ГЛАВА 1
В один ясный день Землю неожиданно сотрясли взрывы и огромные горячие волны из дыма и пепла поднялись над облаками. Эти волны прокатились по всей планете, закрыв от человечества Солнце. Затем, в воздух поднялось огромное облако желтой пыли. Эта пыль, попадая человеку в глаз, могла полностью лишь того зрения. Те, кто был в самом эпицентре взрыва - сгорели заживо, от них остались лишь тени на земле. Но некоторые из людей были готовы к такому развитию событий. Правительства некоторых стран заранее в тайне построили сеть подземных городов, которые были изолированы друг от друга. Однако, места всем жителям планеты в этих городах не хватило. Большая часть осталась на поверхности, медленно умирая от радиации.
Прежние страны были разрушены, границы стерты. В борьбе за выживание каждый был сам за себя.
Со временем, когда пыль улеглась, и солнце стало проглядывать из-за толстых туч, люди начали выбираться в редкие вылазки на поверхность. Специальные отряды подбирали все, что осталось от старой цивилизации. Прародители – так жители подземных городов прозвали своих предков. Люди, что собирали на поверхности полезные ресурсы, стали называться мусорщиками. Несмотря на название, работа у них была опасная и тяжелая. Климат на планете стал агрессивным, а сильные ветра буквально сбивали с ног. От тех, кто выходил на поверхность, требовали необычную стойкость и силу, чтобы противостоять стихии часами.
Шли года, память о прошлом медленно забывалась. Былые знания и технологии также канули в Лету, уступая место другим, которые помогали выжить под землей. Тех, кто был до стали называть Прародителями – люди, которые давным-давно жили на поверхности в цветущем рае. Управления городов объединились и стали называться Единением, ведь только единство могло помочь им в самый трудный и темный час.
Он былого величия человечества остались лишь серые обломки, медленно растворяющиеся под кислотными дождями. Стеклянные небоскребы рухнули, города утонули в песках или в отравленной воде. И лишь где-то в закоулках подземных городов, среди узких улочек между жилыми домами, можно услышать истории о больших железных птицах, что переносили людей с одного континента на другой всего за несколько часов.
Трагедию, изменившую планету и само человечество, прозвали Разрывом. Кто-то считал, что это кара Небес, а кто-то, что Прародители сами все устроили, сражаясь друг с другом за власть и земли. Но кто знает, что же произошло в тот роковой день на самом деле...
***
250 лет спустя
Открыть глаза было тем ещё испытанием. Тело не слушалось, да что там говорить, он вообще ничего не чувствовал. Ни кончиков пальцев на ногах, ни собственных рук, как будто замер в оцепенении. Звуки доносились неразборчивым эхом, как из-под толщи воды. Как будто бы он медленно тонул в тёмную глухую пучину. Он то поднимался на поверхность, то снова опускался, но больше всего его интересовало лишь одно – кто он и где он?
Когда он наконец-то открыл глаза, вокруг не было ни души. Он лежал на кровати в незнакомой ему комнате, на потолке которой тускло горела всего одна лампочка. Стены комнаты были выполнены полностью из металла, старого и проржавевшего, но при этом казавшегося до сих пор достаточно прочным. Вверх по стенам шли трубы, диаметром примерно с человеческий кулак. Трубы шли откуда-то снизу и уходили вверх, через небольшое отверстие в потолке. От этих труб исходило тепло. Где-то в углу под потолком гудела вытяжка. Лопасти крутились, издавая тихое монотонное гудение. Его это нисколько не раздражало, скорее наоборот убаюкивало. Глаза то и дело снова слипались, и он проваливался в сон, как ему казалось, на несколько десятков минут, а потом снова резко открывал глаза.
Кончики пальцев покалывало. Он приподнялся на локтях, попытавшись встать. Это было тяжело, тело как будто состояло из свинца, а голова то и дело норовила вернуться обратно на подушку, как будто в ней был магнит. Поняв, что в битве против кровати и одеяла ему не победить, мужчина сложил руки на животе и стал думать, временами проваливаясь в сон.
Он пытался вспомнить хоть что-то до того, как оказался в этом странном и непонятном месте, но мозг категорически отказывался работать. Никаких намеков ни на его жизнь, ни на его имя. Мужчина фыркнул от досады.
«Не знать собственное имя... как я докатился до жизни такой?» - думал он.
Он снова задремал, прокручивая в голове одни и те же мысли. Благо, голова была совершенно пуста: ни воспоминаний, ни переживаний, ни сожалений.
Пожалуй, единственный плюс потери памяти в том, что не помнишь самых позорных моментов своей жизни.
Его выдернуло из сна, когда дверь в комнату скрипнула и отодвинулась с тяжелым стоном.
Сначала внутрь вошли двое охранников. Они были одеты в черную униформу, а половину лица закрывали респираторные маски. Мужчины держали в руках винтовки, стволами вниз. Вслед за ними зашел еще один мужчина, но этот выглядел более грозно. Его черную форму дополняли погоны с серебряными нашивками в виде вытянутых ромбов. Дверь закрылась вслед за ним с точно таким же протяжным стоном.
Щелкнул замок. Он оказался заперт с тремя незнакомыми людьми, двое из которых были вооружены.
Мужчина взял стул, стоящий в углу комнаты, пододвинул к кровати и сел. Он снял свою фуражку, положил на колени и пригладил большой ладонью слегка влажные от пота темно-пшеничные волосы, в которых еле заметно проглядывала седина.
- Добрый день, точнее вечер, я капитан Гарсия из управления наблюдателей, - представился он. – Полагаю, вы только проснулись. Мы приходили несколько раз ранее, но вы были без сознания.
- Да, я... - его голос был хриплым, а в горле как будто образовалась целая пустыня. – Где я?
- Скажите, вы что-нибудь помните? – поинтересовался Гарсия.
- Нет, сэр, - ответил он, поежившись.
- Это... Печально, - вздохнул офицер. – Тогда, мы будем звать вас Джон Доу1.
- Джон Доу? – мужчина заставил себя сесть в кровати, опершись о спинку его не очень удобной кровати. Он подумал, что было бы не очень красиво с его стороны общаться со стражем порядка, продолжая лежать головой на подушке. И мысль, откуда он знал, что это точно страж порядка его нисколько не смущала.
- Так точно. За неимением сведений о вас, вы будете зваться Джон Доу. Так будет проще для всех нас, - он сцепил в руки в замок, смотря на своего собеседника хмурым взглядом. – Мистер Доу, вас нашли на поверхности несколько недель назад. На вас была форма мусорщиков, поэтому наши ребята предположили, что вы отбились от своей группы из другого города, - он сделал паузу. – Скажите, мистер Доу, вы помните что-нибудь?
Он слушал капитана внимательно, но совершенно не мог понять, о чем речь. Кто такие эти мусорщики?
- Мы сделали запрос в ближайшие от нас города, чтобы узнать, не пропадал ли у них кто-то из мусорщиков. Мы бы не удивились, если бы ответ был положительным. В последние полгода люди из городов стали пропадать все чаще и чаще. Однако, - мужчина сделал паузу, - ответ пришел отрицательный. Из мусорщиков никто не пропадал, а только они имеют доступ к поверхности, мистер Доу.
- Что вы хотите этим сказать? – поинтересовался тот, кого называли Джоном Доу.
- В паре сотен метров от того места, где вы были найдены, мусорщики также обнаружили обломки неизвестно летательного аппарата. Мы не смогли определить его принадлежность, но сам факт того, что вы были неподалеку, наталкивает на определенные выводы.
- Это могла быть случайность... - он понимал, что его попытка оправдаться вряд ли удастся, учитывая его потерю памяти, но тем не менее.
- Ха! Я знал, что вы это скажете, - мужчина выпрямился, сложив руки на груди и гордо поднял подбородок. – Да, у нас нет четких доказательств, что вы шпион или кто-то там еще. Но сами обстоятельства крайне подозрительны.
- И тем не менее, предъявить вы мне ничего не можете. Я даже не помню свое имя, а вы хотите меня обвинить в чем-то, о чем я не знаю! – возмутился он, удивляясь взявшейся из ниоткуда смелости.
- Осторожнее со словами, мистер Доу, - капитан Гарсия наклонился к нему ближе, смотря прямо в глаза. – Да, у нас нет доказательств против вас, но это не значит, что мы отпустим вас вот так просто. Пока ваша память не восстановится, вы будете жить в нашем городе, жить по нашим законам и под нашим пристальным наблюдением, - капитан усмехнулся. – На то мы и наблюдатели. Чихнете – мы узнаем. Сделаете что-то не так – мы узнаем. Скажите что-то не так – мы это тоже узнаем. Мы будем знать о вас все, мистер Доу, поэтому советую даже не пытаться провернуть то... что бы вы ни хотели провернуть. Я понятно объяснил?
- Так точно, сэр, - отчеканил он с такой интонацией, как будто для него было обычным делом общаться с офицерами.
- Тогда, на сегодня закончим, - капитан поднялся с места. Один из охранников подошел к двери и постучал кулаком три раза. Дверь в очередной раз скрипнула, выпуская гостей из комнаты. – А, еще кое-что. – вспомнил Гарсия, прежде чем выйти. Он потянулся рукой куда-то во внутренний карман и вытащил потрепанный лоскут ткани. – Это было на вашей одежде под плащом. Ее изрядно потрепал кислотный дождь, но надеюсь, это хоть как-то вам поможет, мистер Доу. Мы так и не смогли разобрать, что там написано.
Он отдал лоскут и покинул комнату. Металлическая дверь закрылась. Он слышал, как поворачивается замок. Он взглянул на вещь у себя в руках.
Это было похоже на именную бирку. Она была испещрена мелкими дырами, а правы край выглядел так, как будто бирку разорвали пополам. Он мог разобрать только первые три буквы.
«Кас»
Было ли это частью его имени или фамилии – неважно. В любом случае, он был так счастлив, как будто бы держал в руках самую дорогую на свете вещь. У него было хоть что-то... Хоть какое-то напоминание о прошлой жизни, напоминание, что он был кем-то...А может и до сих пор есть.
Внезапно, Кас почувствовал колющую боль в груди, где-то рядом с сердцем. Он только недавно проснулся, поэтому не знал, как пострадал во время инцидента, чем бы он ни был. Мужчина, задрал футболку, явно не подходящую ему по размеру, ожидая увидеть какую-нибудь рану, но вместо этого замер от удивления.
На его груди была большая татуировка.
Это был сложный геометрический рисунок, состоящий в основном из кругов. Из центра рисунка, как раз в районе сердца, расходились в разные стороны шесть лучей. Кое-где на этих лучах располагались новые маленькие круги и от них перпендикулярно шли дуги, которые то появлялись, то исчезали, то шли ровной линией, то становились пунктиром. На некоторых дугах имелись засечки, которые шли в каком-то своём непонятном ритме:
Короткая-длинная-длинная-короткая
Короткая-длинная-короткая
Длинная-длинная-длинная
Длинная
Длинная-длинная-длинная
Короткая-короткая-короткая
Кас закатал рукава футболки. На запястьях тоже были татуировки, но они отличались от той, что на груди. Круги шли в ряд и лежали на одной прямой. Рисунок был похожим на тот, что на груди. Рядом с кругами могла идти дуга и прерываться маленьким кружком, либо параллельно с осью мог идти пунктир.
Эти рисунки казались чем-то нереальным. Такие точные и четкие, каждая линия, каждый штрих, как будто бы татуировку делал не человек, а машина. Он не знал, правильно ли будет называть это татуировками, но пока что сойдёт.
Он внимательно осмотрел себя с ног до головы. Татуировки были только на груди и запястьях. Видимых сильных ран он не обнаружил. Только несколько покраснений и синяков. Видимо, за две недели что он был без сознания, его раны уже успели залечить.
Он откинул одеяло, слегка поежившись от легкого дуновения сквозняка по абсолютно голой коже, и сел, свесив ноги с кровати. Пальцы ног осторожно коснулись поверхности пола. Холодный и слегка шершавый пол был вылит из бетона, но при этом совершенно не был грязным. Он не чувствовал отвращения, ступая на пол босиком, скорее ему просто было холодно. Он немного посидел на кровати, ощупывая пальцами ног бетонный пол. Когда голова перестала кружиться, он осторожно встал. Перед глазами тут же замерцали черные точки, а голова вновь налилась свинцом. Кас глубоко вздохнул, хватаясь пальцами за переносицу, надеясь, что фейерверк перед глазами пройдет.
Когда он пришел в норму, то заметил на стене по левую руку от себя небольшое прямоугольное зеркало. Кас подошел и заглянул в него.
На него смотрел молодой мужчина, с черными, как ночное небо волосами, отросшими и достающими почти до плеч. Лицо осунулось и выглядело худым, а кожа имела бледный оттенок. Правую бровь рассекал шрам, по виду довольно свежий, видимо получил в качестве бонуса вместе с амнезией. Но больше всего внимание привлекали глаза, несмотря на мешки под глазами и усталые опухшие веки, радужка была цвета светло-синего инея. Холодные как руда глаза, смотрели на него через зеркало и выделялись на общем фоне серо-мышиного интерьера комнаты.
Как что-то внеземное.
Кас отвел взгляд. Если уж он чувствовал себя неуютно, смотря на собственное отражение, то какого было другим?
Он вернулся в кровать, подоткнув ноги под себя. Он уставился на бирку у себя в руках, точнее то, что от нее осталось. Он почему-то надеялся, что если очень долго будет смотреть на этот несчастный лоскут ткани, у того внезапно появится рот, который объяснит, что черт возьми, происходит.
Кас понятия не имел, что будет делать. Неизвестность пугала его, но если он впадет в отчаяние, вряд ли это ему поможет выяснить, что произошло. Сперва, ему было необходимо вылезти из этой комнаты, которая, скорее всего, была его личной тюрьмой. Если он докажет этим людям, что совершенно вменяем и не опасен для окружающих – его отпустят.
Через полчаса за дверью снова послышалась возня. Дверь открылась, и в комнату вошли двое охранников. Один из них держал в руках поднос. Мужчина без лишних слов поставил его на небольшой столик у кровати и, не сказав ни слова, вышел вместе с напарником.
Кас какое-то время продолжал сидеть на кровати, сверля глазами еду на подносе. Подозрительность не позволяла ему сдвинуться с места. Еще полчаса назад его обвинили в шпионаже, а теперь принесли еду. Что если эти ребята решили не нянчиться с ним, а просто отравить? Это было бы логично, подумал Кас. Он чужак, появился здесь при странных обстоятельствах. Кто знает, сколько проблем он может принести этим людям.
Но еда на подносе так и манила. До его носа долетал чудный аромат, заставляя зажмурится от невыносимого желания съесть все. Он поднялся и осмотрел содержимое подноса.
Тут была тарелка с какой-то кашей, на другой тарелке был вареный картофель и нарезанная колечками морковь. Так же отдельно лежало несколько кусочков хлеба. Скромно, но питательно. Живот недовольно заурчал, и Кас сдался от такого напора со всех сторон. У него не было воспоминаний, но он знал наверняка, что всегда любил вкусно поесть. Уж что-что, а любовь к еде ни одна амнезия не отнимет.
Когда с едой было покончено, он снова устроился на кровати, закинув голову назад и слегка постукивая затылком по стене. Он почему-то думал, что это может помочь ему что-то вспомнить. Мужчина зажмурил глаза, напрягая память. Он пытался найти хоть что-то в своей голове, хоть какой-нибудь расплывчатый образ. Но картинка ускользала у него из рук, как только начинала складываться во что-то существенное.
От досады он со стоном плюхнулся обратно на подушку.
Капитан Гарсия сказал, что его нашли недалеко от неопознанного летательного аппарата. Хоть Кас и считал это всего лишь совпадением, но проверить это место будет не лишним. Опять же, если он сможет отсюда выбраться.
Но если у него все получится – он сможет узнать хоть что-то о том, что произошло. По чуть-чуть собрать пазл событий и, возможно, вернуть себе воспоминания.
Ну, он на это надеялся.
1. Джон Доу - устаревший юридический термин, использовавшийся в ситуации, когда настоящий истец неизвестен или анонимен. В употреблении правоохранительных органов США под этим псевдонимом подразумевалось неопознанное тело.
В настоящее время часто используется в англоязычных СМИ для обозначения анонимного или малозначимого персонажа (ср. Иван Иванович Иванов, Вася Пупкин).
В больницах англоязычныхстран этими именами (Джон и Джейн Доу) называют пациентов/пациенток, чьё имя покаким-то причинам (амнезия, кома, отсутствие родных и близких, которые могли быназвать имя пациента) неизвестно.