Глава 30
Golly jeepers, where'd you get those peepers?
Peepshow, creepshow, where did you get those eyes?
Морра. Моя мать. Блять.
Я смотрела на неё, застыв на месте, а она улыбалась. Не такой улыбкой, которой приветствуют дочерей спустя восемь лет после своей смерти. Нет. Она ухмылялась. Зло. Ядовито.
— Привет, Золотце! — она подлетела ко мне и схватила меня за лицо, сжав щеки. — Я безумно скучала по тебе!
Я не знала, что сказать, да и не могла выдавить ни слова. В груди разрывалось сердце, к горлу подступила тошнота, а голова шла кругом. Она жива.
— Что же ты молчишь, Золотце? — обиженно посмотрела она мне в глаза, убирая за ухо выпавшую кудряшку.
— Кажется, она в шоке, матушка, — из бокового прохода вышел парень.
— Макс... — только и выдавила я, хлопая глазами.
— Ну иди сюда, сестренка! — он улыбнулся и протянул руки. Я сорвалась с места, повиснув у него на шее.
Я запомнила его мелким, с короткой стрижкой и волосами, как у барашка. Сейчас он был на голову выше меня, а светлые волосы мелкими волнами спускались до подбородка, на котором пробивалась первая щетина. Он взрослый. И живой. Смотрел на меня своими золотистыми глазами. Как у отца.
— Я рад тебя видеть, — шепнул он, всё ещё прижимая меня к себе.
От него пахло чем-то теплым, летним и солнечным.
— Как? Я же... убила? — я пыталась сформулировать хоть какую-то фразу и обернулась на маму. — А папа? Он тоже...?
Лицо матери резко потемнело и сморщилось. Она подошла ближе и рванула меня за руку, потащив к пентаграмме.
— Нет, он мертв.
— И всё? — я забегала глазами, ища подсказки. — И что это? Воссоединение семьи?
Она засмеялась. Все демоны ржут, как конченые, да? Эту женщину сложно было назвать моей мамой. Она была... другой. Но между нами горела какая-то незримая связь, что тянула меня к ней. С самого начала тянула, как будто я рыба, попавшая на крючок, а она сматывает удочку.
— Не смеши меня, Золотце, — язвительно сказала она, склонив голову набок. — У тебя есть то, что очень мне нужно.
— И что же?
— Твое тело.
Я тяжело сглотнула и перевела взгляд на Макса. Он равнодушно пожал плечами.
Что. Ещё. За. Хрень?
Морра истерично захлопала в ладоши, видя мой растерянный взгляд.
— Видишь ли, я живу так долго, вижу, как расцветает цивилизация, но сама я угасаю, — развела она руками и начала ходить вокруг меня. — Раз в тысячу лет я создаю себе новое тело и переселяюсь в него...
— Ритуал...
— Да, — Морра щелкнула меня по носу, как часто делала в детстве, — в этом тысячелетии всё пошло не по плану.
— Говори, — прорычала я, начиная закипать.
Её это позабавило.
— Если только коротко, времени у нас не то чтобы много, — сладко улыбнулась она. — Твой папаша узнал, что я собираюсь сделать, пришлось действовать наобум, намного раньше срока, и твоё тело не выдержало такого количества магии. Я влила в тебя свою силу и не успела переместить сознание, к нам вломился Уильям и попытался остановить меня.
— Что ты сделала? — мои руки начали дрожать, я вцепилась в свою куртку.
— Убила его, — пожала она плечами, как будто это что-то вроде «выпить чаю».
Внезапно она отшатнулась, увидев мой взгляд, но испуг её быстро прошёл.
— Не кипятись, Золотце, — она снова принялась расхаживать. — Что мне было делать? Иначе я бы никогда до тебя не добралась.
— Но я помню, как сожгла вас... всех.
— Пришлось поковыряться в твоей голове, — её равнодушие било больнее, чем её слова.
Мир вокруг превратился в размытое пятно, будто кто-то выключил звук и приглушил цвета. Слова матери эхом отдавались в сознании.
Я схватилась за голову, пытаясь собрать мысли, но они рассыпались, словно треснувшее стекло. Полжизни... Полжизни я носила этот груз. Я считала себя чудовищем, недостойным жить. А теперь? Всё это оказалось ложью? Всё, что я видела, всё, что помнила — неправда?
Я отшатнулась, упираясь спиной в грудь Алекса. Он молчал, но его присутствие удерживало меня от того, чтобы не упасть. Воздух вдруг стал вязким, как густой туман, и каждый вдох застревал где-то в груди, не достигая лёгких.
"Я не убивала их." Эта мысль пронеслась в голове, оставляя за собой хаос. Облегчения не было — только новая волна ужаса.
К горлу подступил крик, рвущий всё внутри, но я подавила его, стиснув зубы до боли. Гнев и отчаяние переплелись, образуя ураган эмоций.
— Ты... — выдохнула я, глядя на неё, но голос предательски сорвался. Все слова, что я пыталась найти, теряли смысл.
Глаза жгло от слёз, но я не позволила им пролиться. Нет, она не увидит. Не сейчас.
— Ну всё, хватит, — приказным тоном заявила Морра. — Для ритуала мне нужно твоё согласие.
— Нет! Пошла ты нахуй, старая, чокнутая сука! — заорала я, чувствуя, как по венам бежит магия, окутывая меня пламенем.
— Я предполагала, что уговорить тебя будет сложнее, чем в пятнадцать, — она щелкнула пальцами.
Кто-то потянул меня за рукав куртки. Огонь резко отступил. Я развернулась и уткнулась взглядом в зелёные глаза. Светлые волосы растрепались и испачкались, под грязью почти не было видно розовых прядей.
— Ада... — Нэнси не успела договорить, я схватила её и стиснула в объятьях.
— Прости меня, прости, пожалуйста! — слёзы, так усердно сдерживаемые, хлынули из моих глаз.
— Всё хорошо, Ада, — Нэн в ответ крепко обняла меня, её голос был тихим.
Я не поверила сразу. Как это может быть хорошо? После всего, что я сделала? Но в этот момент её слова стали единственным, за что можно было зацепиться.
Я уткнулась лицом в её плечо, вдыхая смесь запахов грязи, пота и слабый остаток её духов, но мне было всё равно. Это была Нэнси. Моя Нэнси. И впервые за долгое время я почувствовала, что, возможно, у меня всё же есть шанс всё исправить.
«Морра всё подстроила, чтобы ты пришла к ней сама».
Нэнси отпустила мою руку, и её голос исчез из моей головы.
— В общем, предложение простое, — снова начала Морра, — я отпускаю Нэнси и вашего вампира, который уже, кажется, вернулся. — Она кивнула на Ро, и он исчез. — Они выходят из ада и живут счастливо, если ты соглашаешься на ритуал. Попытаешься убить меня — все умрут. Попытаешься бежать — все умрут. Об этом есть кому позаботиться.
Если до этого я ещё не могла поверить в то, что моя мать конченная тварь, то сейчас я была в этом уверена.
— Все мои друзья выйдут из ада, и я согласна, — опустив голову, сказала я.
— О-о, нет, нет, нет. Не совсем, — она вдруг прошла мимо меня и положила руки на плечи Алекса. — Могут идти все, кроме Александра.
Алекс напрягся, как натянутая струна, едва её пальцы коснулись его плеч. Я заметила, как уголки его губ слегка дрогнули, пытаясь скрыть гримасу отвращения. Взгляд опустился вниз, он стоял, замерев, и не двинулся ни на шаг. Возможно, думал, что если не шевелиться, она потеряет к нему интерес, как хищник к неподвижной добыче.
Морра, конечно, не обратила внимания на его молчаливый протест. Она склонилась ближе, её губы изогнулись в хищной улыбке, а голос зазвучал ласково, почти мурлыча. Она начала кружить вокруг него, её движения были плавными, длинное платье шуршало по полу, оставляя за собой шлейф какой-то липкой магии, которая цеплялась за воздух.
— Ах, Александр, — протянула она, обводя его взглядом, словно выбирала самое подходящее место для очередного ядовитого комментария. — Ты всегда такой серьёзный. Это очаровательно.
Она снова оказалась у него за спиной, едва касаясь его плеч своими длинными, костлявыми пальцами. Алекс дёрнулся, но всё равно оставался стоять на месте. Я видела, как он сжимает челюсть, а взгляд, который он поднял на меня, стал ещё более сосредоточенным, как будто он пытается сказать мне что-то без слов.
— Ты даже не представляешь, как я ценю твою... хм... преданность, — прошептала она над его ухом, хотя все мы прекрасно слышали.
— Какого черта? — хрипло отчеканила я.
— Ах, чуть не забыла сказать, — закатила она глаза и ухмыльнулась, — Он продал свою душу. Он мой.
Она засмеялась и, высунув язык, облизнула щеку Алекса, удерживая его лицо рукой. Он попытался дернуться, но её хватка была слишком сильной.
— Убери свои лапы, — я шагнула вперёд, чувствуя, как гнев накрывает меня с головой.
Морра даже не смотрела в мою сторону, её когти сильнее впились в кожу, и по лицу Алекса потекли струйки крови. Он зажмурился и выдохнул. Её улыбка стала шире, а глаза блеснули. Перехватив его за подбородок, она повернула его голову, заставляя смотреть на неё.
— Не переживай, Александр, когда я буду в её теле, тебе понравится.
Алекс практически задрожал от гнева, его лицо исказило отвращение, и он снова попытался отодвинуться как можно дальше. Она отпихнула его ладонью.
— Удивительно, — сказал он, вытирая кровь с лица и бросая полный ненависти взгляд на Морру, — такая старая, а ведёшь себя как обиженная девчонка, у которой отобрали игрушку.
Её это разозлило. Она резким, нервным движением откинула волосы с плеча и прищурилась.
— Чтобы не было недоразумений, — протянула она, повернувшись ко мне, — Позволь продемонстрировать. — Выждав пару секунд, она приказала: — Александр, задуши Нэнси.
Он задрожал. Но его тело не слушалось, Алекс шевельнул пальцами, подчиняясь воле Морры. Тени сорвались и обвили горло Нэнси, я закричала и ринулась к ней, но чьи-то руки удержали меня на месте.
— Всё будет в порядке, — тихо сказал Макс мне на ухо, — верь мне.
— Останови меня! — Алекс выплюнул сквозь стиснутые зубы, — я прошу, останови.
Нэн издала звук, похожий на хрип, её лицо начало краснеть, а глаза расширились, наливаясь кровью. Она осела на пол, пытаясь ухватить за чёрную пустоту вокруг её шеи. Бесполезно. Дыхание становилось всё более рваным, а взгляд стеклянным.
Морра стояла неподвижно, с лёгкой улыбкой, наслаждаясь происходящим.
— Хватит, — скомандовала она. — Теперь, я надеюсь, ты всё поняла, Золотце?
Тени исчезли, растворившись в воздухе, Нэн упала, судорожно хватая ртом воздух. Я бросилась к ней, опускаясь на колени. Алекс пошатнулся назад, его руки дрожали.
— Я согласна, — выдавила я, поднимая взгляд.
Демоница хлопнула в ладоши, безумно улыбаясь. Она схватила мою руку, полоснула ногтем по коже, а затем по своей и сжала наши руки.
— Нарушишь договор, и никто отсюда не выйдет.
АЛЕКС
Breathe your life into me
I still need you
Нас проводили в комнаты. Морра великодушно позволила нам попрощаться друг с другом. Мои руки до сих пор тряслись, я никогда не чувствовал себя таким беспомощным. Она словно проникала в мой мозг, отрубая там всё, заставляя слепо подчиняться её приказам. Мое сопротивление было болезненным, даже мысль о неподчинении отзывалась режущей болью во всём теле.
Ада устало упала на диван и закрыла лицо руками. Теперь я могу ей всё рассказать. Но станет ли она слушать? Присев перед ней на корточки, я попытался погладить её запястье, но она вырвалась и наотмашь ударила меня по лицу. Спасибо, блять.
— Дай мне объяснить!
— Не надо мне ничего объяснять! — рявкнула она. — По её приказу за мной бегал?
Я молчал. Это было отчасти правдой, и я знал, что любая попытка оправдаться только усугубит ситуацию. Она считает, что я её предал. Моё молчание она приняла за согласие. Я не дал ей уйти, крепко обняв. Она зарычала и забрыкалась, её тело напряглось, а кожа нагревалась, как раскалённый металл.
— Нэн, пожалуйста, покажи ей моё воспоминание, — я умоляюще посмотрел на девушку.
Нэнси, потирая горло, осторожно приблизилась. Она боялась, и я не мог её винить. Я и сам только полчаса назад осознал, что являюсь безвольной марионеткой сумасшедшей демоницы. Когда я продавал душу, это было последнее, о чём я думал.
Нэн взяла нас обоих за руки, и Ада перестала вырываться. Просто застыла. В её широко распахнутых глазах читалось нечто большее, чем просто гнев: страх, обида и невообразимая боль.
Ада полусидела у мусорного бака, перед ней дождь размывал месиво из сгоревших тел. Мой взгляд задержался на ботинках с розовыми шнурками. Твою мать.
Я подбежал к ней и только сейчас заметил, что на её предплечьях по четыре рваных пореза. В огромной луже, в которой смешивалась вода и её кровь, валялся грязный осколок стекла и недокуренная сигарета. Лицо посерело, глаза были приоткрыты. Она не дышала. Как я ни пытался нащупать пульс, его не было. Она мертва.
Я прижал её к себе, начал укачивать в своих руках. Но ничего не менялось. Она была холодной. Безжизненной. Я пытался найти хоть какой-то след жизни, но пульса не было. Никакого тепла. Только пустота.
— Ада... — я еле выдохнул её имя, как будто оно могло вернуть её, но она не ответила. Она больше никогда не ответит. Я снова провел пальцами по её холодной шее, надеялся, что, если буду достаточно долго пытаться, пульс всё-таки найдется. Но нет. Мертва. Просто мертва.
Мир стал абсолютно тусклым. Вокруг всё расплывалось, не имея никакого значения. Я сам становился частью этого дождя, частью грязной лужи, в которой её тело утопало. Моя голова закружилась. Я не знал, сколько времени прошло. Минуты или вечность. Всё слилось воедино. Молчание, холод и тишина.
Нет.
Я не позволю.
Подняв её на руки, я зашел в бар. Том с грустью смотрел на то, как я поправляю на Аде кожанку и убираю с лица налипшие мокрые волосы.
— Ты же демон, можешь её оживить?
— У меня нет таких сил, — покачал он головой, — но я знаю, у кого есть.
— Ну так говори! — заорал я.
Том притащил старую книгу, помог мне начертить пентаграмму и объяснил, что нужно для призыва. Он протянул мне небольшой нож. Я без раздумий полоснул себя по ладони и приложил её к кругу на руну связи. То же самое я проделал с остальными четырьмя рунами: договора, силы, желания и врат. Прочитал заклинание из книги, добавив имя демона.
— Morrhael Da'Tarkas izaroth az tulaar, verra halor, nerak sultar!
В центре пентаграммы заклубился красный дым, пространство словно разорвалось, и из разрыва появилась демоница. Кожа была красная, как и этот дым, а глаза — полностью чёрные. Она оскалилась и заговорила.
— Чего ты хочешь?
— Оживи её, — я посмотрел вниз, голова Ады лежала у меня на коленях. — Бери что угодно.
— Твоя душа сгодится как плата, — демоница хищно улыбнулась. Когда я кивнул, она продолжила, — Положи её в круг.
Я выполнил то, что она сказала. Сначала её рука коснулась моей груди. Я почувствовал, как из меня выходит энергия, оставляя пустоту и боль. Одновременно с этим демоница приобретала всё более человеческие черты. Она склонилась над Адой и, приложив два пальца к её лбу, прошептала что-то одними губами. Ничего не происходило.
— Очнется дня через три.
— Уверена? — глухо спросил я, продолжая смотреть на Аду.
— Не веришь мне?
Когда я обернулся на демоницу, она полностью приобрела человеческий облик. И я застыл, не понимая, как такое возможно.
— Что ты сделала?
— Ох, ну понимаешь, родственное сходство, — пожала она плечами.
Она была похожа на Аду, только глаза были зелёные, а не золотые, и волосы тяжёлыми кудрями спускались до талии. Но в остальном... как я сразу не допёр. Придурок.
— Ты Морра... ты её мать!
— Возьми с полки пирожок! — хихикнула она. — А теперь заткнись и слушай!
Мой рот захлопнулся, и я был не в силах открыть его, как бы ни пытался.
— В ней моя сила, и я хочу её вернуть. И тело тоже моё, — она недовольно поморщилась. — Но оно не выдержит перемещения. Аделаида слаба, истощена и неумела. Я не хочу рисковать второй раз. Поэтому, дорогой мой, Александр, ты подготовишь её, научишь использовать магию, сделаешь всё, чтобы она окрепла. И потом приведёшь её ко мне. Том тебе поможет и всё объяснит. — Морра оглянулась на демона и качнула головой, возвращаясь ко мне. — Главное помни, она твой приоритет. Нет ничего важнее неё.
С этими словами она испарилась в красном дыме, а я осел на пол, чувствуя, как на моей шее ослабили поводок, но в любой момент его могут натянуть.
— Ты совсем идиот!? — заорала Ада, вырываясь. — Выйдите все нахрен!
Нас оставили одних, Макс выходил последним и кивнул мне, закрыв дверь. Я перевел взгляд на Аду, которая кипела от злости. Удары начали прилетать по груди и лицу, я понимал, что она делает это от отчаяния, и молча терпел.
— Ты. Продал. Свою. Душу. — каждое слово сопровождалось ударом. — За. Мою. Никчемную. Жизнь.
— И сделал бы это снова, — спокойно сказал я. — Жаль только, Морра не упомянула, что демоны от порезанных вен не умирают.
— Ты знал все это время!? — снова удар, на этот раз больнее, я ощутил вкус крови во рту.
— Из-за договора, я не мог сказать.
— Зачем ты это сделал!? — она наконец остановилась, лицо её было мокрое от слез, но все равно прекрасное.
— Я те...
— Нет! Не смей этого говорить! — толкнув меня так, что я врезался в стену, она отошла. — Я не хочу этого слышать. Я не могу.
Это я не могу уже терпеть. Слушать каждый раз это невыносимо. Я выпустил тени, которые потянули Аду обратно ко мне, её лицо оказалось в моих ладонях, и я прижался губами к её губам, не обращая внимания на горящие глаза и выступающие когти. Мне она нравилась любой. Даже если я снова получаю по лицу.
— Какого хрена!?
— Заткнись, Ада! — я поцеловал её еще раз и оторвался, только чтобы сказать: — Я бы умер за тебя. — её губы дернулись в горькой ухмылке. — Не смейся, серьезно бы умер. Не из-за снов, не из-за договора, а потому что я люблю тебя.
— Я знаю... — хрипло прошептала она.
Это был самый горький и отчаянный поцелуй. На губах чувствовался привкус моей крови и её слез. Но всё это казалось не важным.