Ты Играешь Грязно

Он облокотился на перила террасы, пальцы сжались в мокром камне, словно в нём можно было найти опору. Море впереди казалось бескрайним, но и оно не давало ощущения свободы, наоборот, только подчёркивало, насколько он заперт. Глянцевые волны били о берег с таким же ритмом, с каким пульс стучал в его висках.

Изнутри доносился приглушённый звук льющегося кофе. Нико снова что-то делал на кухне. Как будто всё нормально. Как будто всё это обычный отдых.

Лео провёл рукой по лицу, по мокрой щеке, не ясно, это дождь или что-то другое. Он не плакал, он ведь не плакал. Просто стало тяжело дышать.

Он вернулся внутрь, босые ноги чуть скользнули на тёплом мраморе. Нико стоял у барной стойки, в руках чашка. Он даже не повернулся.

— Хочешь куда-то выйти? — бросил он, как будто речь о прогулке, не о тюрьме.

Лео молчал, потом ответил, как бы лениво, но достаточно чётко:

— Скучно.

Нико повернул голову. Не резко, спокойно, с долей насмешки.

— Это признак слабости или избалованности. Тут что, мало окон?

Лео поджал губы, но не отвёл взгляда. Его будто выдернуло что-то изнутри.

— А у тебя, значит, всё нормально с развлечениями? Контролировать людей.. Дофига весело?

— Я предпочитаю слово «управлять». — Нико сделал глоток и посмотрел на него поверх чашки. — И нет. Не совсем весело, но необходимо.

Лео криво усмехнулся.

— А что необходимо мне?

Нико поставил чашку на стол.

— Если начнёшь говорить, что тебе нужна свобода, мы вернёмся к разговору, который плохо закончится.

— А если скажу, что хочу просто пройтись по пляжу?

Пауза.

— С охраной, — бросил Нико, словно уже проигрывая ему в мелочи, — на расстоянии десяти метров. Пять минут.

— А если сбегу?

— Тогда кто-то умрёт. Но ты ведь не хочешь, чтобы из-за тебя умирали?

Лео промолчал. Внутри всё сжалось, но он не показал этого.

— Пять минут, — повторил он. — Лучше, чем ничего.

Нико кивнул коротко.
— У тебя уже лучшее «ничего», чем у многих. Не забывай.

Лео отвернулся и пошёл к двери. Ему понадобилась секунда, чтобы вдохнуть, прежде чем он вышел.
Он знал, за ним будут следить. Но это был единственный воздух, который он мог выпросить.

Песок был тёмным, мокрым, будто зализанным дождём. Ветер поднимался от воды, не резкий, но цепкий, проникающий под тонкую ткань футболки. Лео шёл вдоль берега, опустив голову, как будто ищет что-то среди разбросанных водорослей и гладких камней. За спиной – два человека в чёрном. Они держались в тени, не приближаясь, но их присутствие чувствовалось в каждом шаге.

Пять минут. Он шёл медленно, будто тянул время. Будто можно было натянуть это жалкое «свобода» до полноценного глотка воздуха. Но время стекало, и он чувствовал это всем телом.

Он остановился у воды, позволил волне коснуться носков кроссовок. Мелкая дрожь прошла по спине, не от холода, от какой-то почти болезненной тоски. Рядом всё было красиво, серое море, светлая вуаль дождя, тонкий берег.

— Всё в порядке? — донёсся голос одного из охранников.

Лео не ответил. Просто повернулся и пошёл обратно.

На вилле пахло апельсинами и чем-то дорогим, как будто каждый запах был отобран вручную. В гостиной Нико сидел, закинув ногу на ногу, с ноутбуком на коленях. Даже не посмотрел, когда Лео вошёл.

— Прогулка помогла? — произнёс безэмоционально, не отрывая взгляда от экрана.

— Тебе-то какое дело?

Нико закрыл ноутбук. Медленно.

— Всё, что с тобой происходит, – моё дело.

— Звучит как угроза.

Молчание. Они смотрели друг на друга, как будто каждый ждал, кто моргнёт первым.

Наконец Лео спросил:

— А долго мы тут будем?

— Пока я не закончу с тем, что должен сделать.

— И ты не скажешь, с чем?

— Нет.

— Конечно. Зачем.

— Тебе правда скучно?

— А ты правда спрашиваешь?

Нико встал, подошёл ближе. Между ними метр, может меньше. Глаза в глаза.

— Если хочешь что-то делать, скажи. Я не против. Только в пределах этой виллы. Или с сопровождением. Тебе дают больше, чем ты заслуживаешь. Не ломай это, Лео.

Тот сжал челюсть. Сердце стучало громко, слишком. Но он всё же выдохнул, отводя взгляд:

— Тогда я хочу в бассейн.

— Без проблем. Охрана будет в комнате напротив.

— Какая забота, — съязвил Лео.

— Какая предусмотрительность, — парировал Нико и ушёл обратно в кабинет.

Лео переоделся в плавки и вышел к бассейну. Охранники стояли неподалёку, как всегда, но никто из них не смотрел прямо на него. Их взгляды были чуть в сторону, в потолок, на стены, на землю, но не на самого Лео. Казалось, что им строго приказали избегать прямого зрительного контакта, но при этом внимательно следить за каждым движением.

В этот момент, из тени появился Нико. Он стоял чуть поодаль, с холодным выражением на лице. Время от времени он бросал быстрые взгляды на Лео и на охранников, будто контролируя, чтобы никто не отвлёкся и не позволил себе лишнего.

Лео почувствовал это напряжение, будто невидимая граница между ним и окружающими, за которой стоял Нико. Он опустился в воду, пытаясь избавиться от ощущения слежки, но понимал, что под пристальным взглядом не спрячешься.

Дождь стучал по стеклянной крыше, а тишина между ними стала почти осязаемой. Нико молча наблюдал из тени, не делая ни одного шага навстречу.

Лео нырнул под воду, пытаясь забыть об этом, хотя и понимал, что это далеко не конец.

Он вынырнул через несколько секунд, стряхнул воду с лица и провёл ладонью по волосам. Хлор щипал глаза, но это ощущение даже нравилось, резкое, реальное. Противовес всему, что было в последние дни.

Он слышал шаги за стеклянной перегородкой. Нико медленно обошёл бассейн, словно что-то обдумывая. Не приближался, но и не уходил. Просто стоял, опершись о перила, и смотрел на воду. На Лео.

— Всё ещё скучно, — сказал тот, вскинув голову, как будто бросая вызов.

Нико не ответил сразу. Только посмотрел на него, будто решая, игнорировать или отреагировать. Потом всё же произнёс, лениво:

— Тебе всё быстро надоедает. Даже отдых.

— Это не отдых, — отозвался Лео, упёршись локтями в край бассейна. — Вечное наблюдение. Даже поплавать не даёшь.

Нико хмыкнул и, не сводя с него взгляда, подошёл ближе. Его туфли мягко скользнули по плитке.

— Никто тебя не держит в цепях, — сказал он. — Можешь устроить себе веселье,только с умом.

— С умом, — повторил Лео, скривив губы. — То есть без телефона, без свободы, без людей. Весело звучит.

Они смотрели друг на друга через пар и тепло бассейна. Нико не сказал ни слова. Но его глаза говорили достаточно, что Лео зашёл слишком далеко. Что терпение у него тоже не бесконечное.

— Ты же сам хотел, чтобы я молчал, — продолжил Лео тише, не отводя взгляда. — Вот я и молчу. А теперь скучно.

Пауза. Нико шагнул ближе, опустился на корточки у края бассейна. Лицо всё так же было спокойным, только голос стал ниже, опаснее:

— Молчание – не значит дерзость. Разницу чувствуешь?

Лео глянул вбок, напряжённо сжав челюсть.

— А ты?

Нико задержал взгляд на его лице. Затем медленно выпрямился и сказал:

— Через час едем в город. Соберись. Без лишних слов.

И ушёл, не обернувшись. Только звук закрывающейся двери эхом прокатился по влажному воздуху.

Лео вышел из воды молча, обдаваемый тёплым воздухом из вентиляции, и потянул полотенце с лежака. Влажные капли стекали по телу, по вискам, по лопаткам, но он почти не чувствовал этого, как будто всё осязание сместилось внутрь, туда, где колотилось сердце.

Он быстро вытерся, натянул футболку на мокрое тело, будто в спешке, будто за ним кто-то наблюдает. И почти наверняка да. Даже если не Нико, то камера. Или охрана, стоящая снаружи, лицом в сторону сада, но с ухом, впитанным в каждый звук.

Через сорок минут он уже был в комнате. Переоделся. Джинсы, лёгкая рубашка, белые кеды. Простая одежда, но после тех дней в изоляции – будто снова позволено дышать.

Нико ждал его внизу, у большого остеклённого выхода на террасу. Солнца всё ещё не было, над Ниццей стелился тонкий, тёплый дождь, делая воздух липким, почти морским.

Они молча вышли к машине. Лео шел чуть впереди, ощущая, как Нико идёт за ним, как его тень почти касается пяток. Охрана отступила в сторону, как по команде, открывая дверцу. Нико не проронил ни слова, только сел первым и жестом пригласил Лео внутрь.

В машине пахло кожей и сигаретами. Те, что Нико курил по ночам, когда думал, что Лео спит. Лео сел у окна и тут же отвёл взгляд в сторону, за стекло. Город скользил мимо, светло-серые здания, пальмы, люди под зонтами. Нико не смотрел на него. Просто молчал. Машина ехала быстро, уверенно.

— Куда мы едем? — спросил Лео наконец, почти шёпотом.

— В центр, — коротко ответил Нико. — Есть дело. И кое-что нужно тебе показать.

Лео чуть повернул голову.

— Что?

— Увидишь, — спокойно.

— Опять без объяснений?

Нико повернул к нему голову, медленно, не мигая.
— Ты сам говорил, что тебе скучно.

Он снова отвёл взгляд, и Лео почувствовал, как гнев вскипает в груди, но тут же наталкивается на стену, будто всё уже просчитано. Будто Нико и эту реакцию заранее предугадал.

Лео сжал пальцы в кулак и снова уставился в окно. Море было рядом, за домами, и, если прищуриться, можно было представить, что он здесь один. Без наблюдателя. Без того, кто управляет его шагами.

Но взгляд Нико, даже в молчании, оставался и чувствовался на коже, как дождь.

Машина плавно остановилась у одного из узких переулков. Неброское здание с затемнёнными окнами, металлическая дверь, над которой висела полустёртая табличка. Всё выглядело так, словно место предпочитало оставаться незаметным.

Лео вышел следом за Нико, по-прежнему не задавая вопросов. Он не знал, что ожидать, и это нервировало сильнее всего. Внутри пахло антисептиком и свежей краской. Пространство было минималистичным: стойка, несколько кресел за стеклянной перегородкой, полки с аккуратно разложенными инструментами.

За стойкой стоял молодой парень в чёрной футболке. Он не улыбался. Просто поднял глаза на Нико и кивнул, формально.

— Кабинка готова, — сказал он коротко.

Лео скользнул взглядом по интерьеру и понял, что это тату-салон. Где-то в глубине возникла догадка, но он быстро её оттолкнул. Мало ли, может, Нико кого-то сюда привёл. Может, это его дело, как он говорил, а он здесь просто так, как всегда, рядом.

Он уже собирался что-то сказать, как Нико вдруг обернулся и коротко кивнул на свободное кресло в углу.

— Садись.

Лео замер.

— В смысле?

Нико даже не моргнул.

— Туда. Садись.

И вот тогда до него дошло.

Он медленно перевёл взгляд на кресло, потом снова на Нико. Сердце стучало где-то в горле.

— Ты прикалываешься?

— Нет.

Лео на долю секунды замешкался. Потом качнул головой, хрипло усмехнулся, но шагнул внутрь. Подошёл ближе, но не сел. Пальцы всё ещё сжаты в кулаки, он будто собирался что-то сказать или сбежать.

— Я не буду, — сказал он наконец. Голос чуть дрогнул, но он держался. — Я не хочу.

Нико молчал, смотрел прямо, не двигаясь. Потом медленно подошёл ближе, так, чтобы между ними оставалось не больше метра. Его голос прозвучал почти спокойно:

— Это не просьба, Лео.

— Это моё тело. — Он поднял подбородок, но взгляд чуть дрогнул. — Ты не можешь—

— Я могу, — перебил Нико, всё ещё ровно, но в голосе появилась сталь. — И сделаю.

Лео отступил на шаг назад. Он искал глазами выход, слова, что-то, что спасёт, но чувствовал, как ситуация захлопывается вокруг него, как капкан. Татуировка это глупость на фоне того, через что он уже прошёл, но сейчас это казалось особенно неправильным.

— Зачем? — прошептал он. — Для чего тебе это? Тебе мало того, что ты уже сделал?

Нико смотрел на него с тем холодным спокойствием, от которого внутри всё сжималось.

— Чтобы не забывал, кому принадлежишь.

И в этой тишине, в этих словах, Лео почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он ещё секунду стоял, а потом, сдерживая всё – злость, страх, обиду и медленно сел в кресло.

Мастер даже не поднял глаз. Он будто ждал этой паузы, знал, что она случится, и теперь без слов продолжил, аккуратно отстегнул пуговицы, снял рубашку и протёр кожу антисептиком. Лео вздрогнул. Почему именно там? Почему не рука, не ключица?

— Здесь не видно, — бросил Нико коротко, будто прочитал мысли. — Но если нужно, те, кто должен, узнают.

Звук машинки ударил по ушам резким жужжанием. Лео зажмурился, не от боли, её он почти не чувствовал в первые секунды, а от чувства беспомощности. Как будто его снова прикоснулись не телом, а властью.

Он старался не дышать. Не смотреть. Только одна мысль: пусть это закончится. Он не хотел знать, как выглядит тату. Не хотел, чтобы его кожа больше принадлежала не ему.

— Долго ещё? — спросил он глухо, не открывая глаз.

— Почти, — отозвался мастер.

— Он справляется, — добавил Нико. Спокойно. Даже с одобрением.

Лео не ответил. Потому что не хотел «справляться». Он хотел исчезнуть.

Прошло несколько минут или вечность, прежде чем машинка замолкла. Хлопок перчаток. Шуршание бумаги.

Лео вцепился в край кресла, когда мастер наконец отстранился, протирая кожу влажной салфеткой.

— Готово, — коротко бросил мастер, даже не глядя ему в глаза. Он явно не был другом или знакомым Нико. Скорее, выполнял приказ.

Лео медленно склонился вперёд, бросив взгляд в зеркало напротив. На левой стороне груди, чуть выше сердца, свежая, чёрная татуировка. Буква V, прорезанная чётко, резко, и змея, сворачивающаяся вокруг. Ниже незнакомая надпись на латыни: noli tangere.

Он не знал, что это значит. Но от неё веяло чем-то угрожающим. Он обернулся на Нико. Тот стоял неподвижно, руки в карманах, лицо без выражения.

— Что это? — хрипло спросил Лео. — Что это значит?

Нико не ответил. Только смотрел. Долго. Так, будто уже всё сказал.

— Я должен знать, — выдавил Лео, чувствуя, как пересыхает горло.

Нико смотрел спокойно. Ничего не объяснял. Ни выражением лица, ни жестом. Лишь коротко кивнул мастеру, и тот быстро начал собирать инструменты.

Тишина в комнате густела, как дым. Лео медлил, хотел прикрыть грудь, но кожа горела, и любая ткань обострила бы боль. Он просто сидел, напряжённый, с опущенными плечами, будто только что прошёл через какой-то странный обряд, не до конца понимая, стал ли он теперь кем-то новым, или что-то из него только что вырезали.

— Можно одеться? — тихо спросил он.

Нико чуть качнул головой.
— Подожди. Сейчас обработают.

Мастер молча подошёл, обернул тату плёнкой, зафиксировал. Лео чувствовал, как его дыхание становится поверхностным, всё происходило слишком быстро, слишком молча. Никто не спрашивал, никто не объяснял. Просто сделали. Поставили метку.

Наконец Нико подошёл ближе. Взял с вешалки рубашку и протянул ему. Лео взял её, даже не касаясь его пальцев, и медленно надел, щурясь от жжения под плёнкой.

— Мы закончили? — спросил он, не глядя на Нико.

— Здесь да, — ответил тот. — Поехали.

И вышел первым, не оборачиваясь.

Лео остался на секунду в одиночестве, только потом медленно встал, бросил ещё один взгляд в зеркало. Татуировка уже казалась частью его тела, будто она всегда была там. И это пугало сильнее всего.

Он поспешил за Нико.