По следам.

Емелька была местом, где большинство людей могли поправиться физически и ментально. Дни были тихими и умиротворяющими, при желании, погода была мягкой и благоприятствовала выращиванию любимых фермерами культур. Проблем практически не было, и то же самое было у Элис и тех, кто путешествовал с ней из Бонты в Калхас и из Калхаса в Емельку. К нанесённым ранам относились бережно, на выздоровление требовалось время и терпение. Осторожность и беспокойство начали отступать, по крайней мере, у большинства из них.

Элис прошла через деревню после того, как оставила Фернана и Ману у местного врача для последнего осмотра, поскольку раны Кра хорошо зажили благодаря заботе Энирипсы. На следующий день они снова отправятся в путь, по крайней мере, так было запланировано, и, следовательно, пришло время заканчивать дела. Элис уже собрала вещи и приготовилась к отъезду, и ей не терпелось отправиться в путь с утра пораньше.

Бонта звала её, несмотря на то, что она не решалась вернуться в большой город. Предупреждения Джориса о возвращении были услышаны, но с тех пор, как она была в Бонте в последний раз, прошло уже несколько недель. Всё должно было успокоиться настолько, чтобы она могла спокойно вернуться и ходить по улицам, не попадая в неприятности. Однако она будет оставаться осторожной, ведь тень Бракмара и Эша Галеша по-прежнему маячила у неё за спиной.

Она не написала письма, чтобы сообщить Бонтарианскому мастеру о своём предстоящем прибытии, не доверяя тому, что её письма дойдут до тех пор, пока их не прочтёт кто-нибудь нежелательный. То, что она хотела обсудить с Джорисом, нужно было сделать наедине; она не хотела рисковать, особенно после того, что произошло. Она надеялась, что он будет присутствовать и захочет принять её, но пока это оставалось лишь догадкой. Догадка, от которой у неё отлегло от сердца.

Она замедлила шаг, неосознанно прижав руку к животу, её взгляд блуждал, когда она всё больше думала о том, чтобы расстаться с Емелькой. Может, она и хотела этого, но было бы глупо игнорировать то нежелание, которое оставалось на заднем плане. Расставание с семьей не принесло ей радости... Это было одним из тех испытаний, которые выпали на её долю, но, по крайней мере, она была в этом не одинока. Сложно, но необходимо. Это были ободряющие слова человека, который добровольно оставил семью и друзей, чтобы служить своему королю и нации, защищать тех, кого он считал близкими. Он вдохновлял её. Иногда она задавалась вопросом, знает ли он об этом.

- Листик?- Элис произнесла это имя прежде, чем осознала его, её взгляд остановился на загоравшем на солнце котёнка и отвлёк её от размышлений. Она моргнула, наблюдая, как котёнок сам приводит себя в порядок, тёмно-зеленые глаза выдавали, что он действительно был тот бездомный кот, которого привела с собой Ману. Она не видела его уже несколько дней, и мысль о том, что он заблудился, пришла в голову Элиатропке. Тем не менее, он сидел там, как будто никуда и не уходил, и ни о чём на свете не заботился. Котёнок, однако, обратил на неё внимание, хотя стрижка продолжалась без перерыва. - Тебя не было какое-то время. Ману нигде не могла тебя найти, - сказала она, присаживаясь на корточки рядом с котёнком и осторожно, но внимательно осматривая его - Ты был занят исследованиями?

Нежное поглаживание было встречено приглашающим толчком головы Листика о ладонь Элис, но это был единственный ответ, который Элиатропка получила на свой вопрос. Он казался менее худым.... Возможно, это сам по себе был ответ. И Листик, и Кайли, казалось, чувствовали себя хорошо в "Емельке", что принесло некоторое облегчение Элиатропке. Она продолжала гладить котёнка, поглаживая его чёрную как смоль шёрстку, а затем задумчиво спросила, потрепав одно из больших заострённых ушей:

- Скажи, Листик... ты, случайно, не знаешь такого кота? Чёрный шелковистый мех? Золотистые глаза? Одежда цвета слоновой кости? Я полагаю, он красив по кошачьим меркам?

Листик прервал расчёсывание, как будто вопросы Элис действительно вызвали реакцию у котёнка и заставили его задуматься. Ушко, которое несколько раз нежно погладили, дёрнулось, прежде чем он издал тихое мяуканье и продолжил вылизывать шерсть на боку, казалось, его не интересовало, о чем его спрашивал Элиатроп.

- Я так и думала. - вздохнула Элис, криво усмехаясь над собой и своей паранойей.

Эш напугал её, но она надеялась, что поездка в Бонту избавит её от затяжного страха. Если ничего не происходит, становится очевидным, что она ни о чём не беспокоилась и определённо хотела, чтобы ей доказали, что она ошибалась, и всё это для того, чтобы оставить эти тревоги позади и сосредоточиться на других вопросах.

Раздавшийся вдалеке дребезжащий звук заставил Листика встрепенуться с неожиданной силой, он навострил уши, а его длинный хвост заметался по земле, пока он смотрел большими зелёными глазами туда, откуда доносился звук. Через секунду он уже стоял на четвереньках, а потом быстро, на цыпочках, направилась к источнику шума, тихо, но нетерпеливо мяукая.

Элис с интересом посмотрела ей вслед, прежде чем подняться и последовать за котёнком, ей было любопытно узнать, куда он направляется. Что это был за шум? Она слышала его и раньше, в течение последних нескольких дней. Она замедлила шаг, когда узнала причудливый маленький домик рядом с деревенской кузницей, к которому мчался котёнок, и пожилую даму, стоящую на крыльце и встряхивающую миску, ласково разговаривая с приближающимся котёнком. Она улыбнулась этому зрелищу, некоторое время наблюдая издалека, прежде чем решила поприветствовать женщину-энутрофа, которая была ежедневной посетительницей "Хрустящего гоббала".

- Миссис Парисель, доброе утро.

Пожилая Энутроф перестала встряхивать миску и всё, что в ней было, услышав, как её окликнул знакомый голос, и поискала глазами, пока не увидела, что к ней подходит официантка из гостиницы.

- О, дорогая, - улыбнулась она, и в её голосе прозвучало лёгкое, но приятное удивление при виде молодой девушки - Ты рано встала. Ты тоже пришла перекусить? Это любимое блюдо этого малыша.

- Вы его покормили?

Она кивнула, после чего наклонилась, издав старческое ворчание, и поставила миску перед Листиком, чтобы котёнок мог позавтракать.

- О да, с тех пор, как он забрёл ко мне на кухню несколько дней назад. Бедняжка выглядел так, словно умирал с голоду, - сказала пожилая дама, прежде чем усесться на удобную скамейку, чтобы понаблюдать, как её гость, покрытый чёрной шерстью, наслаждается трапезой - Я очень люблю кошек, и это одно из немногих домашних животных, которых Гил терпит в доме. Я понятия не имею, откуда взялся этот котёнок, но, по-моему, она с той милашкой, с которой Дарвелл проводил время. Они оба выглядят слишком худыми.

Милая девушка? Элис предположила, что миссис Парисель говорила о Кайли. Кселор действительно проводила много времени с кузнецом с тех пор, как она познакомила их друг с другом, что она восприняла как хороший знак выздоровления Кселора.

- Всё, что мы знаем, это то, что Листик родом из Калхаса, - объяснила Элис, полагая, что миссис Парисель имела право знать, поскольку она ухаживала за котёнком - Маленькая девочка из Озамодаса, которую я привела сюда, взяла её под свое крыло, узнав, что он бездомный, и дала ему имя Листик, из-за его глаз. Они были неразлучны на протяжении всего путешествия, пока мы не приехали сюда. Теперь Листик занимается своими делами, например, ест сухие завтраки.

- Бродяга из Калхаса...? Боже мой, это ужасно. Тебе и так приходилось перебиваться из последних сил в этом городе, ну, во всяком случае, в моё время. Быть бездомным там, должно быть, было чрезвычайно тяжело. Неудивительно, что ты такой тощий! - она немного посмеялась, после того как пошутила в адрес котёнка - Не волнуйся, Листик. Бабушка Кина вернёт немного мяса на твои косточки, и то же самое касается Кай, девочки Дарвелла. Такая тощая...

Элис улыбнулась этому обещанию, уже веря, что Листик в хороших руках. Миссис Парисель была очень доброй и бескорыстной женщиной, судя по тому, что она узнала за время своего пребывания в Емельке, что само по себе было странно, учитывая репутацию, которую, по слухам, имели многие энутрофы. Руэль, Дарвелл и Алиберт уже вышли за рамки привычного, но мистер Парисель вполне соответствовал стереотипу ворчуна и скряги, хотя у него были добрые намерения.

- Кайли - тоже бродяга из Калхаса, которую мы приняли в свою компанию... Ей пришлось ещё хуже, чем Листику.

- Ты же не говоришь? - миссис Парисель моргнула, прежде чем обеспокоенное выражение на её лице сменилось неодобрительной гримасой, которую могла изобразить только заботливая бабушка - Это многое объясняет... Значит ли это, что у девочки нет дома?

Прошло несколько секунд молчания, прежде чем Элис покачала головой. Кайли точно никому не говорила, остались ли у неё ещё родственники, но все предполагали, что она была одна после того, как нашли её в том магазине игрушек и узнали, что её собственный муж продал её этой Бракмарской пандаве.

- Насколько нам известно, нет, - сказала она, потирая руку, всё ещё испытывая жалость к Кселор и к тому, что ей пришлось пережить - Я не думаю, что у неё есть место, куда она могла бы вернуться, даже если бы захотела.

Миссис Парисель некоторое время наблюдала за Листиком, чтобы переварить новость и обдумать то, что пришло ей в голову. Она выглядела задумчивой, но её тёплая улыбка ни на йоту не дрогнула.

- Что ж, я не хочу вмешиваться и решать, что лучше для девочки, - в конце концов сказала она - Но если ей нужен дом и если ей понравился мой мальчик, а я уверена, что так оно и есть, она вольна остаться здесь. Я уже сто лет не видела Дарвелла витающим в облаках. Она ему действительно нравится... - она удовлетворённо вздохнула, вспомнив то сияние, которое она заметила вокруг своего сына. Немного романтического счастья пошло бы ему на пользу, и не только ему - По правде говоря, дорогая... мы с Гилом всегда хотели двоих детей, дочь и сына, которых мы могли бы назвать своими собственными. Но, увы, Господь Бог решил для нас иначе... Мы искренне любим нашего сына, он - одно из лучших событий в нашей жизни, и мы хотим, чтобы он был счастлив. Кого бы он ни выбрал, мы хотим принять его как родного. Он такой хороший мальчик...

Элис улыбнулась в знак согласия. Дарвелл всегда был рядом, если кому-то требовалась помощь, не важно, другу или незнакомцу. У него определённо было доброе сердце, он во многом пошёл в свою добрую мать, в то время как внешне больше походил на отца... когда он был моложе. Он действительно заслуживал любого счастья, которое могло выпасть на его долю; он это заслужил.

- Если ему нравится девушка, и мы можем дать ей возможность остаться здесь, то почему бы и нет? У нас есть свободная комната, которую она может занять и называть своим домом, если она захочет и согласится.

- Это очень великодушно с вашей стороны, миссис Парисель. А ваш муж?..

- Гил? - спросила пожилая женщина, прежде чем весело усмехнуться - Да ты уже должна была его узнать, дорогуша. Он может быть сварливым и похожим на кислую сливу, но он без ума от этой девушки. Я даже заметила, как он улыбнулся, когда вчера наблюдал, как она и Дарвелл работают в кузнице. Она была очень добра и вежлива с нами. Она мало разговаривает, но ей нравится, как Гил готовит, и мои пироги. Я могла бы целый день смотреть, как она ест.

Старик готовил? Такого она, конечно, не ожидала, но, с другой стороны, она мало что знала о мистере Париселле, кроме того, что он большую часть времени был угрюмым. Энутроф в основном позволял своей жене вести разговоры, в то время как сам время от времени высказывался по поводу того, что ему не нравилось.

- Было бы хорошо, если бы она осталась, - кивнула Элис, вспоминая разговор, который состоялся у неё с Кайли и Фернаном два дня назад - Я не думаю, что ей следует ехать с нами, даже если бы она захотела. Она ещё недостаточно окрепла, и я не верю, что жизнь странника для неё. Она согласилась с этим, когда я поговорила с ней об этом, и заявила, что скорее останется здесь, чем поедет с нами.

- Пойти с тобой...? - спросила миссис Парисель немного разочарованно, хотя её тон немного смягчился, когда котёнок запрыгнула к ней на колени и потёрся о руку Энутрофа, чтобы потребовать немного ласки, после того как набил свой желудок вкусным кормом - Ты снова уходишь, дорогуша?

- Да, завтра. Мне нужно встретиться кое с кем.

- А я-то думала, ты остепенишься и заведёшь с кем-нибудь семью.

Высказанное предположение застало Элис врасплох, слова вызвали трепет в её груди. Семья... Это было то, о чём она не задумывалась, будучи слишком занятой заботой о своих младших братьях или мыслями о детях в Эмрубе и их будущем.

- Богиня, нет, - быстро сказала она, прежде чем робко рассмеяться и затеребить край своей перчатки. Мысль о том, чтобы завести собственную семью, была привлекательной, хотя это было нечто совершенно недостижимое для неё при той жизни, которую она выбрала - У меня слишком много забот, и я ещё не нашла того, с кем могла бы остепениться. По крайней мере, пока.

- Ты уверена в этом, дорогуша? - поднятые брови Элис и вопросительный взгляд её глаз сказали пожилому Энутрофу достаточно. Она откинулась на спинку скамьи, поглаживая Листика между ушами и вниз по спине, и, глядя на неё, вспоминала. - Когда я впервые увидела тебя, я подумала про себя: Кина, эта милая девушка станет твоей будущей невесткой. Они с Дарвеллом поладят, в этом нет никаких сомнений. - румянец на щеках Элиатропки усилился, а глаза расширились, заставив миссис Парисель хихикнуть, догадавшись, что правда заставит её почувствовать себя немного ошеломлённой - Но, к моему величайшему удивлению, вы, дети, не нашли общий язык. Ты не проявляла к нему особого интереса, даже если он пытался немного пофлиртовать с тобой, просто чтобы подразнить и заставить улыбнуться. И я заметила, что то же самое происходит с другими мужчинами и даже женщинами, посещающими гостиницу; твой интерес лежит в другом месте.

В другом месте... Ощущение тяжести в животе вернулось, когда в голову пришла неожиданная мысль. Миссис Парисель, как обычно, была честна, но её слова привели Элис в движение мысли, о которых ей не хотелось думать. Только не в эти тревожные времена, когда всё было слишком неопределённо.

- Я... Я никогда по-настоящему не задумывалась об этом. - сказала она, противореча своим собственным мыслям.

- Подумай об этом ещё немного, - ободряюще сказала пожилая дама - Возможно, ты просто поймёшь, что у тебя уже есть кто-то, кто тебе нравится. Чувства привязанности могут быть такими сложными, как это.... Нам с Гилом было легко. Люди говорят, что любви с первого взгляда не существует, но если ты сможешь заставить энутрофа отбросить камы и сосредоточиться только на тебе... вот это и есть настоящая любовь с первого взгляда, если хочешь знать моё мнение!

Любовь - это действительно сложная штука... Любовные романы, которые Элис читала время от времени, изобиловали историями, в которых влюблённые были счастливы вместе после первого дня знакомства, но реальность была совсем другой и, судя по тому, что она пережила. Это заняло больше времени... и потребовало гораздо больше усилий, чем ожидалось.

- Да, я бы тоже так сказала, - её голос был тихим, хотя на губах играла улыбка - Спасибо вам, миссис Парисель.

- Зови меня бабулей, дорогуша, как и большинство молодых людей в округе.

- Бабуля, - поправилась Элис, имя не совсем сходило у нее с языка, но она бы назвала так Энутрофа, если бы захотела. Она поняла, что слова отвлекли её, и ей стало не по себе. Ей нужно было вернуться мыслями на землю... - Я лучше скажу Ману, что Листик с вами. - сказала она, взглянув на мурлыкающего и довольного на вид котёнка - Я уверена, она будет в восторге, узнав об этом; она беспокоилась, что Листик сбежал, но, похоже, вместо этого он нашёл новый дом. - и Кайли тоже. Было облегчением узнать, что два подвергшихся насилию существа попали в хорошие руки, и их печальная история подошла к приятному концу. Элис улыбнулась этой мысли, прежде чем развернуться, чтобы попрощаться и вернуться в гостиницу, сказав миссис Парисель с намёком на благодарность и наклоном головы. - Пожалуйста, передайте от меня привет Кайли и Дарвеллу.

- Будет сделано, дорогуша. Заходи, пожалуйста, еще раз, когда вернешься из своего следующего путешествия.

Элис многообещающе кивнула Энутрофу, прежде чем оставить Листика с его новой хозяйкой, и чем дальше она уходила, тем слабее становилась её улыбка. Её пальцы обхватили булавку, прикреплённую спереди к её халату, подсознательно ища в этом украшении утешения и терпения. Миссис Парисель зашла слишком далеко в своих предположениях... Может ли завтрашний день наступить быстрее? Внезапно он показался таким далёким.

Движение вдалеке отвлекло её, белый и синий цвета, мелькнувшие в поле её зрения, привлекли всё её внимание. Она медленно отвлеклась от своих размышлений, чтобы разглядеть, кто движется к краю деревни, и обнаружила, что это Адамай. Он был один и двигался довольно быстро, пока не скрылся в кустах и не забрёл в небольшие группы деревьев, которые вели в ближайший лес. Игра в прятки...? Она прислушалась, не считает ли кто-нибудь вслух, но было довольно тихо из-за отсутствия играющих детей. Куда он направлялся?

Она заколебалась, решив последовать за молодым драконом, не желая оказаться лицом к лицу с тем, чего ей видеть не полагалось. Однако она должна была быть честной с самой собой... Адамай уже некоторое время был сам не свой, и его постоянная потребность держаться на расстоянии вызывала беспокойство. То, что он был один и уезжал из деревни, уже вызывало беспокойство из-за его странного поведения в последнее время. Был ли Юго там, куда направлялся Адамай, или где-то еще? Неужели Гругалорагран убежал, а Адамай преследовал его? Или Адамай что-то замышлял? Был только один способ выяснить и подтвердить её предположения, и, хотя она не была полностью согласна с этим, она чувствовала, что должна быть ответственной. У неё были свои догадки относительно того, почему Адамай вёл себя замкнуто, но она надеялась, что время залечит его внутренние раны. Казалось, время не было целителем, по крайней мере, для него.

Сочувственный вздох вырвался у неё, прежде чем Элис изменила курс и, не прячась, направилась к группе деревьев среди множества хлебных полей, окружающих деревню. Она не хотела, чтобы Адамай подумал, что она крадется или шпионит за ним, потому что это было последнее, чего она хотела. После того, как она прошла через кусты, не было свободной тропинки, но группа деревьев была не такой уж большой. Она легко нашла бы его, если бы он не ушёл дальше в лес впереди. Она пробиралась мимо берез, пытаясь разглядеть дракона и внимательно прислушиваясь, прежде чем обнаружила его на опушке леса, на небольшой поляне.

Он стоял посреди открытого, но уединенного места, повернувшись к ней спиной. Он разговаривал сам с собой, насколько она могла расслышать, когда подошла ближе, его когти были сжаты в кулаки, спина сгорблена, а кончик хвоста нетерпеливо бил по земле.

- Давай, давай.

Элис, сбавив темп, наблюдала за происходящим с того места, где стояла, и озадаченно сдвинула брови, пытаясь понять, что делает Адамай. Он тренировался самостоятельно? Она быстро огляделась в поисках Юго, надеясь, что Адамай встретится с ним, но среди пышного пейзажа не было видно ни следа оранжево-синей одежды мальчика. Дракон был один и, по-видимому, нарочно.

- Ну же! - прорычал он с явным разочарованием.

Он крепко сжал глаза и кулаки с решимостью, которую Элис почти ощущала на себе, его хвост был прямым и твёрдым, а чешуя цвета слоновой кости покрылась рябью и задрожала. Его маленькое тельце начало деформироваться, конечности увеличивались и усыхали, в то время как плоть выпирала и двигалась в разных направлениях. Его когтистые пальцы впивались в землю, чтобы не упасть, когда его вес перемещался, увеличивался и уменьшался, прежде чем все его тело внезапно сжалось, а конечности втянулись. Звук удивления, который он издал, был заглушен чириканьем, вырвавшимся у него, когда он спрыгнул на землю - маленький комочек взъерошенных перьев с большими глазами.

Адамай моргнул, прежде чем забарабанить своими короткими ножками и отчаянно захлопать крошечными крылышками, лежа на спине, и его взволнованные стоны не соответствовали пухлой форме тофу, которую он неохотно принял.

- Нет! Нет, нет, нет, я не... Будь оно проклято! - он вскочил на лапы и с недовольным ворчанием взъерошил перья, а затем, словно расстроенный пушистый комочек, уселся в траву, и на его клювастом лице отразилась гроза.

Внезапный шелест листьев застал его врасплох, его перья встали дыбом от испуга, пока он не нахмурился, увидев, что на поляну вышла его приёмная сестра. Когда она приблизилась к нему, на её лице было очень знакомое выражение, и это выражение беспокойства только ещё больше обеспокоило его. Он немного поёрзал, чтобы не смотреть на неё, когда она опустилась на колени позади него, он продолжал молчать, зная, что она в конце концов нарушит молчание, если он не обратит на неё внимания, чего ему совсем не хотелось. И без того было достаточно неловко, что она обнаружила его неудачу.

- Не хотел бы ты поговорить об этом? - прозвучал её голос после минутного молчания, нежный и добрый, как обычно, когда она пыталась утешить своих братьев, но её беспокойство не было услышано.

Адамай надулся бы, если бы у него не было клюва, и пробормотал, кутаясь в свои перья и косясь на кусты впереди:

- Здесь не о чем говорить.

Она медленно кивнула, хотя он и не мог этого видеть, так как стоял к ней спиной. Это уже несколько месяцев зрело на поверхности, и, несмотря на все попытки, включая Фаэриса, Адамай оставался неспособным принимать более крупные формы. Она предположила, что это была травма, но Адамай почти не рассказывал об этом подробно, и поэтому ее догадка не подтвердилась. Она вспомнила многоглазого дракона, который преследовал её по пещерам с отвратительным голодом, одержимого Адамая. С тех пор как Анатар овладел молодым драконом, Адамай был сам не свой, и с каждым днём ему становилось всё хуже.

- Ты должен продолжать стараться, Адамай, - сказала она, потянувшись к нему и положив палец ему на макушку - Я знаю, ты сможешь преодолеть это.

Бело-голубой Тофу быстро встал на дыбы, услышав ободрение, и почувствовал, как она погладила его по пёрышкам, после чего он бросил на неё сердитый взгляд и клюнул в палец. Она испуганно отдёрнула палец, а он обиженно сказал:

- Да что ты понимаешь, сестренка? Ты не можешь решить даже свои собственные проблемы. Почему ты думаешь, что сможешь решить мои, не говоря уже о том, что ты в них разбираешься?

Элис поморщилась, когда Адамай набросился на неё, от неожиданности ей стало не по себе. Она не ожидала ни такой реакции, ни того, что он выместит своё раздражение на ней. Это было на него не похоже.

- Это было жестоко, Адамай... - тихо сказала она, опустив плечи, и отвела от него взгляд, не зная, что еще сказать. Она могла понять его поведение, но это не делало его правильным.

Он сделал небольшой прыжок в сторону, чтобы увеличить расстояние между ними, пусть даже совсем небольшое, прежде чем уставился в землю. Он думал, что он один и что он может спокойно практиковаться без каких-либо осуждающих взглядов или понимающих мыслей. Но нет, она должна была найти его и приблизиться к нему. Он был зол и разочарован. Он потерпел неудачу, и всё вокруг напоминало ему об этом, в том числе и она. Она знала, через что ему пришлось пройти на "Багровом когте", так почему она не могла оставить всё как есть?

- Жизнь сурова, - с горечью возразил он - Тебе следовало бы уже это понять.

Уголки её губ резко опустились, когда она услышала Адамая, когда он снова принял свой обычный вид, не обращая на неё внимания.

- Не всегда,... В этом мире ещё много хорошего, что делает жизнь приятной и стоящей того, чтобы её прожить. - её грудь вздымалась от глубокого вдоха, который она сделала, прежде чем медленно перевела взгляд на дракона - Я знаю, что ты расстроен. То, через что ты проходишь, сложно, но ты не можешь сейчас сдаться, - попыталась она - Мы все здесь, чтобы поддержать тебя, если тебе понадобится наша по...

- Я не нуждаюсь в твоей заботе! - прорычал он, прерывая Элис - Мне не нужна твоя жалость, и я определённо не нуждаюсь в твоей защите! Я дракон! Я могу справиться со всем, что в меня бросят! С чем угодно!

Она выглядела озадаченной этой вспышкой гнева после того, как Адамай повернулся к ней лицом и застыл, сжав кулаки и оскалив зубы, а из его ноздрей валил дым. Его взгляд был злобным, и все же в нем был намек на стыд, который придавал его взгляду выражение раскаяния. Однако она не могла вымолвить ни слова, несмотря на то, что хотела что-то сказать, чтобы успокоить его ярость. Выражение её лица немного смягчилось после того, как они посмотрели друг на друга, жалость и сочувствие, которые она испытывала к тому, кого считала членом семьи, были не высказаны, но руководили её действиями.

-Ты прав. Тебе это не нужно... - призналась она, слабо покачав головой - Я сражалась с Килби и Анатаром, чтобы попытаться вернуть тебя, но проиграла, потому что была недостаточно сильна. У меня не было ни единого шанса против них обоих... Но тебе, тебе удалось в одиночку избавиться от власти Анатара.

- Не говори о нём.

Его предупреждение было косвенным подтверждением её предположения, что его ненависть к Шушу и то, что он сделал, оставили более глубокие следы, чем многие могли бы подумать. Она и представить себе не могла, каково это, когда кто-то забирается тебе под кожу и берёт верх, использует твоё тело как сосуд разрушения, в то время как ты беспомощен остановить это. Её собственные переживания, будь то "Элиакуб" или её ночные кошмары, не шли ни в какое сравнение с тем, что пережил Адамай, это было слишком по-другому. Она не знала, что сказать, чтобы утешить его, потому что верила, что это именно то, что ему нужно. Внимательное ухо, плечо, на котором можно поплакаться, или моральная поддержка. Дракон примет всё, что угодно. Она поморщилась, размышляя, что она может для него сделать, прежде чем вздохнула и спросила:

- Ты помнишь что-нибудь из того, что было тогда? Ты видел его глазами? Ты слышал меня или Юго?

Глаз Адамая дёрнулся, когда они увеличились в размере, вопросы, которые тихо задавала ему Элис, пробудили в нём подавленные воспоминания, которые он хранил глубоко в себе. Он слишком хорошо всё это помнил. Он не реагировал и не мог восстановить контроль, но он был в сознании и видел большую часть того, что испытало и вынесло его одержимое тело. То, что его заставляли делать против его воли. Это пугало его, но больше всего приводило в ярость.

- Я же просил тебя не говорить о нём, - медленно, но отчетливо произнёс он - Это не твоё дело, это моё и только моё.

- Это не только твое дело. - в её голосе послышалась дрожь, прежде чем она прикусила губу и, опустив голову, оперлась на руки. Она не хотела бередить его раны, но ему нужно было поговорить о том, что произошло, иначе он только поддался бы этому. И ей тоже нужно было поговорить о том, что произошло тогда. Они слишком долго избегали этой темы, и те короткие разговоры, которые они вели на эту тему, лишь касались поверхности настоящей проблемы. - Мы все вовлечены. Ты, я, Юго, Фаэрис, Килби... Анатар. Мы все связаны тем, что произошло, это повлияло на всех нас, и у всех нас появились внутренние демоны, с которыми нам приходится сталкиваться из-за этого. Поэтому это наше дело... Не будь эгоистам, пытаясь справиться с этим в одиночку. Это несправедливо.

- Я не эгоист!

- Ты хоть представляешь, как я была напугана? - перебила она, слёзы застилали ей глаза и заставляли содрогаться - Как я волновалась, что ты не сможешь прийти в себя? Что я могла причинить тебе боль, даже если это была самозащита? Это разрывало меня на части. - она покачала головой - А потом наблюдать, как тебя день за днем поглощают самобичевание и обида. Это пытка - знать, что я не могу тебе помочь, как тогда, на острове. Богиня, Адамай... Пожалуйста, хоть раз в жизни перестань пытаться быть сильным и поговори со мной.

Он колебался. Где-то он считал, что со стороны Элис несправедливо называть его эгоистом за то, что он держит свои проблемы при себе и пытается справиться с ними в одиночку. Она делала то же самое, прежде чем отправиться в путь, скрывая свои проблемы и ночные кошмары от него и Юго. У каждого есть свои маленькие секреты, и он был уверен, что у Элис, девушки-Элиатропки, которую часто можно читать как открытую книгу, всё ещё есть кое-что, о чём она никому не рассказывала. Но называть его эгоистом за то, что он не хочет причинять боль другим? Чтобы не доставлять хлопот? Это было просто неправильно.

- Почему ты не можешь сразу понять намёк? - спросил он - Я не хочу, сестренка. Я не хочу говорить о том, что произошло, или о том, что я при этом чувствовал. Это глупо и бессмысленно, и я просто хочу забыть!

Забыть. Это казалось простым, но на самом деле всё было по-другому. Она знала это слишком хорошо.

- Неужели ты не понимаешь, что бежишь от своих проблем? Ты не можешь просто забыть, это невозможно. Посмотри, как сильно это на тебя влияет... Юго знает? - гримаса на лице Элис стала ещё больше, когда Адамай не ответил ей, и молчание сказало ей о многом. Даже о его собственном брате... Она прикрыла рот рукой, задумчиво оглядывая окрестности, как будто в кустах и деревьях было что-то, что могло изменить ход дискуссии. Однако там ничего не было, и это заставило её сердце сжаться. Это продолжалось слишком долго, и казалось, что их время на исходе... Так оно и было. Она судорожно вздохнула, прежде чем обратиться к нему с мольбой. - Я не хочу оставлять Емельку с осознанием того, что тебе всё ещё больно. Я-я не знаю, когда я вернусь и вернусь ли вообще. И не знаю, будет ли у нас шанс решить это, потому что, что бы тебя ни мучило, это не даёт тебе покоя. Поэтому, пожалуйста, скажи мне...

- Я чуть не убил тебя!

Его крик заставил небольшую стаю птиц взлететь с верхушек деревьев, прежде чем на маленькой поляне воцарилась давящая тишина, все звуки вокруг них исчезли, а воздух всё ещё был напряжён. Он дрожал, и она дрожала, когда в их головах вспыхнули воспоминания, напомнившие им о близких столкновениях во время охоты Анатара. Столкновения, которые могли бы стать фатальными, если бы удача не была на стороне Элиатропки.

- Я почти...!

Он не смог повторить, комок в горле рос, пока он боролся с переполнявшими его эмоциями, которые обрушивались на него. Стена, которую он возвёл вокруг своей неуверенности, дала трещину, как и его решимость не расплакаться и не сломаться перед этой девушкой. Он отпрянул, когда она протянула к нему дрожащую руку, внезапно почувствовав страх перед ней и перед тем, что она раскопала глубоко внутри, в то время как его собственное признание заставило его пошатнуться.

- Нет... Нет, это был не ты, Адамай.- она схватила молодого дракона за плечи и обняла его после того, как наклонилась вперёд со жгучим и инстинктивным желанием утешить его, её голос дрогнул, когда по щекам потекли слёзы - Я никогда не винила тебя за действия Анатара. Я действительно никогда этого не делала. Почему ты не можешь сделать то же самое?

Он слабо сопротивлялся, когда его схватили, и вцепился когтями в её запястья и пальцы, пытаясь освободиться. Он хотел убежать, чтобы избежать суматохи, в которой оказался, но был прикован к месту чувством вины.

- Это мое тело, моя пасть сомкнулись вокруг тебя и чуть не убил! Ты была у меня во рту, Элис! - прорычал он, но не от гнева, а от душераздирающего стыда - И я не смог остановить Анатара во время всего этого! Даже... даже после того, как ты атаковала моё тело этим градом Вакфу, я всё ещё не мог освободиться. Этот Шушу дёргал за все ниточки и издевался надо мной из-за извращённых идей Рушу и Килби. Я должен был держать себя в руках, я достаточно силён, чтобы защитить себя. До сих пор я справлялся. И всё же этот демон играл со мной, как с новорождённым младенцем! И Килби тоже! Из-за моей слабости ты чуть не погибла! Кто сказал, что это не повторится снова?!

Элис пыталась подавить рыдания, слушая Адамая и наблюдая, как он разваливается на части, невольно крепче сжимая его в объятиях. Правда была мучительно болезненной. Конечно, он винил себя, хотя она надеялась, что её прощение облегчит его бремя тогда. Очевидно, этого было недостаточно. Неудивительно, что он не мог превращаться; он не позволял себе этого делать. Страх потерять контроль, причинить боль любимому человеку или ощутить в подсознании леденящее душу напоминание об одержимости помешал ему стать тем драконом, которым он был когда-то.

- Но ты сломал его, - тихо прошептала она - Ты полностью владеешь собой. В тебе не осталось ничего от Анатара... Ты сам себе дракон, и ты силён, но...

Дракон покачал головой, прежде чем поднять коготь, чтобы оттолкнуть Элис от себя, после того, как она заколебалась, прежде чем закончить фразу, уже догадываясь, что она хочет сказать.

- Не надо...

- Адамай, пожалуйста, посмотри на меня, - взмолилась она - Ты сдерживаешь себя.

Её нежное прикосновение к его плечу и слова не произвели на него должного впечатления. Он не сдерживал себя. На тренировках с Фаэрисом он выкладывался полностью, но всё же не смог преодолеть разрыв, который мешал ему менять форму. Зачем ему останавливать себя, если всё, чего он хотел - это снова иметь возможность менять облик? Он ненавидел то, как она себя вела, и всё же... Его скривлённые синие губы дрогнули при мысли о том, что предположения Элис оказались правдой, прежде чем он оскалил зубы и ударил своими поднятыми когтями по руке Элис в решительной попытке заставить её отпустить его.

Она инстинктивно отпустила его, когда его твёрдые чешуйки ударили её, и лёгкий укол боли, пронзивший её руку, не шёл ни в какое сравнение с тем, что пережил Адамай.

- Я не сдерживаюсь! - закричал он, внутри бушевало отрицание - Я так сильно этого хочу! Я просто хочу...! Почему я не могу этого сделать?!

Лицо Элис исказилось от боли, которую она испытывала из-за его проблем. Она делала всё, что могла, чтобы помочь ему, но всё зависело от него. Она больше ничего не могла сделать.

- Ты можешь, - она постаралась сказать это настолько спокойно, насколько позволяла ситуация и ее чувства, сдерживая желание броситься к нему - Ты знаешь, что можешь...

Если бы только у него была уверенность в себе, в которой он нуждался. Это было где-то там, она знала, что это правда, вспомнив времена, предшествовавшие одержимости. Однако она хранила молчание, оставляя при себе любые мысли или предположения. Настала очередь Адамая прийти к выводу и принять его, понять, что только он мог преодолеть ментальный барьер, который он непреднамеренно воздвиг в своем сознании.

Она наблюдала, как он рычал, как вонзал когти в землю и с неистовой яростью вырывал пучки травы и сорняков, прежде чем его костяшки пальцев наткнулись на рыхлый песок и сломанные корни в отчаянном ударе.

- Я не сдерживаюсь, - его голос дрогнул, когда он сильнее ударил кулаком по земле, содрогаясь всем телом. У него вырвалось сдавленное рыдание, звук, который заставил его вздрогнуть, и он попытался отбросить его, ещё раз ударив кулаком по земле. - Я не слабый... - он снова занёс кулак, на этот раз выше, прежде чем закричать во всю глотку, и его лицо исказилось от гнева и разочарования, которые он испытывал - Я МОГУ ЭТО СДЕЛАТЬ!

Огромный кулак с грохотом расколол землю, и Элис пришлось отпрянуть назад, чтобы не удариться о растущую конечность. Когти становились длиннее и крупнее, разрывая почву, а мышцы набухали и твердели. Элис инстинктивно подняла руки, чтобы защитить себя, когда воздух наполнился треском, ломкой древесины и скрипом, раздавшимся над головой, а затем земля содрогнулась. Сломанное дерево и несколько веток упали слишком близко, чтобы она могла чувствовать себя комфортно, и хотя это поразило её, то, на что она уставилась, заставило её затаить дыхание и остановить сердцебиение.

Когда шум прекратился и пыль осела, здоровенный Креклер из слоновой кости, тяжело дыша, медленно поднял свои массивные кулаки с земли. Мгновение он смотрел на них, подняв ладони вверх и медленно разминая пальцы, прежде чем понял, на что он смотрит и что делает. Это были его руки. Его! Он... он сменил облик? На лице Адамая отразилось смятение, которое он испытывал, его глаза расширились, когда он продолжил разминать пальцы, чтобы убедиться, что это не сон.

- Адамай...

Тихий голос Элис отвлёк его от чувства недоверия, которое он испытывал, осознав, что ему нужно смотреть вниз, чтобы увидеть её, а не вверх. Он увидел её сидящей у сломанного дерева и вмятины в земле, отпечатка большого кулака. Её щеки были залиты слезами, которые стекали по подбородку, но она не плакала; вместо этого она улыбалась ему.

- Ты сделал это, - сказала она, пытаясь встать, её колени дрожали от этого события, но она была слишком в приподнятом настроении, чтобы обращать на это внимание - Посмотри на себя.

Адамай сложил руки, чтобы осмотреть себя, и, когда его позвоночник вытянулся, он ударился головой о несколько веток наверху. Он вздрогнул, когда несколько листьев сорвались с раскачивающихся веток, скорее от удивления, чем от боли. Он потёр макушку, инстинктивно реагируя на удар головой, прежде чем осознание, наконец, ударило его прямо в лицо и заставило застыть на месте. Он сделал это. Он действительно сделал это. Он действительно изменил облик! После всех этих месяцев он не противился превращению в Тофу или в свою гуманоидную форму. Нет, он превратился в то, во что хотел превратиться всё это время. Он был большим! Он был сильным! Он был Креклером!

- Я так и знал, - сказал он, в основном самому себе, прежде чем наклониться и улыбнуться Элис - Я сделал это! - его улыбка померкла, когда Элис отодвинула в сторону охапку листьев со сломанного дерева, чтобы подойти к нему поближе, осознав, что он нечаянно повредил поляну во время своего яростного превращения - О, чёрт! Сестрёнка, прости меня! Тебе больно?

- Нет, нет, я в порядке. Богиня, я не думала, что ты станешь такой большой. Я и не подозревала, что ты способен на что-то такого размера... Как ты себя чувствуешь? - спросила она, касаясь одной из его больших рук, вытирая глаза и щеки, его чешуя превратилась в камень от того, что она почувствовала. Она всё ещё узнавала его, независимо от того, какой облик он принял.

- У меня еще более крупная форма, - ухмыльнулся он, хотя и сдержался, чтобы не повалить ещё несколько деревьев. Внезапно поляна показалась ему довольно... тесной. Он стал немного серьёзнее, обдумывая ответ, прежде чем сесть и вздохнуть. - Трудно описать, насколько комфортно я себя чувствую в этой форме. Насколько комфортно они все себя чувствуют. Это естественно... Когда я боролся и не мог изменить форму, мне казалось, что не хватает какой-то части меня, что я не могу быть собой. Я просто никогда не думал, что смогу остановить себя, что я был причиной всего этого.

Она провела пальцами по шероховатой поверхности его ладони, слушая, прежде чем продолжить:

- Ты боялся потерять контроль, если бы мог измениться... Я думаю, после всего, что с тобой случилось, это был обоснованный страх. Я бы тоже испугалась.... Бояться - это нормально, в этом нет ничего постыдного, но что действительно важно, так это то, что ты прорвался. Ты тоже так не думаешь?

Он задумчиво замурлыкал, звук получился довольно громким после того, как он увеличился в размерах и заставил землю слегка завибрировать, прежде чем он кивнул в знак согласия. Он не признался бы в этом вслух, но, фигурально выражаясь, почувствовал себя немного легче, а также увереннее. Однако чувство вины всё ещё присутствовало.

- Послушай, сестренка... Прости, что накричал на тебя. Я знаю, ты хотела только помочь, но я был так расстроен. Как бы я ни старалась, даже несмотря на интенсивные тренировки Фаэриса, я не смог этого сделать.

- Ты - дракон, - сказала Элис, слегка наклонив голову, и лёгкая улыбка заиграла на её губах - А драконы довольно сложные существа по сравнению с другими... Я пыталась относиться к тебе как к смертному человеческому ребёнку, чтобы поддержать тебя, но такие методы на тебя не действуют. Что касается драконов, то я не жалею, что подтолкнула тебя, хотя и хотела бы поступить по-другому... но я очень горжусь тем, чего ты добился, Адамай. Надеюсь, ты так же гордишься собой, как и я тобой. Ты контролируешь себя, и так будет всегда, что бы ни случилось в будущем.

- Спасибо... - его голос звучал скромно и немного взволнованно от того, что она сказала. Для него очень много значило то, что он смог изменить облик, и он надеялся, что все звёзды, присутствующие в "Кросмозе", не были просто удачным стечением обстоятельств. Он действительно чувствовал себя под контролем и был достаточно уверен в себе, чтобы поверить, что его способности к превращению больше не ограничены. Он воспринял бы это как верный признак того, что он снова стал самим собой. - Однако я действительно заварил кашу. - сказал он, почти шутливо оглядывая поляну.

Элис мысленно усмехнулась, прежде чем покачала головой и посмотрела на сломанное дерево. Да, с Адамаем всё будет в порядке... Ей не нужно будет беспокоиться о нём после того, как завтра она уедет в Бонту, и это облегчило её бремя.

- Природа восстановится, если захочет, - сказала она, прежде чем сделать шаг назад и кивнуть в сторону деревни - Почему бы тебе не пойти к Юго и не показать ему, что ты сделал? Я уверена, он будет в восторге, увидев тебя таким.

Это предложение привлекло дракона-оборотня, земля задрожала, когда он переместил свой вес и присел на колено, чтобы склониться над Элис.

- Он будет в восторге! Вот, забирайся, - сказал он, протягивая руку к девушке-Элиатропу, как бы приглашая её сесть на него - Я понесу тебя. Но больше никаких слез! Мы закончили с этим, хорошо?

Она быстро провела тыльной стороной перчатки по щеке, чтобы вытереть оставшиеся слёзы, а потом тихо рассмеялась и почувствовала себя немного глупо. Временами она действительно плакала слишком быстро, но было ли это неправильно на этот раз? Столько всего произошло...

- Извини, если я расчувствуюсь позже или завтра... но я обещаю не плакать.

Это должно было сработать, даже если он на самом деле не имел этого в виду. Он одобрительно кивнул, наклонился вперёд и протянул ей свою массивную руку, прежде чем сказать с преувеличенно шикарным голосом:

- Мадам. - они оба посмеивались, наслаждаясь атмосферой, и шутили о том, что именно этого им и не хватало после всей этой суматохи. Адамай подождал, пока Элис восстановит равновесие, после того как помог ей взобраться к нему на руку, прежде чем осторожно пробраться между деревьями, чтобы больше не упасть. Довольно скоро он вышел на свободу среди полей, окружающих Емельку, сгорая от нетерпения посмотреть, как отреагирует его близнец, увидев в нём Краклера. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как он в последний раз чувствовал себя так прекрасно, и он хотел поделиться этим со всеми, кто был ему дорог. - Юго! - его голос гремел, когда он приближался к деревне - Юго, знаешь что?!

Выражение лица юного Элиатропа, когда он выскочил через открытую заднюю дверь гостиницы, чтобы найти Адамая, было бесценным и только укрепило уверенность дракона, а смех, последовавший за этим, был хорошим знаком. С ним действительно всё будет в порядке.