Темный исток

На долю секунды в проходе мигнула лампочка, осветив одинокую женскую фигуру, точно вдова, с ног до головы закутанную в черное. Только если прежде Майра Метара выглядела нестареющим манекеном с холодными чертами и не менее холодным взглядом, то теперь последствия взрыва превратили ее в жуткую и сильно деформированную карикатуру на саму себя. Старинный портрет знатной дамы, на который нечаянно плеснули растворителем. Зрелище, прямо скажу, не для слабонервных.

– Кто это? – уже традиционно спросила Диана, вглядываясь в полутьму.

Я, только теперь сообразив, что прежде леди Орра не была знакома с претором куатов, севшим голосом пробормотал:

– Ведьма, которую мы все это время искали. Майра Метара.

Диана мгновенно соединила в уме все точки и подвела черту под умозаключениями:

– О ней говорила Желтый Малыш.

По ее тону стало ясно, что подтверждения не требуется и что броситься на главу куатов ей не позволяет лишь очевидная иррациональность этого поступка. Презревшая все законы природы, Метара наглядно доказала, что любые наши попытки прикончить ее разобьются о техники лейров.

– Вы искали меня? – дребезжащий голос из сумрака звучал удивленно. Почти. – Какой занятный поворот. Мне-то казалось, это я вас искала. Впрочем, слово «вас» здесь малость не к месту.

Метара шагнула вперед, вступив в узкое пятно света, и предстала перед нами во всей своей красе.

– Что с твоим лицом? – подал голос Мекет, с отвращением заглядывая в наполовину оплывшую маску гротескного чудища, которое когда-то было очень привлекательной женщиной.

– Вдохновляет, не правда ли? – усмехнулась Метара. Говорила она, впрочем, без особого надрыва, будто все, что с ней случилось, и впрямь было на редкость удачной шуткой. – Последствия взрыва, который ты учинил на моей станции, нелегко устранить за одно мгновение, дорогой Мекет. В особенности те, что стоили мне моей чудной внешности. О лейрах ходит множество легенд, но неуязвимыми их никто и никогда не считал. – Тут она картинно вздохнула. – А жаль, честное слово, потому что в моем нынешнем положении капелька неуязвимости была бы не лишней.

– Это уж точно, – обронил Мекет, держась за раненый бок и вместе с нами инстинктивно попятившись. – Тебя ведь только это вечно интересовало – бессмертие, неуязвимость. И капелька власти над низшими умами.

Вопреки ожиданиям, лейра возразила довольно иронично:

– Никто не знает меня лучше, чем ты, старый друг.

– Я тоже так думал, Майра, – произнес он. – Пока до меня не дошло, что ты за тварь, и на какие зверства способна!

– Ну-ну, – увещевательно протянула Метара, – не груби, дорогой. Хоть я и ранена, у меня достанет сил довершить то, что не удалось славному Ди. – Она указала на кровавое пятно, залившее большую часть рубашки Мекета, и сделала нечто, заставившее брата охнуть от боли, скрючиться и едва не выскользнуть из моих вспотевших рук обратно на настил.

– Нет, нет!.. – сдавленно зашептал он, стоя на полусогнутых, пока на лице мучительницы расцветала счастливейшая и уродливейшая из улыбок.

– Ах! До чего жаль, что Ди этого не видит, – пропела лейра с притворной досадой. – Любопытно было бы понаблюдать за его реакцией. Думаю, твои корчи пришлись бы ему по душе. Ты ведь знаешь, как он мечтал об этом, а, Мекет? Какого это, такому гордому и непокорному, корчиться, будто побитая шавка?

– Это ты окружила себя шавками, – не без усилий приподняв голову, прошипел Мекет, разбрызгивая слюну.

Метаре такой, мягко говоря, не понравился, и она усилила натиск, сорвав с посиневших губ брата полный отчаянья крик.

– Эй, вы! Оставьте его в покое! – прокричал я.

Метара приподняла изломанную бровь, будто не ожидала, что я подам голос.

– Не мешай взрослым разговаривать, Риши, – предупредила она, все же дав Мекету передышку. – Твое время еще придет.

Чувствуя, как клокочет внутри лютая ненависть, какой даже к Аргусу не испытывал, я с трудом выговорил:

– Оно уже пришло.

– Неужто? – фыркнула она. – А как по мне, так ты слегка промахнулся. Но потерпи, пожалуйста. Скоро и до тебя доберемся. – Посмотрела на Мекета и с отвращением прибавила: – Всех своих кобелей я держу на коротком поводке. Но ты – это нечто особенное, Мекет. Всех и каждого сумел обвести вокруг пальца. Всех! О-о-о! Никто не умеет играть на чувствах так, как это делаешь ты! Но скажи, что тебе пришлось сделать, чтобы убедить Мирею выступить против меня?

Мекет не ответил, только глубоко и с надрывом дышал. Тогда Метара продолжила:

– А ведь ты даже спустя все эти годы продолжаешь гадить себе под ноги. Что первого, что второго мальчишку воспитал сущими строптивцами. Ты хоть знал, что паршивец Ди бросился за вами, не спросив даже моего разрешения?

Мы с братом переглянулись. Он процедил:

– А что, он обычно даже срать у тебя по пропуску ходит?

Метара что-то неразборчиво булькнула – то ли посмеялась над грубостью, то ли возмутилась.

– Тебя удивит, если я отвечу, – проговорила она. – С тех пор, как увидел твоего Риши, мой славный Ди переменился. Места себе не находил. Слонялся из угла в угол, будто неприкаянный. Я думала, это новая встреча с тобой на него так повлияла, но ошиблась. Что-то в твоем удивительном Риши настолько перевернуло его окаменелые внутренности, что он едва не сиганул за ним в пропасть.

– Ну и пусть бы сиганул, – буркнул Мекет. – Он же это любит.

Метара снова хохотнула.

– Ты как всегда само очарование.

Брат оскалился:

– Подойди поближе. Я тебя еще и обниму.

Метара прищелкнула пальцами и Мекета снова скрутила боль. Он коротко взвыл. Метара засмеялась.

– Веди себя хорошо, милый. Не то перед славно леди Оррой и собственным братиком будет стыдно.

– Сука! – выкрикнул Мекет, когда приступ миновал.

Лейра просияла:

– О, да! Еще какая! Люблю, знаешь ли, держать вожжи в собственных руках. Ты и Мирея показали мне, насколько это полезно. В итоге убью двух вирмух одним выстрелом: разделаюсь с тобой и верну себе восхитительного малыша Риши.

– Живым я вам больше не дамся, Майра!

– И куда же ты денешься, мой милый дружок? Если глянешь на мониторы, то увидишь, что снаружи вас поджидает вооруженный до зубов акаш. Он запросто уничтожит любое судно, стартующее со станции без моего разрешения. Не забывай, пожалуйста, с кем разговариваешь и к чему привела твоя строптивость в прошлом. Я дала тебе форы, но с той же легкостью могу заставить делать все, что захочу, и ты уже не сможешь этому противиться. Я, знаешь ли, учусь на собственных ошибках, и теперь буду разговаривать с тобой с позиции силы. Ведь, как показала практика, только силу ты и понимаешь.

Диана, все это время помогавшая держать Мекета в вертикальном положении, вдруг спросила:

– Откуда у сектантов боевой крейсер Риомма?

Но никто ей не ответил. Все ощущали напряжение момента, грозившего стать роковым. Я разглядывал искореженную ведьму и не верил, что все это закончится вот так. Недавно заштопанную ладонь свело судорогой. Утробное рычание из ящика сделалось громче. Крышка то и дело подрагивала. Переложив брата на хрупкие плечи Дианы, я выступил вперед. В этом поступке не было ничего храброго или героического. Просто попытка изменить расклад, даже если ситуация кажется безвыходной. Терять-то все равно было нечего.

– Лейры давно вымерли, Майра, – сказал я. – Вам тоже пора на покой.

Мерзопакостную ухмылку Метары точно солнечным ветром сдуло.

– Ты еще поймешь, где твое место, маленький гаденыш, – тихо проговорила она и напала.

Атака напоминала удар молотом по голове. Мощная волна психической энергии, прошедшаяся по всему телу паровым катком, застала врасплох и отбросила нас троих обратно на середину забегаловки. При этом Мекету и Диане, можно сказать, повезло, потому что, как бы там ни было, метила ведьма не по ним. Пролетев по воздуху с пяток метров, они врезались в стену и, отключившись, приземлились в мягкие объятья одного из диванчиков. Я же схлопотал по полной, так что полет оказался более стремительным, а приземление на стойку к мертвому бармену – жестким и болезненным.

– Хочешь не хочешь, тебе придется принять это за истину, – сквозь многоголосое эхо, звучащее в ушах безумным и нестройным хором, донеслись слова медленно приближавшейся лейры. – Отныне ты служишь только куатам.

Я старался поскорее подняться, но россыпь галактик, танцевавших перед глазами, мешала понять, где тут пол. Комната плыла по орбите. Попробовал отползти подальше, но тоже не преуспел. Тем временем удерживаемая психическими узами Тень силилась выбраться из ящика.

Метара продолжала насмехаться и зубоскалить:

– Я показала, кто ты есть на самом деле, продемонстрировала силу, которой ты можешь управлять, а ты, будто капризный ребенок, упрямишься, стараясь сохранить статус-кво и жизнь ничтожества, которую вел прежде. – Выбросив вперед обе руки, она испустила сноп переплетенных энергетических сгустков, который заставил меня еще несколько раз перевернуться на стойке и завопить от жгучей всепроникающей боли. – К чему такие жертвы? К чему лгать самому себе? Или ты никогда не думал кардинально изменить свою жизнь, вырвавшись из нищеты и презрения, которым окружали тебя убогие нормалы?

Из-за невыносимого жжения, окутавшего разум размытой пеленой, я с трудом воспринимал смысл сказанных слов. Казалось, еще немного и сознание ускользнет в темноту. Все повторялось.

– О, я чувствую, как усиленно ты пытаешься не грохнуться в обморок, – промурлыкала ведьма почти у самого уха. – Напрасно. Мощь, которая плещется в застенках твоего подсознания, без должных тренировок не значит ничего. Ты – порождение стихии, Риши, но столь неуклюжее и неумелое, будто новорожденное дитя. Те нелепые трюки, что удавалось тебе провернуть – они ничтожны в сравнении с тем, на что ты будешь способен, когда раскроешь весь свой потенциал. Пойми, наконец, тебя создали, чтобы служить целям моего Ордена, а вся эта свобода воли – лишь оболочка, которая в сущности ничего не значит. Перестань быть упрямцем, подчинись мне!

– Чтобы ты превратила его в одно из своих орудий страшного суда?

Даже сквозь туман полузабытья, в который готовился вот-вот погрузиться, я сумел распознать искаженный вокодером дыхательной маски голос, произнесшей этот вопрос. Тассия Руэ явилась!

Не без усилия приоткрыв один глаз, я заметил, как резко крутанулась Метара в сторону выхода и как она вся напряглась. Появление шаманки стало полнейшей неожиданностью не только для меня.

– Ух ты! – произнесла лейра в недоумении, а спустя мгновение добавила уже более сдержано: – Вынуждена признать, в мастерстве устраивать сюрпризы тебе по-прежнему нет равных, Тассия. Что и говорить! Роль закулисного мастера не могла не оставить отпечаток.

– Рада, что ты так считаешь, Майра, – в тон ей ответила шаманка. – Я не была уверена, вспомнишь ли ты меня после стольких лет. Хорошо, что опасения не подтвердились.

– Зачем явилась, Тассия? – спросила Метара и тут же оборвала: – Нет, не говори ничего! Я угадаю. Собралась помочь мальчишке с побегом, ведь так?

– От меня ему бегать не придется, – парировала шаманка. – Я, знаешь ли, понимаю, чего хочу от него добиться. И это не раболепное поклонение нелепым псевдорелигиозным догматам. Ты выбрала не тот подход.

В ответ Метара пронзительно расхохоталась. А отсмеявшись, проговорила:

– Может, оно и так. Только на этот раз именно твоя стратегия дала сбой. Иначе, отчего ты не смогла предугадать предательство Динальта и его бегство с живой Тенью на руках?

– Кто сказал, что я не предугадала? – откликнулась шаманка.

От этого признания Метара опешила. Как, впрочем, и я.

– Так это ты все спланировала?

– Ну не все, положим, – скромно потупилась Тассия Руэ. – Иначе стала бы я столько времени тратить на безделье. – Она перевела взгляд на меня, подмигнула и вновь повернулась к Метаре. – Как видишь, когда наш очаровательный Мекет сбежал, я тоже не знала, в какой части Галактики его искать. Впрочем, в отличие от тебя, Майра, я продолжала держать ушки на макушке и с помощью клана Феб и Сивера все-таки выяснила местоположение нашей общей пропажи.

Несмотря на хаос, творящийся в голове, новые кусочки головоломки сами сложились в завершенный рисунок. Сразу стало понятным, почему Тассия Руэ изображала из себя жертву и оказалась на борту принадлежащей фебовцам баржи. И то, какую цель она преследовала, втираясь ко мне в доверие и ненавязчиво предлагая научить управлять силой Тени! Все это время шаманка прекрасно знала, кто мы такие, в то время как свою подлинную сущность тщательно замалчивала. А ведь у меня были подозрения! Были! Но я их просто отогнал. Болван!

– Ну что ж, мне остается только поздравить тебя с тем, что ты, Тассия, всегда была еще более злокозненной сукой, чем я и Мирея вместе взятые, – угрожающе проговорила Метара.

Только шаманку было не пронять. Она продолжала издеваться над лейрой:

– К чему эти любезности, дорогая? Вспомни, как близки мы были когда-то! Ты, я, Мирея... Мы были больше, чем единомышленницами. Мы были семьей! Пока одной из нас не взбрело в голову сделать куатов своей квазирелигиозной общиной!

– Верно, – отозвалась Метара. – Только вот вышло все совсем не так, как каждая из нас планировала.

– Действительно! Подпускать тебя к власти было неразумно.

– Я к ней и не рвалась! Но мне пришлось, когда ни одной из вас не оказалось рядом. Было время, когда я тосковала без вас. Но оно давно прошло. Я больше не сентиментальна, Тассия, и готова переступить через любого, кто встанет на моем пути к Истоку. Пусть даже это будешь ты.

– Сколько громких слов, – с тоской проговорила шаманка. – Впрочем, иного я и не ждала. Однако до последнего надеялась, что ты сумеешь понять свою главную ошибку.

– Собираешься предостеречь меня от необдуманного поступка, да? – ухмыльнулась Метара, отчего ее физиономия едва не расплылась как желе. – Мои люди хорошо обработали Гугсу, чтобы у него не хватило инициативности совершить предательство. Однако страх перед собственным творением перевесил страх перед неминуемой расправой. Кроме того, его не привлекло даже обещанное баснословное богатство, и это несмотря на патологическую жадность.

– Возможно, – сказала шаманка. – А может, и нет. Возможно, все дело в принципе наименьшего зла. Потому что он прекрасно понимал, что в своей убогой лаборатории сотворил элементаль Тени, и любая попытка укротить ее силу приведет к катастрофе вселенских масштабов.

– Я поняла это, едва взглянув на первые результаты тестов и пообщавшись с нашим парнем.

– И все равно не остановилась? – Тассия Руэ казалась потрясенной до глубины души, в то время как я пытался примириться с мыслью, что они все еще толкуют обо мне.

– А с какой стати, Тассия? У Гугсы не хватило мужества принять собственное открытие, и он утаил от нас правду, открыв ее только Мирее. Она в свою очередь отправила бывшего любовника утрясать это дело. Мекет разобрался с ним со свойственной себе неуклюжестью, а ребенка все же сохранил. Так почему я должна отказываться от него, когда это чудо само пришло ко мне в руки?

– Перед тем, как дать ход событиям, приведшим наших сыщиков в Цитадель, – заговорила шаманка, – я навестила Яртеллу. Я видела тело, запаянное в сфере ментального контроля, и видела неискаженные данные, сохраненные в памяти шпиона Миреи. Когда Мекет забрал мальчишку с собой, наша подруга была уже мертва. И тут нам с тобой следовало бы вспомнить один непреложный закон: всякий, кто вмешивается в тайны мироздания, мечтая постичь суть бытия, должен быть готов столкнуться с последствиями самого неожиданного рода.

Изуродованная лейра только презрительно фыркнула. Несмотря на то, что находился на значительном удалении, я все же сумел ощутить, как невидимые потоки энергии стали свиваться вокруг нее мощным грозовым фронтом.

– Ты всегда осторожничала, Тассия. В этом плане ты была даже большей трусихой, чем Мирея. И посмотри теперь, во что ты в итоге превратилась – в старую, немощную горгулью! Мои раны затянутся, а внешность станет прежней! А что с тобой? Так и продолжишь увядать, пока окончательно не обернешься прахом?

Шаманка не стала ничего отрицать. Только сказала:

– Перспектива старения и смерти меня никогда не пугала. А ты гоняешься за химерой. Куатам ни за что не совладать с мощью Истока и тем более не подчинить его своей воле, прожди ты хоть тысячу лет.

– Посмотрим, – с мрачной улыбкой пообещала Метара. – Посмотрим.

Она ударила внезапно, послав в шаманку сплетенный из энергетических нитей сгусток. Который, впрочем, тут же рассыпался сотнями искр, встретив невидимую преграду, созданную шаманкой. Сила отдачи оказалась такой мощи, что всколыхнула пол, заставив разбросанные по всей таверне тела и меня вместе с ними подскочить на полметра. Жалобно застонали стены, на разный манер взвыли системы жизнеобеспечения станции.

– Не с того ты начала, подруга, – заметила Тассия Руэ.

В отличие от лейры, контратака шаманки оказалась куда утонченней и напоминала укол раскаленной эктоплазмы. К сожалению, своей цели стрела не достигла, однако показала, что и сама огианка не лыком шита. Хотя бы не старалась разнести здесь все по винтикам, а это уже существенно поднимало ее авторитет в моих глазах.

Метару подобный подход не обескуражил. Лейра определенно была готова идти до победного конца и не жалела для этого сил. С остервенением, свойственным психически неуравновешенным людям, она осыпала шаманку чередой фиолетовых молний, но та отразила все до единой и даже не охнула.

Считая лейров пережитком прошлого, я множество раз рисовал в воображении, как проходят их дуэли, но даже не приблизился к реальности. В книжках, что мне попадались, описания схваток с применением Теней почти никогда не упоминались. Я все недоумевал, отчего, но теперь понял причину. Все дело в том, что лейры и шаманы одинаково ревностно оберегали собственные тайные практики. Они не любили делиться. Каждый совершенствовал собственную технику боя и делал все, чтобы преимущество над противником оставалось именно за ним. Они буквально переворачивали все представления о физических законах. Искривляли пространство и искажали само понятие однонаправленности времени. Что сильно походило на магию. Но не ту, о которой говорили старые сказки, где из воздуха создавались цветочки. А дикую, необузданную и непостижимую, будто сам Хаос. Способную завязать Галактику в узел, если придется. И сейчас последствия применения этой чудовищной силы разлетались во все стороны, оставляя подпалины на всем, чего касались. В воздухе отчетливо пахло озоном и паленым волосом. Я наблюдал за схваткой с тихим ужасом, заставившим меня сжаться в комок от благоговения.

– Только это ты и умеешь, Майра, – идти напролом, – мягко заметила шаманка, отмахнувшись от очередной атаки. – Такая тактика не принесет тебе победы. Даже не надейся.

Метара встретила замечание с легким изумлением.

– Вот как? А что насчет этой?

Резко опустив руки вниз, она распрямилась, насколько позволяли увечья, и вытворила нечто, заставившее меня усомниться в здравости собственного рассудка. Лишь благодаря тяге к запретным знаниям лейров и перечитыванию писанины Батула Аверре, я догадался, в чем дело. Состязанию на физическом уровне, Метара предпочла перевести схватку на более тонкий уровень и сломить шаманку психически. Такое в истории встречалось нечасто и, учитывая неоправданно высокую смертность среди лейров-менталистов, не трудно догадаться, почему. Игры с чужим разумом и эмоциями чреваты последствиями. Особенно, если в деле замешаны Тени.

Только Метару это, как видно, не особо заботило. Из-за исходящих от нее негативных волн воздух в забегаловке вибрировал, обдавая меня волнами жара.

Пока шаманка заинтересованно наблюдала за тем, как вокруг лейры сгущается черное облако материализовавшейся ненависти, я пытался слезть со стойки. При этом ни на секунду не отрывал взгляда от происходящего впереди.

Отвратительное и жуткое на вид облако с шипением клубилось и пенилось, и словно рвалось в атаку. Казалось, оно было живым. И как только Метара спустила невидимый поводок, метнулось к шаманке и, не встретив на пути никаких препятствий, окружило ее едкими клубами. Оказавшись на ногах, я предвкушал, с какой легкостью Тассия Руэ избавиться от облака, обратив в ничто легким движением руки.

Но не тут-то было.

Увы, шаманка стала жертвой собственной самоуверенности. Будто загнанное в западню животное, она заметалась в ставшем постепенно сжиматься дымном кольце и не могла вырваться за его границы.

– Вот о чем ты забыла, Тассия, – проворковала Метара, с наслаждением наблюдая за тем, как Тассия Руэ корчится от боли и медленно сползает на пол. – Будучи чересчур сдержана, даже по меркам своей расы, ты всегда недооценивала силу эмоций. А ведь потребность чувствовать – неотъемлемая часть жизни разумных созданий.

Наблюдать за страданиями огианки было жутко, особенно ощущая свое полное бессилие. Ее дыхательная маска работала с надрывом. Звук нагнетаемой воздушной смеси сделался чересчур громким и частым, словно при приступе астмы. Кольцо тьмы сжималось удавкой. Своими многочисленными змеящимися щупальцами, оно жалило тело Тассии Руэ, заставляя ее скрючиваться от невыносимых душевных мук. Таким, мне кажется, бывает ад.

Просто смотреть на ее страдания было тяжело, но ничего при этом не делать – невыносимо. Воспользовавшись моментом, когда сознание Метары целиком сосредоточилось на шаманке, я постарался обойти лейру со спины. Я и сам не знал, на что решался, но предпринять хоть что-нибудь был просто обязан. В конце концов, пусть я еще не умел контролировать свои способности в полной мере, на что-то же все-таки был способен!

– До сих пор не понимаю, как ты сумела застать Мирею врасплох, – тем временем продолжала Метара. – С ее-то чутьем и вечной манией преследования. Она ведь потому и оставила Мекета. Испугалась, что из-за нас с тобой он может пострадать. Ха!

– Если бы я только знала!.. – сквозь непрерывный шум респиратора прокашляла шаманка.

– То что? – хохотнула лейра. – Убила бы меня, а не ее?

Прибитая к полу невыносимым грузом вины, Тассия Руэ не ответила, а я оцепенел. Усомнившись поначалу, правильно ли все расслышал, я понадеялся на продолжение. И Метара не заставила себя упрашивать.

– Полагаю, бедняжка так и не поняла, кто на самом деле стал причиной ее смерти, – сказала она. – Предчувствовала угрозу, но думала, что та исходит от меня. Как же она ошибалась!

Найдя в себе силы приподнять голову, чтобы сквозь маску заглянуть лейре в глаза, шаманка проговорила:

– Почти так же, как в свое время ошиблась и я.

Шок не отпускал меня в течение нескольких секунд, растянувшихся, казалось, в вечность. За этот крошечный промежуток Метара успела злорадно усмехнуться и прибавить:

– Представляю, как ты кусала локти, сообразив, что тебя провели. Великая Тассия Руэ, гроза Адис Лейр, стала жертвой собственных интриг. Какой позор! Как, по-твоему, что скажет наша прекрасная леди, когда узнает правду? А Мекет? Ведь это ты, никогда не показываясь из-за кулис, сделала все, чтобы сломать его личное счастье, заставив пойти против Ордена!

Ее слова побудили меня быстро оглянуться туда, где в объятьях друг друга по-прежнему пребывали без сознания Диана и Мекет. Тут совершенно некстати в голову закралась дикая мысль, не были ли они единокровными отцом и дочерью. Но быстро отбросив ее, как несостоятельную, вернулся к готовым свести последние счеты ведьмам.

Шаманка, кажется, что-то пробормотала.

– Что-что? – переспросила Метара и тут же сама придумала ответ на свой вопрос: – Считаешь, им не обязательно об этом знать? Может быть, ты и права. В конце концов, все завершится прежде, чем кто-то из них успеет прийти в себя. Ты будешь мертва, а мы с Риши и Ди отправимся в одно из самых увлекательных путешествий.

Поймав на себе ее лукавый взгляд, я разлепил губы и выпалил:

– Только через мой труп.

– О, – Метара как будто смутилась, – ну зачем же там грубо? Поверь, как только ты узнаешь меня получше, непременно изменишь свое мнение. Дай только здесь разберусь.

Ее самоуверенность и мнимая неуязвимость вызвали внутри меня целую бурю. Вообще-то я был не из тех, кто с легкостью поднимет руку на женщину, но в этом случае, должен признаться, с превеликим удовольствием запинал бы поганую тварь до смерти!

Желание это, похоже, настолько четко проступило на моем лице, что лейра не удержалась от возгласа:

– Ого! И они называют моего Аргуса зверем! В то время как это ты, Риши, здесь настоящее чудовище! Все-таки я не устаю задаваться вопросом, что будет, если дать тебе волю?

В ответ на ее слова ящик внутри меня неистово вздрогнул.

– А вы уверены, что хотите это увидеть?

– Всенепременно, мой милый мальчик, – улыбнулась она. – В прошлый раз ты лишил меня этого удовольствия.

Тогда я встретился с шаманкой взглядом и, уловив ее молчаливое согласие, позволил крышке распахнуться и дать Тени полную свободу.

Это было даже проще, чем я думал. Никаких тебе долгих копаний и уговоров. Словно, утомившись от долгого заточения, темная тварь сама захотела наружу. Дело оставалось за малым – просто пожелать.

Когда наши с Метарой взгляды снова пересеклись, она сильно пожалела, что подначила меня пойти на это. Монстр, выскочивший из ящика, напугал лейру до полусмерти. Она будто лицом к лицу столкнулась с самым страшным из своих кошмаров. По крайней мере, именно таким выглядело ее еще больше перекосившееся лицо.

Она даже не пыталась сопротивляться. Опешила, перепугалась и отступила к выходу, невнятно декламируя:

– Вселенная – это иллюзия. Тени – ключ к ее пониманию. Лейры – дверь, которую отпирает этот ключ. Тени – ключ нашего сердца. Мы – сердце иллюзии. Мы – Вселенная!

– Но только не ты, Майра! – возразила Тассия Руэ. Выпутавшись из уз чужой воли, она поднялась на ноги и с нескрываемым торжеством воззрилась на перепуганную соперницу. – Я же говорила, что Тень тебе никогда подчинится. Ты умудрилась создать монстра, усмирить которого неспособна. Весьма иронично получилось. Не правда ли, дорогая?

Только Метара ее не слышала. Она обезумела от ужаса. Продолжала пятиться, спотыкаясь о трупы, которыми так заботливо устелил пол ее фанатичный сподвижник. При этом не отводила взгляда от моего лица, а я не стеснялся показать ей свою истинную сущность – дракона из черного дыма, что обитает в сердце каждой из бьющихся в конвульсии звезд.

– Я ошибалась. Я ошибалась, – испуганным шепотом повторяла Метара многократно.

– Это уж точно, – заметила шаманка. – Хотя, никто тебя в том не винит. Мы все, так или иначе, оказались в дураках. Всякие поступки не могут оставаться без последствий. В твоем случае последствия однозначны – смерть.

– Нет! – вскричала Метара. – Ты не можешь! Тассия, ты не можешь!

– Не могу? – переспросила шаманка. – Мне и не надо. – А кивнув в мою сторону, прибавила: – Зато может он. И тут уж ничего не изменишь.

Это было последнее, что Майра Метара услышала перед собственной смертью.

Оказавшись во власти первобытных инстинктов, я уже не мог себя сдерживать. Скрытая сущность, составлявшая часть моего естества, требовала крови, и отказать ей в этом желании сил не было никаких.

Все закончилось даже быстрее, чем я ожидал. Не было долгой борьбы или сопротивления. Вот Метара еще смотрит на меня широко распахнутыми от немого ужаса глазами, а вот ее накрывает темная волна и выжигает из мира Теней и реальности. Мгновение понадобилось на то, чтобы от лейры не осталось ничего, кроме обожженного, но уже неспособного к восстановлению трупа.