Ты Играешь Грязно

Позже, когда солнце клонилось к закату, компания рассредоточилась по полю. Кто-то прилёг на траву, кто-то ушёл к машине за новой бутылкой. Лео и Мари остались вдвоём. Он лежал на спине, глаза закрыты, её пальцы медленно проводили по его запястью.

— У тебя ужасный загар, Делаж.
-— Благородная бледность, — пробормотал он.
— Это причина, по которой ты скрываешься в особняке?

Он хмыкнул. Потом сел, посмотрел на неё.

— Ты... изменилась.
— Я?
— Да. Ты раньше не трогала меня.

Мари ухмыльнулась, чуть склонив голову.
— Ты раньше не позволял.

И какое-то мгновение зависло между ними, настолько тихое и насыщенное, что казалось: если сказать хоть слово, оно рухнет.

Он посмотрел ей в глаза, и она не отвела взгляда.

— А сейчас ты разрешаешь?

Он не ответил. Но не отстранился, когда она склонилась и мягко поцеловала его в щеку. Просто посмотрел на неё, с удивлением, с обеспокоенностью.

И в этот раз в отличие от всех предыдущих, ему не было страшно.

Когда вечер начал стремительно темнеть, а трава охладилась под ногами, они не спешили собираться. Но звонки от родителей и напоминания о расписании заставили по очереди всех попрощаться. Кто-то уехал с шофёром, кто-то сам за руль, и вот остались только Мари и Лео.

- Тебя подвезти? - спросила она, откидывая волосы назад.

- Не надо, - покачал он головой, - машина уже едет.

- Значит... до завтра?
- До завтра, Мари.

Она кивнула, но медлила. Потом вдруг обняла его, быстро, но крепко. И ушла, не оборачиваясь.

Лео остался стоять на пустом поле, пока фары машины не вырезали его силуэт из темноты.

Он сидел в машине, с головой прислонившись к прохладному стеклу, и смотрел на улицы, проплывающие за окнами. Казалось, будто город не знал о том, что в нём живут люди, которые не могут просто... быть счастливыми.

Водитель не спрашивал ничего. Просто довёз его до дома, к массивным кованым воротам, которые лениво распахнулись перед ним.

Особняк, как всегда, встречал тишиной. Гулкой, давящей, наполненной слишком многими воспоминаниями.

Он прошёл мимо лестницы, не поднимаясь наверх. Зашёл в гостиную и застыл.

На диване сидел Он. Спокойный, аккуратно одетый. Как будто не было недели молчания. Как будто ничего не произошло. Он сидел расслабленно, но взгляд цепкий, тяжёлый был прикован к Лео. Рядом на столике стояла чашка, нетронутая. Возможно, уже холодная.

- Добрый вечер, - произнёс он медленно, как будто с усмешкой.

Лео замер в дверях. Слишком резко остановилось всё внутри, и в воздухе повисло напряжение.

Лео молчал. Он не знал, что хотел сказать, просто молча отвел взгляд. Ни слова, ни обвинения не подходили.

Вальтури поднялся. Медленно. Его тень легла на ковер, вытянувшись к Лео.

- Поговорим?

Клара появилась на лестнице почти бесшумно. На ней было лёгкое пальто, волосы аккуратно собраны, губы поджаты в недовольной линии, как всегда, как будто всё вокруг раздражало её, но не настолько, чтобы выражать это вслух.

Она бросила взгляд на Лео, затем на Вальтури, и в голосе её не было ни удивления, ни подозрения. Лишь будничная усталость:

- Я впустила его. Он сказал, что беспокоится за твои оценки. Химия, кажется?

Лео не ответил. Внутри всё снова сжалось. Вальтури стоял в стороне, слишком спокойно, как будто ждал именно этого развития событий.

- Я приду к одиннадцати, - сказала Клара, глядя уже мимо них, поправляя ремень на сумке. - Можешь лечь спать.

И исчезла за дверью, как будто её вообще не волновало, что учитель стоит в их доме посреди вечернего мрака, а лицо её пасынка побелело, будто он увидел привидение.

Лео сидел на диване, сжав подушку, как будто это могло защитить. Его дыхание было тихим, почти неслышным. В гостиной царила тишина, нарушаемая только редкими скрипами паркета и негромким тиканьем часов. Он слышал, как щёлкнула входная дверь, Клара ушла. Остались только они двое.

Вальтури не спешил приближаться. Он стоял у книжного шкафа, будто разглядывая корешки. Тишина была густой и вязкой. Лео чувствовал, как сжимается горло, как напряжение копится в животе.

- Уютно, - наконец произнёс Нико. Его голос был спокоен, почти ленив. Он прошёлся вдоль комнаты и остановился, повернувшись к Лео.

Лео не ответил. Он смотрел в одну точку, на тень, падающую от лампы. Руки сжались сильнее.

- Ты не пришёл ко мне на урок, - продолжил Вальтури, уже мягче. - Я подумал, ты ждёшь, когда я сам появлюсь.

Он сел в кресло напротив, положил ногу на ногу, как будто это была не напряжённая сцена, а обычный визит. Лео молчал, но его глаза стали чуть шире. Он понимал, что сейчас ничего не произойдёт просто так. Не может.

- Или ты решил, что мы с тобой закончили? - тихо спросил Вальтури.

Лео сжал губы. Всё внутри кричало "беги". Но ноги не слушались. Он чувствовал, как влажнеют ладони, как сердце отзывается резкой болью под рёбрами.

- Я пришёл напомнить тебе, кто ты, - сказал Нико, поднимаясь. Его взгляд стал тяжелее, глубже. Он двинулся ближе.

Лео встал. Не от храбрости, просто не мог больше сидеть. Он чувствовал себя загнанным. Как будто воздух в комнате стал меньше, как будто пространство сжималось.

- Уходи, - с трудом сказал он.

Вальтури чуть склонил голову.

- А если нет?

Пауза. Лео не ответил. Он смотрел на него, сжав челюсть. Глаза не просили, не угрожали, в них была только тупая, усталая злость.

- Тогда я уйду сам, - тихо бросил он, делая шаг в сторону. Но Вальтури перехватил его за руку. Не так грубо, но твёрдо. Их взгляды встретились.

- Ты думал, я позволю тебе отстраниться так просто? Шляться с кем попало?

- Я ничего не думал, - выдохнул Лео. - Я просто хочу...

Он не договорил. Потому что не знал сам, чего именно хочет. Чтобы он ушёл? Чтобы он остался? Чтобы всё исчезло?

- Именно, - сказал Вальтури. - Ты не знаешь. И я тоже не знаю, что с тобой делать. Потому что ты слишком многое во мне сдвинул.

Он наклонился ближе, но не прикасался, увидев его нерешительность Нико повёл его наверх, будто знал куда идти. Они зашли в комнату Лео.

Лео сидел на краю кровати, не поднимая взгляда. Он чувствовал, как воздух в комнате стал тяжёлым, словно напитанным электричеством. Нико не шевелился, стоял рядом, неподвижно, будто сканируя его молчание.

- Я не собираюсь уходить, - тихо сказал он. - Так что перестань надеяться.

Лео вздрогнул. Он поднял голову, и их взгляды встретились. Вальтури смотрел на него спокойно, почти хищно, как зверь, выжидающий, когда жертва перестанет биться.

- Я не хочу, - выдавил Лео.

Нико усмехнулся и шагнул ближе.

- Давно это имеет значение?

Он протянул руку и коснулся плеча Лео. Тот отшатнулся, но Нико только крепче сжал его, не давая отстраниться.

- Ты заперся дома, не отвечаешь ни на чьи сообщения. Думаешь, я не замечу?

- Ты не должен был приходить! - сорвалось у Лео.

- А ты не должен был исчезать, - Нико склонился ближе, его голос стал ниже. - Ты думал, я просто оставлю тебя в покое после того, как ты вот так смотришь на меня... вот так дышишь, когда рядом? Только я должен сходить с ума?!

Он опустился на кровать рядом. Лео отодвинулся, но уже некуда было, за спиной была стена.

- Я не твоя собственность, чтобы отчитываться, - выдохнул он, но голос дрогнул.

- Конечно нет, - прошептал Нико, и вдруг его ладонь легла на шею Лео, ощупывая тонкую кожу под пальцами. - Ты гораздо хуже. Ты стал моей слабостью.

Лео замер. Он чувствовал, как тяжело дышит Вальтури, как дрожат его пальцы, медленно сжимающиеся на его шее. Не сильно, но ощутимо. Он не давил, просто держал. И тогда Нико склонился ближе.

Он не отрывал взгляда от шеи Лео. Несколько секунд просто смотрел. Молчал. Потом медленно наклонился и его губы коснулись нежной кожи.

Поцелуй был жадным и резким, не оставляя места ни для ласки, ни для утешения. Лео вздрогнул, его тело напряглось от неожиданности и болезненной остроты прикосновения. Вальтури сжал шею чуть крепче, будто удерживая Лео, который отчаянно хотел отдалиться, но не мог. Нико повалил его на кровать и навис над ним, быстро снимая ремень.

- Весело тебе без меня, а?

Лео не ответил. Не смог. Продолжил сопротивление, хоть это и было бесполезно. В голове метались панические мысли, холодный страх сковывал грудь. Будто это было продолжением боли, напоминанием о том, что он заперт в этом жестоком круге, где нет места безопасности.

Сердце билось так громко, что казалось, оно вот-вот вырвется из груди, дыхание сбивалось, а во рту пересохло. Лео чувствовал, как слёзы подступают к глазам, но сдерживал их, боясь, что любое проявление слабости только усилит жестокость этого момента.

- Сколько раз нужно повторять, чтобы ты понял? Ты - мой.

Вальтури не давал Лео ни секунды передышки. Его руки твёрдые, но уверенные раздевали его, снова переходя границы, которые Лео отчаянно хотел сохранить. Каждое движение было быстрым, решительным и жестоким. Каждая попытка сопротивления была немедленно пресечена - холодно, без каких либо усилий. Нико словно вырывал из Лео всё сопротивление, не давая возможности осознать, что происходит. Он снял с него нижнюю часть одежды. Спустил его брюки с жадностью, будто Лео мог убежать за это время. Лео брыкался, как мог, но резкий толчок заставил его руки упасть от бессилия.

Боль пронзила тело, резкая и холодная, словно вспышка молнии, заставляя Лео зажимать глаза и сжимать зубы. Но кроме боли, в груди жгло что-то другое, смесь паники, ужаса и растерянности, словно он падал в бездну, из которой не было выхода. Вальтури начал двигаться, Лео сжал подушку, руки были над головой. В этот раз всё происходило лицом к лицу, поэтому он хотел отвернуться, зарыться где-то, лишь бы не видеть его лицо.

Дрожь пробегала по всему телу, каждое прикосновение Вальтури отзывалось эхом в глубине души. Лео пытался дышать ровнее, но дыхание норовило застрять в горле, и он с трудом сдерживал звуки, короткие, прерывистые стоны, которые вырывались из него без согласия.

Вальтури был неумолим, злой и безжалостный, жадно требуя полного контроля. Его движения были резкими, не давая ни минуты на передышку, и в каждом толчке была сила, заставляющая Лео ощущать себя сломленным.

- Как же хорошо... - шептал Нико в ухо, грубо целуя шею и одновременно двигаясь в нём.

Время растягивалось, и Лео уже не мог отличить, где кончается боль, а где начинается страх. В его сознании путались обрывки мыслей, желание уйти, но невозможность, желание кричать, но бессилие. Через какое-то время, Нико отстранился.

Лео уже не чувствовал тела. Только боль, не резкую, а глухую, расползшуюся, как яд под кожей. Лежал на боку, отвернувшись к стене, сжимая подушку, как будто в ней была защита. Простыня смята, дыхание рваное. Он даже не пытался дышать глубже, каждый вдох казался лишним.

Позади раздавалось размеренное дыхание Нико. Он не ушёл. Просто сидел где-то на краю кровати или стоял, Лео уже не различал. Он чувствовал на себе взгляд. Ощущение было почти физическим, как прикосновение, неприятное, холодное, сверлящее.

Он боялся обернуться. Не потому что не знал, что там, а потому что знал.

Пауза длилась. Густая, как кисель. Тишина в комнате звенела, и от этого звона тошнило. В какой-то момент матрас чуть прогнулся, Вальтури сел рядом. Лео замер, не двигаясь. Плечи его вздрогнули, но он не произнёс ни звука. Ни просьбы, ни слова, ни даже хныканья, будто если молчать, это перестанет быть правдой.

- Ты ведь понимаешь, - тихо сказал Нико. Голос был спокойным. Слишком спокойным. - Я не хочу, чтобы ты меня боялся.

У Лео пересохло во рту. Он не ответил. Даже не повернул головы.

- Но ты всё ещё не слушаешься, - добавил Нико чуть тише, ласково. - А я терпеть не могу непослушания.

Он наклонился ближе, и Лео сжался, плечи поднялись выше, словно могли заслонить его всего. Вальтури не прикоснулся, просто выдохнул почти у уха. И этого было достаточно, чтобы по телу пробежала дрожь.

- Всё будет правильно, - прошептал он. - Если ты будешь делать, как я скажу.

Он выпрямился и снова замолчал.

Лео лежал, не шевелясь. Челюсть сводило от напряжения. Он даже не заметил, как по щеке медленно потекла слеза. Нико не тронул его больше. Только остался рядом, как тень, как нечто, от чего нельзя спрятаться ни за дверью, ни в себе. Лео всё ещё лежал, не двигаясь. Казалось, прошла вечность, прежде чем в комнате раздался негромкий звук, вибрация телефона. Нико медленно потянулся к пиджаку, который висел на спинке стула, достал устройство, посмотрел на экран.

- Мне пора, - сказал он с лёгкой досадой, как будто его отвлекли посреди чего-то важного.

Он встал. Плавно, без суеты. Повернулся к зеркалу, поправил манжеты, застегнул пиджак. Ни одного взгляда в сторону кровати.

Уже у двери он задержался, бросил короткий взгляд назад:

- Отдохни. Увидимся.

И ушёл.

Легкие шаги по лестнице, хлопок двери внизу. Затем тишина. Обычная, домашняя. Как будто это был обычный вечер, обычный визит учителя, обычный дом.

Но в груди Лео звенело. Он не мог пошевелиться, не мог даже расправить ноги. Хотел вырвать из себя то, что чувствовал, отвращение, страх, унижение, но оно вросло слишком глубоко. Он остался в темноте, лежа на спине, глядя в потолок. И впервые за всё это время в комнате стало по-настоящему тихо.