По следам.

Почему было трудно двигаться?

Боль, вот и всё, что было. Боль и темнота. Это был сон? Нет, она осознавала окружающее, ощущала реальность, которая с каждой секундой становилась всё отчётливее. Это был не сон, нет, и не кошмарный сон, хотя, возможно, его можно было бы назвать таковым.

Свет разогнал тьму, когда Элис чуть-чуть приоткрыла глаза и посмотрела сквозь длинные дрожащие ресницы, обнаружив, что мир довольно тёмный и туманный. Что случилось? Где она была? Это постепенно вернулось к ней после того, как вопросы пробились сквозь оцепенение, в котором она находилась, и принесли с собой ответы. Она была захвачена.

Когда ей удалось наклонить голову вперёд, волосы упали ей на лицо, веки отяжелели. Окружающее было расплывчатым, тело болело, но на этот раз она не очнулась на жёстком холодном полу после того, как потеряла сознание. Она сидела в удобном мягком кресле, обтянутом старой кожей, с некоторыми повреждениями и разрывами, но обивка всё ещё была мягкой.

Элис посмотрела на свои руки, лежащие на подлокотниках кресла, и вдруг поняла, что она не прикована цепями и что её кисти закрыты бинтами, которые уже были обмотаны вокруг левой кисти. Лодыжки у неё тоже были свободны... К её величайшему удивлению, она не была связана никаким образом. Но почему? Разве Хоист и Беретта не схватили её, или что-то ещё произошло, пока она была без сознания?

Она вспомнила пейзаж, промелькнувший перед ней после того, как она столкнулась лицом к лицу с Фекой и Разбойницей, треск кукурузных стеблей, которые она ломала, и грубые приземления, которые она пережила, пока, наконец, не остановилась, а ночное небо над головой стало темнее, чем оно было на самом деле. Это было всё, что она помнила после того, как Хоист застал её врасплох и отправил в полёт в поле, ударив своим щитом, от удара она покатилась по земле, как тряпичная кукла, и потеряла сознание. Всё потемнело, а затем... это место.

Было не так уж и темно. Пятнышки света, которые она могла различить сквозь затуманенное зрение, были пламенем свечей, от канделябров до подсвечников, стоящих на столе перед ней. Однако, внешний мир... За витражами всех окон не было видно ничего, кроме темноты. Она предположила бы, что это было ещё вечером или где-то ночью. Где именно она была?

Этот вопрос стал более очевидным после того, как её зрение начало привыкать, а стук в голове уменьшился, и она перестала узнавать интерьер большого зала, в котором оказалась. Потолок был высоким, стены и окна - высокими. Потолок и стропила поддерживали массивные люстры, покрытые слоями свечного воска. Длинный стол, за которым она сидела, был заставлен тарелками и мисками, большинство из которых были пустыми или с остатками еды, и от этого зрелища у неё возникло ощущение, что она соскучилась по банкетному столу. Стоявший перед ней на столе кубок привлёк её внимание, и она задумалась, предназначался ли он для неё или принадлежал кому-то другому и был оставлен там без особой заботы. Насколько она могла видеть, все остальные стулья были пусты.

Нет, подожди.

Элис прищурилась, чтобы лучше видеть, когда заметила гуманоидную фигуру в дальнем конце стола. Она была похожа на статую: неподвижная, с бледной кожей и странными неестественными чертами лица, такими как острые скулы и глубоко запавшие глаза. Скелет? Она сглотнула, когда от этой мысли волоски у неё на затылке встали дыбом, и от всего сердца понадеялась, что не окажется в каком-нибудь жутком месте. Ощущение ужаса усилилось, когда предполагаемая статуя-скелет пошевелилась, её голова в форме черепа медленно наклонилась в сторону, прежде чем в пустых глазницах стали видны две маленькие белые светящиеся точки, похожие на два бледных огонька. Ужас только усилился, когда скелет наклонился вперёд, прежде чем встать со стула, на котором сидел, открывая себя ещё больше.

К её удивлению, это был вовсе не скелет, а неестественно высокий и измождённый мужчина с чёрными сальными волосами, зачёсанными назад, и мертвенно-бледным лицом, его движения были медленными, но со странной грацией. Хотя он выглядел измождённым, с осиной талией и ввалившимися глазами и скулами, его грудь и плечи были очень тяжёлыми, поскольку он носил широкие доспехи, которые казались ветвями, торчащими из его грудной клетки и плеч.

Её глаза расширились, когда мужчина подошёл ближе, его пальто было блестящим и чёрным, как дёготь. Оно облегало его как вторая кожа, подчёркивая костлявые бёдра и чрезвычайно тонкую талию, но что её испугало, так это то, что чёрная материя казалась живой, как будто действительно была частью его самого. Это напомнило ей о её новом кошмаре и кровавом платье, которое она надела, стоя в этом бесконечном море крови и ожидая знака, знака, который превращается в хор плачущих голосов и черепов.

Чем ближе он подходил, тем лучше она могла его разглядеть. Его кожа была сухой, тонкой и хрупкой, обнажённая грудь покрыта шрамами и деформирована, но что было более тревожным, так это предполагаемая часть нагрудной и наплечной брони, которая придавала ему устрашающий вид. Это было частью его самого, так же, как и смолянистая мантия, которая волочилась за ним по полу. То, что выглядело как сучковатые сухие ветви дерева, на самом деле было костями и острыми зубами, мутировавшими и обвивавшими торс и талию мужчины, как голодный извивающийся паразит. Его руки были похожи на скелет и покрыты слоем вещества, похожего на смолу, что делало его похожим на частично оживший труп. Шрамы на его груди были вовсе не шрамами, а несколькими демоническими глазами, которые открылись в тот момент, когда он присел на краешек стола и улыбнулся ошеломлённой, но испуганной Элиатропке, положив костлявые руки на одну из своих ног.

Перед ней сидел метис Срама и Шушу, смесь, которая наводила ужас. Всё, чего она хотела - это убраться как можно дальше и как можно быстрее, но она не могла пошевелиться, как ни старалась. Её тело и инстинкты кричали о том, чтобы она бежала или скрылась в портале, но ничего не реагировало, тело стало тяжёлым, а мышцы ослабли или онемели.

- Это сделал с тобой один из моих последователей? - спросил Малафар, медленно протягивая руку и касаясь чёрным, как у скелета, пальцем её подбородка, чтобы запрокинуть её голову назад, осматривая исчезающие синяки на шее. Его голос был подобен шёлку; чарующий, манящий и спокойный. Это не соответствовало его внешности или тому факту, что это был человек, одержимый Шушу, но, с другой стороны, многое в нём противоречило друг другу.

Элис смогла только резко вдохнуть, когда почувствовала, как его острые пальцы коснулись её подбородка и щеки, а в её широко открытых глазах отразился свет множества свечей, в то время как она смотрела прямо перед собой, вместо того чтобы смотреть на одержимого мужчину. Его рука была холодной на ощупь, не ледяной, но именно такой, как будто из неё высосали всё тепло. Прикосновение к её щеке ускорило дыхание и заставило её задрожать от напряжения, даже после того, как он убрал руку и перевёл взгляд на что-то на столе.

Малафар обратил своё внимание на кубок, рядом с которым сидел, тот самый, который привлёк внимание Элис всего несколько мгновений назад. Он смотрел на него несколько мгновений, прежде чем обхватил кубок ладонью и поднял его.

- Похоже, наркотик был слишком сильным для такой хрупкой девушки, как ты, - размышлял он, взбалтывая содержимое бокала и наблюдая за небольшим водоворотом вина - Я приношу извинения за то, что использовал его, но это было необходимо, уверяю тебя. Может, ты и хрупкая, но при желании можешь исчезнуть в одно мгновение, и, честно говоря, я бы не хотел, чтобы ты уходила так скоро.

Её накачали наркотиками? Ужасное открытие повергло её в панику, желание двигаться усилилось, но она осталась сидеть в старом кресле с подергивающимся лицом и неспособной говорить. Она застряла в теле, которое больше не подчинялось её воле, и всё, что она могла сделать, это переждать и надеяться, что действие наркотика закончится раньше, чем позже.

Малафар продолжал наблюдать за ней, держа в руке кубок, и, казалось, был заинтригован увиденным.

- Где же мои манеры? - он поставил кубок на стол с лёгкой улыбкой, игравшей на его тонких губах, и покачал головой, словно отчитывая самого себя - Я уверен, что ты уже узнала моё имя, но позволь мне представиться должным образом. Я Малафар, когда-то стратег и офицер великой армии Рушу, а ныне лидер и основатель Багровых разбойников. У нас есть только одна цель - освободить Шушу от порабощения. Должен признать, что это довольно простая и банальная цель, но достичь её, безусловно, нелегко.

Он не сводил с неё глаз, и тихий звук, который она издала, стиснув горло и оскалив зубы, ясно свидетельствовал о том, что она всё ещё не в состоянии говорить, хотя и пыталась. Что бы она сказала, если бы смогла? Стала бы она ругаться и злиться? Нет, она была не такой. Она была слишком нежной для этого, это он узнал о ней из всего, что слышал и видел.

- Я терпеливо ждал, когда мы, наконец, встретимся. Я пытался организовать нашу встречу раньше, но никому из нас не повезло. Она постоянно откладывалась из-за непредвиденных обстоятельств. Но, тем не менее, сейчас ты здесь, и это главное. - он встал, сделал несколько шагов к креслу Элис и положил чёрную, как у скелета, руку на спинку, казалось, на мгновение задумавшись - Когда, ты спрашиваешь? - спросил он, угадав её мысли - Мои последователи следили за тобой довольно долго. Не только за тобой, имей в виду; у них были разные цели, и все они должны были привести тебя ко мне. Это был настоящий проект. Я очень надеюсь, что ты почувствуешь благодарность за все усилия, которые я и мои последователи приложили для организации этой встречи, но я уверен, что ты это сделаешь.

Благодарность за всё, через что он и его так называемые последователи заставили её пройти? Элис нахмурилась. Ей не за что было быть благодарной, особенно после той боли и огорчения, которые ей пришлось вынести от рук этих разбойников. Малафар казался довольно самоуверенным. Она не могла не задаться вопросом, что же именно он планировал, особенно теперь, когда его план заполучить её осуществился. Каким был следующий шаг? Собирался ли он накачать её наркотиками, чтобы она не смогла сбежать? У неё было чувство, что это не так, что в его планах было нечто большее, чем просто задержать её для небольшой беседы.

Её хмурый взгляд не остался незамеченным. Малафар ухмыльнулся, когда Элис спокойно дала ему понять, что он не получит никакой благодарности за то, через что ему пришлось пройти, чтобы заманить её в своё логово, но он и не ожидал такого сразу.

- Ваш народ интригует, - сказал он, стоя рядом с ней и наклоняясь, чтобы она могла смотреть на него - Силы, которыми вы обладаете, превосходят возможности любого человека в Мире двенадцати. Жаль, что вы так редко попадаетесь на глаза... Хотя я знаю, что редкость вашего народа носит лишь временный характер. Как только ты и твои братья добьетесь успеха, равновесие в этом мире нарушится, и ваш народ вселит страх в сердца всех людей. И именно это привлекает нас, Шушу.

Элис сглотнула, когда размышления Малафара стали угрожающими. На что именно он намекал? Она знала о том, как мир относится к Элиатропам, и о том, что многие не с нетерпением ждали их прибытия. Она пыталась изменить это, превратить нерешительность в принятие и сделать будущее светлее для всех... или для большинства. Однако причины, по которым Малафар с нетерпением ждал, когда дети покинут Эмруб, были очень тревожными.

- Но это мысли на более позднее время. Есть ещё кое-что, что я хотел бы обсудить с тобой, или, скорее, показать тебе. - он не отстранился от неё, когда тон его голоса стал немного более зловещим, но сохранил странное спокойствие и очарование, понизив голос, когда прошептал - Ты чувствуешь это? Ты чувствуешь, как он зовёт тебя?

О чём он просил её? Она искоса взглянула на него, не понимая, что он пытается сказать или заставить её сделать. Она не чувствовала ничего, кроме беспокойства и страха, его присутствия и наркотика, затуманивающего всё вокруг. Она сделала ещё один быстрый вдох, чтобы не потерять самообладания, пока её не осенило. Они были не одни в этом тёмном зале; там было что-то или кто-то ещё. Она не была уверена... Её взгляд начал блуждать, когда осознание этого стало более заметным, чем её собственный страх, в поисках того, кто там был.

Было трудно дать волю своим чувствам. Она чувствовала себя как в клетке из-за наркотика, скованной по рукам и ногам, но чем больше она старалась сосредоточиться, тем больше ей казалось, что её чувства вырываются на свободу. Она действительно что-то почувствовала, как он и предсказывал, но что--

Внезапный мысленный образ заставил её внутренне вздрогнуть и прекратить попытку протянуть руку, вспышка, похожая на удар молнии, ослепила её. Это было быстро и точно передалось ей - образ, который она видела раньше, но он всё равно поразил её так же сильно, как и в первый раз, когда она увидела его в "Шушукрате".

- Ты чувствуешь, не так ли? - спросил одержимый мужчина после того, как дыхание Элис участилось, женщина почти задыхалась, закрыв глаза и опустив голову - Ты почувствовала это раньше, не так давно. Я усомнился в словах моих помощников, когда они рассказали мне об этом, но, возможно, ты просто подтвердила их сообщения по этому вопросу - его улыбка стала шире, прежде чем он выпрямился во весь рост и искоса посмотрел на неё сверху вниз - Скажи мне, где это?

Ее глаза открылись от боли, которая исходила из её души и отзывалась во всём её существе, обездвиживая её вместе с наркотиком. Её взгляд обратился к тёмному углу зала, к месту, где царила темнота, куда её потянуло после того, как она увидела ту же картину, которую видела, когда сражалась с Килби в бою: силуэт дракона с распростёртыми крыльями на фоне яркого света ясного голубого неба.

Уговоры Малафара прекратились, когда Элис посмотрела в угол и привлекла его внимание, и над ними повисло тяжёлое молчание. Тихими шагами он направился в тёмный угол и, не сказав ни слова, растворился в тени, как будто слился с ней, не оставив после себя и следа. Вскоре он появился снова, медленно выходя из темноты, вернулся по своим следам и уселся в большое кресло, в котором сидел, когда Элис проснулась, снова устраиваясь поудобнее.

- Я давно хотел стать частью этого воссоединения, - сказал он, поднимая предмет овальной формы, который лежал у него в руке, и не сводя глаз с сидящей напротив него Элиатропки, чтобы увидеть её реакцию на то, что он извлёк из темноты - Мне приятно сознавать, что я сделал это возможным.

То, что держал Малафар, сияло в свете свечей, коричневое с золотыми крапинками, которые искрились в тёплом свете множества языков пламени. Он выглядел хрупким из-за своей стеклянной оболочки, но такими были все Дофусы, и этот не был исключением.

Лицо Элис исказилось гримасой боли и ликования, страха и облегчения, когда она увидела драконье яйцо в руке скелета. Богиня... Это был первый раз, когда она увидела свой собственный Дофус с момента своего пробуждения в этом мире, и она была поражена его красотой. Он действительно принадлежал ей... Она чувствовала в нём ауру родственной души, того, с кем она была связана и без кого не могла жить. Он был внутри Дофуса; её брат, её близнец, её вторая половинка. Тайранг... Наконец-то она встречает его, спустя столько времени.

- Я ценю твою благодарность, - голос Малафара прорвался сквозь бурлящий поток эмоций, который пытался захлестнуть недееспособную Элис с заплаканными глазами, немного сбив её с толку, поскольку он говорил без насмешки, и всё же его слова казались неуместными. Он держал Дофус высоко, чтобы она могла его видеть, но не показывал никаких признаков того, что собирается отдать его ей, по крайней мере, пока. - Мы оба искали его довольно долго, не так ли?

Она кивнула, загипнотизированная видом и близостью того, о чём мечтала и к чему стремилась последние несколько недель. Её кошмары привели её сюда, в этот залитый светом свечей зал, к этому креслу у длинного стола, к высокой тёмной фигуре с белыми глазами и ледяным дыханием. След, который оставлял за ней брат в кошмарных видениях, оборвался, но какой ценой? Что же будет дальше?

Малафар положил Дофус на мягкий подлокотник своего большого кресла и положил на него руку, чтобы удержать его на месте, его костлявые пальцы были напряжены, как согнутые когти. Его взгляд всё ещё был прикован к Элис, не отрываясь всё это время, в то время как пять демонических глаз, присутствующих на его груди, задержались на ней и на Дофусе, словно не зная, на чём сосредоточиться. Не было произнесено ни слова, пока Шушу наблюдал за Элис, прежде чем он нарушил молчание:

- Должно быть, прошло много времени с тех пор, как ты в последний раз видела своего брата. Когда это было в последний раз?

Ожидал ли он, что она ответит? Элис поджала губы, чувствуя себя так, словно её проверяли. Она посмотрела на свои руки, безвольно лежащие на подлокотниках кресла, поскольку была в состоянии лишь слегка пошевелить пальцами. Она всё ещё находилась под действием наркотика, и стойкий привкус во рту выдавал горечь вина. Должно быть, они насильно влили его ей в горло, пока она была без сознания... Отвратительно. Тем не менее, действие наркотика не длится вечно, и она чувствовала, как оно ослабевает; оно постепенно теряло свою власть над ней.

- До того, как... - когда она попыталась ответить, её голос превратился в шёпот, хриплый и невнятный, но, по крайней мере, ей удалось выдавить из себя хоть слово. Она снова сглотнула, прежде чем предпринять ещё одну попытку, сказав с паузами между словами. - До того, как он погиб.

Она действительно ничего не помнила, не так ли? Его смерть, то время, что она провела с ним до того, как их мир развалился на части... Элиакуб забрал у неё всё это, точно так же, как забрал её Вакфу, чтобы утолить свой голод. Печаль охватила её, когда она опустила взгляд на свою грудь и попыталась вспомнить что-нибудь из своего прошлого, но там не было ничего, кроме пустоты. Всё, что у неё было - это образы, которые длились меньше доли секунды, и мужской голос, который звал её по имени, когда она была в опасности. Это был голос её брата? Ей нравилось так думать.

- Судьба - такая жестокая хозяйка, - посочувствовал Малафар, прежде чем постучать острым концом указательного пальца по панцирю Дофуса - Так скоро отнять у тебя брата, это почти преступление. Если бы только ты могла это исправить.

- Этого не исправить, - сказала она, мучимая раскаянием - Он не вернётся...

Печаль в её голосе выдавала её беспомощность и поражение. Это всегда было одно и то же, когда кто-то знающий говорил с ней об этом; ни один из близнецов-Элиатропов не может покинуть свой Дофус, пока они не объединятся, а в данном случае это означало смерть. Её смерть. Она больше не увидит своего брата во плоти, не в этой жизни. Это было просто невозможно... По крайней мере, утешение можно было найти в том факте, что он не умер, а просто спит в их Дофусе, ожидая, когда она когда-нибудь присоединится к нему, чтобы они могли перевоплотиться вместе.

- Я бы не был слишком уверен в этом.

Его слова зажгли в её груди искру надежды, хотя подозрения лихорадочно разжигали эту искру, чтобы не упускать из виду реальность, то, чему её учили, и ситуацию, в которой она сейчас находилась. Но, несмотря на то, что подозрения не давали ей покоя, любопытство взяло верх после того, как Шушу намекнул, что есть способ нарушить традицию и дать ей шанс встретиться со своим братом лицом к лицу.

Это было правдой или всего лишь ложью?

Срам, одержимый Шушу, больше ничего не сказал, его внимание переключилось после того, как он что-то разбудил в Элис. Его глаза, все до единого, были прикованы к Дофусу, когда он легонько поглаживал отражающую поверхность, то ли погружённый в свои мысли, то ли размышляя о чём-то конкретном. Было трудно сказать, его лицо в форме черепа было не слишком выразительным.

- Ты, должно быть, проголодалась.

Она нахмурилась из-за внезапной смены темы разговора, её плечи опустились, дыхание задержалось, и она начала приходить в замешательство.

Малафар не смотрел в её сторону, но свободной рукой указал на накрытый стол.

- Прости меня за то, что я позволил нескольким моим доверенным лицам поужинать, пока ты была без сознания, но я считаю, что они заслужили небольшой праздник, а не заставляли себя ждать. - заявил он, объясняя, почему половина мисок и тарелок была пуста - Ты была нашим почётным гостем, но, увы... Я позабочусь, чтобы Хоист извинился перед тобой за то, что не учёл твоих слабых сил, когда должен был сопровождать тебя ко мне. По крайней мере, он доставил тебя сюда целой и невредимой.

Элис посмотрела на предложенную еду, или, по крайней мере, на то, что от неё осталось, и её желудок сжался от этого зрелища и нахлынувшего на неё потока эмоций. У неё не было аппетита, но, с другой стороны, она всё ещё не могла пошевелиться, её мышцы весили тонну. Она хотела чего-то другого, её любопытство всё ещё горело. Думать было трудно, близкое присутствие брата и Дофуса отвлекало. Было только желание прикоснуться к своему Дофусу и прижать его к груди, чтобы, наконец, почувствовать то, что держалось от неё на расстоянии. Но она не осмеливалась спросить. Она не осмеливалась сказать что-нибудь не то, пока не могла пошевелиться.

Это был Малафар, сбежавший Шушу и разыскиваемый преступник, который по сей день ускользает от Рыцарей Правосудия, Фаэриса и Джориса. Он был тем, о ком её предупреждали снова и снова, тем, кого она боялась на протяжении всего своего путешествия, и тем, о кого она видела в своих ночных кошмарах. Его слова были интригующими, но она не могла игнорировать скрытый тон, в котором по-прежнему чувствовалось подозрение. Он искал её не только для того, чтобы порадоваться воссоединению с её Дофусом вместе с ней; в этом был какой-то подвох, и она боялась узнать, в чём он заключался.

- Я бы попросил прощения у всех моих последователей, которые плохо с тобой обращались, но... - плечи Малафара слегка приподнялись, когда он пожал плечами, не показывая, что его сильно заботит то, что он собирался сказать - В конце концов, они получили по заслугам.

Заслужили? Они умерли... Элис недоверчиво уставилась на одержимого Срама, её не устраивало его пренебрежение к потерянным жизням в своих рядах.

Он заметил это, когда их взгляды встретились, и она быстро прервала его, отведя взгляд с озабоченной и задумчивой гримасой, её сочувствие к погибших его не удивило.

- Если бы не их палачи, я бы не смог объединить тебя с твоими родственниками, - напомнил он ей - Маскарадист и Сакриерша были той красной нитью, которая привела нас друг к другу, несмотря на их склонность к убийству. Удивительно, как непредсказуемо работает судьба и помогает неожиданному.

Она сжала челюсти, когда тошнотворное чувство, вызванное потерей аппетита, усилилось, и ей не понравился ход мыслей Малафара. Он был поэтичен и, возможно, романтизировал болезненное, чтобы скрыть всё это за цветистыми словами, но это... Когда она начинала свой путь, она не думала, что найдёт своё призвание в том, что её насильно толкнут на путь кровопролития, боли и предательства. Встреча с Ронал была ничем иным, как подстроенной Бракмаром подставой, которая обернулась невероятно неприятными последствиями. И Гард... Их встреча, хотя и случайная, обернулась катастрофой, синяки на её шее и повязки на руке - тому подтверждение.

- Возможно, они и привели тебя ко мне, но я должен быть честен, - сказал Шушу, откидываясь на спинку кресла и глядя на Элис из глубины своих запавших глаз - Только когда в игру вступила Сакриерша, я узнал о твоей связи с этим конкретным Дофусом. Это правда, что я искал его первым, и искал лихорадочно. Я полагал, что он отличается от всех остальных Дофусов, которые переходили из рук в руки. Когда он был обнаружен и представлен вниманию короля Калхаса, я понял, что хочу его. Это потребовало планирования и терпения, но в конце концов он стало моим. Примерно в то же время слухи, ходившие об этом великолепном драконьем яйце, оказались правдой; этот Дофус был не похож на другие - Эбонитовый, Охристовый, Бирюзовое и любые другие Дофусы. Чтобы он сработал, нужен ключ, обладающий собственной волей.

Её глаза сузились, когда она смогла догадаться, на что намекал Малафар. Только Элиатроп может использовать Дофус Элиатропа, и, похоже, Бракмар и Малафар поняли это. Она была тем ключом, который он искал, и именно поэтому она сидела перед ним.

- Действительно, - подтвердил он с лёгким кивком, в очередной раз угадав её мысли - Это ты. Ты не представляешь, какую честь я почувствовал, когда выяснилось, что в моём распоряжении находится Дофус вашего народа. Редчайшая находка неизмеримого масштаба. Подумать только, что он мог бы быть растрачен впустую и потерян для всех в каком-нибудь душном подземелье или в жадных руках трусливого принца. Вместо этого он здесь, с тобой.

- Чего ты хочешь? - ей приходилось выдавливать из себя каждое слово изо всех сил, наркотик не приносил ей никакой пользы... как предполагалось. Этот Шушу играл с её разумом и эмоциями, каждое его слово терзало её. Она не могла отделаться от ощущения, что он замышляет что-то ужасное, но его осторожные намёки затмевали это чувство и продолжали питать слабую искорку надежды.

Малафар уставился на неё после того, как ей удалось прервать его вопросом, сидя совершенно неподвижно с жутким и неестественным видом, прежде чем слегка наклонить голову вперёд и ответить:

- Я хочу попросить тебя об одолжении, - два белых пятнышка в его впалых тёмных глазницах слегка потускнели, когда выражение лица Элис стало жёстче, и она увидела, что её подозрительность по отношению к нему растёт - Но за это одолжение последует награда, уверяю тебя. Как ты, наверное, заметила, я гостеприимный хозяин; я хочу для тебя только самого лучшего, и ты получишь самое лучшее. Еда, питьё, комфорт и забота. Это твоё, пока ты мой гость. Ты задаёшься вопросом, какова цена за всё это, или почему я иду на такие крайние меры. На самом деле всё просто... Я не хочу, чтобы между нами была вражда, ни сейчас, ни в будущем. Чтобы доказать это, я могу предложить тебе то, чего ты действительно хочешь.

Кончик его твёрдого чёрного пальца громко заскреб по яичной скорлупе, звук был тихим, но достаточно громким, чтобы его можно было расслышать. Хотя Элис вздрогнула от этого звука, в голове у неё был слишком сильный сумбур, чтобы он её полностью испугал. Мир, будущее, любовь... Это были те вещи, которых она хотела больше всего, но в этот самый момент всё её существо взывало к другому желанию, и это причиняло ей физическую и душевную боль.

- Ты хочешь воссоединиться со своим братом, - задумчиво произнёс Срам, одержимый Шушу, прежде чем добавить, заставив сердце Элис замереть, а её глаза широко раскрыться - И я могу это устроить.

На этот раз это был не наркотик, который лишил её дара речи. Это был шок.

- Ты лжешь... - она колебалась, прежде чем сказать, надеясь, что ее обвинение было ложным.

Лёгкий наклон его головы невербально выразил сомнение в её слабом выражении отрицания, прежде чем он обхватил Дофус рукой и продемонстрировал ей, подняв его.

- Мне нет необходимости лгать тебе. Как я уже говорил, я не хочу никакой вражды между тобой и мной. Я хочу, чтобы между нами были родственные отношения, партнёрство, преданность и всё остальное, что лучше всего характеризует нашу тесную совместную работу и создание чего-то гораздо большего, чем ты можешь себе представить. Что может лучше укрепить наши отношения, чем исполнить желание твоего сердца?

Он лгал. Он должен был лгать.

Нижняя губа Элис задрожала, когда её решимость рухнула. Здраво мыслить больше не было возможности, особенно после всех этих обещаний и предложений. Этот Шушу, мозг и движущая сила "Багровых разбойников", никак не мог совершить то, что не удавалось ни одному Элиатропу или другому существу с незапамятных времён. Это было невозможно, и всё же... Тайранг звал её, и звал уже очень давно. Она хотела, чтобы это закончилось, чтобы, наконец, встретиться с ним и вспомнить, кто он такой. Она хотела иметь возможность прикоснуться к нему и обнять его, чтобы заполнить пустоту в своей душе. Она хотела слышать, как он говорит и дышит, чтобы он был рядом с ней и полюбил этот мир так же, как полюбила она. Она хотела, чтобы он познал жизнь вместе с ней.

- Если ты готова встать и остаться рядом со мной, я сдержу своё обещание и соединю тебя с твоим братом.

Её тело затряслось, когда его предложение разорвало её на части и заставило усомниться во всём, что она знала и чем дорожила. Что было правильным, а что неправильным. Что того стоило, а что нет. Всё это не имело смысла, но тогда ничто другое не имело значения.

- Пожалуйста... - прошептала она, опустив подбородок на грудь и крепко зажмурив глаза, чтобы попытаться сдержать дрожь и сожаление, которые она испытывала, вину и стыд за то, что предпочла одно другому, которые почти душили её.

Всё, что произошло, вся боль, которую она перенесла, все жертвы, которые она принесла, и воспоминания, которые она потеряла, подтолкнули её к этому эгоистичному поступку. Оправдывало ли это принятие предложения Малафара? Нет, но она не могла рисковать и потерять шанс увидеть своего брата во плоти. Она не могла...

- Это обещание, - его голос был по-прежнему обольстительным и спокойным, но в нём слышался намёк на удовлетворение. Её согласие обрадовало его больше, чем он показал. Он опустил Дофус обратно, прежде чем подняться со стула и выпрямиться, на его привлекательном лице появилась лёгкая улыбка. - Завтра мы начнём подготовку, чтобы сделать всё возможное. А пока, я должен быть очень смелым, чтобы убедиться, что ты не передумаешь, пока отдыхаешь. Прошу простить меня за такие меры предосторожности, но это в наших интересах. То есть твоих и моих. Мы снова увидимся завтра, как и обещали.

Её замешательство длилось недолго, после того как Малафар щёлкнул пальцами, и его пять демонических глаз уставились на что-то или на кого-то за креслом, в котором сидела Элис. Тень окутала кресло, ткань, которую они держали, была наполнена измельченными травами, которые невероятно воняли. Элис задохнулась от испуга, когда ткань прижали к её рту и носу, и от резких, колючих запахов защипало в носу и глазах. Бороться за свободу было невозможно, не сейчас, когда парализующий наркотик всё ещё безраздельно господствовал в её теле, хотя её пальцы едва заметно напряглись, когда она отчаянно попыталась дотянуться до своего Дофуса, когда Малафар подошёл ближе, чтобы стать свидетелем того, как его гостья принимает успокоительное.

Когда её рука соскользнула с подлокотника и слабое мерцание Вакфу под кожей угасло, Беретта осторожно сняла повязку, чтобы убедиться, что Элис полностью успокоена, а Элиатропка больше не бодрствует и не реагирует. Разбойница бросила изучающий взгляд на Малафара, прежде чем тихо кивнула в знак подтверждения и отступила назад, послушно ожидая его знака к действию.

- Пусть Хоист и Казруул отведут её в её покои, - приказал Малафар - И проследят, чтобы к ней не возвращались силы, пока я не буду готов. Продолжайте давать ей успокоительное, если будут какие-либо признаки сопротивления, но не угрожайте ей. Я не хочу, чтобы вы повторили ту же ошибку, которую совершили ваши подчинённые в Юрбуте. - наконец в его голосе зазвучали нотки недовольства, лёгкий скрежет, который был странно угрожающим. Это заставило Беретту сглотнуть, прежде чем она нервно наклонила голову, показывая, что поняла и подчинилась, не желая перечить своему лидеру после большой неразберихи, которая развернулась в Юрбуте.

Её винтовка, одержимая Шушу, смотрела в ответ на пять глаз, присутствующих в груди Малафара, пока его обладательница не выпрямилась с тихим "да, мой лорд" и поспешно покинула зал, чтобы забрать Хоиста, не бегом, но всё ещё быстрым шагом. Нужно было многое сделать, список приготовлений был длинным. Малафар планировал что-то грандиозное, всё должно было быть идеально, а времени оставалось в обрез. До тех пор, пока Элиатропка не поднимет шумиху в ближайшие часы, всё должно быть в порядке к тому времени, как Малафар приведёт свой план в действие.

Он нашёл ключ к замку, который хотел открыть, и никому не позволил бы встать у него на пути.