Ты Играешь Грязно

Он встал медленно, как будто каждое движение стоило усилий. Подошвы глухо хлюпнули по тротуару, когда он снова зашагал по улице. Рядом проезжали машины, кто-то смеялся вдалеке, открывались и закрывались двери, мир жил, будто ничего не произошло.

Он шёл, не поднимая глаз, чувствуя только холод и давление изнутри, будто вся грудь была затянута стальной лентой. Иногда взгляд цеплялся за окна, кто-то ел, кто-то говорил по телефону, кто-то ругался с ребёнком. Всё казалось нереальным. Как сцены из чужой жизни.

Наконец он добрался до своего дома. Дверь как будто стала выше, чем обычно. Он на секунду задержался перед ней, затем толкнул и вошёл.

Тишина.

Коридор был полутемным, как всегда. В прихожей валялась пара ботинок Клары, пальто небрежно брошенное на стул. Всё на месте. Всё нормально.

Он молча прошёл к лестнице и поднялся в свою комнату. Закрыл за собой дверь.

Кинул рюкзак в угол, сел на кровать. Снял куртку. С минуту просто сидел, глядя в пол. В ушах звенело.

Встал. Прошёл в ванную. Умылся холодной водой. Долго смотрел на себя в зеркало. Бледное лицо. Синяки под глазами. Сердце екнуло.

Вернулся обратно. Упал на кровать лицом в подушку. Ничего не делал. Не думал. Не двигался.

Он просто хотел, чтобы его не было. Хотя бы на минуту.

На улицах уже опускались сумерки, когда в доме стало неожиданно шумно.

Сначала он услышал звонок у ворот. Не один, не два, настойчивый, быстрый. Потом голос Клары, громкий и восклицающий:

— Да заходите, Господи, только не сбейте собаку!

Лео приподнялся с кровати, нахмурился.

— Что за...

Шаги. Смех. Громкие, знакомые голоса. Он не успел даже дойти до двери, как она уже открылась сама.

— Сюрприииз! — протянула Софи, вваливаясь первой, неся под мышкой здоровенную коробку пиццы. — Делаж, ты думал, мы дадим тебе сдохнуть в одиночестве?

— Мы сговорились, — сказал Тибо, за ним шли остальные. — Когда ты не пришёл второй день, решили, что всё, надо брать штурмом. Уж извини.

— Честно, — добавила Адель, — мы сначала думали, что ты просто лентяй, а потом как-то... не по себе стало. Так что теперь страдай с нами!

— У нас чипсы, кола, три вида мороженого и ужасное скучное кино, — вставила Мари-Клер, улыбаясь чуть сдержаннее. Её взгляд задержался на лице Лео чуть дольше остальных. — Мы тут надолго.

Он стоял, опираясь о косяк, растерянный, но внутри будто что-то дрогнуло. Как будто кто-то аккуратно коснулся того места, где всё было заперто. Он опустил взгляд, не знал, что сказать. Просто кивнул и тихо отступил, давая им пройти.

Скоро гостиная наполнилась светом и шумом: кто-то ставил музыку, кто-то растягивался на ковре, Софи уже спорила с Лораном из-за фильма, а Клеман ругался с Адель из-за мяса в пицце.

Лео стоял чуть в стороне, прислонившись к стене, и смотрел на это всё, как будто впервые.

— Эй, Делаж, — окликнула Мари-Клер и пододвинула ему подушку. — Сядь уже. Или мы сейчас тебя обнимем, и это будет хуже.

Он всё же усмехнулся. Сел. Взял кусок пиццы.

И впервые за несколько дней не чувствовал холода.

Шум в комнате усиливался, кто-то уже включил колонку на полную, на экране телевизора мелькали субтитры какого-то старого триллера, и Софи с Клеманом спорили, в каком году он снят, перекрикивая реплики героев.

Лео сидел на полу, прислонившись спиной к дивану, пустой стакан в руках. Он давно перестал следить за сюжетом. Рядом Мари-Клер. Они сидели чуть ближе, чем обычно. Просто... так вышло. Ни он, ни она не отстранились, когда плечи легко соприкоснулись.

— Ты всё ещё не ешь, — прошептала она, наклоняясь ближе, чтобы никто не услышал. — У тебя всегда такое лицо, когда ты в голове далеко-далеко.

— Я не голоден, — так же тихо ответил он. — Просто мне хорошо, от того что вы пришли.

Она кивнула. Несколько секунд молчали. Потом Мари тихо добавила:

— Я волновалась. Все волновались. Но я по-другому...

Лео обернулся. Их лица были близко. Не опасно-близко. Просто... достаточно, чтобы чувствовать дыхание.

— Мари...

— Лео, — она чуть улыбнулась. — Просто можно я побуду рядом?

Он опустил глаза. Хотел сказать «спасибо», но слова застряли где-то в горле. Вместо этого он чуть сжал её пальцы. Неосознанно. Просто чтобы быть увереннее, что она здесь? Настоящая. Живая. Не мираж.

— Ну всё, обнимашки? — вдруг прокомментировала Софи, глядя на них из-за подушки. — Если что, я тоже умею быть тёплой, когда хочу.

— Только если у тебя в руках плед и какао, — хмыкнула Мари-Клер, не отводя взгляда от Лео.

— Плед у меня в рюкзаке, — не отставала Софи. — А какао... Ну, вино сойдёт?

Все засмеялись, а Лео впервые за долгие дни по-настоящему. Смех вырвался сам, почти испуганный, но от него стало чуть легче. Как будто можно снова дышать.

Позже, когда почти все уже улеглись, кто-то на диване, кто-то на полу, обложившись подушками, он и Мари остались рядом.

Они сидели в тишине, склонившись друг к другу. Мари обняла его за руку. Легко, непринуждённо. Лео позволил. Он не знал, что будет дальше, завтра, через неделю.
Но в эту минуту было спокойно.

Он повернулся к ней.

— ...

Дом затих. Часы показывали около двух ночи. Кто-то тихо посапывал на диване, в гостиной мелькали слабые тени от уличного фонаря. Лео лежал на полу, укрывшись пледом. Мари рядом, почти вплотную. Они не спали.

— Не холодно? — тихо спросила она, заметив, как он натянул плед выше.

— Нет... Просто странно. Всё это. — Он замолчал, потом чуть повернул голову в её сторону. — Ты ведь чувствуешь, когда с человеком что-то не так?

Мари кивнула, не задавая лишних вопросов.

— Со мной, — продолжил он, — всё стало... совсем не так. С тех пор. С того дня, когда я...

Она не ответила. Лишь чуть сильнее сжала его руку.

— Я не могу это сказать. Ни тебе, ни себе. Это... слишком. Но иногда я просыпаюсь и не чувствую себя собой.

Его голос дрогнул. Он прикусил губу. Долго молчал. Потом, почти неслышно:

— Мне страшно.

— Лео... — Мари села и повернулась к нему, глаза блестели в темноте. — Ты не виноват. Не нужно объяснять. Я уже вижу, что ты борешься. И мне не всё равно. Я не отойду, даже если ты сам попросишь. Только не молчи. Я рядом...

Он снова лёг, уставившись в потолок.

— Я просто боюсь, что если начну говорить... не смогу остановиться.

— А я не боюсь. Говори. Просто знай. Ты не один. Лео, правда, ты не один.

Он впервые за долгое время позволил себе поверить в это. Пусть даже на одну ночь.

Выдохнул. Долго, дрожащим дыханием, как будто отпуская то, что держал внутри слишком долго. Мари всё ещё сидела, опершись на локоть, глядя на него. Она не пыталась утешать, не давала советов. Просто была рядом.

— Я не знаю, как... — начал он, но потом махнул рукой, будто отбрасывая мысль.

— Не надо. Просто ложись, — прошептала она. — Я здесь.

Она скользнула под плед, рядом. Лео замер на секунду, так близко не лежал ни с кем. Без желания, без страха, без ожидания подвоха.

Он чувствовал её дыхание. Спокойное. Тепло от плеча. Пальцы, осторожно касающиеся его руки. Её щёку, уткнувшуюся в подушку рядом.

Ничего не происходило. И в этом самое странное. Не происходило ничего страшного. Медленно, очень медленно, напряжение уходило из его тела. Мышцы переставали быть каменными. Он позволил глазам закрыться.

И когда он провалился в него, рядом всё ещё была её тёплая рука. И ничего больше.

Свет пробирался сквозь шторы, мягкий, рассеянный, ещё не совсем утренний, но уже достаточно яркий, чтобы разбудить. Лео открыл глаза медленно, как будто не хотел признавать, что ночь закончилась. Он почувствовал тепло рядом. Повернул голову.

Мари-Клер всё ещё спала. Тихо. Спокойно. Одна её рука по-прежнему касалась его, будто не отпускала даже во сне. Он лежал на спине, глядя в потолок, и думал, что это странно. И непривычно хорошо.

Он осторожно высвободил руку, сел на краю кровати. В комнате было тихо, только из коридора доносились глухие голоса, кто-то из ребят уже проснулся. Кто-то смеялся.

На полу валялись куртки, чьи-то кроссовки, недопитая бутылка. На столике мигал чьей-то телефон. Обычное утро после весёлого вечера. Лео встал, подошёл к окну, приоткрыл шторы.

Двор был залит светом. Его собственный дом казался чужим, слишком большим, слишком пустым, несмотря на вчерашнюю толпу. Он слышал шаги за спиной. Оглянулся.

Мари потягивалась, прищурившись от света.

— Ты рано, — хрипло сказала она, улыбнувшись. — Я думала, ты спишь как мертвец после вчерашнего.

Он чуть усмехнулся.

— Хочешь, я сделаю кофе? — Она встала, поправляя волосы.

— Я сам, — ответил он, но неуверенно, потому что не хотел, чтобы она уходила.

Мари кивнула, подошла ближе. Встала рядом. Несколько секунд они просто смотрели в окно.

— Слушай... — начала она, но Лео перебил:

— Потом. Ладно?

Мари посмотрела на него, будто хотела сказать что-то ещё. Но только кивнула.

— Потом, — тихо повторила она. — Тогда я подожду внизу.

Она ушла. Дверь мягко прикрылась. Лео остался один. Он выдохнул, провёл рукой по лицу, взъерошил волосы.

Солнечный день, небо без единого облачка, идеальный выходной для тех, кто привык к комфорту. Лео вместе с Мари-Клер, Софи, Тибо, Клеманом, Аделем, Лораном и Антуаном выехали за город, на просторную частную виллу одного из родителей. На месте их ждала зелёная лужайка, аккуратно подстриженный газон, большая беседка с белыми льняными занавесями, мангал, раскладные шезлонги и несколько корзин с изысканными закусками, шампанским и прохладительными напитками.

Всё было словно из журнала, стиль, порядок и вкус. Но для ребят важнее было не пафос, а возможность просто быть вместе, смеяться и забыть на время о школе, о Вальтури и его тенях.

Лео чувствовал, как напряжение постепенно отпускает, глядя на то, как Мари-Клер ловко раздаёт друзьям тарелки с салатом из авокадо и креветок. Она улыбалась легко и открыто, совсем не та, что сидит за партой с карандашом в руках.

— Ну что, — сказал Тибо, отпивая из бутылки лимонада, — кто готов к играм? Я приготовил волейбол.

Ребята начали разбегаться по лужайке, и Лео не мог не заметить, как Мари-Клер посмотрела на него с каким-то особым теплом.