Глава 14. Горы услышали ее
Утром Бахиру, Сафию и Мариам дядя Рустем отвез в Черкесск, чтобы они выбрали самые красивые платки на свадьбу.
Карачаевские свадьбы были знамениты обрядом снятия платков с невесты. Во время торжества невесту, покрытую ими, выводили в центр зала, чтобы познакомить с семьей жениха. В нынешнее время она, конечно, уже знакома с ними до свадьбы, но этот адат соблюдали из уважения к своей культуре. По правилам платков было семь: три на голове, один на поясе и по одному на каждой руке. На волосах обязательно оставался ещё один платок, который не снимали. И у каждого из них имелся свой смысл.
Вечером собирались приехать родители Сафии, и она жутко переживала. Переживала и Мариам. Одна лишь Бахира спокойно, но тоскливо шагала за ними по Арбату Черкесска и размышляла о том, как сильно она изменилась за то время, что не была здесь. Оно беспощадно уносило в прошлое всю невинность и наивность, все ожидания, мечты и надежды. От яркого вкуса детства осталось лишь горькое послевкусие.
Что будет дальше, когда девушка станет еще старше? Она смотрела на маму и тетю и не находила в них ни одного признака несчастья. Они выглядели довольными своей жизнью. И Сафия выглядела довольной своей. А Бахире казалось, что она все упускала, и ей становилось по-настоящему страшно.
Три карачаевки зашли в дорогой магазин и принялись подбирать платки. Им помогала приветливая девушка-консультант, но многие кавказские женщины умели выбирать платки и без помощи. Платки должны были быть непременно ручной работы: без ровного машинного шва, со стежками наискосок и уникальным рисунком. И, конечно же, из итальянского шелка.
Красивыми волнами струились платки из шикарного итальянского шелка по вешалкам: голубые с белыми цветами, белоснежные с красными гранатами, пламенно-рыжие с зелёными ветвями, алые с нежно-голубыми бутонами, узорчатые бирюзовые, как река Теберда летом, розовые с фиолетовыми гроздями смородины. Со многих спускалась длинная бахрома, а какие-то и вовсе были вышиты бисером.
Осторожно перебирая рукой мягкую ткань платков, Бахира изучала их с восхищением. В Москве такая одежда встречалась редко, и она пыталась запомнить их рисунки, чтобы потом оживить в своих чертежах.
- Смотри, какая красота! - зачарованно прошептала Сафия, показав золовке синий платок с сиреневыми цветами.
- Давай возьмем, - улыбнулась та. - Он подойдет твоим глазам.
- Ты думаешь? - удивилась девушка и, подхватив платок, подошла с ним к зеркалу.
Прикрыв тканью лицо под голубыми глазами, она оценивающе поглядела на них, и глаза сощурились, улыбаясь.
- Ты как арабская принцесса, - засмеялась Бахира и протянула ей изумрудный платок с малиновыми бутонами. - Этот тоже можешь примерить.
Заметив интерес племянницы к платкам, Мариам истолковала его неверно.
- Скоро и тебе будем подбирать такие платки, - сказала она на карачаевском. Дома девушка общалась только на родном языке, и ей это нравилось.
Но сейчас ее словно током ударило.
- Если на то будет воля Всевышнего, - ответила она, едва сдерживая возмущение.
- Иншаллах! - повторила Сафия, даже не подозревая о бури внутри золовки, и покружилась перед зеркалом с изумрудным платком.
- Фарид уже в Теберде, - сияя, продолжила Мариам. - Сегодня вечером он придёт на наш ужин.
- Фарид не из нашей семьи, - вскипела, как чайник, Бахира. - Зачем ему присутствовать на семейном вечере?
- Пока не из нашей, - возразила женщина, поглядев на племянницу с озорством. Она приняла ее негодование за обычную застенчивость.
- А Бахира любит его? - осторожно спросила Сафия, правильно поняв реакцию золовки. Она еще вчера начала догадываться, что та терпеть его не могла.
- Любит, конечно! - кивнула Мариам, задумчиво разглядывая платки. - Они лет с десяти общаются.
«И с десяти лет я мечтаю, чтобы он отвязался», - подумала девушка с тоской.
- Он тоже в Москве живёт? - снова поинтересовалась Сафия.
- Нет, в соседней области, - покачала головой женщина.
- Наверное, Бахире не захочется туда переезжать, - пришла невестка ей на выручку. - Ведь она может жить в Москве или родной Теберде.
- Ты же тоже жила в другом месте, - искренне удивилась Мариам, - здесь, в Черкесске. Но переехала ради Таулы.
Девушка хмыкнула. Даже если опустить то, что она не была согласна с поступком невестки бросить все ради жениха, то та хотя бы любила своего избранника. Когда женщины жертвуют чем-то ради любимых, это хотя бы можно понять. Но почему Бахира должна отказываться от своего будущего ради того, к кому не испытывает ничего, кроме раздражения?
Однако ни отец, ни тётя с дядей не замечали ее истинных чувств. Лишь ана, хотя и была за Фарида, но понимала то, что испытывала ее дочь, а не притворялась, что это всего лишь стеснение.
Сафия с сочувствием поглядела на золовку, а та решила проветриться и успокоить ураган на душе. Лучше посидеть на улице, чем ждать, пока за выбором платков тетя не только выдаст ее за Фарида, но еще и сделает матерью его детей.
- Я подожду вас на улице, - сказала она. - Давно не была в Черкесске, хоть гляну на него.
Мариам удивленно на нее обернулась.
- Не придумывай, - сказала она встревоженно. - Еще случится что-нибудь!
- Что, например? - не поняла Бахира. - Не украдут же меня! - пошутила она и осеклась.
Увидев вытянувшееся лицо женщины, юная карачаевка поняла, что как раз этого та и боялась. Именно семьи, сыновья которых крадут девушек, больше всех потом боятся, что однажды украдут и их дочерей.
- Невестка вообще не хотела отпускать тебя с нами, - сказала Мариам про Мадину. - Но я знала, как тебе хочется посмотреть на платки, и потому пообещала приглядывать за тобой.
Бахире и в самом деле хотелось выбирать платки. Но не обсуждать свою свадьбу с Фаридом.
- Никто меня не украдет, - пообещала она со вздохом. - Я ни с кем не общаюсь. Да и здесь меня никто не знает. В последний раз я была в Черкесске четыре года назад.
- Ты думаешь, крадут только по договоренности? - возразила женщина. - Просто понравившуюся девушку тоже могут украсть. Редко, но могут.
- Значит, на то воля Всевышнего, - улыбнулась Бахира. - Как и на свадьбу с Фаридом, - добавила она с удовлетворением и вышла из магазина, зазвенев звонком на выходе.
Выбравшись на прохладную улицу, девушка с наслаждением втянула свежий воздух и выдохнула его с такой силой, словно дыханием пыталась выдуть Фарида из своей жизни. В Черкесске было теплее, чем в горной Теберде, но небо хмурилось, как и там, словно обижаясь на людей за что-то.
Почувствовав пусть и маленькое, но облегчение, она дошла до ближайшей скамейки и опустилась на нее. Спина, несмотря на многолетние занятия танцами, тут же скрючилась скобкой, а веки устало опустились. Напряжение внутри оказалось сильнее, чем считала Бахира.
Гирлянды фонариков крышей нависали над пешеходной Первомайской. Вечером они, наверное, красиво освещали улицу, но сейчас были выключены. По обе стороны от дороги тянулись малоэтажные дома, прижимаясь друг к другу, словно друзья, уже много лет. Возле декоративно подстриженных деревьев расцвели в клумбе яркие красные цветы.
Открыв глаза, Бахира поглядела на людей. Дети и подростки катались на самокатах, иногда проезжали мужчины на велосипедах. Проходили, беззаботно гуляя, модно одетые девушки, деловито шагали женщины с папками и стаканчиками кофе. Подперев подбородок кулаком, Бахира наблюдала за ними и размышляла, позволит ли ей Фарид вот так расхаживать по тому городу.
Судя по всему, он хотел, чтобы она сидела дома и занималась бытом, а если и работала, то удалённо, из квартиры. Все ее естественно бунтовало против таких ограничений. Ни ата так не ограничивал маму, ни дядя Рустем - тетю Мариам. Душа сопротивлялась подобной несправедливости, хотела кричать горам, взывая к их защите.
И горы послали ей защитника.
- Бахира? - удивленно окликнули девушку справа, и, все еще расстроенная, она повернулась на звук машинально, даже не поняв, что ее позвали по имени.
Амин растерянно застыл посреди Первомайской, в черных джинсах и черной водолазке с высоким горлом, которое подчеркивало квадрат его сильного подбородка. Правой рукой он держал стильную черную барсетку, а в левой - тяжелый пакет, похоже, с книгами.
- Привет, - Бахира поднялась со скамейки, глядя на него в смятении.
- Привет, - кивнул парень. - Я думал, ты в Теберде.
- Так и есть, - подтвердила она. - Приехали с тетей и невесткой за платками для свадьбы, - девушка указала на магазин, из которого выскочила в отчаянии.
- Для вашего обряда снятия платков, - улыбнулся Амин, поняв, о чем речь.
- А ты что здесь делаешь? - спросила она, с любопытством поглядев на его пакет.
- Купил учебники младшей сестре, - объяснил он, приподняв пакет. - Она тоже учится в медицинском.
- Тоже на стоматолога?
- Нет, на педиатра, - ответил парень.
Девушка задумчиво кивнула.
- А ты? - поинтересовался Амин. - Ты так и не сказала, чем занимаешься. Учишься? Работаешь?
- Учусь, - рассказала Бахира. - Заканчиваю второй курс по дизайну интерьера.
- Значит, ты - творческий человек? - уточнил он и улыбнулся, посмотрев на ее джинсовку, вручную разукрашенную на одной половине под белую черкеску.
- Разукрашивала не я, - объяснила она, улыбнувшись в ответ. - Но я тоже люблю рисовать.
- Почему бы тебе тогда самой не разрисовать один платок на свадьбу? - неожиданно предложил парень. - Кстати, а кто женится?
- Мой брат. Мой двоюродный брат: родных у меня нет.
- А у меня вот две сестры, - он еще раз приподнял пакет.
- И старшая в детстве выдёргивала тебе зуб, - рассмеялась Бахира.
- Тоже не могу этого забыть, - засмеялся Амин вместе с ней.
Смеясь, они смотрели друг на друга, и девушке вдруг стало сложно дышать, будто на голову надели коробку. Зеленые глаза вызывали внутрь нее странное беспокойство. Бахире захотелось, чтобы они видели ее исключительно красивой, и она пожалела, что снова надела джинсы и собрала волосы в пучок.
Парень тоже перестал смеяться и серьезно поглядел на нее.
- Ты не ответила на мой вопрос, но я не буду задавать его снова, - сказал он. - Спрошу другое?
- Спрашивай, - кивнула девушка озадаченно.
- Можно написать тебе вечером?
Непонятный узел стянулся внизу ее живота. К щекам прилила кровь. Губы смущённо дрогнули.
- Если захочешь, - отозвалась она сдержанно.
- Захочу, - произнес Амин твердо, и его взгляд стал еще задумчивее. - Помнишь, что я говорил?
Бахира мотнула головой.
- Что?
- Когда кто-то встречается единожды, они могут больше никогда не встретиться, - напомнил он. - Но когда-то встреча случается во второй раз, она обязательно повторится вновь.
Непроизвольно она расплывалась в улыбке.
- А я ответила, что не получится, ведь я улетаю к семье, - вспомнила девушка.
- Судьба, - пожал парень плечами. - Рука Всевышнего.
Она замерла, взглянув на него с восхищением. Еще никто не называл случайную встречу так трогательно. И редко кто в целом верил в судьбу, как и Бахира.
- Ну вот, мы встретились в третий раз, - согласилась она. - Но что от этого будет?
- Ручей рождает море, - откликнулся Амин. - Из зерна вырастает целый лес. С простой встречи может начаться что-то большое.
«Не с черкесом», - кричал голос внутри.
- Что-то большое, - согласилась девушка вслух.
«Только со своей нацией!» - не сдавался голос, принадлежавший не ей.
«С человеком своей веры», - впервые ответил ее голос. Горы прислушались к мольбе Бахиры, и отныне она решила тоже слушать их.
- До встречи, - сказала девушка, направившись к магазину с платками.
- До новой встречи, Бахира, - услышала она себе вслед.
Вечер, который не обещал ничего хорошего и приятного, вдруг показался таким далеким и желанным. Хотелось, чтобы пасмурный день поскорее закончился, и солнце, скрывшееся за облаками, упало за горизонт.
Девушка назвала платки, выбранные Мариам и Сафией, восхитительным, даже не всмотревшись в них. Согласилась с тетей, что Черкесск расцвел за последние годы, даже не разглядев толком город. Утешила невестку перед встречей с родителями, даже не запомнив этого. Вышла из магазина задумчиво, даже не попрощавшись с сотрудницами. Села в машину к дяде, даже не услышав его вопроса.
- Ты в порядке, Бахира? - спросила племянницу Мариам, взволнованно заглянув ей в лицо.
- Да, - отозвалась та, даже не поняв, о чем ее спросили.
В дороге девушка ни на что не обращала внимания, кроме зеленых гор, проносившихся за окном. И каждая из них напоминала ей зелёные глаза Амина.
Дома началась активная подготовка к приходу гостей. Мадина накрыла длинный стол в гостиной снежно-белой хлопковой скатертью и протянула по середине темно-красную сервировочную дорожку. Белоснежные блюда с золотой каемкой и позолоченные приборы легли на двенадцать красных салфеток у двенадцати подготовленных мест. Промежутки между ними заполнили сверкающими бокалами.
Три изящных стеклянных графина поставили между тарелками с блестящими от масла хычинами. В графинах плескался домашний лимонад, а хычины, начинённые картофелем и сыром, были сложены стопкой. Мариам принесла из кухни вазы с фруктами и блюдца со всевозможными орешками. Сафия расставила овощные нарезки и тарелки с запеченными куриными ножками, аромат которых тут же заполнил гостиную.
«Чем занимаешься?» - пришло сообщение от Амина.
Расплывшись в улыбке, Бахира положила открытую упаковку с конфетами и напечатала:
«Готовимся к приходу родителей невестки. Она, кстати, из Черкесска».
«Никогда не был в гостях у карачаевцев», - ответил он мгновенно, - «но ваши хычины вкусные».
Высыпав конфеты в две стеклянные конфетницы, девушка поставила их на стол, сделала пару шагов назад и сфотографировала то, что у них получилось. Постояв минуту в нерешительности, она все-таки отправила фотографию Амину.
- Бахира, ты чего стоишь здесь без дела? - удивилась мама, зайдя с тремя узорными позолоченными салфетницами.
- Проверяю, всем ли хватит приборов, - соврала та.
- Это правильно, - кивнула женщина. - И принеси еще солонки.
Зайдя на кухню, девушка тут же вернулась к переписке.
«Очень красиво», - писал Амин. - «Сразу видно, что в семье живет дизайнер».
Бахира смущенно рассмеялась. Взволнованно присев за столик, она напечатала в ответ:
«А ты чем занимаешься?»
Парень прислал фотографию учебника с картинкой, на которой изображался штифт, вживленный в десну.
«Медики когда-нибудь отдыхают?» - пошутила девушка.
«Просто мне это жутко интересно», - признался он.
Из прихожей раздались: судя по всему, приехали Мурза и Рустем с Таулы. Бахира взяла три солонки и вернулась в гостиную. Сафии там уже не было, Мариам отправила ее наряжаться.
- И ты переоденься, - велела ана, наверняка вспомнив про Фарида.
Девушка вздохнула и отправилась в свою комнату. Конечно, она переоденется, но не для парня, а для родителей невестки. Нырнув в джинсы и джинсовку, в которых была утром в Черкесске, Бахира распустила кучерявые волосы, замазала круги под глазами и коснулась губ бесцветным блеском.
«Как ты узнал, что я люблю гортензии?» - спросила она Амина, опустившись на свою кровать. - «Причём белые».
«А я не знал», - возразил он. - «Просто мне так показалось, но теперь буду знать».
«Судьба?» - улыбнулась девушка.
«Однозначно. Встречи в старом книжном, в стоматологии на другом конце Москвы и в Черкесске? Что это, кроме судьбы?»
«Тогда почему же ты черкес?..» - подумала она с тоской, но продолжить переписку не успела.
В дверь постучали, и внутрь проснулась голова Сафии. Она объемно уложила волосы, и те ниспадали на плечи шоколадными волнами. Ее же лоб и пробор украшала серебристая фероньерка.
- Можно? - спросила невестка.
- Конечно, проходи, - улыбнулась Бахира и похлопала рядом с собой по кровати, приглашая сесть.
Сафия нарядилась в длинное голубое платье, подчеркнувшее ее голубые глаза, с серебряным поясом и рукавами, расклешенными от локтей. На лице был тщательный, но неяркий макияж. Сцепив руки перед собой, она осталась стоять, несмотря на то, что девушка пригласила ее к себе на кровать.
- Волнуешься? - поняла Бахира.
Невестка кивнула, посмотрев на нее почти испуганно.
- А если ты права? - ее голос дрогнул. - Если я совершаю ошибку, выходя за Таулы так быстро?
Девушка вздохнула. Она не могла взять на себя ответственность и решить за брата и его избранницу. Потом они сделают ее виноватой в своих бедах.
- Посмотри на него, - посоветовала Бахира. - Посмотри ему в лицо и реши, какое чувство сильнее: любовь или страх.
- А ты? - спросила Сафия. - Ты уже так решала?
Девушка опустила взгляд на телефон, вспомнила неожиданную встречу в Черкесске и улыбнулась против воли.
- Ты влюблена! - прошептала невестка шокировано. - В кого? - воспользовавшись приглашением, она наконец села рядом на кровати и посмотрела на золовку с изумлением.
- Не придумывай, - рассмеялась та. - Ни в кого я не влюблена, просто стараюсь помочь вам с Таулы.
- Твои глаза говорят об обратном, - покачала головой Сафия. - В них горит огонь!
- Единственный огонь, который горит во мне, - возразила Бахира, - это огонь любви к своему делу.
Поднявшись, она взяла со стола папку и показала невестке свои чертежи. Та скользнула по ним озадаченным взглядом, не очень понимая что к чему.
- Это проект летней кухни, - пояснила девушка. - Прямо в горах.
- Ого, - произнесла Сафия растерянно. - Почему же ты тогда не хочешь за этого Фарида? Твоя ана сказала, что он работает архитектором.
Бахира поджала губы, ногтями вонзившись в папку. Жаль, этого парня нельзя было скомкать как бумагу и выбросить в мусорное ведро.
- Раз никого в твоём сердце нет, - поспешно добавила та, заметив реакцию золовки, - то вы стали бы прекрасной парой, работая вместе.
- Фарид, - произнеся его имя, девушка шумно перевела дух, и только потом смогла продолжить, - не хочет, чтобы его жена работала, если только удаленно, из дома. А я не хочу сидеть в четырех стенах. Для меня важно гулять по улицам, работать в коллективе и ходить в кофейни.
- У тебя, наверное, много друзей в Москве, - кивнула Сафия.
- Только одна подруга, - возразила Бахира. - Мы с ней живем в одной комнате в общежитии.
Вспомнив о Яне, она ощутила, как злость, сжавшая ее шею, ослабила хватку.
- А так я даже с одногруппниками мало общаюсь. Мне тяжело сходиться с людьми, тем более другой нации и веры, - объяснила девушка.
- Говорят, в столице не соблюдают никаких обычаев, - с ужасом проговорила невестка.
Бахира пожала плечами.
- Обычаев не соблюдают, но многие из них живут по совести и по чести не меньше наших. Не верь всему, что слышишь о русских. Они не такие, какими их нам рисуют.
Вернув папку на стол, она снова опустилась на кровать и перехватила изучающий взгляд Сафии.
- Ты влюблена в русского, да? - предположила она.
Вскинув брови, девушка усмехнулась.
- Да ни в кого я не влюблена! - солгала она, пытаясь не выдать себя, посмотрев на телефон.
- Он другой нации, поэтому ты не рассказываешь о нем родителям? - не сдавалась невестка. - Ведь будь он карачаевцем, они не стали бы настаивать на этом Фариде.
- Родители настаивают на Фариде, потому что наши отцы - лучшие друзья, - нахмурилась Бахира. - Даже приведи я им самого достойного карачаевца, в их глазах он все равно будет ниже Фарида.
Дверь внезапно открылась, и на пороге появилась Мадина в бежевой юбке и пиджаке. Взглянув на дочь с возмущением, она сказала:
- Гости пришли, пойдем встречать.
Сафия вскочила, взволнованно проводя рукой по платью, но женщина ее остановила:
- Твои родители еще в дороге, посиди.
Бахиру словно проткнули мечом. Вспыхнув от негодования, она посмотрела на маму, как на предателя.
- Я не пойду его встречать, - почти взмолилась девушка.
Невестка расстроенно на нее поглядела. Но Мадина без всякой жалости сдвинула брови к переносице.
- И опозоришь отца? - спросила она холодно. - Что о нас подумает семья Фарида?
- Да какая разница, что они подумают? - ответила Бахира с отчаянием.
- Это москвичам никакой разницы, а ты - карачаевка!
- Ана, если ты не будешь мне об этом говорить, я забуду?
- Ты уже забыла! - сурово произнесла женщина и хотела что-то добавить, но, услышав позади себя шаги, смолкла.
- Мир вашему дому, - сказал голос, который девушка хотела слышать меньше всего, и прямо в ее комнате появился единственный, кого она видеть в ней не хотела.