Нептономикрон

— И да, не забудь, что все эти коробки нужно будет до конца рабочего дня успеть отнести на пятидесятый этаж в наш архив! – вырвал меня откуда-то из задумчивого тумана неприятный резкий женский голос с хрипотцой.

Привычный День сурка, который длится уже почти две недели плюс-минус с одним и тем же сценарием. С утра обязательные дисциплинарные мероприятия по прививанию ненависти к врагам Алгоритмии и планерка в кабинете главного редактора, затем до вечера нудная работа над архивами с короткими перерывами на безвкусный кофе в местной тошниловке, которые я иногда проводила в компании Грэга. Я уже потихоньку освоилась. В том плане, что теперь, придя домой после работы, мне уже не хочется упасть на кровать и плакать в подушку, но все равно от очень много на этой чудной планете глаза у меня продолжают периодически лезть на лоб.

Через пару дней после того памятного вечера с дождем из алмазов я съехала с квартиры Марка, сняв на полученный аванс не очень страшную квартиру-студию в недавно построенной высотке в виде корабля а-ля космический конструктивизм, что неподалеку от местного, как я его называю, «Тауэрского моста». В лифте по утрам периодически я там сталкиваюсь со странного вида женщинами, укутанными с ног до головы в богато драпированные обрезы разноцветной ткани, сильно напоминающими арабский хиджаб. Вообще, как я заметила, в парандже или хиджабе здесь ходят многие женщины. На меня иногда на улицах шарахаются и смотрят с неприкрытым удивлением местные мужские особи, как бы намекая, что мне бы тоже не мешало прикрыть широкими слоями цветастой ткани свое выставленное напоказ непотребство.

Внешне высотка выглядит очень красиво, но на отделку, такое ощущение, денег уже не хватило. Все-таки рекламные объявления об аренде квартир везде практически одинаковые. Если написано «со своей изюминкой» — проблема с сантехникой. Если «самобытная» — значит, без ремонта. Если «по доступной цене» — жди проблемы с коммуналкой. Если «уютная» — значит, квартира каких-то крошечных размеров.

Или это просто стиль у них такой везде — космический минимализм: одинокий большой двуспальный матрас в спальне, на небольшой кухоньке огромная, сверкающая неоновой подсветкой многофункциональная мультиварка, в углу — раковина. В раковине — засор. Из удобств только суперузкая душевая кабина и умный (слишком умный) робот-унитаз, примостившийся в ванной комнате площадью средних размеров лифта. Спасибо, что не дальше по коридору.

Марка с тех пор я почти не видела, если не считать утренних планерок в кабинете у Баскервилля. Правда, пару раз он предпринимал неумелые попытки заговорить со мной, но что я вежливо отстранилась, ссылаясь на то, что у меня много работы. Что даже не было особой ложью. Может быть, Грэг был прав на его счет. Во всей этой весьма странной корпорации он пока что был для меня самым странным персонажем. Определенно этот странный парень с бирюзовыми волосами знает гораздо больше, чем говорит. Но играть в эти игры разума у меня нет никакого желания. Безопаснее всего держаться от него подальше, что у меня пока что отлично получается, хотя мысли все равно почему-то упорно возвращаются в тот загадочный вечер и упираются в одни и те же вопросы, на которые я пока не могу найти ответы.

Словно очнувшись, повернув голову, я вдруг увидела перед собой на полу неизвестно откуда взявшуюся целую Вавилонскую башню пластиковых цветастых коробок. Бросив мне на стол еще одну стопку папок, Перпетуа уже провела эффектный маневр на своих мерцающих красными огоньками шпильках, направляясь обратно в свою капсулу-кабинет.

— Я, конечно, прошу прощения... – не выдержав, вскочила я со своего места. – Но в объявлении о вакансии была указана должность младшего редактора культурной колонки, а не уборщицы и вашего личного архивариуса. Вообще-то, у меня образование есть. И какие-никакие амбиции... Почему мне до сих пор поручают работу, с которой может справиться обычная мартышка? – скороговоркой выпалила я, сама поражаясь нахлынувшей на меня отчаянной волне смелости.

Перпетуа резко обернулась, и змеи на ее голове хищно огрызнулись жутким шипением.

— О, кто-то о своих амбициях наконец-то заголосил!

Я резко отшатнулась назад, задев левой рукой край стола, и лежавшие на нем папки начали медленно завалиться набок, одна за другой падая на белый глянцевый пол. Женщина-горгона смерила меня испепеляющим презрительным взглядом, и мне уже начало казаться, что она меня сейчас превратит в камень. Я машинально схватилась за кулон на своей цепочке под кардиганом в поисках единственной защиты.

— Ты все еще находишься на испытательном сроке, – скривив на своем лице кривую ухмылку, процедила она. – Пока мы не убедимся, что ты не КД, будешь работать на подхвате, выполняя всякую подсобную работу. Вопросы?

— Что такое КД?

— Круглая дура... – вздохнув, ответила она и направилась к своему кабинету, всем своим видом показывая свою досаду, что приходится иметь дело с такой беспросветной идиоткой, как я.

Вздохнув, я принялась собирать и складывать обратно на стол рассыпавшиеся по полу разноцветные, неоновых оттенков папки. Некоторые листки разлетелись в радиусе нескольких метрах от стола. Нагнувшись за последней страницей, я вдруг увидела перед собой какие-то странные таблицы с огромным количеством цифр, чем-то напоминавших трансцендентную алгебру. Я снова всмотрелась в текст. Да, это действительно были какие-то сложные расчеты и формулы. Потом я глянула на остальные страницы и этой папки, каждая из которых тоже содержала в себе какой-то набор непонятных символов и астрономических схем.

— Это старые архивы проекта Babel Nebula по созданию мунияза, – раздался откуда-то сверху чей-то смутно знакомый голос.

Я подняла голову и увидела стоявшего передо мной Крейга. Одет он сегодня был в строгий черный деловой костюм, который, стоит отметить, ему очень шел. И, конечно же, обут он был в безупречно начищенные лаковые черные ботинки, от которых отражались блики света от свисающих с потолка полупрозрачных сверкающих сфер.

— Я же говорил, что мое рабочее место находится поблизости от твоего, – улыбнулся он. – Наша главная офисная змея тебя совсем заездила, я смотрю! Давай-ка я тебе помогу с коробками... – добавил он, тоже склонившись над рассыпавшимися листками бумаги.

— Спасибо, – ответила я, чувствуя как мои щеки предательски вспыхнули от смущения. – Я справлюсь...

— Смотри, мое предложение с открытой датой, – весело рассмеялся он, и вокруг его красивых оливково-зеленых глаз проступили тоненькие сеточки мелких морщинок.

— Хорошо... – сдалась я, бросив взгляд на неподъемную массу коробок, наваленных друг на друга посреди опенспейса. – Если у тебя есть много свободного времени мне помочь...

— Времени на хорошее дело никогда не жалко, – с улыбкой ответил он.

Взяв по две тяжелых коробки, забитых доверху цветастыми файлами, мы подошли к большому служебному лифту, ведущему на верхние этажи. Этот лифт и верхние этажи издательства для меня были как будто новый мир. Мне раньше еще ни разу не приходилось бывать здесь. Пентхаус на последнем этаже здания занимали учредители корпорации, когда удостаивали простых смертных своим монаршим вниманием. Между ним и нашими офисами располагалось несколько этажей архивов и библиотек.

Даже обстановка здесь былая какая-то другая. Вокруг так темно и тихо, что даже слышен шум почти бесшумно работавших кондиционеров. Мебель тоже в основном темная и холодная, а несколько стоявших посреди бесконечных книжных полок диванов — мягкие и удобные. Между расположенных бесконечными рядами книжных стеллажей одинокими островками расположено несколько стеклянных столов-трансформеров. Кажется, что даже воздух здесь лучше. Может быть, потому, что чувствуется неуловимый привычный запах книг и старой, не вытираемой веками, пыли.

— А этот проект... Babel Nebula, – вдруг сказала я, положив на светящийся светло-голубой подсветкой стол первую партию коробок. – Почему его архивируют? Он что, уже закончен?

— Нет, куда там... – сразу посерьезнел Крейг, снова нажимая кнопку вызова лифта. – Это самый амбициозный проект нашей корпорации. В него было вложено столько денег, чтобы вот так просто закрывать. Просто, как я уже говорил... Возникли некоторые сложности, поэтому он был временно заморожен.

Лифт за несколько мгновений снова возвращается на наш этаж, и Крейг бодро подняв следующую партию коробок, начал их по очереди снова загружать в лифт.

— Я придумал как нам рационализировать и ускорить наш процесс, – деловитым тоном произнес он. – Ты сейчас стоишь и держишь лифт, чтобы он не ушел вниз, а я сделаю несколько ходок, чтобы занести сразу максимально возможное количество коробок. Потом ты поднимешься с ними наверх, я доберусь на параллельном лифте и помогу их тебе там принять и разгрузить.

— О, отличная идея! – одобрительно кивнула я. – Так мы действительно успеем все гораздо быстрее сделать!

— Ну, я же астролингвист, – с улыбкой заметил он, загружая в лифт последние коробки. – А космический язык — это язык логики.

Дверцы лифта медленно закрылись, и на какое-то время я оказываюсь одна в доверху наполненном коробками лифте, молясь всем богам, как бы он не вздумал именно сейчас застрять, поскольку у меня довольно запущенный случай уже не помню откуда взявшейся клаустрофобии. Слава богу, поездка на перегруженном лифте прошла без инцидентов, и на верхнем этаже, как только открылись двери, меня уже встречал Крейг. Мы быстро разгрузили коробки из лифта и распределили все имевшиеся в них файлы в архиве согласно их нумерации, после чего в изнеможении садимся на один из белоснежных диванов около огромных панорамных окон.

Весь гул офиса с его вечным жужжанием техники и шумом большого города, кажется, теперь остался где-то далеко внизу, а перед нами было сейчас только одно бескрайнее синее небо, где уже начали проглядывать первые звезды.

— Вавилонская Туманность... Звучит очень знакомо... Вроде бы я где-то недавно уже слышала это название... – устало выдохнула я, вглядываясь в раскинувшееся перед нами мерцающее звездное небо, словно пробуя это название на вкус.

— Где-то в дальних уголках Вселенной находится загадочная Вавилонская Туманность, небесное явление, окутанное мистикой и чудесами, – задумчиво произнес Крейг. – Эта туманность, названная так из-за своего неземного сходства с древней Вавилонской башней, — не просто скопление звезд и космической пыли. Это симфония языков, космическая библиотека, где каждая звезда гудит вибрациями бесчисленных языков, как известных, так и неизвестных... Эта туманность хранит все тайны Вселенной, нашептываемые на диалектах забытых цивилизаций и отражающие голоса далеких галактик. Говорят, что те, кто сможет расшифровать ее язык, смогут раскрыть тайны самого бытия. Этот загадочный язык связан с древней цивилизацией, которая использовала язык для управления материей на квантовом уровне. Цивилизация эта таинственно исчезла, оставив после себя эти бесценные знания, закодированные в своем языке...

— А что именно за сложности возникли с проектом? – поинтересовалась я, заметив как по вечереющему небу пролетела небольшая комета, оставив за собой желтоватый светящийся след. — Я тоже лингвист, правда, всего лишь простой переводчик... Но мой диплом был про системы машинного перевода... — осознав, что снова ляпнула какую-то глупость, смутилась я.

— Машинный перевод — это и есть математический анализ языка на практике, – улыбнулся Крейг. – Самая большая сложность заключалась в том, что созданием этого языка занимался один человек, обладавший той информацией, которую сейчас не могут восстановить остальные лингвисты, работающие над этим проектом.

— Ну, как говорится, незаменимых людей нет, – дернув плечом, заметила я. – Наверняка остались какие-то его технические записи, опять-таки, файлы на компьютере, из которых можно восстановить недостающую информацию.

— Вот в том то и дело, – вздохнул Крейг, – что этот человек был весьма предусмотрителен, и все свои данные уничтожил, а также прихватил с собой одну очень ценную вещь, за обладание которой многие бы сейчас продали душу.

— И что же это за вещь?

— Нептономикрон, – спокойным тоном произнес он, но желваки на его загорелых рельефных скулах свело от досады.

— Непто... что? – озадаченно переспросила я.

— Неп-то-но-мик-рон, – терпеливо повторил он по слогам. – Наглядная и самая мощная демонстрация силы языка в действии, которую себе только можно представить.

— А что это слово означает?

— Никто толком не знает, что оно означает. Как и сама книга, оно овеяно туманом противоречивых толков и народных этимологий, – смахнув с лица прядь светлых волос, устало вздохнул он. – По одной из версий, оно образовано от PIE-корня *nebh – «облако», латинского слова nebula — «туман, дымка». Согласно другой версии, оно произошло от названия растения nepeta, некоторые виды которого отличались тем, что давали забвение. Но пока забвению предаются только те, кто этим Нептономикроном занимался...

— Неужели этот самый... Нептономикрон обладает такой страшной силой? – удивилась я.

Крейг поправил свои стильные очки в черной оправе и посмотрел на меня как на умалишенную.

— Мунияз взял за основу некоторые особенности древнего космического языка Вавилонской Туманности, но в основном был создан на системе особого компьютерного кода, соединив в себе все последние достижения современной лингвистики и лучшие практики древних языков. Поэтому-то случился такой большой переполох, когда все это случилось...

— Что именно? – сразу поинтересовалась я, но в этот момент заметила как будто ниоткуда материализовавшуюся около нас разъяренную Перпетуа.

— Ты еще долго будешь здесь сидеть без дела и языком чесать? – недовольно спросила она. – Отчеты сами себя не подошьют! За работу!

— Перпетуа, Александра права, – вдруг вмешался Крейг, отважно выдвинувшись на мою защиту. – У нее слишком высокая квалификация, чтобы заниматься таким низкоинтеллектуальным трудом. Мне давно требуется помощник, чтобы наконец-то закончить аннотации муниязского словаря. Пока она на испытательном сроке в редакции, она может пройти стажировку у меня.

— Это не тебе решать, – сухо отрезала Перпетуа. – Это личное распоряжение главреда.

— С Баскервиллем я договорюсь.

С минуту Перпетуа простояла в нерешительности, словно взвешивая все за и против, после чего все-таки сдалась.

— Хорошо. Живи... Пока... – нехотя выдавила из себя она и отправилась восвояси, громко цокая своими стальными шпильками по глянцевому полу.

— Я даже не знаю как тебя благодарить! – радостно воскликнула я, когда Перпетуа уже удалилась на безопасное расстояние.

Бросив на меня загадочный взгляд, он вдруг улыбнулся.

— А знаешь? У меня есть идея.