахами, бурками и национальными женскими костюмами.

Майя наконец поняла, почему Юлины руки, обхватывавшие Магу, так бесили ее. Дело было не в Юле. Касайся его Альбина или Тоня, она вскипела бы также. Оказывается, девушка ревновала его. Вот только у нее не было прав на это. Беспощадная правда ударила ее, как пощёчина. Она не должна думать об этом дагестанце.

— Майя, смотри! — позвала подругу Аманта, возвращая ее в реальность.

Она показывала девушке пламенно-рыжий костюм из широких брюк и туники до середины голень. Подол туники, манжеты  свободных рукавов и воротник были украшены золотыми монетами.

— Примеришь? — предложила дагестанка.

— Один из наших национальных нарядов, — с гордостью произнесла женщина, сдававшая их в прокат, и протянула подругам рыжую шапочку с такими же золотыми монетками и белый полупрозрачный платок.

Майя удивленно на них поглядела.

— Даже не знаю… — произнесла она растерянно.

— Просто примерь, — настояла Аманта и, утянув ее за ширму, протянула ей одежду.

Девушка неуверенно повертела в руках непривычный наряд, но все же стянула юбку и футболку и нырнула в яркий костюм. Сотни монеток тут же зазвенели на ней, точно рассказывая о прошлом этих земель. Надев шапочку и спрятав под нее волосы, она прикрепила белоснежный платок к специальным петелькам и обула предложенные туфельки.

Взволнованно проведя рукой по тунике, Майя оправила ее и вышла из-за ширмы. Ахнув, Аманта довольно хлопнула в ладоши, а женщина удовлетворенно кивнула:

— Машаллах!..

Девушка не знала, что означало это слово, но догадалась по интонации и улыбкам дагестанок, что нечто хорошее. Смущенно улыбнувшись, она поправила платок.

— Сфотографируете нас? — попросила Аманта и протянула женщине телефон.

Та взяла его, и дагестанка, подскочив к подруге, приобняла ее. Немного стесняясь, Майя приобняла ее ответ и посмотрела в камеру. Женщина сделала несколько снимков и вернула телефон хозяйке. Девушка тут же подняла руки, чтобы отстегнуть платок от шапочки, но Аманта остановила ее удивлённым вопросом:

— Что ты делаешь?

— Снимаю, — растерялась та.

— Еще рано, — возразила дагестанка и, взяв ее за руку, потянула обратно к обрыву.

Увидев огромную толпу туристов, женщин в красивых платьях и местных, Майя попыталась остановиться.

— Давай не пойдём, — попросила она подругу.

— Ты просто обязана сфотографироваться в такой красоте на Клюве Орла, — возразила та.

Девушка посмотрела на Аманту со смесью досады и восхищения. Хотела бы она быть такой же смелой, уверенной в себе, веселой. В черной абайе и изящно повязанном платке дагестанка казалась ей самой привлекательной. Просто не верилось, что местные парни могли отвергнуть ее. Тем более по такой глупой причине как уже завершенный брак.

К этому времени Юля закончила фотографироваться и теперь сидела на траве, ожидая, пока Ибра сделает снимки и Альбине, выбравшей лазурно-голубое платье. Малиновый шлейф красиво лежал за ее спиной, подчеркивая грациозную фигуру девушки, и Мага глядел на нее с улыбкой, пока она что-то рассказывала ему.

Увидев такую картину, Аманта нахмурилась. Тень пробежала по ее лицу, но уже в следующий миг оно озарилось привычным весельем.

— А смотрите, кого я привела! — воскликнула она, привлекая внимание, и подтолкнула Майю вперед.

Туристы и местные обернулись и восторженно смолкли, увидев девушку в красочном национальном костюме. Ибра перестал фотографировать и, повернувшись на звук, озадаченно опустил руку с телефоном. Альбина, перестав позировать, ошеломленно протянула:

— Майя…

Все еще улыбаясь, Мага обернулся к подошедшим. Его задумчивый взгляд споткнулся о девушку, и черные глаза сверкнули загадочным блеском. Перестав улыбаться, он посмотрел на нее серьёзно и даже строго, словно она в чем-то провинилась. Мурашки пробежали по спине Майи.

— Настоящая дагестанка! — присвистнул Ибра.

— Красавица! — кивнула Альбина с восхищением.

Юля, потеряв внимание мужчины, взглянула на девушку сердито. Она с досадой дернула свою юбку, но, встретив насмешливый взгляд Аманты, претворилась, что ей все наскучило.

Туристы и местные, наглазевшись на Майю, продолжили фотографироваться и болтать. Из какой-то то беседки донеслась музыка со стремительным ритмом, от которого тут же захотелось танцевать.

— Не хватает только одного, — согласилась с Иброй Аманта и повернулась к подруге. — Я научу тебя лезгинке!

Майя сгорала под взглядом Маги, но мечтала, чтобы этот пожар никогда не прекращался. Ей хотелось, чтобы он всегда вот так смотрел на нее. В такие моменты она почему-то ощущала себя значимой и ценной. Услышав слова дагестанки, девушка повернула к ней голову в замешательстве:

— Лезгинке? — переспросила она, под углями черных глаз позабыв о своём желании обучиться лезгинке.

Но увидев Юлю, хмурую, как туча, Майя вспомнила свои слова и встрепенулась. Вырвавшись из-под гипноза Маги, она приблизилась к Аманте.

— Лезгинке, — подтвердила та и взяла подругу за руку. — Давай отойдем туда, — предложила она, кивнув на небольшую пустошь между беседками с сувенирами и обрывом.

Скалистая поверхность там была ровной и идеально подходила для обучения танцу.

— Руки держи вот так, — проинструктировала дагестанка, подняв руки перед собой. Она немного согнула их в локтях и направила по небольшой диагонали от туловища.

Испытывая неловкость, Майя повторила за ней.

— А теперь наблюдай за ногами, — велела Аманта и поднялась на носочки.

Она отправилась по кругу маленькими шажками, причём каждый четвёртый шаг нога наступала на одно место дважды. Дагестанка назвала это точкой.

— А руки вот так, — произнесла она, сгибая то одну, то вторую руку, но не до конца. — Теперь повороты, — огласила девушка, опустила руки вдоль туловища и, медленно заводя перед собой правую руку, согнутую в локте и запястье, стала оборачиваться вокруг себя.

Майя взволнованно облизнула губы, стараясь запомнить все. Почувствовав на себе чей-то взгляд, она обернулась и увидела Магу, наблюдавшего за ней. И хотя двигалась Аманта, а девушка просто стояла на месте, смотрел он именно на нее. То ли так повлияла высота, то ли быстрый ритм музыки, то ли его взгляд, но ее сердце забилось еще быстрее.

— А вот так выглядит все вместе, — продолжала дагестанка.

Таким же мелким, но очень быстрым шагом она отправилась по кругу. А вот ее руки, напротив, двигались медленно и грациозно. Подол длинной абайи скользил над землей, словно Аманта не шла, а плыла по земле. Она и вправду казалась лебедем, плывущим по невидимому озеру.

Неожиданно к ней подскочил Ибра. Согнув в локте одну руку у груди, вторую он выпрямил в сторону. Его кулаки были крепко сжаты, а ноги повторяли тот же ход, что и девушки, но наступали на полную ступню. Шел мужчина позади Аманты и немного сбоку и в танце напоминал орла, закрывавшего крылом свою орлицу и защищавшего ее от всего мира.

Улыбнувшись неожиданному партнеру, дагестанка не остановилась. Полная достоинства и уверенности в себе, она продолжила, несмотря на толпу, которая начала собираться вокруг них. Заиграла другая музыка, но по ритму она напоминала первую, и потому танец не прекратился.

Покрутившись вокруг себя, Аманта повернулась лицом к Ибре, прижала руку к груди и отступила назад. Мужчина тоже прижал руку к сердцу, и Майя догадалась, что так они благодарили друг друга за лезгинку. Очарованная танцем, она следила за ним, даже перестав дышать, и потому не услышала, как к ней подошёл Мага.

Когда толпа зааплодировала и хотела уже расходиться, он вышел вперёд и пригласил девушку в центр. Она поглядела на него умоляюще, в ужасе от одной мысли, что придется танцевать перед столькими людьми. И танцевать то, что не умела!

— По кавказскому этикету приглашение на танец не отвергают, — прочитав мольбу на ее лице, возразил мужчина, но сделал это нарочно громко, чтобы толпа услышала и обиженно загудела, требуя еще одну лезгинку.

«Если не сейчас, то когда?» — внезапно спросила Майя саму себя. — «Ведь у тебя нет ни родственников, ни друзей, которые пригласили бы тебя на свадьбу. Ты можешь станцевать лезгинку разве что здесь».

Мечтая об этом так давно, но испытывая дикий страх вместо радости, она выступила вперёд. Кровь гулко застучала в ушах. Вспомнив, как показывала Аманта, девушка подняла перед собой руки и совсем немного согнула их в локтях. Монеты на рукавах озорно зазвенели. Черные глаза посмотрели на нее, смеясь. Заглянув в них, Майя пожалела об этом. Теперь она боялась споткнуться под их взглядом.

Мужчина кивнул, давая ей знак, и они отправились по кругу. Двойной шаг у девушки не получался, но она старалась передвигаться такими же мелкими и быстрыми шажочками, по очереди сгибая руки. Музыку девушка почти не слышала, ее заглушало испуганное сердцебиение.

— Между ними что-то есть? — спросила Аманта Ибру, не сводя глаз с танцующих.

— Между Магой и Майей? — уточнил мужчина, задумчиво наблюдая за братом. — Почему ты спросила?

— Майя мне кажется хорошей девушкой, — ответила дагестанка. — Не хочу, чтобы она совершила ошибку.

Оторвав взгляд от Маги, Ибра поглядел на Аманту. Его глаза, такие же черные, как у брата, но совсем не таинственные, посмотрели на нее насмешливо. Он не поверил ни одному ее слову, но вслух этого не сказал. Снова повернувшись к танцующим, гид равнодушно пожал плечами.

— Между ними ничего нет, — сказал он правду, но не добавил ее вторую часть: «Но обязательно будет».

Орел выбрал жертву, однако Ибра собирался, как и всегда, сделать вид, будто ничего не заметил. Точно также поступал и Мага. Их различало лишь то, что у Ибры были принципы, а у его брата — нет. Ибра ни за что не связывался с мусульманками, его друзья, наоборот, не общались с русскими. Но для Маги не существовало никаких правил. Он просто поступал так, как хотел.

Переодевшись в свою одежду, Майя вернула костюм женщине и спросила, сколько стоит его аренда. Но женщина покачала головой, скатывая костюм, и даже отвела руку с деньгами, когда девушка протянула их.

— Пусть будет подарком для тебя и Аманты, — объяснила она.

Поблагодарив, Майя отправилась через руины Старого Гоора к спринтеру, куда уже вернулись остальные, включая Аманту, тут же позвавшую Магу на разговор после лезгинки. Решив, что у подруги что-то случилось, девушка спешно поднималась в гору. Если она могла хоть чем-то помочь дагестанке, то собиралась сделать это.

— Майя, — окликнула ее Альбина.

Она направлялась от сувенирной лавки, похоже, тоже отстав от всех, пока покупала подарки семье и друзьям. Остановившись, девушка терпеливо дождалась женщину. Ей не хотелось говорить с ней после того подслушанного разговора с Магой, но Альбина выглядела взволнованной.

— Знаю, мы недостаточно близки для такого разговора, — предупредила она, — но я хотела бы тебя уберечь.

— Уберечь от чего? — нахмурилась Майя.

Склонив голову набок, женщина улыбнулась, но ее глаза, посмотревшие на девушку снизу вверх, печально засветились.

— От разбитого сердца.

— Мое сердце крепкое и выдержит не один удар, — заверила Майя, помрачнев.

Она уже поняла, что речь пойдет о Маге, и не хотела продолжать разговор. Но накопившаяся обида вырвалась из нее:

— Свою сестру, почти висящую на Маге, ты тоже пытаешься уберечь?

— Знаю, поведение Юли очень часто некрасивое, — согласилась Альбина, немного смутившись. — Но за нее я не боюсь. Для Юли все это, — она обвела рукой Гоор, — лишь развлечение. Для тебя же — мечта. Юля приехала за развлечениями, не более. Получит она их или нет, но после этого вернется к прежней жизни. А ты? Ты сможешь жить дальше, как будто здесь ничего не произошло?

Майя оказалась застигнута врасплох. За последние дни она забыла и про университет, и про книгу, которую нужно было дочитать. Если бы не приезд Аманты, девушка забыла бы и про экзамен по арабскому. Московская жизнь забылась, и, казалось, в нее и не надо возвращаться. Она даже не думала о том, что поездка когда-то закончится, а ведь это случится уже послезавтра.

Но одно Майя поняла точно. Альбина права, она не сможет продолжить жизнь в Москве, как будто в Дагестане ничего не произошло. Девушка будет вспоминать прожитые здесь эмоции, а в этом году они оказались ярче, чем в прошлом. Она будет скучать по Маге и жалеть, что между ними ничего не случилось. И этот упущенный шанс станет разъедать ее душу.

— Так я и думала, — грустно улыбнулась женщина, прочитав ответ в голубых глазах. — Юля хочет лишь развлечения, ты же — семьи. Мага не даст тебе этого. Майя, пожалуйста, не влюбляйся в него.

Девушка спрятала глаза, понимая, что уже было слишком поздно. Она уже влюбилась Магу.