Покоряя Кавказ

Два дня дома пролетели незаметно.

Фати встретилась с одноклассницами, посидела с бабушками и даже прошлась по магазинам. Одежда в Москве ей не нравилась, но во Владикавказе она могла найти все, что хотела. Купив длинный розовый пиджак со шнуровкой по бокам, девушка не удержалась, сфотографировала своё отражение в зеркале и отправила фото Халиду.

«Красиво», — пришел ответ, который показался ей суше Сахары. Обидевшись, она больше ничего не писала ему.

Вечером Фати отправилась гулять с мамой и двоюродной сестрой. Три осетинки шли по главной улице Владикавказа и слушали игру осетинской гармошки. Проспект напоминал девушке Старый Арбат, только по его центру шла полоса зеленой аллеи, а сбоку от нее пролегали трамвайные пути. Но старинные здания также состояли всего из несколько этажей и также прижимались друг к другу, точно хотели защитить людей от гор, что проступали вдали синей дымкой.

Автомобили по проспекту не ездили, и жители беззаботно гуляли по нему, наслаждаясь теплым майским вечером, музыкой гармошки и видами на Столовую гору, что отделяла их от соседей-ингушей. Вдоль некоторых зданий, как и в Москве, тянулись веранды ресторанчиков. В аллее между деревьями были протянули гирлянды с фонариками, которые зажигались после заката, а под деревьями уже зацвели пестрые клумбы.

Погода стояла теплая и безветренная. Вернувшись в Осетию после долгой московской зимы, Фати подумала, что, возможно, относилась к родному краю несправедливо. Она вспомнила Майю, мечтавшую о переезде на Кавказ, и невольно улыбнулась.

— О чем думаешь? — спросила Милана, заметив ее улыбку.

— Подругу вспомнила, — объяснила девушка двоюродной сестре.

— Ту мусульманку? — нахмурилась мама.

Залина Зауровна и Милана были похожи на Фати: такие же черноволосые и смуглые. Только глаза у них были карими — черные достались девушке от отца, Аслана Дзугаева. У всех трёх тела были с красивыми изгибами, и Залина Зауровна и ее племянница не стеснялись подчёркивать их обтягивающими платьями и юбками, в отличие от Фати, чаще всего носившей оверсайз. Еще Залина Зауровна любила макияж, пусть и сдержанный, и всегда укладывала волосы, а ее дочь собирала их чаще всего в хвост. Ну а про косметику девушка вообще забывала. Ее любимой одеждой был медицинский костюм, а любимой обувью — кроксы, в которых она бегала по клинике, ассистируя то ортопеду, то хирургу. Милана же пошла в тетю, обожая всякие украшения и укладки.

— Ты же говорила, что твоя подруга русская, — удивилась двоюродная сестра. — Маша, да?

— Майя, — поправила Фати машинально и взглянула на маму с досадой. — Да, она мусульманка, и что? Среди наших тоже есть мусульмане.

— Но не особо соблюдающие, — пожала женщина плечами. — А русские, которые сами принимают ислам, а не рождаются в нем, соблюдают ревностно.

— Майя не носит хиджаб, — хмуро ответила девушка.

— Пока что, — буркнула Залина Зауровна.

— Мусульманки сами решают покрываться или нет, без принуждения, — возразила она. — И есть вещи куда важнее платка: молитвы, религиозные уроки, чтение Корана, пост…

Фати осеклась, поняв, что повторила слова Халида. Милана ошеломлённо на нее посмотрела.

— И давно ты разбираешься в религии? — поинтересовалась она.  

— Сама-то пост не держала, — согласилась мама, но продолжать спор не стала. — Милана давно хочет тебе кое-что рассказать, но не хотела по телефону.

Фати поглядела на двоюродную сестру и увидела, что та сияла ярче солнца. Взволнованно облизав губы, девушка кивнула и выдала:

— Я замуж выхожу!..

— За кого? — опешила та.

— За Астемира, — улыбка Миланы стала ещё шире.

— Который с тобой в одном классе учился? — уточнила Фати.

Двоюродная сестра кивнула гордо и счастливо. Брови девушки выпрыгнули на середину лба.

— Так он же никакой! — возмутилась она. — Тощий, хилый мямля! И смех у него писклявый!

Против воли Фати вспомнила Халида — высокого и накаченного, уверенного в себе и обаятельного, образованного и начитанного, с чувством юмора и чарующим смехом. И колдовским взглядом пронзительно-синих глаз. Вздрогнув, она почувствовала, как волоски на ее руках поднялись от мурашек.

— Ничего он не мямля! — обиделась Милана, поджав губы.

— А голос у Астемира уже перестал ломаться, и смех больше не писклявый, — поддержала племянницу Залина Зауровна.

— Вот именно! — девушка расстроенно поглядела на двоюродную сестру. — Я думала, ты порадуешься за меня!

— А мы посмотрим, кого она себе найдет, — утешила ее женщина.

Фати вздохнула, сердито прогоняя образы Халида. Его сильные руки на руле гелендвагена всплывали в голове и мешали ее мысли в кучу

— Я хочу за тебя порадоваться, — объяснила она Милане, — но боюсь, что с таким парнем ты будешь несчастна. Мужчина должен быть ответственным. Неподвластным ветрам жизни, непоколебимым, как гора, — девушка мотнула подбородком в сторону вершины.

— Астемир ответственный, — защитила Милана жениха. — Вот увидишь на кувде!

— Он уже и на кувд придет? — поразилась Фати.

— Разумеется, — фыркнула мама. — Ведь сватовство уже было.

— Было? — недоверчиво переспросила девушка. — А вы говорите мне об этом только сейчас!

— Потому что знали твою реакцию, — объяснила Залина Зауровна.

— Не все такие, как ты, Фати, — произнесла Милана расстроенно.

— И какая же я? — напряглась та.

— Погруженная в работу, — ответила сестра. — Горящая своим делом, не нуждающаяся ни в дружбе, ни в любви, увлеченная учебой и карьерой.

— У меня есть подруга! — возмутилась Фати.

— Но ты не нуждаешься в ней, — покачала головой Милана. — Зная тебя, могу предположить, что из вас двоих чаще пишет именно она. Также и с мужчинами. Я не могу даже представить тебя влюбленной.

Девушка замерла, потому что как раз в эту минуту ее рука поползла в сумочку, чтобы проверить, не написал ли Халид. Сдержав себя усилием воли, она увидела, как мама и сестра, тоже остановившись, озадаченно на нее обернулись. Осмотревшись в панике, Фати уцепилась глазами за вывеску кофейни.

— Кофе хочется, — объяснила она свою внезапную остановку и кивнула на дверь.

— Ну давай выпьем, — растерянно отозвалась Залина Зауровна.

Три осетинки зашли внутрь и заняли свободный столик у окна. Серые кофейни были покрыты материалом, имитирующим скалы, поверх которого висели в стеклянных рамках старинные чёрно-белые фотографии аулов, горцев и горянок. На деревянных столиках стояли вазочки с сухоцветами. Электрические люстры под потолком были выполнены в виде канделябров. Пахло кофе и свежей выпечкой, неназойливо звучал из колонок Мияги.

— Да ижар хорж! — обратились к официанту мама и Милана, желая ему хорошего вечера.

— Здравствуйте, — поприветствовала его Фати на русском.

Официант принял у них заказ: капучино — от Залины Зауровны, латте с сырной пенкой — от Миланы и малиновый раф — Фати. Фати любила все, связанное с малиной. Ну а малину в шоколаде просто обожала.

— Ты все меньше говоришь на осетинском, — сказала мама не очень довольно.

— В Москве на нем не говорят, — пожала плечами девушка.

— Но сейчас ты в Осетии, — напомнила женщина. — И жить будешь в Осетии.

— Но все знают русский, — вздохнула Фати.

— Неважно, — отрезала Залина Зауровна. — Это язык твоих предков и твой, ты не должна его забывать.

Пока готовился кофе, девушка не выдержала и проверила новые сообщения. Но нет, Халид не написал. Разочарованно сжав губы, она услышала над своей головой:

— Залина Зауровна, Милана, как рад вас видеть! Что же вы не сказали заранее, что зайдете?

Поднявшись со стула, женщина улыбнулась. Милана поднялась за ней следом, а Фати нехотя повернула голову. К их столику подошёл парень с рыжевато-каштановыми волосами и коротко остриженной бородой, в стильных очках с широкой оправой, за стеклами которых смеялись карие глаза. Одет он был в чёрные брюки и чёрную рубашку поло с расстёгнутыми пуговицами.

— Ты здесь работаешь, Ала́н? — удивилась Залина Зауровна, поздоровавшись с парнем.

— Это моя кофейня, — ответил он, улыбнувшись.

— Такая красивая! — восхитилась Милана.

— Спасибо-спасибо, — с тёплым хрипловатым смехом поблагодарил Алан. — Как поживает Аслан Тамерланович?

— Прекрасно, — весело отозвалась женщина, — вот только позавчера умудрилась отвести его в поликлинику на ежегодный осмотр.

— Как вам это удалось? — шутливо ужаснулся парень. — Нас, мужчин, не затащить в больницу даже при самой сильной боли!

— Тетя умеет, — ухмыльнулась Милана. — Правда, у дяди Аслана обнаружили повышенный холестерин и прописала диету с исключением шашлыка и пирогов.

— Как же он теперь будет жить? — искренне расстроился Алан.

— Научимся, — решительно произнесла Залина Зауровна. — Но на кувд я, разумеется, разрешу ему и шашлык, и пироги.

Телефон Фати завибрировал. Разблокировав экран, она увидела сообщение от Халида. Сердце тут же совершило кувырок.

«Почему не пишешь?»

Девушка решила не отвечать, но пальцы не послушались и напечатали:

«А ты этого хочешь?»

— Кстати, это моя дочь Фати — представила женщина ее.

Она бросила на девушку недовольный взгляд, и та, отложив телефон, все-таки поднялась. Ей не хотелось выглядеть невежливой, но и подыгрывать маме, искавшей ей жениха, тоже не хотелось.

— Так, значит, ты — сестра Со́слана? — уточнил Алан дружелюбно, видимо, знакомый с братом Фати.

— Фати учится в Москве, на стоматолога, — объяснила Залина Зауровна, — поэтому постоянно в учебе, телефон из рук не убирает даже сейчас, на выходных.

Девушка едва сдержала улыбку, представив, что стало бы с мамой, узнай она, почему дочь на самом деле не выпускает телефон из рук.

— Вы говорите на русском, — обратилась Фати к Алану.

— На русском, — согласился он озадаченно.

— Не знаете осетинский? — девушка вскинула брови, парень перевел растерянный взгляд на ее женщину, а та нервно засмеялась, краснея за дочь. — Просто мама почти только что отчитала меня за общение на русском. Сказала, что в Осетии надо говорить на осетинском. И я согласна, — коварно добавила Фати, — ведь мы должны беречь язык наших предков.

— Серьёзно? — хмыкнула Милана.

Девушка бросила на нее сердитый взгляд, но тут же вернула его Алану. А тот, справившись со своей растерянностью, снова улыбнулся и вдруг заговорил. Но на осетинском. Причём настолько быстро, что Фати поняла всего несколько слов из его речи. Ее бросило в жар. Уставившись на него во все глаза, она поняла, что не знает, как ответить.

Девушку спас официант, вернувшийся с подносом, на котором стояли три бумажных стаканчика с рисунками гор, горцев и горянок. Посмотрев на них, Фати с досадой прикусила нижнюю губу. У этого Алана вкус был тонким, раз он сделал в своей кофейне такие стаканчики. Но она не любила, когда ее выставляли дурой.

— Как видишь, Алан тоже чтит язык наших предков, — произнесла мама, взволнованно поправляя волосы, собранные в низкий пучок.

Посмотрев на напрягшуюся сестру, Милана сказала:

— Такая отличная погода! Мы, наверное, возьмём кофе и продолжим прогулку.

Залина Зауровна взглянула на парня.

— Быть может, ты с нами?

— Отказать вам я никогда не смогу, — ответил он женщине, и она улыбнулась с облегчением.

Фати метнула в маму обиженный взгляд, но, не имея возможности возразить, взяла свой стаканчик. Впившись в него руками, она направилась к выходу из злополучной кофейни. Кофейни, которую сама выбрала, создав себе проблемы.

— Какой красивый! — выдохнула ей в ухо Милана, выйдя следом.

Девушка раздраженно повела плечом.

— Его мама училась с тетей Залиной в одной классе, и на одной из встреч познакомила ее с сыном, — протараторила двоюродная сестра. — Тетя Залина выронила тогда паспорт, и Алан через несколько дней заезжал к нам домой, чтобы вернуть его. А мы как раз выбирали мне туфли на свадьбу, вот и познакомились.

Фати шумно перевела дух. Она не знала, что раздражало ее сильнее: напоминание о нытике Астемире или восхищенный щебет Миланы про этого Алана.

— Он сказал нам тогда, что у него свое небольшое дело, — продолжала та, не замечая состояния девушки, — но мы и подумать не могли, что это кофейня! А она оказалась такой уютной и стильной! — замолчав лишь для того, чтобы отпить из стаканчика, Милана округлила глаза. — И кофе умопомрачительно вкусный!

Про проспекту проехал, грохоча по рельсам, старенький трамвай. Фати взглянула на него, мечтая вскочить на ступеньки и умчаться вместе с ним подальше от этого места.

— Попробуй же, — поддела ее локтем Милана.

— Умру, а не попробую, — прошипела та, не выдержав ее словесного водопада.

Сестра удивленно на нее посмотрела.

— Тебе не понравился Алан?

— Выскочка, — процедила девушка.

И словно почувствовав, что речь шла о нем, парень вышел из кофейни вместе с Залиной Зауровной. В его руках тоже был стаканчик с кофе, но без рисунка, прозрачный, с кубиками льда.

— Алан предлагает прогуляться до набережной, — сказала женщина бодро.

— Отличная идея! — поддержала Милана.

Фати кисло покосилась на нее. Ну, когда разговор снова зайдет об Астемире, она покажет двоюродной сестре, что значит поддержка. Мстительно сжав стаканчик, девушка первой пошла по проспекту в сторону набережной.

«Конечно, я хочу, чтобы ты мне писала. И чтобы звонила. И чтобы ты была рядом», — пришёл ответ от Халида.

У Фати закружилась голова. Игра гармошки показалась такой громкой, что она перестала слышать все вокруг. Или, возможно, все звуки перекрыла гармошка ее затрепетавшего сердца.

«Поэтому так сухо ответил на фото? Я вообще-то для тебя ее делала», — ответила задетая девушка.

«Я не знал, как надо отвечать».

Она хмыкнула. Ну конечно, не знал!

«Как будто другие девушки тебе не присылали свои фотографии!»

«Не присылали», — мгновенно написал Халид. — «И никаких других девушек у меня не было. Ингуши либо женятся, либо даже не начинают общение».

В груди защекотало. Остановившись посреди дороги, Фати поняла, что не может дышать. Спутники обогнали ее, беседуя, и лишь одна Милана встревоженно обернулась на нее. Вернувшись, она спросила двоюродную сестру:

— Ты в порядке?

— У него до меня никого не было… — расплылась в улыбке Фати, позабыв об осторожности.

Она не хотела рассказывать Милане про Халида. Та слишком любила свою тетю и обязательно выдала бы тайну ее дочери. И точно не поддержала бы сестру в общении с ингушом.

— Сессия будет такой сложной, — выпилила девушка первое, что пришло на ум.

Но Милана уже все поняла. Выстрелив взглядом в ушедших Алана и тетю Залину, она подхватила сестру под руку и помогла их догнать.

— Кто он? — спросила девушка по пути.

— Юрист, — не соврала Фати, хотя и знала, что та спрашивала совсем о другом. — Работает в Москве.

Они вышли с пешеходного проспекта и теперь отправились вдоль автомобильной дороги по тротуару. Из открытых окон проносившихся машин доносилась осетинская музыка. Откуда-то полз аромат осетинских пирогов. Девушка так цеплялась за Москву, не желая возвращаться домой, но только в этот момент поняла, как скучала по Осетии.

— Обязательно поговори с мамой, — велела Милана. — Иначе она найдёт тебе жениха, — сестра кивнула на Алана.

— То, что я общаюсь с одним парнем, не означает, что я готова замуж прямо сейчас, — возразила Фати.

Да и даже если родители Халида разрешать им быть вместе, если они уговорят ее родителей, она не выйдет замуж за мусульманина. Девушка не хотела принимать ислам.

— Ты же знаешь, как сильно я хочу строить карьеру, — напомнила она. — У меня не получится быть женой, как ты.

— Да, я хочу посвятить себя семье и дому, — согласилась Милана. — Но это мое желание. А брак карьере не помеха. Тот, кто любит тебя, не станет мешать работе.

«Да, вот только жены ингушей не работают», — угрюмо вспомнила Фати то, что говорили осетины. Она вздохнула, не имея смелости признаться сестре, что парень был ингушом.

Наконец они вышли к зеленой реке. Владикавказ стоял на берегу Терека, соединяющего Осетию с Ингушетией, Чечней, Дагестаном, Кабардино-Балкарией и Ставропольским краем. Могучая река брала начало в Грузии и, омывая весь российский Кавказ, растворялась в Каспийском море.

— Посмотрите, какая интересная, — произнес Алан, указав вперед.

— Мечеть? — удивилась Милана. Она стояла на берегу реки уже давно.

— Ее построили в начале двадцатого века, — кивнул парень, — а в тридцатых советская власть пыталась уничтожить мечеть, но ее защитила татарская рота. Мечеть построили в египетском стиле. На Кавказе таких больше нет.

— Ну и хорошо, — буркнула Залина Зауровна. — Побольше было бы церквей.

— Побольше бы, — поддержал он.

Впервые Фати посмотрела на мечеть, которую раньше видела много раз, по-другому. Бело-рыжая, с двумя минаретами и бирюзовым куполом она венчалась тремя священными полумесяцами и словно поддерживала ими горы, что покорно стояли за ней. А розовое небо предзакатного часа придавало мечети еще большей красоты.

— Ты как зачарованная, — поразилась Милана.

Фати встряхнула головой, прогоняя наваждение. Казалось насмешкой, что мечеть повстречалась им именно тогда, когда она твердо решила про себя не принимать ислам.

«Сможешь убежать от своих?» — пришло сообщение от Халида.

«Мы гуляем по набережной», — ответила девушка.

«Да, а дальше есть парк аттракционов. Ты сможешь прийти туда одна?» — написал он.

Она нахмурилась, ничего не понимая.

«Там сюрприз», — добавил парень, словно почувствовав ее озадаченность.

«Буду через десять минут», — напечатала Фати, слепо доверившись ему. Прежде она так доверяла лишь одной Майе.

— Мам, — позвала девушка, вклинившись в беседу Залины Зауровны и Алана. — Вы продолжайте прогулку и идите домой, а мне написала одноклассница, которой не было на встрече. Мы очень давно не виделись. Она предлагает посидеть в кафе.

— О, а можно с вами? — встрепенулась Милана.

Фати посмотрела на нее в панике.

— Нет, дорогая, мы с тобой зайдем в магазин, — возразила женщина. — Посмотрим шапочку к свадьбе.

— Ты выходишь замуж? — полюбопытствовал Алан.

— Собираешься напроситься? — поддела Фати, все еще не остывшая после кофейни.

— Фати! — ахнула Милана, покраснев.

Парень посмотрел на нее с прищуром, но ничего не ответила.

— Тебя ждет одноклассница, — напомнила мама хмуро.

Попрощавшись, девушка направилась к домам, в другую сторону от аттракционов, чтобы ее спутники за ней не проследили. Повернув за угол, она изменила траекторию и со всех ног бросилась к парку. Прохожие с удивлением оборачивались на красивую осетинку с длинными черными волосами, несущуюся по городу в дорогом костюме из коричневого кашемира.

Конечно, Фати не понимала, как Халид узнал, где она была и кто рядом с ней находился. Еще девушка удивлялась, почему он попросил ее прийти именно к парку аттракционов. Но все вопросы, возникавшие в голове, она оставляла за собой, продолжая бежать. Когда дело касалось Халида, Фати не волновали ответы. Главное, чтобы появлялись вопросы. Главное, чтобы он оставался в ее жизни.

Лишь перед самым входом она затормозила, чтобы успокоить дыхание. Проведя рукой по волосам, девушка привела их в порядок и поправила одежду. Нетерпеливо оглядываясь, она искала курьера с цветами или огромной мягкой игрушкой. Фати даже проверила, не писал ли ей парень, но новых сообщений не приходило.

И тогда она поняла, почему Халид написал, что хочет, чтобы она была рядом. Прислонившись к киоску с кассами, он ожидал ее. Прямо здесь, во Владикавказе.