47 глава «Он много знает»
Машина ехала тихо, почти скользя по извилистым улочкам Ниццы. Лёгкий гул мотора и ровный шум шин по мокрому асфальту создавали фоновую пустоту, в которой мысли Лео звучали особенно громко.
Он украдкой посмотрел на Нико. Тот сидел, откинувшись на спинку кресла, и смотрел в окно. Ни одного слова с тех пор, как они вышли из тату-салона. На лице — почти спокойствие, но слишком неподвижное, слишком сосредоточенное. Лео знал: это не тишина. Это затишье. Перед чем — он не знал.
Он опустил взгляд на телефон, лежащий на коленях. Всё ещё разблокирован. Открыт инстаграм.
Четыре новых сообщения.
От Клода. В разное время.
«Ну что, отдых идёт по плану ?»
«Надеюсь, тебе хоть дают выходить дышать.»
«Ты реально ничего не будешь делать?»
«Дай телефон этому ублюдку.»
Лео почувствовал, как уши вспыхнули. Не от злости. От тревоги. Клод писал с тем самым мерзким самоудовлетворением, будто держал в руках гранату с выдёрнутой чекой, и наслаждался моментом.
Он не стал открывать сообщения. Просто нажал на экран, чтобы закрыть приложение, но...
— Клод опять пишет? — прозвучало сбоку.
Лео замер. Не оборачивался.
— Я не отвечаю.
— Но читаешь, — уточнил Нико, не глядя на него.
Он не повышал голос. Не угрожал. Но от этого было хуже.
— Ты ведь помнишь, — продолжил Нико после короткой паузы. — Я сказал, что телефон не для переписок. А ты почему-то решил, что можешь игнорировать это.
Лео тихо вздохнул, смотря в окно:
— Я просто хотел узнать, что происходит с людьми, в школе. Мне никто ничего не говорит.
— И ты решил спросить у того, кто тебя первый же и сдаст, — резко. — У этого Клода, который бы с радостью слил твое местоположение каждому, кому не лень.
Лео сжал губы. Хотел было сказать, что всё не так. Но какой смысл?
Нико уже решил.
— Я не собирался с ним общаться, — тихо выдохнул он. — Просто иногда я хочу помнить, что я существую не только здесь.
На несколько секунд воцарилось молчание. Машина свернула направо, свет фонарей пробежал по их лицам.
— Не забывай, где ты теперь, — сказал Нико глухо. — Ты можешь существовать сколько хочешь. Но где и с кем — уже решено.
Лео отвёл взгляд. Его пальцы дрожали чуть-чуть, совсем чуть-чуть, как будто замёрзли. Или устали от бессилия.
Машина замедлилась у массивного входа в здание казино. Вечер уже плотно осел на город, и тёплые огни фасада отсвечивали в лакированных дверцах. Один из охранников вышел первым, открыл дверь, и Нико неспешно выбрался наружу. Его пальцы привычно скользнули по лацкану чёрного пиджака, как будто он проверял, на месте ли всё.
Лео вышел следом. Внутри что-то сжалось. Здесь, в этом мире, всё напоминало ему, насколько чужим он стал самому себе. Просторный холл, глубокий красный ковёр, строгие костюмы, взгляды, в которых больше было страха, чем уважения. Нико шел уверенно, по-царски, и за его спиной расступались.
Они остановились у входа в главный зал. Нико медленно осмотрел помещение, как бы сканируя атмосферу, прежде чем направился к одному из кожаных диванов у стеклянной стены. Он сел первым. Лео чуть неуверенно устроился рядом, оставив между ними небольшое расстояние.
Но не прошло и пяти секунд, как Нико обвёл его за талию и притянул ближе. Глухо, не глядя:
— Не ломай комедию.
Лео чуть напрягся, но не стал спорить. Пальцы Нико оставались на его боку, тяжёлые и собственнические.
Соседний диван был занят двумя мужчинами. Один из них, бросив беглый взгляд на Лео, склонился ближе к другому и шепнул, но не так уж тихо:
— Смотри-ка… это и есть его мальчик? Выглядит слишком мягким. Я бы такого не держал. Разве что по ночам.
Он усмехнулся, и усмешка прозвучала громче слов. Лео не услышал. Но Нико услышал всё.
Лицо его не изменилось резко, но стало другим. Жёстким. Ледяным. Он разжал пальцы на боку Лео и откинулся назад, будто в расслабленном жесте, но Лео почувствовал опасное затишье.
Нико поднял два пальца, и к нему тут же подошёл один из его людей — мужчина в чёрной рубашке с наушником в ухе. Нико что-то прошептал ему на ухо, очень коротко. Тот кивнул.
Через минуту оба мужчины с соседнего дивана уже вставали — или, вернее, их вежливо, но твёрдо поднимали с мест. Один из них что-то говорил, жалобно оправдываясь. Второй молчал. Они исчезли в глубине зала, в служебной зоне, за зеркальной дверью. Она бесшумно закрылась.
Лео повернул голову к Нико.
— За что ты так с человеком?
Нико не сразу ответил. Только сжал челюсть, так, что мышцы под кожей будто окаменели.
— За то, что некоторые не знают границ, — тихо выдохнул он. — Я не обязан слышать их.
Лео нахмурился.
— Ты же...
— Хочешь остаться здесь в живых, не задавай лишних вопросов, — перебил Нико, не повышая голоса.
Вокруг снова воцарилась тишина, как будто этот короткий инцидент никто и не заметил. Но Лео знал: заметили все.
Он опустил глаза. И впервые ощутил, что быть рядом с Нико, это не просто опасно. Это быть внутри чего-то, откуда выхода нет.
Лео больше не смотрел на Нико. Его пальцы лежали на коленях, сжаты в замок, ногти впивались в кожу между пальцами. Он чувствовал лёгкую дрожь в теле, которую никак не мог унять.
— Ты же не собираешься… — начал он, но не договорил. Горло пересохло.
Нико не посмотрел на него. Глядел куда-то в зал, где крупный мужчина за столом аккуратно перетасовывал карты, раздавая их игрокам.
— Он знал, на что шёл, — только и сказал Нико. — Они все знают.
Он резко повернул голову. — А вот ты нет.
Лео не знал, что ответить. Хотелось отшатнуться, но в то же время, что-то в нём, глубоко, из тени, наблюдало за этим всем и училось. Запоминало.
Нико снова откинулся на спинку дивана и, будто ничего не случилось, спросил:
— Ты когда-нибудь играл в блэкджек?
Лео сбит с толку, моргнул.
— Что?.. Нет.
Нико кивнул кому-то у входа, и через минуту появился человек с подносом, на котором лежали два бокала. Один с вином, второй с чем-то прозрачным, как лёд.
— Попробуешь?
— Нет, — машинально ответил Лео.
— Жаль. Расслабляет.
Он взял бокал сам, сделал глоток, и только потом добавил:
— Не всё в этом мире можно контролировать. Но если не научишься хотя бы делать вид… тебя сожрут.
Лео долго молчал, потом отрывисто выдохнул:
— Спасибо за совет.
Нико усмехнулся. Но не злорадно. А как будто признал что-то в его голосе.
— Ты быстро учишься.
Молчание растянулось между ними. За спиной Лео снова слышались звуки, хруст фишек, негромкие голоса. Всё казалось далёким, как будто в другом мире.
— Что теперь с тем парнем? — всё же спросил Лео, не поворачивая головы.
Нико посмотрел прямо на него.
— Его больше не будет. Если так звучит легче.
И в этих словах не было угрозы. Только факт.
Лео не знал, что страшнее, то, как это прозвучало… или то, что он больше не чувствовал ужаса. Только пустоту. И странное, скользкое понимание, что теперь он часть этого.
Нико сидел, откинувшись на спинку кожаного дивана, вальяжно, но в его взгляде читалось напряжение. Лео находился рядом, немного сзади, ближе к подлокотнику. Он чувствовал чужие взгляды, но Нико будто отгораживал собой целый мир.
Они почти не говорили. Нико держал в руке стакан с янтарной жидкостью и наблюдал за залом. И всё было почти спокойно, пока не появился один из тех, кого Лео не знал, мужчина лет пятидесяти, в дорогом пальто, с аккуратной проседью и лицом, будто вырезанным из камня. Он подошёл медленно, как человек, привыкший к уважению, и чуть склонил голову, не спрашивая разрешения сесть, просто опустился на диван рядом с Нико, и тот кивнул в ответ.
— Не думал, что ты вернёшься в Ниццу, — сказал мужчина, голос у него был спокойный, почти ленивый, но в нём сквозило что-то недоброе.
— Я здесь ненадолго, — отозвался Нико, глядя в стакан. — Дела.
— Старик знает?
— Старик знает всё, что должен знать.
Лео, замерший чуть поодаль, невольно навострил слух. Мужчина бросил на него короткий взгляд, но ничего не сказал. Снова повернулся к Нико.
— Ты слышал про Брауна? — спокойно спросил он.
— Убит?
— Исчез. Утром нашли жену, без языка. Его нет, и, говорят, он слишком много болтал.
Лео вздрогнул. Слова были произнесены без эмоций, как что-то обыденное. Как прогноз погоды.
Нико не выразил ни удивления, ни сочувствия. Лишь медленно повёл плечами, будто сбрасывая с них чужие разговоры.
— Значит, сам виноват.
Мужчина усмехнулся.
— Ты стал больше похож на отца. Только без цирка. Он бы, конечно, разыграл шоу.
Нико резко поставил стакан на стол.
— Ты хотел поговорить по делу, или просто пришёл поностальгировать?
— Хотел. — Мужчина указал подбородком на Лео. — Это кто?
Вопрос прозвучал почти невинно, но в нём была провокация. Лео напрягся.
Нико молчал с пару секунд. А потом очень спокойно, почти устало ответил:
— Не твоё дело.
И, не дожидаясь следующего вопроса, поднялся с дивана. Мужчина тоже встал, на этот раз с лёгкой насмешкой во взгляде, кивнул на прощание и ушёл вглубь зала. Лео смотрел ему вслед, чувствуя, как леденеют пальцы. Он теперь слышал всё по-настоящему. И начинал понимать, где находится. Он последовал за Нико снаружи, к машине.
В салоне машины было тихо. Лео сидел, чуть отодвинувшись к двери, уставившись в экран телефона. Листал ленту, бессмысленно, механически. Бессмысленные видео с мемами и музыкой.
Экран мигнул.
Клод звонит.
Лео вздрогнул, и в ту же секунду выключил звук. Сердце застучало в горле.
Но было уже поздно. Нико молча, без предупреждения, выхватил у него телефон. Лео резко потянулся за ним, схватив Нико за запястье:
— Нет, подожди! Не бери!
— Сиди, — коротко бросил Нико, уже нажимая на зелёную кнопку.
— Алло, — сказал он спокойно, без интонации.
В трубке повисло молчание. Несколько секунд. А потом:
— …Ты кто, блядь? — голос Клода, хрипловатый, резкий. — Где Лео?
Нико не ответил сразу. Он поднял бровь, глядя в окно, как будто ему скучно.
— Думаю, ты это уже понял, раз звонишь, — сказал он. — Он занят.
— Занят? — голос Клода взвился. — Слышь, ублюдок, отдай ему трубку! Где вы? Что ты с ним сделал?
Лео смотрел, не мигая. Вся кровь отлила от лица. Нико чуть повернул голову к нему, прищурился — взгляд был ледяным.
— Ты очень шумный для человека, который ни черта не понимает, — сказал Нико в трубку. — Хочешь дать мне повод?
— Я тебе, сука, такой повод дам, что мало не покажется. Думаешь, я не найду тебя? Я знаю, кто ты! Ты..
Нико сбросил вызов в одну секунду. Телефон отлетел на колени Лео.
— Он много знает, — сухо произнёс он. — Слишком много.
— Подожди... — начал Лео. — Он просто несёт чушь, он ничего не...
— Замолчи, — сказал Нико тихо. Но в его голосе было что-то такое, что заставило Лео замереть.
Всю остальную дорогу они ехали в полной тишине. Только свет от фар отражался в лужах, и каждый поворот казался слишком резким. Лео сидел сжавшись, телефон в руках, а внутри липкий страх: не за себя. За Клода.
Вилла в Ницце встретила их тишиной. Нико не сказал ни слова, просто передал ключи охране и первым зашёл внутрь. Лео шёл сзади, всё ещё сжимая в ладони холодное эхо от звонка Клода и последовавшего разговора. Внутри Нико будто растворился: ни голоса, ни шагов, только отдалённый звук открывающегося холодильника и щелчка зажигалки. Потом ничего.
Как будто его здесь нет.
Лео даже немного облегчённо выдохнул. Поднялся на второй этаж, в свою комнату. Закрыл дверь и на всякий случай повернул ключ в замке. Облокотился о неё спиной. Тишина. Ни шагов за дверью, ни теней в щели снизу. Он один.
Телефон включился мгновенно. Оповещения три, четыре, семь. От Клода. Сердце ударило сильнее, пальцы дрогнули, когда он нажал на экран.
«Я знал, что это ты. Ты с ним, да? Твою мать, Лео. Он тебя держит у себя?»
Следующее сообщение пришло минуту назад:
«Если ты не ответишь я расскажу твоему отцу. Всё. Пусть сам разбирается.»
Лео резко опустился на кровать. Мышцы напряглись, словно кто-то сжал его изнутри. Нико строго запретил отвечать. Но молчать он больше не мог.
Он набрал, быстро, не думая:
«Если ты расскажешь моему отцу, всё станет только хуже. Не делай этого.»
Три точки — Клод печатает. И тут же приходит:
«Да пошёл ты. Думаешь, я поверю, что это ты? Это ты, Нико, да? Прячешься за его телефоном, как шакал. Ответь в личке, я тебе писал. Ссыкло ебаное.»
Лео стиснул челюсть. Злость и страх сливались в горле чем-то горьким. Он не мог просто отпустить.
«Это я, Клод. Не Нико. Я сам. Поверь.»
Ответ не пришёл сразу. Лео сидел в темноте, лишь свет экрана освещал его лицо. Он не знал, услышит ли что-то в ответ. Или Клод уже пишет отцу. Или хуже.
«И что ты предлагаешь? Молчать? Смотреть, как он держит тебя в заложниках?»
Лео сжал телефон так, что пальцы побелели. В груди закипали одновременно обида и злость, всё смешалось в непонятную горечь. Он быстро набрал ответ, без долгих раздумий:
«Ты не имеешь права лезть. Меня никто не держит в заложниках. Мы были друзьями, да, но это давно. Сейчас нет. Зачем вообще ты вмешиваешься?»
На другом конце наступила пауза. Потом «печатает…», но ответа не было. Потом снова.
«А ты считаешь это нормальным? Я не могу понять, че с тобой? Соберись, блядь.»
Лео уставился в экран, сердце бешено колотилось. Он чувствовал, как вся эта ситуация становится слишком тяжёлой. Его пальцы дрожали, и он стер написанное, прежде чем нажать «Отправить».
«Просто оставь меня в покое. Не мешай.»
Но прежде чем Клод успел написать что-то ещё, в коридоре послышались тихие шаги. Лео замер, держа телефон на весу, резко заблокировал экран.
Кто-то прошёл мимо двери, или остановился? Шаги стихли.
Он положил телефон на тумбочку, глубоко вздохнул и попытался отвлечься. Но теперь тишина казалась ему куда более угрожающей, чем любой шум.
Лео спустился в столовую. Он не был голоден, внутри всё казалось затянутым тугой плёнкой тревоги, но сидеть в комнате становилось невыносимо.
Внизу, как всегда, было тихо. Дом казался ещё более пустым, чем раньше. За большим столом не горел ни один лишний свет, только лампа над самой скатертью мягко освещала тарелку, аккуратно поставленную слугой. Один прибор. Один стул.
Нико не пришёл.
Лео постоял в дверях, потом подошёл ближе. Сел. Пальцы машинально взяли вилку, но он не притронулся к еде.
Смотрел в пустое кресло напротив. Обычно Нико уже был здесь. Иногда первым. Иногда приходил чуть позже. Но он приходил.
Он положил вилку. Уперся локтями в стол, ладонями закрыл лицо и просидел так несколько минут, будто надеялся, что, когда откроет глаза — всё окажется иначе. Но нет. Пустота всё так же тянулась напротив.
Он поел пару кусочков механически, не чувствуя вкуса, встал, вернул стул на место.
И вышел в коридор, глядя на лестницу, ведущую наверх. Нико не появлялся.
Что-то было не так.
И от этого становилось только хуже. Он прошёл по коридору и застыл. На одном из комнат внизу, под дверью горел небольшой, жёлтый свет. Лео нерешительно открыл дверь и осмотрелся. Никого.
Свет в кабинете был тусклым — только настольная лампа на столе отбрасывала тёплое пятно света на тёмное дерево. Стены были увешаны полками с папками, какими-то бумагами, несколькими книгами без названий на корешках. На столе, аккуратные стопки документов, ноутбук с закрытой крышкой, чёрный металлический карандаш в подставке. Всё выглядело слишком аккуратно.
Лео медленно обошёл стол, стараясь не шуметь. Он не собирался ничего трогать. Просто хотел понять. Понять, где он оказался. С кем он.
Он опустил взгляд на одну из папок, та, что лежала ближе к краю стола. На ней не было надписи. Он не притронулся, но задержал взгляд чуть дольше, чем нужно.
Щелчок.
Дверная ручка повернулась. Лео отшатнулся от стола в ту же секунду, как дверь отворилась. Он даже не успел сделать шаг назад, когда в дверях появился Нико.
Они встретились взглядами. Нико молчал, закрывая за собой дверь, медленно, без лишнего звука. На нём была та же белая рубашка, но верхние пуговицы расстёгнуты, а рукава засучены. Взгляд холодный, сосредоточенный.
— Ты что здесь делаешь? — спросил он низко, не двигаясь с места.
Лео на долю секунды растерялся. Потом, не отводя взгляда, сделал вдох:
— Я искал тебя, ты не пришёл на ужин.
Нико не ответил. Просто медленно подошёл ближе, не отводя глаз. Его шаги глухо звучали по полу, и Лео почувствовал, как кожа на шее натягивается, как будто воздух стал гуще.
— Я… — Лео снова открыл рот, но Нико уже стоял рядом, совсем близко. Он окинул взглядом кабинет, потом посмотрел на стол, и наконец снова в глаза Лео.
— Ты решил, что можешь просто зайти и осмотреться? — в голосе не было крика. Но было что-то гораздо хуже, спокойная угроза, ледяная, как металл.
Лео едва заметно дёрнул подбородком.
— Я не трогал ничего.
— Но хотел?
Пауза.
— Нет, — сказал Лео. — Мне плевать, что у тебя здесь. Я просто подумал…
Он замолчал.
— Что я ушёл?
Нико на секунду прищурился. Потом вдруг отступил на шаг назад и кивнул в сторону двери:
— Вон.
Лео застыл.
— Что?
— Ты слышал. Убирайся.
Он не повысил голос, но в нём было достаточно, чтобы Лео послушался. Он пошёл к двери, чувствуя взгляд Нико в спину. И прежде чем выйти, остановился и бросил через плечо:
— Ты же всё время следишь. А сам исчезаешь.
— Может, потому что мне нужно от тебя отдыхать, — резко бросил Нико. — Или ты и этого не понял?
Лео сжал губы и вышел, не хлопая дверью. В коридоре было темно, тише, чем в комнате. Он стоял несколько секунд, прислушиваясь к тишине за спиной, но оттуда не донеслось ни звука.
Он развернулся и пошёл в свою комнату. Шаг за шагом. В груди скребло что-то острое, как злость, но глубже.
Лео закрыл за собой дверь и, не включая свет, прошёл к кровати. В комнате было прохладно, лунный свет просачивался сквозь щель между шторами, рисуя серебристую полоску на полу. Он сел, задержал дыхание, и только тогда позволил себе достать телефон с тумбочки.
Экран мигнул. Одно уведомление.
Клод:
«Ты серьёзно думаешь, что можешь просто исчезнуть, и никто не заметит?!»
Лео провёл пальцем по экрану. Ещё два сообщения, написаны почти подряд, минут десять назад.
«Эта Клара уже всё протрепала. Она нервничает. А я теперь почти уверен, с кем ты.»
«Если ты не ответишь, я напишу твоему отцу. И тогда, клянусь, всем будет хуже.»
Лео откинулся на спину и уставился в потолок. Столько хотелось сказать, и всё это не имело смысла. Он стер сообщение, которое начал набирать, и снова положил телефон на грудь.
Прошло, может, минут пять. Он всё не решался.
Потом всё же открыл чат и медленно набрал:
«Не смей. Ты правда хочешь, чтобы он знал всё? Он не поможет. Только хуже сделает.»
Ответ пришёл почти сразу.
«Ты говоришь как будто не ты. Он рядом? Он заставляет тебя это писать?»
Лео закрыл глаза, медленно выдохнул и набрал:
«Это я, блядь! Он не знает. Просто оставь всё как есть.»
Палец завис над кнопкой «отправить». Он ненавидел это слово. Справлюсь. С чем? С кем? С самим собой?
Он всё же нажал.
И выключил экран, погасил всё. Оставил телефон рядом. Спать не хотелось, но глаза были тяжёлыми. Он натянул одеяло до подбородка и остался лежать в тишине, прислушиваясь, не откроется ли дверь. Но Нико так и не пришёл.